Семья

Не прячь свои мысли, Не сдерживай слёзы, И нет больше смысла казаться серьёзным. Ты где, постой! Я ведь не чужой, Я с тобой. Мы вернулись домой…

По возвращению в резиденцию Вонголы меня сразу же вызвал к себе Девятый, радовался моему благополучному возвращению и расспрашивал о подробностях моего пребывания в «гостях» у Варии. Я решил умолчать лишь о блефе Занзаса насчёт убийств. Тут же находились его и мои Хранители, потрёпанные, но вполне себе живые. Позже пламенем Солнца исцелили мои раны, и я, наконец, избавился от боли, не отпускающей моё тело. Только после этого я почувствовал, насколько сильно устал и хочу есть. — Что насчёт церемонии? — спросил я, когда вопросы у всех закончились и возникла неловкая пауза. — Мы решили перенести её на какое-то время, — подал голос отец. Он был бледнее обычного, наверно, ещё не до конца оправился. — Точной даты пока нет. — Вы так настойчиво пытались сделать меня боссом, — проговорил я и не заметил, как в моём голосе засквозил холод и издёвка. — А теперь, когда это почти случилось, решили повременить? Отец замялся и не нашёлся с ответом. Меня это бесило ещё сильнее, хотя я старался и не показывать этого. Периферическим зрением я ловил на себе изумлённые взгляды, но не придавал им значения. К чёрту всё, сейчас я хотел лишь закрыться в своей комнате и поспать! — По сути, ты уже стал Дечимо, — сказал Девятый, устроив подбородок на сложенных домиком пальцах. Его взгляд внимательно следил за мной, он будто пытался что-то разглядеть, найти. — Кольцо на твоём пальце — подтверждение. Осталась лишь формальная часть с заключением союзов, которую можно отложить ненадолго, чтобы ты мог отдохнуть и восстановить силы. — Тогда мне бы хотелось быстрее покончить с этим, — сказал я, смотря на старика. — Не хотелось бы слишком затягивать. — Понимаю, — Девятый чуть кивнул. — Тогда я оповещу всех. — Спасибо. Разговор был окончен. Ребята понимающе кивнули, когда я сказал, что пойду к себе. Они тоже выглядели уставшими и расходились по своим комнатам — это были тяжёлые дни не только для меня. Комната встретила меня ярким солнечным светом. Я хотел было задёрнуть шторы, но не смог. Пусть уж лучше так. Постель была заправлена, подушки аккуратно разложены. Я осторожно поддел одеяло и залез на самую середину так, чтобы осталось как можно меньше складок. Свернулся клубком и лежал. Чувствовалась сильная усталость, однако засыпать тело не спешило, сколько бы я не ворочался. После долгих и мучительных попыток я не выдержал. — Можно я побуду с тобой? — тихо спросил я стоявшего передо мной Гокудеру-куна. Из его комнаты тянуло уличной прохладой, а он стоял на пороге и молча смотрел на меня, будто не решался сделать что-то. — Д-да, конечно, — сказал он и пропустил меня внутрь. Его очки для чтения были подняты, придерживая волосы. Он рассеянно провёл рукой по волосам, видно, забыв о них, и едва успел поймать их. — Что-то случилось? — Ничего необычного, меня снова попытались убить. Думаю, теперь это будет случаться часто, — с улыбкой сказал я. Моя попытка пошутить не удалась, лицо Гокудеры только помрачнело. — Прости… Я тебе помешал? — Не особо, — парень забрался в постель и взял с тумбочки книгу, название которой я не смог разобрать. — Я читал. Я устроился у него под боком и притих. Первое время я пытался вникнуть в содержание книги, но та была на другом языке с длинными сложными словами и большим количеством различных графиков и схем. Вскоре мне это надоело, и я перевёл взгляд на тумбочку. Там лежала пачка сигарет с зажигалкой сверху, телефон, несколько динамитных шашек, лампа (единственный источник света) и какие-то фантики и бумажки. Пепельница была полна окурков, а вокруг просыпался пепел. Слишком уж много он курит. В конце концов, сон