Рыжая кукла и владелец красного барабана

-Я здесь. – Барыш отправил Эле сообщение, как только через окна машины замелькали знакомые очертания Измира. Сегодня ничего не могло его расстроить. Она обещала, и значит они увидятся!!! Увидятся. Какое не подходящее слово. Это абсолютно не отражало истинного положения вещей. Это даже звучит холодно. А в их встрече будет очень, очень, очень много жизни и огня! Он невольно начал улыбаться и уставился в окно. Сейчас, сидя в машине с такими же молодыми и здоровыми красавцами как он, Барыш, наконец-то, смог расслабиться. Он никого не боялся и не страдал паранойей, но воистину навалившаяся на него популярность принесла с собой много минимум неприятных вещей. Он практически перестал бывать один и, главное, перестал принадлежать себе. Везде, где бы он ни появлялся, он должен был излучать обаяние, шарм, казаться красивее, умнее, счастливее. Эти обстоятельства тяготили его. Ни умнее, ни красивее он себя в такие минуты не ощущал, а вот злее и раздражительнее они его несомненно делали. Сейчас, сидя в чужой машине, слушая пустую болтовню своих приятелей, он мог позволить себя быть самим собой, то есть не думать, как он выглядит со стороны. Единственное, что в данный момент волновало Барыша, это как дожить до вечера. День в Измире тянулся нескончаемо долго. Когда выйдя из такси, он приблизился к ее дому, то перешел на бег. Окна не горели. -Неужели не ждет? - С диким замиранием сердца подумал Барыш. Он часто бывал у Эли в гостях, в том числе и в Измире, и хорошо знал расположение комнат. Окна на верхнем этаже - это комнаты ее и мамы. Подойдя ближе и бесшумно открыв калитку, Барыш заметил легкое шевеление в глубине двора, и ему навстречу выскочила, именно выскочила, она. Он не успел поздороваться, как она уже висела на его шее и жарко шептала ему в ухо: - Как я рада видеть тебя! – она обхватила его своими ножками, запустила руки в его волосы и жадно целовала его губы, тяжело дыша и медово улыбаясь. Барыш успел подхватить Элю, обнимая ее обеими руками, прижимая, вжимая в себя. Он с упоением отвечал на ее поцелуи. Его руки уже стремились под ее платьице, мечтая скорее касаться ее бархатного тела. - А что это такое? – с деланным удивлением спросил Барыш, потянув Элю за шелковые трусики, которые оказались у него под рукой. – Не ждала? Замерзла? – нагло усмехаясь, продолжая целовать Элю, и одновременно унося ее по каменной дорожке вглубь сада, интересовался Барыш. - Решила быть менее доступной, – влезая к нему под футболку и касаясь лопаток Барыша, покрывая поцелуями его шею, отвечала Эльчин. - Тебя это не спасет, – глухо сказал Барыш. Он поставил ее перед собой и присел перед ней на колени. – Так что ты там прячешь от меня? – не давая упасть Эльчин, которая стояла на одной ноге, он поднял ее левую ножку, согнутую в колене и положил ее бедро себе на плечо. - Как же я хочу тебя, вкусная моя! – дрожащим от возбуждения голосом, сказал Барыш. Сдвинув правой рукой так насмешившую его преграду, он сначала нежно, а потом все настойчивее и настойчивее впивался в самую сладкую и отзывчивую часть Элиного тела. Эльчин потеряла связь с реальностью, электрический ток теплым потоком лился по ее телу. Пытаясь не упасть, правой рукой Эля схватилась за спинку деревянной резной скамейки, а ее левая рука блуждала по плечу, спине, голове этого волшебника, боясь резким движением разрушить творимое им волшебство. Вся жизнь ее разделилась на такие короткие моменты и бесконечное ожидание их! И все они зависели от одного единственного мужчины! Еще мгновение и она задрожала, застонала, прижимая его голову к себе. Барыш поднял на нее глаза. Он смотрел на нее одновременно