~`~
На следующее утро омега проснулся в одиночестве. Как оказалось, Юнги снова уехал в город. Как всегда, не предупреждая и не беря с собой. Омега уже успел привыкнуть к этому. Ведь мужчина просто не мог понять, что близких нужно обо всем предупреждать. Чимин передвигался по дому очень медленно и часто держась за что-нибудь. Беременность у него протекала тяжело, и он даже знал почему. Седьмой месяц начался для омеги слишком тяжело, отчего он боялся представить, что будет во время двух последних. Пак чувствовал, что он чертовски устал. Он больше не мог делать вид и играть роль идеального мужа, ведь он, черт возьми, жертва. Он много думал об их ребенке. Думал о том, каким же он будет? Чимин не хотел этого ребенка, как бы отвратительно это не звучало. Точнее, хотел бы, если бы не. Да, если бы. Чимину хотелось все прекратить. Зачем же ему жить без цели, без свободы? Зачем?! Чимин забрел на кухню. Увидев валявшийся на столе нож, он взял его в руку. Лезвие было хорошо наточено. Омега провел им по пальцу, отчего из ранки пошла кровь. Юноша завороженно смотрел на свою кровь, которая стекала с пальца на пол. И тогда Чимин решил. «Сейчас или никогда?» Сев на пол в ванной комнате, Чимин приставил лезвие к вене на руке. Вздохнув, он начал вспоминать все важные события своей жизни, которые шли в его голове чередой пестрых картинок. Чимин заплакал. Ему было жаль альфу. Вот правда. Он его ненавидел. И жалел. Ему просто не повезло. Ему было стыдно перед своим ребенком. Он скоро умрет вместе со своим папой. Не сможет познакомиться с родителями. Не познает жизнь. Не сможет ничего добиться. Потому что его не будет. Потому, что он не родится. Сотрясаясь от слез, юноша зажмурив глаза и, сделав последний вдох, резанул лезвием по вене. Перед тем, как погрузиться в вечный сон, омеге показалось, что он слышал детский плач. — Прости, малыш…Глава 4
12 августа 2017 г. в 13:05
Проходили дни, пролетали недели. В жизни Чимина, наконец, все более менее стабилизировалось. Юнги с того дня постоянно крутился около омеги, окутывал его заботой, делал все для него, ведь ему самому было приятно ухаживать за матерью своего будущего ребенка.
На четвертом месяце, когда живот омеги был уже выпуклым, Юнги решил сделать важный шаг в их отношениях. Когда Чимин читал книгу, лежа на диване, это было каждодневным занятием, заменившее ему хобби, Юнги сел на ковер, положив ладонь на округлившийся живот.
— Чимин… Знаешь, я давно планировал сделать это… — начал было альфа, чем заинтересовал омегу, который тут же оторвался от чтения.
За последние месяцы, на протяжении которых Мин вел себя так, будто Пак — его бог, омега расслабился; он уже не боялся альфы, потому что знал, что его оберегает ребенок, которым так дорожит альфа, но ненависть по отношению к Юнги и отторжение дитя, которое росло внутри него, ни на каплю не убавились.
— Я хочу, чтобы ты стал моим мужем, — заявил Мин, надевая кольцо на палец Чимина.
— Ты спрашиваешь или утверждаешь? — поинтересовался Пак, глядя альфе в глаза, который на секунду растерялся. — Ага, значит, утверждаешь. А я уж надеялся, что ты впервые захотел спросить моего мнения.
Чимин вел себя нагло. Такова была его тактика. Он боялся, чтобы не переборщить. А вдруг этот альфа сорвется и прибьет его, позабыв даже о малыше? Пак до сих пор не мог понять Юнги, который вел себя действительно как сумасшедший, ибо его действий нельзя было предсказать даже на ход вперед. Именно этого омега боялся, играя с таким огнем, как Юнги.
— Но да, я согласен. Я же твой омега, — тут же поспешил сказать Чимин, тем самым вызывая радостную улыбку у Юнги, который, взяв ладонь омеги в свою, поцеловал ее.
— Я люблю тебя, — произнес альфа, отчего омега слегка вздрогнул.
Это было сказано так искренне, что Чимину на секунду стало так приятно, будто он только и ждал этих слов от мужчины. Пак закивал в ответ. Ведь он не мог ответить ему взаимностью, и юноша был рад, что этого от него и не требовали.
— Юнги, а как же… свадьба? Как она будет проходить? — вдруг поинтересовался Чимин, выходя из образа. Ему действительно было интересно. Ведь он уже четыре месяца не был на улице, поэтому был бы рад, если ему разрешал выбраться наружу.
