Семья

Гокудеру-куна посадили в изолятор на несколько дней из-за очередных взрывов в коридорах. Хару начала общаться с каким-то парнем, и вместе они проводили довольно много времени. Ламбо целыми днями ленился и спал в саду или на крыше. Было скучно одному, книги уже надоели, да и не получалось найти ничего подходящего. Я болтался по поместью и саду без дела целыми днями. В один из таких дней меня навестил доктор Харада. Он отметил, что выгляжу я куда лучше. Я рассказывал ему про новых знакомых, но решил умолчать о Хибари и его комитете. Врач был рад, что я завожу здесь друзей. Мы проговорили почти час, и он уехал, а я продолжил предаваться своему dolce far niente [ит. «Сладостное безделье»]. Я нашёл тихое безлюдное место в саду и лёг в тени дерева. Ветер играл редкой кроной, солнечные лучи проникали сквозь неё и попадали на меня. Листья уже вовсю желтели и осыпались на землю разноцветным дождём. Кажется, это было то место, где я сидел после визита родителей. Воспоминания того дня сами всплывали в голове — как я ревел перед Гокудерой, та песня на его телефоне, то чувство защищённости в его объятиях, и безграничное доверие, которое больше ни к кому не испытываю… Мне захотелось снова почувствовать себя в его объятиях, снова вдохнуть запах пороха и сигаретного дыма, которым пропахли его волосы и одежда. Я почувствовал, что краснею, и закрыл лицо руками. Что со мной происходит?! Чей-то громкий крик прервал поток моих мыслей. Я сел и осмотрелся в поисках его источника, но никого не увидел. Из-за кустов, метрах в десяти от меня, доносились звуки драки. Похоже, тот крик принадлежал одному из дерущихся — очередной громкий «ЭКСТРИМ!!!» донёсся оттуда. А через секунду из них выскочили два парня. Одним из них был Хибари-сан, в этом я был уверен — его сложно забыть, — а второй был мне не знаком. Незнакомый парень обрушивал на Хибари удары из боксёрского арсенала, а тот защищался с помощью тонф и нападал в ответ. Они не замечали ничего вокруг, полностью погрузившись в драку. Боксёр снова прокричал «Во имя экстрима!» и увеличил число ударов. Один в челюсть Хибари всё же пропустил. Но его это не сильно заботило — он сплюнул кровь и слюну в сторону и кровожадно оскалился. От его улыбки мороз по коже. Страшно… Хибари-сан снова начал атаковать. Другой парень ловко от них уклонялся. Эта драка могла продолжаться бесконечно, если бы Хибари не отвлёк телефонный звонок. Несколько минут он его игнорировал, продолжая бой, но звонивший не унимался. Пришлось остановить бой и ответить. Насколько нужно быть сумасшедшим, чтобы отвлекать его? По голосу слышно было, что Глава ДК раздражён. — Продолжим в следующий раз, — бросил он боксёру и направился в своё крыло. Я успел заметить, что ему на плечо сел маленькая жёлтая птичка, которую Хибари погладил пальцем по перьям. Боксёр разочарованно вздохнул и решил вернуться в клинику. Он заметил меня, только когда проходил мимо. Тогда я смог его хорошо рассмотреть: смуглая кожа и светлые волосы, шрам рассекал левую бровь, кисти рук были замотаны эластичным бинтом. Парень, похоже, удивился, увидев меня, и воодушевился. — Хочешь драться со мной? — спросил громко. Он тяжело дышал, по его лицу катились струйки пота; видно, что бой с Хибари был долгим и выматывающим, но у него ещё были силы? Хотя меня и первоклассник побить сможет. — Эм, я не умею, — ответил я, взъерошив волосы на затылке. Парня это огорчило, но он не унимался: — Тогда давай я тебя научу! Покажу пару блоков и ударов. Его глаза умоляли меня согласиться. Не знаю, было в них что-то такое… Будто парень хотел отвлечься, уйти с головой в драку и не думать о чём-то. Я замялся, но подумал «почему бы и нет» и согласился. Целую вечность он показывал мне блоки и удары и заставлял повторять. А потом решил, что