съедая ее глазами и молясь на нее. Он потянул ее трусики вниз одной рукой: - Я надеюсь, убедил тебя, что они мне не помеха… - говоря это, он продолжая обладать ею одним только взглядом, улыбаясь своей кривой ухмылкой. Когда трусики оказались внизу, Эля грациозно, не отводя взгляд от Барыша, сняла их, переступив. Барыш поднялся с колен и, не давая Эле сообразить, что происходит, развернул ее спиной к себе. Она уперлась руками в скамейку, прогнула свою тонкую кукольную талию и с нескрываемым удовольствием подставила Барышу свою попку. - Разведи свои сказочные ножки пошире, моя девочка, - тяжело дыша, простонал Барыш. За секунду расстегнув джинсы и взяв ее обеими руками за бедра, он со вздохом облегчения вошел с теплое, влажное, несказанно сладкое естество Эльчин. Эля тут же обхватила его мыщцами, словно тисками, и сжала их, продлевая свое удовольствие и даря его Барышу. Барыш тихо зарычал за Элиной спиной, теряя связь с реальностью и возвращая себе жизнь. Его движения становились резче и резче. И в ту самую минуту, отдаваясь этому сказочному мгновению, наслаждаясь сильными руками, близостью, желанием этого роскошного мужчины, Эля как мантру больше для себя повторила: - Я так люблю, когда ты во мне… - и задрожала, опять оглушенная оргазмом. - И я… - запрокидывая голову назад и изливаясь в Элю, выдохнул Барыш. Эля отпустила Барыша из себя, свела ножки и приятно напрягла ягодицы, сжимаясь… Отголосок удовольствия разлился по ее животу. Она обняла Барыша, который как-то даже по-животному тряхнул головой, возвращая себя на землю. - Пошли в дом греться, – с медовым лицом сказала Барышу Эльчин и, обнимая его за плечи, повела к дому. Он тоже обнял ее за плечи, положил ее лохматую рыжую головку себе на плечо и поцеловал в голову. - Ты таки замерзла… - и как бы вспоминая что-то. - То есть они тебя все-таки грели??? - Барыш!!! Оставь мои трусы в покое!!! – раздражаясь и пытаясь кидаться на него с кулаками, завопила Эльчин. - Шушу, шучу! – беззаботно хохоча и прижимая ее к себе, смеялся Барыш. Когда они заходили в дом, Эля сказала Бару, что мамы дома нет. Проведя сложную, полную интриг и опасностей операцию, Эле удалось отправить маму к ее сестре, замотивировав ее заготовкой какого-то необыкновенно редкого и поэтому практически бесценного варенья. Эля так быстро пыталась рассказать Барышу подробности этой ситуации, что он абсолютно ничего вразумительно не у слышал и ничего не понял, хотя старался заинтересованно кивать и улыбаться. - Но мы с тобой будем здесь, – показывая рукой на гостиную и комнату для гостей, сказала Эля. - В моей комнате спят собаки. Если они нас услышат – все пропало. Барыш понимающе кивнул. Собаки - это святое. - Я кое- то тебе приготовила, - щебетала Эльчин. – Заварю чай. - Вау! Меня сегодня даже покормят! – опять дразня Элю, сказал Барыш. - Ты сегодня невыносимо противный, – поблескивая на Барыша глазами и бегая по кухне, начинала раздражаться Эльчин. – Иди в душ. Там твой лохматый махровый халат… И жди меня… - уже более покладисто сказала она. - Слушаюсь, моя госпожа! – и легкой иронией, стаскивая с себя одежду и бросая ее на диван, отвечал ей Барыш. И тут его голос изменился: – Приходи, – глухо и чувственно сказал он, отвернулся и пошел в ванную. Эля посмотрела ему в след. Ах, эти идеальные ягодицы, эта мускулистая спина… Она запрокинула голову назад, провела рукой по волосам и надрывно вздохнула. Как она, такая правильная и воспитанная, оказалась в таком положении? - Хоть сама себе не ври, правильная и воспитанная, - вступила она с собой в немой спор. – Может ты и воспитанная, ну уж точно не правильная… Эля накрыла залитый чайник. И пошла в ванную. Барыш был как-то поразительно тих в душе. Она открыла пластиковую ширму и увидела его, этого абсолютного красавца, грустно сидящим на полу в душе. На его лице было самое нелюбимое Элей, почти щенячье выражение. Как Эля обожала Барыша мужчиной, так она хотела бежать от такого его лица. - Что случилось?