— Мы поедем в воскресение в ближайшую церковь. Она здесь недалеко, прямо на краю близлежащей деревни, — ответил Юнги, начав покрывать живот поцелуями.
Чимину хотелось плакать в эти минуты. Мужчина любил своего еще не родившегося ребенка даже больше, чем сам омега. Это было хоть и странно, но правильно.
Малыш ведь ни в чем не виноват. Хоть кто-то из родителей должен был любить его, если не папа, то отец.
Не смотря на нелюбовь к своему дитя, омега был взволнован еще кое-чем.
Как-то в момент отсутствия альфы, омега нашел медицинские документы, в которых было расписано психическое состояние альфы, его заболевания и… другое. В приложение ко всему было сказано, что все психические проблемы альфы стопроцентно передадутся и ребенку.
Омега долго думал об этом и пришел к выводу, что ни за что не пожелал бы это своему ребенку. Малыш будет мучиться от болезни с самого рождения, ведь у него может быть и более сложная форма заболевания… И это очень тревожило омегу. Все-таки он будущий учитель, и он знаком с детьми, имеющими некоторые отклонения в психике. Ему всегда было жалко их. Скорее всего, их родители и не знали, что в их семьях мог родиться такой ребенок.
Только вот Чимин знал. Знал, что его ребенок будет психом. Таким же, как и его отец. Он знал это, а значит… мог это исправить.
Юнги ничего не подозревал. Когда он смотрел на омегу, то видел только улыбку и ладонь, покоившуюся на круглом животике. Мин стал более сентиментальным со временем. Он часто играл с щеками омеги, которые от беременности стали пухлее, он целовал его и обнимал чуть ли не каждую секунду. Только вот ему не дано было видеть боль в глазах омеги, не дано было понять, что тот был в неволе и улыбался всегда через силу, а также, что омега не чувствовал ничего к мужчине.
Но они продолжали так жить. Один наслаждался, другой терпел. И пока их это устраивало.
После венчания, произошедшего в воскресение в одной из церквушек, они снова вернулись домой. Только настроение у Чимина было хорошим. Он вышел на улицу и, пусть уже вовсю была осень, прошелся по дороге, подышал свежим воздухом. Пак вспомнил свою жизнь до Юнги. И заплакал.
Он вспомнил родителей, которые потеряли своего вдруг исчезнувшего сына, и сейчас скорбят. Он вспомнил институт, друзей, у которых была обычная жизнь студента, с правом выбора и свободой от ответственности.
Позже Юнги все же заметил покрасневшие от слез глаза омеги и посчитал, что тот плакал от радости.
«Да как бы не так».
В тот день, когда у Чимина появился «муж»… ему пришла мысль покончить с такой жизнью.
Он много думал об этом. Мысль о самоубийстве стала его навязчивой идеей.
Он бредил этим на протяжении еще двух месяцев. До тех пор, когда…
Альфа снова взял его против воли.
Был обычный день. Он был обычным до того момента, когда Чимин начал готовиться ко сну. Спал он теперь чаще всего на спине, потому что так более комфортно.
Юнги пришел к нему, стоило омеге раздеться, оставшись в одном нижнем белье. Мин делал все по той же схеме. И Пак сразу понял, что будет дальше.
Альфа вел себя жестче, чем в первые разы. Вся нежность, которую он проявлял по отношению к Чимину, будто в один момент испарилась, и это не на шутку перепугало омегу.
Юнги не контролировал свои действия. Пару часов назад он чувствовал себя хорошо. Несмотря на то, что он почти целыми сутками был возбужден, из-за беременного омежки под боком, ему удавалось держать контроль, но сегодня… в его голове вдруг что-то щелкнуло, и он, сорвавшись с места, достиг комнаты Пака.
Чимину было противно. Несмотря на то, что все эти месяцы альфа словно пытался компенсировать всю боль омеги, даря ему любовь и заботу, Пак все еще терпеть не мог этого мужчину.
Когда сцепка закончилась, Юнги прикоснулся к животу омеги, перепачканного спермой, и принялся слизывать ее, после чего притянул юношу к себе и поцеловал в губы, затянув слюнявый поцелуй на сорок секунд.
Чимин сморщился. Ему было просто противно. Противно от непривычки. Юноша не понимал, зачем Юнги делал это.
— Люблю, — прошептал мужчина, уткнувшись носом в шею любимого.
Чимин промолчал. Не мог же он ответить, что он ненавидит его.