незаметно сморил меня. Проснулся я внезапно, как от удара. По щекам текли слезы, но я не мог понять, что их вызвало. Кошмар? Возможно, но я не помню. Гокудеры рядом не оказалось. Хотел позвать его, но не смог произнести ни звука. Словно рыба я открывал и закрывал рот. Меня окружала кромешная тьма, источая могильный холод, и казалось, она вот-вот поглотит меня. На шее ощущались призрачные пальцы, они продолжали то, что не закончил Занзас. Страх накатывал волнами и сковывал каждую клеточку тела. Я не мог сделать вдох, ощущая, как пальцы продолжают сдавливать шею. Когда кислород снова начал поступать в лёгкие, я сидел на кровати Гокудеры-куна весь в холодном поту и жадно хватал ртом воздух. Всё ещё ощущая чужие пальцы, я осторожно коснулся шеи, и страх накатил с новой силой, по щекам потекли слезы. Я обхватил дрожащее тело руками и пытался взять себя в руки. Это же всего лишь сон! — Джудайме, уже проснулся? — голос Гокудеры заставил меня вздрогнуть. Он стоял в освещённом проёме, и я видел лишь его чёрный силуэт. Прямоугольник света с тем же силуэтом вырвался из ванной и лёг на пол. В комнате стало немного светлее. — Го-гокудера-кун, — пролепетал я дрожащим голосом и потянулся к нему, как маленький ребёнок. Парень выключил свет, прикрыл дверь и подошёл к кровати. Я с непривычной для себя ловкостью и скоростью преодолел расстояние до него и обхватил его руками. — Ты чего, Тсуна? — от неожиданности он даже не сразу понял, что происходит, но уже через секунду начал меня успокаивать. Из-за слёз я ничего не мог толком объяснить и только всхлипывал без конца. Не знаю, сколько это продолжалось. В какой-то момент слёзы закончились, но я продолжал хлюпать и заикаться, из-за чего любые мои слова становились непонятными. Вскоре истерика сошла на нет, и я начал приходить в себя. Было чертовски стыдно. Я строил из себя босса, а сейчас сижу и реву, как маленький ребёнок, напуганный ночным кошмаром. Как же это, наверно, жалко выглядит: такой слабый, зарёванный, трясущийся от страха Десятый босс мафиозной семьи! — Всё нормально? — осторожно спросил Гокудера, заметив, что я успокоился. Я отрицательно мотнул головой — не хочу ему врать — и сильнее прижался к нему. Он гладил мои волосы одной рукой и обнимал другой, было так хорошо и спокойно… — Мне страшно, Гокудера-кун, — прошептал я. — Не знаю, почему… Я всё время чего-то боюсь, хотя понимаю, что это всего лишь моё воображение. — Прости… Его голос звучал глухо и доносился, будто из-за толстого стекла. В одну секунду он оказался таким далёким, хоть мы и были так близки. Если бы была единица измерения, обозначающая расстояние между двумя близкими людьми, сейчас она бы показала огромное значение. Или такая единица уже есть? Может быть недосказанность? Непонимание? Гокудера-кун не говорил о своих чувствах, а я не мог понять их — это отдаляло нас друг от друга. — О чём ты думаешь? — спросил я, поднимая глаза. Парень смотрел в окно, где небо продолжало темнеть. На его лице отражалось столько боли, отчего сердце у меня сжималось. Никогда ещё не видел Гокудеру таким разбитым. Он не спеша подошёл к тумбочке и достал из пачки сигарету. Гокудера старался не курить при мне, но сейчас, видимо, не мог иначе. Я не стал его останавливать, понимая, что на это есть причины, но не мог отделаться от мысли, что мы отдаляемся друг от друга. Он сидел на полу, откинув голову на кровать, всего в метре от меня. Я мог дотянуться до него, но не мог пошевелиться. — Когда я закрываю глаза, всё время вспоминаю одно и тоже, — после долго молчания заговорил Гокудера. Он будто собирался с мыслями и искал подходящие слова. — Занзас держит тебя за горло, а ты уже не сопротивляешься. Я тогда подумал, что он убил тебя. Кинулся было на него, но мне