- тяжело вздыхая, спросила Эльчин. - Я все таки спрошу у тебя… - Бар смотрел исподлобья и сейчас мужчина на его лице боролся со щенком. – Когда я позвонил тебе, ты сказала, что устала и только что приехала или что-то наподобие. Откуда ты приехала? И с кем ты была? – Он схватил Элю за руку и заволок к себе в душ. – Его глаза метали молнии. – Почему он?! Почему?! Что не так со мной??? Почему не я гуляю с тобой по Барселоне??? Почему ты можешь со мной только неистово трахаться??? - Если тебе что-то не устраивает, ты можешь быть свободен! – ледяным голосом, глядя прямо в глаза голому Барышу, отчеканила Эльчин. - Да беда в том, что я не могу быть свободен!!! – не сбавляя пыл, продолжал кричать Барыш. – Не могу быть свободен от ТЕБЯ!!! Я, как нормальный мужик, хочу, чтобы ты была моей женой, рожала мне детей!!! Хочу трахать тебя не раз в месяц, а всегда!!! Эльчин схватилась руками за голову, закатила глаза и выскочила из ванной. Барыш, голый и мокрый, шел за ней, продолжая свой монолог. - Почему? Почему? Объясни мне, наивному дураку. У него больше денег? Нет! Ты как-то зависишь от него? Нет! Он нравится твоей маме? Нет!!! Она его терпеть не может! Ты любишь его? ТЫ ЛЮБИШЬ ЕГО???!!! – Эльчин без тени страха, даже как-то надменно посмотрела на него. - Наступит день и я убью его… - тяжело вздыхая, закончил Барыш. Эльчин подошла и, положив руки ему на плечи, натянуто улыбнулась: - Это все? Мне кажется тебе пора… - сказала она жестко. - Я никуда не иду! Ты обещала меня кормить, бессердечная стерва, – обиженным капризным голосом, сначала отводя глаза, а потом следя за ее реакцией, сказал Барыш. - Истеричка! – зеркаля его тональность, ответила Эльчин. Барыш подошел к ней и, схватив за руки, своим нормальным голосом, без игры и драмы грустно произнес: - Я просто люблю тебя! Эта ситуация, в которой мы живем, нестерпима, невыносима для меня! Он… - он замялся, подбирая слова. - Как ты можешь даже представить, даже подумать, даже допустить, что я сплю с ним??? После ТЕБЯ сплю с ним???!!! - пришло время орать Эле. – Я могу поклясться тебе всем, что ценно для меня – очень, очень давно, да я уже и не вспомню когда, у меня с ним что-то было!!! У нас абсолютно, абсолютно другие с ним отношения! Он моя ширма!!! - Он не хочет тебя? - как-то по-детски спросил Барыш. - Я не хочу его! Так бывает, знаешь ли… Я тоже не всех и не всегда хочу!!! Вот только тебя, невыносимого дурака, все время хочу! Может ты помоешься и мы поедим? – устало сдерживая раздражение, предложила Эля. На красивом металлическом подносе лежало мясо, сыр, оливки, свежий хлеб, мед, в стаканах был налит чай. Барыш завязал на себе халат и лег на большую широкую софу в комнате для гостей. Он, погруженный в свои мысли, ел сыр, иногда опуская его в мед, пил вкусный свежий чай. Зачем он завел этот разговор. Этот бесконечный и бессмысленный разговор. Сегодня это на удивление мирно закончилось. Эля зашла в комнату в коротком шелковом халате - изящная, даже хрупкая женщина, со стальными мышцами и железным характером. - Иди, скорее иди ко мне! - сказал Барыш, протягивая руки к Эле и усаживаясь повыше. Эля сбросила халат и став на противоположный от Барыша край дивана, по-кошачьи пошла на него. Ничего не говоря, просто грациозно покачиваясь из стороны в сторону, а затем перекинув через него свою белоснежную ножку, Эля уселась на Барыша