Рыжая кукла и владелец красного барабана

- Я буду в Стамбуле два дня. Хочу тебя… - Барыш задумался, набирая сообщение, – видеть. И еще через минуту: – Если ты ничего для меня не придумаешь, я просто сам приду к тебе. Загорелся зеленый и он продолжил путь. Ему надо было решить в Стамбуле пару вопросов, который имели значение и важность только на словах. Он просто хотел отдохнуть от отдыха, где игра на публику не прекращалась ни на минуту. Его слабым местом всегда было неумение говорить нет. И сейчас, чтобы сказать нет в главном и не обидеть значимого для него человека, ему пришлось подвязаться на исполнение другой, менее громкой, но выматывающей роли. Любуясь своим счастливым в кавычках лицом на новостных фотографиях, Барыш еле сдерживался от желания послать сложившуюся ситуацию подальше и исчезнуть на некоторое время. И конечно он не собирался исчезать один. Где-то там, в пыльном Стамбуле засыпала и просыпалась, смеялась и грустила, единственная женщина, которой он абсолютно не мог и не хотел ни в чем отказывать, для которой мог сделать невозможное. Слаще ее не было в этом мире. Барыш невольно прикрыл глаза, втянул носом воздух и тяжело выдохнул. Хотеть ее и не иметь возможности быть с ней стало для него обычным делом. Никто из его окружения не понимал всей глубины его чувств к ней. Беда заключалась только в том, что она у него ничего не просила, проживая свою жизнь, и лишь на короткие, очень короткие периоды времени пускала его в эту свою жизнь. Его не волновало, как это выглядит со стороны. Да, он хотел от нее всего, но довольствовался тем, кем она для него стала - его тайной любовью, его страстью. Он вжал педаль газа и посмотрел на телефон. Не отвечает. Он опять вздохнул и пожевал губы. - С кем ты, с кем ты сейчас, моя сладкая девочка? – терзал Барыш себя и мчался в Стамбул. Суббота подходила к концу Барыш без дела, изнывая от неизвестности, не находя себя места в доме. Еще в первой половине дня все было решено и он, не привлекая к себе лишнего внимания и не светя собой в привычных местах, бежал домой. За день он отправил ей пять пустых сообщений. А она не отвечала ему. - Издевается надо мной… - стонал про себя Барыш. В дверь позвонили. - Кого там могло принести? - раздражаясь, сжимая кулаки и мечтая отыграться на курьере, почтальоне или рекламном агенте, Барыш шел к двери. За дверью переминаясь с ноги на ногу, в кроссовках, тесных лосинах, широкой футболке для бега и кепке, почти закрывающей глаза, стояла ОНА. -Аааа… - счастливо выдохнул Барыш. Его лицо засветилось, мир вокруг засиял своими самыми яркими красками. Взошло солнце! Он схватил ее за руку и заволок в дом, покрывая поцелуями ее лицо. Притягивая ее к себе, он подхватил ее двумя руками под ягодицы и поднял, прижимая к себе, любуясь и целуя ее. Кепка Эльчин давно слетела, волосы высыпались из под нее, она держала лицо Барыша в своих ладонях и счастливо улыбалась ему. - Ты правда так соскучился? – действительно сомневаясь спросила она. - Я очень, очень, очень скучал по тебе!!! – блаженно улыбаясь и касаясь губами всего, до чего мог дотянуться, отвечал Барыш. Он поставил ее на пол и начал снимать с нее футболку. С криками: - Мне в душ, в душ! – Эля вырвалась от него и, смеясь, почти побежала в сторону ванной комнаты. - Я ничего не имею против, – снимая спортивные брюки, сказал Барыш. – Душ так душ. - И по-кошачьи блаженно улыбаясь, облизывая губы, пошел в ванную. В душе лилась вода. Эля успела заколоть волосы наверх и стягивала с себя тесные лосины. - Давай я поухаживаю за тобой, - растягивая слова и поедая Элю взглядом, предложил Барыш. Он присел и стал нежно снимать тесные лосины с ее идеальных ножек, поглядывая на нее снизу вверх, заставляя ее трепетать под его взглядом и руками. Эльчин уже тяжело дышала, ее глаза начинали туманиться от возбуждения. Когда они зашли в душ, Барыш нарочито вежливо спросил: - Ты мне позволишь? Он налил какое-то масло для душа себе в правую ладонь, левой рукой взял обе Элины ручки и поднял их вверх, тесно прижимаясь к ее лицу слегка целуя, лишь легонько касаясь ее губ. Эльчин стояла перед ним, как распятая, дрожа и плавясь от того, что он будет с ней сейчас делать. А Барыш начал очень нежно и в то же время настойчиво мыть свою сладкую девочку. Он начал с ее рук, которые держал над ее головой, методично и страстно проходясь по ее коже, массажными движениями перебирая мышцы, блуждая широкими движениями своих ладоней по всем участкам ее тела. Затем перешел к ее шейке и, наконец, настала очередь ее груди, ее небольшой, упругой груди, с розовыми сосками. Барыш отпустил ее