Каминг-аут по-тибидохски

Выпускной, который все так долго ждали, наконец-то начался. Зал Двух Стихий преобразился: возле стен справа и слева от входа стояли два накрытых стола и скамейки, чтобы выпускники могли подкрепиться. Стол преподавателей был намного меньше и стоял у стены напротив входа. Всё остальное место было отведено под танцы. Сарданапал произнёс небольшую речь о важности этого события, и выпускникам раздали их дипломы. Если кто-то хочет остаться в магспирантуре в Тибидохсе, то завтра надо будет пройти собеседование. На этом официальная часть выпускного закончилась, далее был банкет и танцы. Выпускники, парни и девушки, оделись кто как мог: кто по-лопухоидной моде в платья и костюмы, кто в мантии — определённого дресс-кода не было. Некоторые пары очень удивляли присутствующих, но чтобы не портить никому праздник, все, как могли, старались держать свои чувства при себе. Максимум, что могли себе позволить, — это неодобрительные косые взгляды. Во всяком случае, пока что. После выпускного и пары стаканов нелегально пронесённого алкоголя может случиться всё, что угодно. Таня и Лиза пришли в платьях. Лиза очень долго искала платье, которое она хотела, — длиной до колена, нежно-персикового цвета, с закрытым верхом и без рукавов. Оно ей очень шло. Волосы собраны в незамысловатый, но изящный пучок на затылке. Таня была в голубом платье чуть выше колена, с треугольном вырезом. Она, пытаясь почувствовать себя настоящей девушкой, пыталась выбрать что-то подходящее, но совсем не знала, что именно она хочет. Поэтому остановилась на этом приглянувшемся ей платье. Её волосы были распущены, рыжие локоны красиво струились по чуть обнажённой спине и плечам. Гробыня, одетая в чёрные корсет и юбку, совсем короткую спереди и спускающуюся до пят сзади, и в чёрную шляпу-котелок, подошла к Тане. Она сказала, что из всех тех, кому она нравилась, Таня выбрала самый сумасшедший, крышесносный вариант. Но из уст Гробыни это прозвучало комплиментом, так что девушки не обиделись. В знак признательности Таня обняла её. Гроттер ещё на вручении дипломов заметила, что Ягун всё время находился рядом с Горьяновым. Этот человек ей неприятен, несмотря на то, что он в последнее время стал менее желчным, отчего продукты прокисали, протухали или портились каким-то другим способом намного реже. Она не могла понять, как её друг, настолько отличающийся от этого типа, мог с ним общаться. Даже, скорее всего, встречаться. Ей захотелось это выяснить. — Привет, — поздоровалась Таня с Ягуном. — Можешь уделить мне минутку? — Привет. Да, конечно, — согласился Ягун. — Ягун, ты что, встречаешься с этим типом? — спросила девушка, как только они отошли на достаточное расстояние, чтобы их не было слышно. — Тебе что-то не нравится? — с некой угрозой даже сказал парень. — Ягун, я понимаю, любовь зла — полюбишь и козла, но это же Горьянов! Поверить не могу! Как с ним можно вообще общаться?! — Сделаем вид, что я этого не слышал, — сказал Ягун и продолжил более миролюбиво: — Понимаешь, Дёма не такой, каким выглядит со стороны. Ты не знаешь его таким, каким его знаю я. Если бы вы пообщались немного, ты бы это поняла. Гроттер не нашла, что ответить. В словах её друга было рациональное зерно. Ей немного было совестно за свою реакцию, ведь, как она думала, её не смогут смутить никакие отношения. Она пообещала об этом подумать позже и сбежала к Лизе. Девушки танцевали, и Таня пересказала этот разговор. — То есть, ты не удивлена, что Ягун — гей? — спросила Зализина. — Я об этом и не подумала даже. Я была удивлена тем, что он встречается с Горьяновым. До сих пор не могу в это поверить. Но Ягун мой друг, поэтому я должна принять его выбор. К тому же, может быть, он прав, и Демьян действительно не такой плохой, — на этом моменте она передёрнулась, вспомнив, как Ягун назвал его «Дёмой». — Зрелое решение, — совершенно искренне сказала Лиза и потянулась за поцелуем. Это было часть Лизиной мечты и о выпускном, и просто так — поцеловать Таню прилюдно. Чтобы все знали, что они не просто друзья. Таня тоже была не против этого, таким образом бросая вызов всем присутствующим. — Вы подружитесь, я уверен, — сказал Ягун Демьяну, заканчивая свой пересказ. Они сидели за столом, повернувшись лицом друг к другу. — Только ей нужно время, чтобы принять нас. — Ну, не знаю. Я помню Лизкины истерики и другие проявления чувств на публике. Мне это не нравится. Как раз в это время Демьян из-за спины Ягуна заметил поцелуй девушек и скривился. Ягун проследил за его взглядом и сразу всё понял. — Ну и что в этом такого? Хочешь, поцелуй меня у всех на виду. Или я сам тебя поцелую. Ягун не стал дожидаться ответа, вытянул губы