помешал мужик с пламенем Грозы. Реборн-сан вовремя успел оттолкнуть меня, иначе я бы поджарился. — Гокудера прервался, чтобы сделать затяжку. Сигарета в его руке чуть дрожала. — Я всё думал, что ты мёртв, и не знал, что делать. Меня будто парализовало. — Всё обошлось, не зацикливайся на этом, — я пристроился рядом, положив голову на его плечо. — Но могло не обойтись, — отозвался Гокудера. — Как твой Хранитель я должен защищать тебя, но на деле ничего не могу! — Я не хочу, чтобы меня защищали. Грош цена боссу, который прячется за спины своих друзей. — Ты слишком много думаешь о других и всегда жертвуешь собой ради них. Из-за этого я боюсь, что потеряю тебя, — Гокудера сжал в кулак футболку на груди. — Когда думаю об этом, внутри всё сжимается. Я поднял голову и посмотрел на него. Всегда сильный и уверенный Гокудера-кун сейчас казался таким хрупким и уязвимым. Его голос звучал ровно, но из глаз катились слёзы и убегали по вискам. Я растерялся и не знал, что делать. Как мне ему помочь? — Гокудера-кун… Он столько раз поддерживал меня, когда я готов был сломаться, а сейчас, когда поддержка нужна ему, я растерялся. Нужные слова не хотели находиться, и я молчал. Он распахнул передо мной своё сердце, а я топтался на пороге, боясь сделать шаг. Я боялся сделать что-то не так и всё испортить. Я протянул руку и аккуратно коснулся его лица, вытирая слезу. Казалось, только после моего касания он заметил, что плачет, и поспешно принялся вытирать лицо. Я остановил его руки и притянул к себе. Мы просидели так всю ночь. Наутро глаза у обоих были красные и опухшие. Это не сильно меня волновало, так как я уже привык к этому и не обращал внимания на немые вопросы со стороны других людей. Однако Гокудера-кун наотрез отказался выходить из комнаты и показываться в таком виде кому-либо. Я не стал настаивать, понимая его, и принёс завтрак в комнату. На кухне я встретил Девятого с кружкой кофе, и тот сказал, что сегодня на обед приедет несколько боссов для заключения союзов. Похоже, те тоже решили не откладывать это в дальний ящик. Так и началась длинная череда заключения новых союзов, которая, казалось, никогда не кончится. Самым неожиданным стал приезд Скуало, который потребовал переговорить со мной лично, без посторонних. Естественно, все были против. Но мечник дал понять, что ждёт только моего ответа и остальные ему до лампочки. Я прекрасно представлял все возможные исходы этого разговора, но согласился. Скуало объяснил, что Вария является независимым отрядом Вонголы и менять что-либо не собирается. Однако так как теперь я являюсь боссом Вонголы, то и Вария переходит под моё руководство. Но Занзас ни за что не признает этого, поэтому рассчитывать на их поддержку я не должен. Я это понимал, хоть и считал упрямство Занзаса чертовски глупым. В итоге я не стал как-то менять сложившиеся отношения между Вонголой и Варией. — Однако при необходимости я буду рассчитывать на вашу независимую помощь, — сказал я с улыбкой, когда мечник уже стоял у двери. — Вроой, малявка, нос-то не задирай, — оскалился в ответ Скуало и вышел. Я откинулся на спинку кресла и невольно рассмеялся. Дальше дни потянулись однообразные, но относительно спокойные. Медленно, но я начинал втягиваться в своеобразную рутину мафии и привыкать к стычкам во время встреч с другими семьями. Девятый окончательно переложил на меня обязанности босса и уехал куда-то отдыхать. Было много бумажной волокиты, но это куда лучше, чем постоянные разборки между семьями. Я старался сделать так, чтобы этих разборок было меньше, но не могу же я полностью изолировать семьи друг от друга или запретить им враждовать. Я понимал, что это не поможет и они найдут другие пути, поэтому старался хотя бы не втягивать обычных людей в это.