руки, они так и повисли в воздухе. Эля, выгибаясь и тяжело дыша, почти не шевелилась, только страстно-умоляющим взглядом смотрела на Барыша. Он добавил масло в ладони и неистово, но нежно стал выглаживать ее грудь, сжимая ее упругие соски, пропуская их между пальцами, теребя и играя с ними. Он перешел на Элину спинку, ее тонкую кукольную талию, затем скользкой рукой он провалился по Элиному плоскому животику вниз, с наслаждением проникая к ней между ножек. Барыш целовал Эльчин, пил ее дыхание, его пальцы между ее ножек творили с ней невероятное. - Войди в меня, хочу тебя… - горячо шептала ему Эля. - Еще минутку… - тяжело дыша и сам еле справляясь с собой, рычал Барыш. Он добрался до Элиных ягодиц, ее сладкой попки и не мог выпустить ее из своих рук, упиваясь ее упругостью и податливостью. Наконец, изнемогая от желания, дрожа от возбуждения, Барыш подхватил Эльчин под ягодицы, обхватывая себя ее ножками, и вошел в нее. Она была такая скользкая и обвивала плечи Барыша руками. Он вцепился в нее намертво, очень боясь в порыве страсти сильно ударить ее спиной о твердую стену или уронить. Барыш с мучительным наслаждением насаживал ее фарфоровое тело на себя, он так долго ждал этого момента… Каждый раз с Эльчин был не просто удовлетворением его дикой страсти к ней, не просто физиологической потребностью, и даже не просто любовью. Любя ее, он чувствовал себя олимпийским чемпионом, выбранным из тысячи претендентов, и приз он держал в своих руках. То есть каждый раз, позволяя себя любить, Эльчин награждала Барыша собой, как чем-то невероятно ценным и дорогим, подтверждая его право на это. К счастью, она не знала об этом. Живая и страстная, она с наслаждением билась в его руках, не подозревая о той роли, которую Барыш отвел ей. Она сладостно задрожала и засокращалась не нем, моментально проваливаясь в оргазм. Барыш с закрытыми глазами и сладкой мукой на лице излился в свою страстную девочку, умирая от счастья, чувствуя себя самым счастливым человеком в мире в эту минуту. Они обмякли в объятиях друг друга, переводя дыхание и нежно, благодарно целуя и устало улыбаясь друг другу. Барыш заваривал на кухне чай. Вытирая волосы и разгуливая в халате Барыша по дому, Эля сказала: - Мне неудобно об этом говорить, но я буду собираться, - как бы извинялась она. - Еще чего!!! Ты никуда не идешь, – голосом, не принимающим возражение, ответил ей Барыш. – Сегодня суббота. Завтра будешь со мной. А в понедельник я заброшу тебя на тренировку и поеду назад. Все. Мы решили. - Барыш… - с сомнением на лице, колебалась Эля. - У меня же ничего с собой нет, ни крема, ни одежды… - Я дам тебе мой. Будешь пахнуть мной, - улыбаясь и подходя к ней, запуская руки к ней под халат, говорил Барыш. - А собаки? – Размышляла Эля вслух. – Нет, не годится. Барыш вздохнул. Он держал руки у нее на талии под халатом. - Позвони кому то из своих… Гурбей, Ханде, своему оруженосцу Юнусу, в конце концов… – многозначительно поблескивая глазами, убеждал ее Барыш. – Хочешь, я позвоню? – откровенно подшучивал над Эльчин он. - Хорошо. И что я им скажу? Что я поскользнулась на банане во время пробежки??? И попала в больницу? Барыш захохотал. Он перебирал руками ее волосы и нежно-нежно смотрел на нее. - Образность твоего мышления всегда меня завораживала. До Эльчин только сейчас стало доходить, что она сморозила и как сюда вписывается банан. - Я не это имела ввиду! – запричитала она. – Ну, правда! – неловко улыбаясь, трясла она Барыша за плечи. - Ну, хорошо, хорошо, успокойся. Я тоже считаю, что знать им про банан не обязательно, - продолжая смущать Эльчин, улыбнулся Барыш. – Скажи, что встретила подружку по колледжу, мамину подругу детства или еще что то придумай. Я тебя не отпущу! Звони, – став серьезным, и сжав челюсти, сказал Барыш. – Не отпущу! Минут через пятнадцать легенда была придумана и собаки пристроены. Все это время Эльчин ходила по комнате и разговаривала по телефону с разными интонациями и выражениями лица. Барыш просто ухохатывался с этого театра одного актера! Периодически он подходил в ней и молча кивал головой, прищуривая глаза, или делал сочувствующее лицо, сбивая ее с серьезного настроя и заставляя прыскать смехом. Когда, наконец, Эля убедила выбранную ею жертву нянчить ее домашних питомцев, она улыбнулась и явно довольная собой, сказала: - Все. Я твоя на эти полтора суток. Мои требования: футболка и шорты, вкусная еда, интеллектуальный собеседник и твои объятья, мой сладкий лев! – и она подошла к Барышу, обнимая ладонями его лицо, целуя его в губы, сладко-сладко глядя ему в глаза. - Условия приняты! - светясь