сверху. Уже ее приближение, ее взгляд, ее перекинутые на бок волосы раздували в Барыше пламя. - Прости, что я разорался сегодня, - Барыш начиная смаковать полуоткрытые Элины губы, подставляя себе под поцелуи Элину шейку, ее плечи, проходясь по ключице и спускаясь к ее сладкой груди. – За одну возможность так держать тебя на руках, я готов отдать все что имею… - Тогда перестань меня воспитывать, - Эля, учащенно дыша, выгибалась дугой под его поцелуями, ее руки зарывались ему в волосы, скользили по шее. - Просто люби меня! Как Барыша возбуждало ее желание! И то, как она не стыдясь, заявляла об этом, как туманились страстью ее глаза, дрожало тело, как она кипела и таяла медом под его руками, на его языке, на его члене. Барыш на минуту отстранил ее от себя, чтобы еще и еще раз запечатлеть ее образ. Отодвинув ненужный поднос на край софы, он обмакнул палец в мед и накрыл левый Элин сосок медовой шапочкой. Эльчин страстно застонала, опрокинув голову назад. Барыш почувствовал, как она дрожит и сжимается, сидя на нем. Он, как только мог, крепко обхватил ее за талию правой рукой и яростно и страстно впился в нее. Он теребил и посасывал сосок, горячими губами облизывал ее упругую, скользкую грудь. В нем бушевало такое возбуждение, что он мог осветить сейчас весь Измир. Эля стонала, ее тяжелое дыхание иногда даже напоминало всхлипывание. Когда в горячем рту Барыша оказалась правая грудь, Эля привстала, так как сидеть на Барыше стало невозможно. - Твой член… - облизав руку и нежно касаясь его, проворковала Эльчин. - Может… – как бы спрашивая Барыша, она хотела направить его в себя. - Нет, нет! - тяжело дыша, простонал Барыш. - Он подождет. Но ты очень удачно встала. Барыш притянул Элю еще ближе к себе и, облизнув пальцы правой руки, начал методично и мучительно ласкать Элю между ножек. Ее лицо было прижато к его лицу, губы к губам, он ловил с ней каждую сладкую судорогу, каждый ее вздох и всхлип. Он пил из нее ее возбуждение, доводя до какого-то страстного исступления. Эля превратилась в оголенный нерв, в электрическую дугу. Она ловила его пальцы своими мышцами, еще и еще раз нанизываясь на эту сладость, мысленно умоляя его не останавливаться. И все это, весь этой кайф он проживал, испытывал с ней, находясь на краю ее губ, прижимаясь к вибрирующему от возбуждения телу, вдыхая ее воздух, слушая стук ее сердца. Он даже не целовал ее в эту минуту, чтобы не разорвать эту цепь, это священнодействие. Еще мгновение и Эля задрожала, сладкая судорога сковала ее тело и разлетелась искрами по всем мышцам и нервам. - Барыыыш… - каким-то невероятным голосом простонала, пропела и выдохнула Эльчин ему в губы. - Как я могу не любить тебя??? – почти плача простонала она, и тут же уже оказалась сидящей верхом на Барыше, сжимая его в своих разгоряченных тисках… Барыш хрипло застонал. Теперь его лицо выражало муку и сладость, теперь с его губ Эля ловила дыхание страсти, с него пила возбуждение. Она продолжала сжимать всю себя, продлевая свое удовольствие и страстно желая подарить наслаждение ему. Настолько медленно, насколько она была сейчас на это способна, Эля плавно садилась и вставала, садилась и вставала, сжималась и разжималась, удерживая в себе совершенную драгоценность, его драгоценность, нет – ее драгоценность. Барыш старался не шевелиться, он балансировал на краю удовольствия, и только страстная мука в его глазах, раздувающиеся ноздри и тяжелое дыхание говорили за него. Вдруг он закрыл глаза, тяжело застонал, его била дрожь, переводя дыхание и открывая на нее полные усталой неги глаза, он простонал Эле в губы: - Как я могу не любить тебя… Еще какое-то время они продолжали дрожать в