мне нужно попрактиковаться в реальном бою. Я долго отпирался, но меня не желали слушать. Как итог: разбитые губа и нос и несколько синяков. — Прости, я немного увлёкся, — парень рухнул на траву, вытирая со лба пот. — Д-да ничего, — из меня вырвался нервный смешок — я же привыкший к такому. Я тоже сел на траву, прижимая к кровоточащему носу платок. — Кстати, меня зовут Савада Тсунаёши. — А, Сасагава Рёхей, — представился боксёр. Сасагава? В моём классе была девочка, Сасагава Киоко-тян, ангел нашего класса, все парни молились на неё. Может, они родственники? — Сасагава Киоко — твоя сестра? — неуверенно спросил я. — Да… Рёхей тут же переменился в лице. Та напускная весёлость исчезла, брови сдвинулись к переносице, а в глазах появилась ненависть. Он весь напрягся и сжал кулаки. — П-прости, я что-то не так сказал? — Нет, ты здесь не причём, — его голос стал ровным, но нём слышалась угроза. Я вдруг подумал — уж не сбежал ли он из крыла Хибари-сана? Там же лечатся буйные, а Рёхея вполне можно отнести к их числу. Хотя интуиция подсказывала, что дело в другом. — Не подумай, что я из крыла Хибари, — будто прочитав мои мысли, сказал парень. — Мы с ним учились в одном классе и часто устраиваем спарринг. Мне повезло, что я попал именно в эту клинику… — А… А почему ты попал сюда? — решил спросить я. — Нервный срыв. Около месяца назад я задержался на тренировке, родителей тогда не было в городе из-за работы, — Рёхей запнулся. — Грабители проникли в дом и напали на Киоко. Я нашёл её уже мёртвой. — П-прости… Я был в шоке. Киоко-тян мертва? Не могу в это поверить… Перед мои попаданием в больницу я видел её, разговаривал, а сейчас она уже мертва… Она была единственной, кто не издевался надо мной в школе, кто мило мне улыбался и был добр. В груди что-то оборвалось. Я долго не мог принять это. Даже на следующий день, когда Гокудера-кун пытался объяснить мне математику, я не мог собрать мысли в кучу и пропустил большую часть мимо ушей. — Джудайме, всё в порядке? — спросил, наконец, Гокудера. — Моя одноклассница умерла несколько недель назад, — я уронил голову на блокнот, где пытался решать. — Мне вчера её брат рассказал, который попал сюда из-за этого. — Она была близкой подругой? — Нет, мы почти не общались. Просто она была единственной, кто относился ко мне как к человеку… — Мне жаль… — О, Глопудера, Молодой Вонгола, что делаете? — к нам подсел Ламбо. Гокудера взвился из-за новой дурацкой клички. Они начали перекидываться колкими фразами. Вскоре к нам присоединилась Хару. И уже втроём они продолжили свой спор. Я начал калякать что-то на полях блокнота, краем уха слушая их: Гокудера-кун называл Ламбо тупой коровой, тот продолжал его дразнить, а Хару пыталась их успокоить. Я невольно улыбнулся — никогда бы не подумал, что у меня будет так много друзей. Пусть они и были шумными, но мне нравилось проводить с ними время. — Савада! Вот ты где! — от крика я подскочил на месте и повернулся. За мной стоял Рёхей. — Готов продолжать тренировки? — Ч-что? — Так это ты тот тип, что избил Джудайме? — Гокудера подскочил со своего места. Он уже забыл про Ламбо и был полностью готов драться. К нам подошли несколько медбратьев и попросили выйти из библиотеки, чтобы не беспокоить других пациентов. Мы послушно покинули её и оккупировали одно из окон. Я, Хару и Ламбо уселись на подоконник, а Гокудера-кун и Рёхей продолжали цапаться. Мы с Ламбо начали обсуждать фильм — лишь бы не слушать их. Я не знаю, почему он здесь — никто как-то не спрашивал, а он не рассказывал. В общении с нами Ламбо кажется довольно весёлым и умным парнем, когда не ленится. Он рассказал как-то, что является членом мафиозной семьи, и там его не сильно любили. Может, он просто чувствует себя ненужным и одиноким? В таком случае, мы с ним похожи…