от счастья, обнял ее Барыш, целуя в ответ. – У меня полный холодильник еды, чтобы ты не страдала, и не обвиняла меня, что я морю тебя голодом! Мои объятия - это скорее мое необходимое условие! Пошли выбирать футболку, – и он потянул Элю за руку в спальню. - А вот только интеллектуального собеседника я тебе не гарантирую. Помнишь, как Метин закрыл нас у себя в самом начале ЛН, что бы мы наобщавшись, раскрепостились и непринужденно смотрелись вместе? Сколько я тогда натерпелся от тебя интеллектуальных игр! – Барыш обнимал Элю за плечо и нежно смотрел на нее. – Ты меня убивала, будучи такой всезнайкой! Я видел в тебе такую отличницу, прямо боялся тебя… Честно! – Барыш абсолютно спокойно, с улыбкой рассказывал ей все это. - Да ладно? – прекрасно все помня, мило удивлялась Эльчин. – Ну, нам зато с тобой всегда было весело! - она открыла его шкаф, и вдруг в соседней комнате зазвонил телефон. - Выбирай, что на тебя смотрит, – сказал он и убежал к телефону. Когда он вернулся в комнату, Эльчин, сбросив его халат на кровать, вытаскивала себе футболку. Барыш подошел к ней сзади и обнял ее двумя руками, жадно обхватывая широкими ладонями и зарываясь в ее волосы, вжимая в себя ее сладкую попу. Эльчин выгнулась, начиная тереться о Барыша. Затем развернулась и, обнимая его руками за плечи, посмотрела на него своим страстно-манящим взглядом, отдаваясь ему и одновременно обладая им. Как Барыш обожал такой ее взгляд, он действовал на него сильнее всех афродизиаков мира! И она теперь вела игру! - На тебе слишком много одежды сегодня… - поедая его глазами, выговаривала ему Эльчин. Она стащила с него футболку и стала перед ним на колени. Барыш тяжело дышал, умоляя ее глазами приступить к тому, что она задумала. Эля аккуратно стянула с Барыша спортивные брюки и замурлыкала, общаясь с ее любимым старым знакомым. - Здравствуй, мой красавец! – она начала нежно водить рукой по головке. – Я тоже очень скучала по тебе!- и сначала нежно целуя и облизывая, потом она забрала его в свой горячий ротик, порхая по нему язычком и еле умещая в себе, учитывая все нарастающее возбуждение Барыша. Сказать, что Барышу в эту минуты было хорошо, это не сказать ничего. Вся сладость мира, все удовольствия вместе взятые текли сейчас по его телу, наполняя его силой, счастьем, и рабской зависимостью от этой женщины. Она отстранилась от него и легко толкнула на кровать, затем одновременно страстно и грациозно уселась на него, вбирая в себя, снова лаская его до изнеможения своими мышцами. Ее волосы растекались по плечам, спине. Она то откидывала голову назад, то нависала над Барышем, любуясь им и давая ему насладиться таким ее потрясающим видом. Он старался не шевелиться, чтобы продлить это действо. Когда сладость стала нарастать и Эля начала чувствовать приближающиеся судороги, она наклонилась к губам Барыша и, целуя его, простонала: - Отличница говоришь? – и задрожала на нем, закатывая глаза, сжимая его и забирая с собой в рай. - Ты во всем отличница… - только и успел простонать ей в ответ Барыш. Ночь вступала в свои права. Город зажег огни и расселся на лавочках и набережных пить вечный турецкий кофе, любоваться ночным морем и вздыхать об ушедшем дне. Спать никто не собирался. Вечер субботы не время для сна. Барыш с Эльчин готовили ужин. - А что у нас на ужин? – принарядившись в рубашку и шорты Барыша, спросила она его, выходящего из ванны. С голым торсом и низко одетых спортивных брюках, он был совершенным. Эля откровенно любовалась им. - Сегодня утром на рыбном рынке я купил свежих креветок и две дорадо. Целый день мечтаю их тебе приготовить, – сказал он, обвивая ее руками и целуя в шею. - Барыш… - Эля задохнулась от восторга, услышав про его утренние покупки. – Ты идеальный мужчина во всем, что я знаю о тебе…- она влюбленно смотрела на него и отвечала на его поцелуи. Барыш грустно улыбнулся: - То то ты так спешишь связать со мной свою жизнь… - он держал свои руки у нее на талии и печально смотрел ей в глаза. - Я говорю, что ты идеальный. А не я… - Эльчин извиняющимся взглядом посмотрела на него. – А мне что делать? Итак, Барыш с Эльчин готовили ужин. Барыш жарил на гриле креветки и рыбу. Эля резала овощи и готовила лимонный соус. Когда все было готово и стол накрыт, Барыш достал бутылку охлажденного белого вина и разлил его по бокалам. Эля хотела сесть напротив Барыша, но он потянул ее рукой к себе и сказал: - Ни в коем случае, только рядом! – и принес маленький диванчик, на котором с легкостью поместился с Эльчин. – Мне мало видеть тебя, я хочу касаться тебя! Они спокойно ужинали, наслаждаясь вкусной едой, вином