объятиях друг друга. Барыш свалился на левый бок и уложил Элю спинкой к себе, в его пах упиралась ее сладкая попа. Он закрутил в свободный узел копну ее золотых волос и уткнулся новом в ее затылок. - Давай немного поспим, - с закрытыми глазами попросила Эля. Ее лицо хранило на себе выражение блаженства. - Давай, но немного, – подтягивая Элю все ближе и ближе к себе, зарываясь носом в ее затылок, согласился Барыш. – Поспать я смогу и завтра, а тебя завтра рядом со мной не будет. - Моя кровожадная стерва… - Уже проваливаясь в сон, услышала Эля. - И к чему вот это сейчас было?- не раскрывая глаз и еле шевеля губами, спросила она. - Так просто, вспомнил, – тоже не открывая глаз, по-мальчишески хулигански улыбаясь, промурлыкал Барыш. Его руки по-хозяйски поползли вверх к Элиной груди. Она развернулась к нему лицом и стала устраиваться на его левом плече. С полузакрытыми глазами, целуя его красивую атлетическую грудь, его шею, она обняла его левой рукой, закинула свою левую ножку к нему на бедро и сказала: - Мне не важно, что ты говоришь. Мне важно, как ты смотришь на меня и что ты со мной делаешь. Я люблю тебя, мой красивый, мой наивный, мой совершенный лев! - И я люблю тебя, моя кровожадная стерва! – целуя ее в голову, подтягивая к себе и улыбаясь, ответил ей Бар. Эльчин заулыбалась и заснула. Барыш проснулся среди ночи от жажды. За окнами рассеивалась ночь. В комнате на верху кто-то возмущенно рыл лапой дверь. Барыш усмехнулся. Ничего. Сегодня моя очередь. Сегодня ее любовь моя! Он спустился в кухню, налил и жадно выпил воды. В душе облил себя холодной водой и вернулся в комнату. Эльчин спала. О Аллах, как она спала! Она спала на животе, засунув правую руку под подушку, согнув и подтянув к себе левую ножку. Ее попа, эта вечная подножка, о которую спотыкался, этот вечный капкан, в который попадал Барыш. Он не видел за свою жизнь попы красивее! В спортивных залах, на пляже, на съемочной площадке - нигде и никогда! Опять и опять эта ее попа! Эта ее соблазнительная сладкая задница! Он лег на край кровати и нежно стал касаться ее ягодиц руками, поглаживая и легонько сжимая их, лег ближе, прильнул губами, целуя и слегка покусывая мягкую кожу, проникая своим языком вглубь ее таких красивых, таких совершенных похожих на лепестки бутона, губок. Он моментально был готов, снова и снова иметь ее, пока она не застонет и не забьется под ним в конвульсиях. Барыша опять накрывало дикое возбуждение, и он, как не старался, просто не мог ни разбудить Элю. - Я так еще никогда не просыпалась… - промурлыкала она, подставляя ему все свои самые сладкие места. - Доброе утро, мое тайное сокровище! - хриплым от возбуждения голосом сказал Барыш, подтянул Элю к себе за бедра и поставил на четвереньки. Он нежно гладил ее бедра и ягодицы, как бы примеряясь, готовясь ворваться в нее. И он вошел… Опять время остановилось, опять мучительная сладкая пытка… Элины стоны, то как она сжималась и двигалась ему на встречу, как она жадно хотела его и отвечала ему. Он желал держать ее всю сейчас в своих руках, блуждая от талии к груди, к ее точеным бедрам, пробегая по спинке и сжимая в руках дрожащую круглую попу. Он не мог и не хотел тянуть дальше. Когда Барыш почувствовал, что Эля сжалась, он просто отпустил себя и с каким-то утробным рычанием излился в нее. Они свалились на бок и Эля, переводя дух, с блаженной полуулыбкой на лице прошептала: - Как же я люблю, когда ты меня трахаешь… - Как же я люблю трахать тебя, моя девочка… - вторя Эле и собирая себя из осколков, прошептал Барыш. На кухне Эля готовила бутерброды, шипел омлет. По комнатам носились выпущенные на волю собаки. Эля открыла входные двери и они беспрепятственно оглашали своим тоненьким лаем окрестности. Барыш вышел из душа и надел джинсы. Эля суетилась у плиты. На ней был наброшен шелковый халат. Волосы собраны в свободный узел. Она лихо орудовала какими-то кухонными причиндалами, гудела соковыжималка. Он всегда восхищался, как Эля хорошо готовила. Но на самом деле Барыш не знал тех вещей, которые Эля бы делала плохо. Она была перфекционистка во всем, всегда умела идеально соответствовать ситуации. Идеально выглядеть и говорить. Те редкие эпизоды, когда в ее жизни что-то шло не по плану, приводили ее в бешенство. Он был тому редким свидетелем. Эта последняя хрустальная бабочка. Он вздохнул. Самым не логичным и не вписывающимся в ее жизнь был он. Он подошел к ней сзади. И стал целовать ее шею, ушко. - Давай я останусь, дождусь твою маму и поговорю с ней о нас. Попрошу отдать тебя мне, - нежно целуя и дыша ей в шею, сказал Барыш. - Завтрак готов. Садись. Несу, – не обращая внимания на его слова, продолжала суетиться Эля. Барыш отошел и уселся за стол. Салфеточки, тарелочки, даже цветочек в вазочке. Когда она успела? - Просто почему-то в твоей системе ценностей я не ценен, – так сложно закрутил Барыш. -Ты не любишь меня. Высказавшись, он начал есть заботливо наложенный ею омлет, сыр, оливки. С набитым ртом он грустно смотрел на нее, всем своим видом выражая обиду. Эля кушала напротив него и, ухмыляясь, подкладывала в его тарелку самые аппетитные кусочки. Когда сильно проголодавшиеся они, наконец-то, наелись и размеренно смакуя пили чай, Эля сказала: - Я тебя люблю совершенно по-другому! Да, я не лью розовых соплей тебе в инсту и не кидаю в тебя в порыве фанатского безумства свои трусы, и из этого ты делаешь вывод, что я не люблю тебя? – высказала накипевшее возмущение Эля. - Ведь так? - Кстати, мне нравится идея про трусы, – опять начиная прикалываться над Элей, улыбался Бар. - Блин… Чего я вспомнила про трусы… - больше себя, чем его спрашивала Эля. – Ну, при всей твоей необузданной сексуальности, на извращенца ты не был похож никогда! - Ну, если ты меня спросишь, что я выберу тебя или твои трусики, я, конечно выберу тебя! – продолжал веселиться Барыш. - Хотя день, два, неделя, и учитывая, как ты надо мной издеваешься, и если у меня будет доступ к твоему белью… - Барыш откровенно хохотал. - Офф… - слишком показательно негодовала Эльчин. – Кстати, мы с девочками проводим тебя, - указывая на собак, сказала Эльчин. - Ты надеюсь не против? - Ты что, конечно! – стал откровенно радоваться Барыш. - Я думал вызызвать такси. - Тут какой-то квартал всего идти, пройдемся. - Улыбнулась ему Эля и ушла в комнату одеваться. Барыш натянул футболку и допил чай. - Не трогай посуду. Я вернусь и все сделаю, - прокричала Эльчин из комнаты. Барыш пошел на ее голос. Он оказался в ее комнате. Как она соответствовала ей! Как шкатулка с двойным дном. Не верь тому, что сверху – мишки, барашки… Смотри вглубь –скакалка, эспандер, гантели под кроватью. Эля абсолютно голая ходила по кровати поправляя ее и расставляя на полках украденные ночными гостями игрушки. И обернулась на звук его приближающихся шагов. Она на фоне залитого утренним солнцем окна, с растрепанными волосами, нежным немножко озабоченным лицом… Барыш подошел вплотную к нем и легко, но ощутимо толкнул ее, чтобы она упала на спину. - Барыш!!! Опять??? Ты сотрешь меня до дыр!!! – беззлобно возмущаясь и переходя на смех, причитала Эльчин. Она упала на спину, ее волосы разметались по кровати, и глядя на него своей медовой зовуще-обещающей улыбкой, она заерзала по кровати, расставив ножки в коленях. Ее возбуждало, что Барыш абсолютно одет, а она обнажена. Барыш подтянул ее