и близостью друг друга. И неизвестно, что их пьянило больше. - Я даже не вспомню, когда мы последний раз с тобой так спокойно сидели, – прижимал к себе Элю Барыш, целуя ее щеку, ушко, волосы. - Наверное, в самом начале, когда я еще думал, что мы будем нормальной, обычной парой, я смогу называть тебя своей невестой, ходить с тобой по друзьям и приятелям, не выпускать твою руку из своей. Глаза Барыша блестели, он был слегка пьян и абсолютно расслаблен. Ворот его белой рубашки (да он надел белую рубашку!) был расстегнут и его красивая мужская шея, атлетическая, как будто вылепленная каким-то итальянским скульптором, завораживала Эльчин своей идеальностью. Она просто не могла отвести от нее своих глаз, хотела касаться ее губами. - Он опять скажет, что я нимфоманка. Держим себя в руках, - собирая в кучку свои расплавляющиеся мозги, Эля решила оторваться от Барыша. - Давай я немного наведу порядок на столе, оставим только вино и фрукты, – по-хозяйски проворковала она, вставая с дивана и отпуская его руку. Барыш наслаждался видом Эльчин. Она была в его голубой рубашке, которая была застегнута всего на пару пуговиц где-то посередине, рукава были закатаны. Золотые волосы солнечным нимбом обрамляли ее голову. Картину довершали коротенькие шорты, только подчеркивающие идеальность ее ножек. И под этим всем абсолютно не было белья! От ее движений рубашка иногда натягивалась и обрисовывала торчащий сосок, широкие шортики просто молили Барыша проникнуть под них рукой! - Уймись! – твердил себе Барыш, - ты не можешь трахать ее все время! - Почему не могу – могу! – протестовал другой внутренний Барыш, и наглядно демонстрировал доказательства этого. - Давай уберем вместе! – Барыш тоже поднялся и они в четыре руки моментально убрали следы ужина, мимолетно касаясь и мило поглядывая друг на друга. Напряжение нарастало. Они уселись на диванчик, и Барыш долил в бокалы вино. Эльчин взяла в руки бокал и, глядя на Барыша, произнесла: - Тебе пора перестать меня поить. Я начинаю плохо себя контролировать! – ее глаза туманились возбуждением, и это отчетливо видел Барыш. Он допил свое вино глядя ей в глаза, поставил бокал на стол. В Барыше разгорался вулкан. Алкоголь ли снимал запреты в его голове и позволял Барышу все, или это любимая женщина, тающая в руках от одного взгляда, придавала ему силу... - Так перестань себя контролировать… - прошептал он ей, дыша в ушко, и стал покрывать размеренными поцелуями Элино лицо, шею, расстегивать ее пуговицы, стягивая с ее плеч рубашку, проходясь губами по ее фарфоровым плечам. Эля запрокинула голову назад и текла медом под его руками и губами. Она была не в силах проявлять инициативу, наоборот, ей хотелось беспрекословно подчиняться, безропотно принадлежать ему. Барыш наслаждался ее горящим в его руках телом, сдерживая свой вулкан. Стянув в нее шортики, он стал целовать ее живот, ягодицы, бедра, проходиться губами по ее идеальным ножкам, опять и опять припадая и жадно наслаждаясь ее самой чувствительной частью, ловя судороги приближающегося кайфа. Этот сказочный красавец в белой рубашке между ее ног! Только от одного этого можно разлететься на миллионы кусочков счастья! Но он не дал ей провалиться в удовольствие, подхватил и понес в спальню, где уложил на самый угол кровати. Барыш раздевался, молча и страстно поедая Эльчин взглядом, заставляя трепетать и умолять глазами любить ее. Он взял ее за бедра, подтянул и нанизал на себя, при этом задрожав, тяжело вздыхая, и закатывая глаза. Его жизнь последнее время собирала такие мгновения как яркие бусины на монотонные четки будней без нее! Барыш размеренно задвигался в Эле, поддерживая ее сладкие трепещущие ягодицы в своих руках. Элю опять накрывала сладость, она сжималась, желая разрешиться удовольствием с ним внутри. И как только волна стала приближаться, Барыш вышел из нее. - Что ты творишь? Изверг! - тяжело дыша и укоризненно глядя на Барыша, простонала Эльчин, елозя спинкой по кровати и пытаясь своей ручкой проскользнуть себе между ножек и догнать ускользающее удовольствие. - Что ТЫ творишь? У тебя есть для этого я! – тоже тяжело дыша, хватая Элину руку и поднося ее к своим губам и не выпуская, простонал Бырыш. - Ты издеваешься надо мной!!! – метала на него молнии и стонала Эльчин. - Ну, может немножко. Барыш перевернул Элю на живот и вошел в нее сзади, опять и опять обещая ей наслаждение, дразня ее, увлекая за собой. Эльчин страстно как никогда двигалась навстречу Барышу. Он своим стоическим терпением свел ее с ума, довел ее до такого состояния, что Эля горела и вырывала из него это удовольствие! Вот