к себе, ее ровные ножки касались его плеч. - Не сотру. Я поцелую тебя там и подую, чтобы быстрее заживало, – нагло глядя на нее, поедая ее глазами, ответил ей Барыш. Он провел языком по внутренней поверхности ее бедра, под коленкой, взял в руку ее стопу и стал облизывать ее пальчики, посасывая их. Эля мучительно застонала. -Я даже не знаю, что больше всего люблю в тебе – твое сказочное, атлетическое тело, твое чувство юмора... Я так люблю прикалываться с тобой, или то, что ты все время хочешь меня! - выгибаясь дугой и впадая в какой-то транс, говорила Эльчин. - Да, я с первой минуты нашего знакомства хочу тебя, – тяжело дыша, ловя нарастающее возбуждение, согласился Барыш. – Я помню до последней секунды, как это было. Он опустился на колени и, смакуя, припал к ней, жадно целуя и ловя ее влагу, возбуждаясь и возбуждая ее еще больше. Ожидая ее сладких как никогда конвульсий и стонов. Когда он вошел в нее, время опять замедлило свой бег. Он не хотел тянуть и травмировать свою драгоценность, поэтому резкими, даже настойчивыми движениями, стиснув зубы заколачивал себя в нее, дожимая из себя все, что еще не отдал ей за эти 12 часов свидания, за 12 часов, на которые она принадлежала ему. Они шли по утреннему Измиру. Город только открывал глаза и шел заваривать себе кофе. В воздухе еще царила прохлада. Они шли по улице. Он обнимал ее за плечи, она вела на длинном поводке двух маленьких собачек. - Ты уже знаешь, кто будет твоим партнером? - не поднимая глаз на нее, спросил Барыш. - А какое это имеет значение? В том вопросе, который тебя интересует у меня единственный партнер и это ты, - абсолютно спокойно, искренне глядя ему в глаза сказала Эля. Он развернул ее к себе и уложил ее огненную голову себе на грудь сказал: - Я боюсь, что в один из дней, когда я в конец обезумлю от желания любить тебя, ты не ответишь на мой телефонный звонок. А потом в новостях я увижу фотографии, о том, как звезда турецкого кинематографа, редкая красавица Эльчин Сангу решила связать себя узами брака с каким-то напыщенным козлом. И это будет не Юнус - ты любишь его точно меньше, чем своих собак! Ну, может он просто нужнее тебе, ведь он может ухаживать за твоим собаками! И что я буду делать тогда???!!! На его глаза наворачивались слезы. Эля подняла на него глаза и стала гладить ладонями по лицу. Он уперся лбом в ее лоб, тяжело дыша и кусая губы. - Каждый раз прощаясь с тобой, я прощаюсь навсегда, – обреченно глядя на нее глазами полными муки и боли, сказал Барыш. – Каждый раз засыпая, я умираю от мысли, что кто-то прикасается к тебе, что на кого-то ты смотришь так же, как на меня!!! - он вымучивал из себя эти слова, сдерживая слезы и кусая губы. Двумя руками обнимая его лицо, Эля стала покрывать его поцелуями. - Я не могу видеть тебя таким, - сама, глотая наворачивающиеся слезы, говорила Эля. – Ну, сколько раз мы прощались с тобой навсегда и рано или поздно все равно оказывались вместе! Пожалуйста, пусть все идет, как идет… Барыш вырвался из ее объятий и пошел прочь, глотая слезы и сдерживая рыдания. Она смотрела ему вслед. Такой нахохлившийся, с руками в карманах. Сердце рвалось на части. Горло сдавливал ком. Вдруг он развернулся, вынул правую руку из кармана и помахал ей, отправил воздушный поцелуй. На его лице было подобие улыбки. Эля встрепенулась, и тоже целуя обе ладони, кинулась отправлять ему вслед воздушные поцелуи. Собаки, не понимая всей трагичности момента, равнодушно ждали, когда хозяйка поведет их домой. Когда Барыш был уже далеко, с Элиного лица сошла улыбка. Она вынула из кармана и надела солнцезащитные очки, натянула кепку и побрела домой, мысленно надеясь, что это еще не конец.