опять эта сладость, опять эти судороги, опять она стоит на пороге и с замиранием дыхания готова в него провалиться! И Барыш опять выхватывает себя из нее… - Я убью тебя! Я убью тебя! Я просто убью тебя!!! – кричала Эльчин и метала молнии. Барыш перевернул ее на спину, нависая над ней на локтях, впиваясь в ее сладкие, припухшие от страстной муки губы, и ворвался в нее. - Теперь все будет… потерпи… - прорычал он, уткнулся Эле в шею и, наконец-то, отпустил себя. Сдерживаемое возбуждение разрывало и ее, и его. Эля откровенно стонала, так неистово зажимая Барыша в себе, так обхватывая его руками и ногами, что это грозило ему, как минимум, синяками. Барыш чувствовал приближение этого рвущегося наружу вулкана, проявленная им сдержанность застопорила и усилила его страсть и бешеное желание. Все это уже кипело в нем, пробегая волной тока по всему телу и стекаясь в его член. Еще секунда и эта безумная ночь разрешилась невероятным оргазмом, оглушая их, заставляя сердца замирать и стучать в бешеном ритме. Сладкая истома как морская волна подхватила и понесла их, даря покой и умиротворение. Барыш, отрывая себя от затихающей Эльчин, притянул ее к себе за талию, и спросил, пытаясь рассмотреть ее через полуоткрытые невидящие глаза: - Тебе хорошо? - Мне больше, чем хорошо… - монотонно прошептала Эля. Она практически не шевелилась, ее волосы разметались, губы горели он его нескончаемых поцелуев. - Я умерла и родилась заново… Барыш счастливо улыбнулся и заснул. Эльчин проснулась в объятиях Барыша, пытаясь хотя бы приблизительно представить, который сейчас час. Шторы были закрыты, и день лился из щелей, освещая комнату неровным бархатным светом. Она аккуратно высвободилась из рук Барыша, легла на живот и невольно залюбовалась им. Он был идеален. Сон еще больше украшал его, делая спокойнее, умиротвореннее. - Какой он красивый! Какое счастье просыпаться в объятиях такого мужчины! – внутренний голос пел Барышу дифирамбы. – Я хочу, чтобы так было всегда! - Этого не может быть. Ты поставишь себя в заведомо проигрышную позицию! - С чего это? - Он младше тебя на два года. С годами эта разница будет все очевиднее! - Не говори ерунды! Два года – это ничего! Разве что меня разнесет до каких то необъятных размеров, но я этого не допущу, уж не сомневайся! - Потом он актер. Его всегда будут окружать красивые актрисы разных возрастов, и по моложе тебя найдутся! Это вечное искушение! На него всегда будут кидаться готовые на все женщины! И как тут устоять? - По-твоему, актер не может быть порядочным человеком?! Ты сейчас не права! Вспомни хотя бы Кыванча!!! Уж на кого вешались женщины! И что? Жену боготворит! Маму даже тактично отодвинул в сторону! И еще могу привести примеры! Тем более, я то по профессии монашка, как я могу взять себя в мужья актера? Конечно, нонсенс! – дожимала Эльчин свои сомнения. - Он изменил с тобой своей девушке, значит так же сможет изменить тебе с другой! - Я вообще не знаю, что у него с ней могло быть?! Ты что забыла ЭТО?! Он не изменил ей, он спасался от нее! - Это не тебе судить так о людях! – голос становился все жестче. – Он по каким-то причинам был именно с ней!!! Вот ты сейчас лежишь рядом с ним, а представь, если он предпочтет тебе другую? И этот рай - его объятья, по праву, ПО ЕГО ПРАВУ, будут отданы другой! Мороз побежал по коже Эльчин. Она с ужасом представила рядом с ее Барышем другую женщину. Эля тихонько встала с кровати и побежала с душ. Стоя под прохладной водой, она опять и опять приводила аргументы за и против, опять и опять терзала себя, борясь со своими детскими комплексами, страшась стать брошенной женщиной, как ее горячо любимая мамочка! - А некрасивый мужчина значит не может изменить и бросить? Что за бред!!! Разве дело во внешности??? Ну что за дурь ты накрутила в своей голове??? И потом, а разве между нами какие-то обязательства? Никаких! Мы вместе, если хотим! И пусть все так и остается. Эльчин вытерлась полотенцем и почти бегом снова ринулась в объятья Барыша, пока он с ней, пока он ее! Он лежал на боку, она проскользнула между его руками, и затихла со счастливым выражением лица в коконе из его красивых сильных рук. Когда Барыш проснулся, Эльчин блаженно спала, прижимаясь к нему спинкой. Ее волосы щекотали ему лицо, фарфоровое плечико отливало матовым блеском, она пахла свежестью и раем. - О Аллах! Что мне сделать, чтобы каждое утро просыпаться в постели с этой женщиной? Пожалуйста, наложи на меня какую-то повинность и дай мне ее в награду! Я готов на все ради этого! Барыш замечтался, ему было так хорошо! Эта женщина была для него символом его удачно сложившейся карьеры и свалившегося на него успеха, его кладом, поднятым с морского дна! Даже если бы она не ответила на его любовь, она бы все равно значила для него несказанно много! Подарив ему свою любовь, она просто короновала его! Он представлял ее своей женой, представлял ее счастливую и расстроенную, веселую и грустную, он так хотел разделись с ней все ее эмоции, все ее хорошие и плохие дни, всю ее жизнь. Вдруг его дыхание перехватило, и к глазам подступили слезы. Он ясно увидел, что именно эта женщина может быть матерью его детей! Барышу захотелось плакать и выть одновременно! Ну как же ему убедить ее быть его женой! Барыш подвинул Эльчин к себе поближе и, глотая сладкие мечты и горькие слезы, уткнулся носом в ее затылок. Эля зашевелилась. - Доброе утро, любовь моя! – Эльчин переворачиваясь к Бару лицом, тянулась его целовать. - Что за грустное выражение лица? – она улеглась ему на грудь. - Я думаю, как заполучить тебя не на полтора суток, а навсегда! – Барыш гладил ее волосы, перебирал их в пальцах. - Давай не думать о глобальном! Давай думать о завтраке! Или скорее об обеде, судя по солнцу за окном, точно не об ужине! – весело щебетала она и встала, чтобы распахнуть шторы и впускать к ним этот еще один совместный день. Они готовили на кухне завтрак-обед, хохотали и упивались близостью друг друга. - У нас еще остались готовые креветки, - вспомнил Барыш. - Могу тебе предложить парочку для усиления завтрака! - Давай лучше я их все съем! Они на тебя плохо влияют! Ты становишься слишком… - Эля замялась, и улыбалась, какой-то укоризненно-сладкой улыбкой. – Ты становишься слишком! - То есть тебе не понравилось? – потешался Барыш, любуясь ее смущением и попытками подобрать слова. - Понравилось, конечно, но у меня до сих пор дрожат ножки, дрожат ручки, и подозреваю, ТАМ тоже все дрожит! – она одновременно смущенно и откровенно выговаривала Барышу. - Все потому, что ты не тренированная! Ходишь-ходишь, только делаешь вид, что тренируешься, просто красиво фотографируешься! А только дело доходит до серьезного спаринга… – Барыш хохотал. – Ты сразу в кусты! Убью, говоришь. Изверг, говоришь. - Лихо ты закрутил! – Эльчин распалялась и шла на Барыша, выяснять отношения. Он обнял ее и завел ее сжатые в кулачки руки за спину. - Бери меня своим личным тренером, составим график тренировок. Парочка силовых и ты себя не узнаешь! – целуя ее щеки, нежно касаясь губ, обрисовывал ей Барыш перспективы. - Страшно представить… - убрав с лица скромность, саркастично ухмыльнулась Эля. – Ноги вообще сводиться перестанут, – сказала она и укоризненно-страстно посмотрела на Барыша. - Ах, вот ты как? Давай попробуем со сведенными ногами, у меня есть идеи! - Барыш широко улыбался, поедая ее глазами. На самом деле он не шутил. Такая возможность уже стояла у него перед глазами и вызывала возбуждение. - Так, стоп!!! – Эля отшатнулась от него и убрала руки. – Я есть хочу, в конце концов! С твоими аппетитами тебе надо гарем заводить! Одной маленькой щупленькой рыженькой девочки тебе явно не хватает! - Я не хочу гарем! – опять подходя к Эльчин и влюбленно заглядывая ей в глаза, говорил Барыш. – Хочу только маленькую, щупленькую, рыжую девочку со стальными мышцами и стервозным характером! Они распахнули окна, сдвинули стол и фактически обедали на веранде. Никуда не торопясь и всецело принадлежа друг другу, они не смотрели на часы, любовались красивым дней, с удивлением встретили ранний вечер и с грустью дождались ночи. Ведь эта ночь закончится завтрашним утром, утром их очередной разлуки. Они сидели на диванчике с видом на вечерний Стамбул. Барыш обнимал ее одной рукой, влюбленно смотрел на нее и он покрывал ее щеку, ушко, волосы нежными поцелуями… Он водил рукой по ее ножке… Он снова горел… Он снова хотел ее… Эльчин сама не возражала, но решила поиграть с Барышем. - Какой-то утомительный выдался день, – как бы невзначай сказала она. – Надо лечь спать пораньше. Завтра рано вставать! – и, не ожидая, пока Барыш среагирует на ее слова, она вспорхнула с диванчика и ровным шагом отправилась в сторону спальни. – Я спааать! – протянула она, потянулась руками за голову, нарочито зевнула, и, нежно улыбаясь Барышу, скрылась из вида. - Что?! – оторопел Барыш, и ринулся за Элей. Как только он вошел в спальню, она выпорхнула из нее. - Мне же в душ… - озабоченно улыбнулась она и скрылась в ванной. Как только он зашел в ванную, она промурлыкала: - Что-то пить захотелось… - и уже ускользнула на кухню. Из кухни она опять неслась с деловым видом в спальню, затем в ванну, затем к своей одежде, глянуть в телефон. Она не давала ему ни прикоснуться к себе, ни проронить ни слова. Барыш с открытым ртом и широкими глазами следил за этими перемещениями, носясь за ней по квартире, пока не улавливая подвоха. Когда она пошла на третий круг, Барыш, наконец-то, почувствовал неладное и улегся на диван в гостиной, чтобы, когда она в очередной раз пронесется мимо, просто потянуть ее к себе и повалить на диван. - Поиграть со мной решила? – наигранно негодовал он, поймав ее и прижав к спинке дивана. Эльчин тихо хохотала, глядя на него своими чайного цвета глазами. Барыш положил ее на бок и стянул с нее шортики. Он впивался в ее сладкие губы, смеющий рот, нежно стаскивая одежду и покрывал поцелуями все ее тело. - Ты права. Пусть ножки отдохнут! - и вошел в нее на боку, сам стоя на коленях перед диваном, бросив себе под ноги подушку. Она лежала на боку с поджатыми ногами, отчего стала еще уже и теснее, как сжатая пружина. Барыш наслаждался ею, но в какой-то момент, простонал ей в ушко: - А может все-таки разведешь ножки? – тяжело дыша и поедая ее глазами. - Не поверишь... - простонала она. – Сама хотела тебе предложить! Она поднялась, спустилась на пол и втиснулась между ним и диваном, подставив ему свою сладкую попу, укладывая его руки на себя, сама облокачиваясь, почти ложась на диван. Барыша не пришлось долго просить. Ее смена положения, подставленная дрожащая попа, ее желание – все сулило ему рай. Его размеренные движения становились все более и более резкими, дыхание сбивалось, удовольствие исподволь маячило перед ним, и когда рыжая кошка затрепетала в его руках, волна удовольствия накрыла и его. - Теперь ты отпустишь меня спать? – простонала Эля, извиваясь, сжимая мышцы и ловя отголоски удовольствия. - Уговорила… - спускаясь с неба на землю, милосердно выдохнул Барыш. В понедельник утром они спокойно проснулись, наслаждаясь близостью, и сладко целуя друг друга. Умиротворение длилось ровно до той минуты, пока Барыш не глянул на часы. - Уже 11. Тебе к которому часу на тренировку? – уже понимая, что ситуация выходит из под контроля, уточнил Барыш. - Не может быть!!! - Эльчин вскочила и понеслась в ванную. Там она абсолютно голая, быстро чистила зубы и умывалась. - Вот так всегда с ним! Я становлюсь безмозглой, все забываю, везде опаздываю! Как ты могла так заспаться??? - терзала она себя. В ванную комнату зашел Барыш, тоже абсолютно раздетый. Пару минут он любовался этой картиной, затем присел на корточки, расставил Элины ножки и стал своим языком ласково и требовательно играть с ее жемчужиной, заставляя ее забыть о времени суток и месте, куда ей надо спешить. - Барыш… Мы везде опоздаем… - мучительно сладко прошептала она, еще больше расставляя ножки, подставляя себя под его жадный волшебный рот. - Наоборот, - оторвался от нее Барыш. – Мы все успеем. Еще пару минут его волшебных ласк, и он встав позади нее, облокотив ее на умывальник, с трепетом и наслаждением вошел в нее. Эльчин уперлась руками в зеркало, которое было перед ней, и изогнулась навстречу Барышу, поджимая ножку и не давая ему случайно выйти. Опять этот восхитительный страстный ритм , его плоский живот бьется в ее ягодицы, его руки жадно гладят ее тело, она запрокидывает голову назад и он тонет в запахе ее волос, он наслаждается ее стонами, ее сладкими судорогами. Он выколачивает из себя все, что еще не отдал ей, но что принадлежит ей по праву, по праву его любви в ней. - Ты сумасшедший… - простонала Эльчин, дрожа на Барыше. - И меня такой делаешь! Барыш вышел из нее и, удерживая ее за руки, уселся на плетенный стульчик. - Я надеюсь, слово «сумашедший» прозвучало на правах комплимента? – счастливо улыбался он Эльчин, поднося ее руки к своим губам. - Ну, точно не на правах рекламы! Я готова убить любую женщину, девушку, бабушку, девочку, которая позарится на тебя! - Двух последних можешь вычеркнуть! Гарантирую! – счастливо хохотал Барыш. Когда они садились в машину, Барыш отдал Эльчин сверток. - Я успел сделать тебе бутерброд. Ты же не поела. После тренировки будешь ждать машину и перекусишь! Эльчин благодарно посмотрела на него, ах, ее сказочный мальчик, ее идеальный мужчина, ее великодушный лев! Сердце в груди рвалось на части от его заботы, сколько в этом жесте настоящей любви! Машина Барыша остановилась перед ее спортивным клубом. Эля отстегнула ремень и посмотрела на него. Барыш потянул ее за футболку к себе, прижавшись щекой к ее щеке, спросил: - Когда? - Ну, посмотрим, как сложатся обстоятельства… - неуверенно проговорила она - Обстоятельства сложатся, как ты решишь. Когда? – настаивал он. - Ну, мне там надо будет уехать… - почти шепотом сказала она. Барыш отстранился и уставился в нее, буравя ее глазами. - О!!! Представляю! Я еле твою Барселону пережил! Подозреваю, что подробности я узнаю из новостей! Почему? Ну почему? Ну почему? Каким мне надо быть, чтобы быть с тобой??? Что со мной не так??? – не унимался, распаляясь и переходя на крик, возмущался Барыш. - Ты бросил свою девушку ради меня, значит сможешь так же поступить со мной! Ты не надежный… Ты слишком красив, что бы быть надежным…– почти шепотом, закрывая глаза, Эльчин выжала из себя эту правду. Барыш опешил. Значит дело не в том, что я недостаточно хорош для нее, она просто не верит мне! - Эльчин, любовь моя! Все не так. Да у меня были с ней отношения, но это не идет ни в какое сравнение, с тем, что я испытываю к тебе!!! Ну, хочешь, я перестану ходить в спортзал, заплыву жиром и стану уютным домашним пухляшом! Я так понимаю, это твой критерий надежности??? – он блеснул на нее глазами, откровенно намекая на кого-то. - Я действительно люблю тебя! Я не смогу тебе этого объяснить! Но ты как солнце, которое оказалось в моих руках! Как я могу предпочесть что-то солнцу? Что может сравниться с солнцем? Без солнца везде только ночь! Барыш пытался объяснить ей те невероятные чувства, которые он испытывал к ней. Эльчин не представляла, к какому пьедесталу каждый раз поднимается к ней Барыш, на какой Олимп он ее поселил и каким верховным божеством нарек. Она никогда не была для него просто земной женщиной, и изменить ей значило для него предать свои идеалы! Она не подозревала, что значит для него больше, чем просто любимая женщина и страстная любовница ... Она рядом с ним - это птица счастья, добровольно сидящая на его плече! Все эти эмоции крутились у него в голове, но он не мог облечь их в слова! Самое близкое понятие, которое он смог найти, это сравнить ее с солнцем! Эльчин пропустила эту высокопарную тираду мимо ушей. Нет, она конечно все услышала, но точно не поняла глубины его чувств, не поверив ни слову! - Какой он все-таки впечатлительный, - про себя подумала Эльчин. К сожалению, это не добавляло ему плюсов. - Мне пора, - спокойно произнесла она, глядя ему в глаза и потянулась его поцеловать. Коснулась ладонью его щеки и нежно поцеловала в губы. Барыш так хотел, чтобы она все поняла! Его глаза горели, лицо выражало такой внутренний порыв. Он ответил на ее поцелуй, прикрывая глаза и попросил: - Пожалуйста, пойми, что я тебе сказал! Подумай об этом! Эльчин вышла из машины. Глядя в след удаляющейся Эльчин, Барыш сдерживал стон и кусал губы. Он опять обречен ждать! Что значит ненадежный??? Она просто бессердечная взбалмошная эгоистка! Барыш тоже не хотел смотреть в глубину. Под этой рыжей идеальной куклой еще в глубоком детстве спряталась одинокая, обиженная, брошенная девочка, преданная самым близким мужчиной – отцом! Она пережила это, покрыв свое сердце броней из логики и рационализма, спрятав в шкатулку из идеальной внешности и легкого характера. Не позволяя никому видеть свои слабости, а значит ударить ее в больное место. Барыш стал слишком, слишком большой ее слабостью! Она понимала опасность, исходящую от него и всеми силами пыталась топтать на корню буйно цветущее чувство. Эля ценила в Барыше внимательного, заботливого и страстного мужчину, боясь связывать с ним жизнь, потому что маниакально страшилась, что его внимание, забота и страсть, могут быть переадресованы другой. Вот так нежно и неистово любя друг друга, доверяя друг другу свое самое сокровенное, свои тела и души, они даже не догадывались, кем являются друг для друга. Доведя себя на тренировке чуть ли не до смертельной усталости, Эльчин ждала такси. Она заказала себе чай и развернула бутерброд. Он был идеален, как и его создатель. Отрубной хлеб, сыр моцарелла, базилик, помидор, даже оливковое масло со специями, чтобы пропитать хлеб! Слезы стали подступать к ее глазам. - Я хочу принадлежать этому мужчине! Хочу принадлежать всегда, а там как Аллах решит! - Вот ты конечно сентиментальная овца… - беззлобно отозвался ее внутренний голос. Пришло смс, и уставшая Эльчин поволокла себя к выходу, села в такси и уставилась в окно. - Ну что, что, что же мне делать? Я не могу без него и еще больше боюсь быть с ним!!! Барыш ехал в Чемше. Ему стало даже легче после разговора с Эльчин. - Я докажу, я сто раз докажу ей свою серьезность, верность, преданность, честность, чего ей еще во мне может не хватать! – он не сомневался в этом ни минуты. Он мечтал доехать, обнять свою собаку и завалиться спать дня на два. В его голове роились сотни способов, доказать Эльчин свою надежность.