трубочкой и полез к Горьянову. — Давай не здесь, — сказал Демьян, отстраняясь от него. И в то же время взял за руку и повёл прочь из Зала Двух Стихий. Ягун, хихикнув, послушно пошёл за ним. Но остановился, увидев рядом с Кузей, одетым в костюм, незнакомую девушку в платье. Она явно не из Тибидохса, потому что смотрит на всё круглыми глазами, хотя и смотреть особо не на что. Кузя специально выбрал место подальше от преподавательского стола, чтобы Иру не заметили. — Привет. Кузьма, не представишь свою спутницу? — поздоровался Ягун. — Кажется, я тебя никогда не видел в Тибидохсе, — сказал он, обращаясь к девушке. — Это Ира. Она учится в Магфорде. Извините, она плохо переносит полёты, — ответил Кузя за девушку. — Я всё понял. Удаляемся. Ягун и Демьян пошли. Ира действительно себя неважно чувствовала после полёта, поэтому пока приходила в себя. Но всё было не так плохо. Кузя и Ира, возможно, слишком консервативны, но они не одобряют однополых отношений. Им неприятно находится рядом с такими людьми, но понимали, что придётся как-нибудь один вечер потерпеть. Поэтому Тузиков солгал, чтобы те поскорее отстали от них. Ягуна удовлетворил ответ Кузи, а вот Горьянова девушка напрягла. Не видно было ни перстня, ни палочки, которыми пользуются в Магфорде, — непонятно, как она колдует. Но он долго не задумывался над этим: мало ли что там под столом. Тем более что он сейчас занят кое-чем поинтереснее. Он привёл Ягуна в туалет, где они и заперлись в одной кабинке. Только тогда Демьян позволил себе поцеловать парня. Ягун ответил со всей страстью, на которую был способен. От этого у Демьяна поехала крыша, а в штанах стало тесно. Он стал снимать мешавшую мантию и освобождать от неё Ягуна, а затем спустил брюки и трусы. Остались только футболки, выбивавшиеся из всего этого официоза, но они не мешали. Демьяна порадовало, что встал не только у него. Ягун приблизился к нему за новым поцелуем. Они снова стали так близко, что их члены соприкасались. Горьянов, не разрывая поцелуй, обхватил их двоих рукой и стал ею двигать. Ягун застонал ему в губы, да и он сам не мог сдерживать стоны. Они кончили быстро, но оба были довольны. Демьян сразу убрал заклинанием сперму с их одежды. Они ещё немного отдышались и после ещё одного поцелуя стали одеваться. Они вернулись на выпускной, потому что Ягун хотел ещё потанцевать. На Шурасика и Ленку, которые пришли в белых мантиях, никто не обращал внимания больше, чем того требовалось приличиями. Как обычно. Но парень всё равно посматривал в сторону преподавателей, не следят ли они за ними? Он уверял себя, что они, скорее всего, уже давно знают, и если бы хотели, то давно бы что-нибудь сделали. Да и зачем что-то менять на выпускном, буквально в самый последний момент? Не логично. Но всё равно смотрел в оба глаза. Шурасик не обращал внимания, кто из его сокурсников с кем танцует, ему до этого не было дела, но старался заметить, как те смотрят на них с Ленкой. Лене не нравилось, что её спутник уделяет больше, чем ей, внимания непонятно кому, всем сразу, поэтому старалась его отвлечь. Они танцевали, а потом, как обычно, у них завязался разговор. Это не очень помогло: Шурасик всё равно отвлекался, как только Лена начинала говорить, отвечал невпопад. — Знаешь, а ведь я, пожалуй, могла бы показать тебе кое-что ещё, — пошла на хитрость девушка. — Из некромагии? — Да, из неё самой, — улыбнулась Свеколт. Шурасик окинул всех окружающих и отдельно преподавателей взглядом. Если на такое никто не обратил внимания, то бояться им нечего. Конечно, в этом нужды не было, их всё равно никто не слушал, но они всё равно стали переговариваться шёпотом. Катя сидела за столом и пила уже второй бокал красного вина, которое она вместе с Юрой Идиотсюдовым, Ритой Шито-Крыто, Семь-Пень-Дыром и Жикиным пронесла на выпускной. Она уже давно отпустила Юру, с которым пришла на выпускной, потанцевать с Веркой Попугаевой или любой другой девушкой. Дуся, подруга Верки, пришла на выпускной с каким-никаким, но кавалером Жикиным. Для Веры оставался только Ваня, но тот решил пойти один, раз не может пойти с Таней. Катя так и не узнала тогда, с кем изменил ей Ягун. Сейчас же она узнала, что той «другой» был Горьянов. Девушке стало немного обидно, что её променяли на парня. Но только немного. Она больше радовалась тому, что Ягун, кажется, смог найти свою любовь. Всё-таки бесконечные ссоры этих двоих заставляли о чём-то задуматься. Этого стоило ожидать. Лоткова осматривала танцующие пары опытным взглядом, отмечая, кто из них уже давно встречается, а кто просто пригласил другого на выпускной. Многие пары для неё не были неожиданностью: они либо не скрывали своих отношений, либо всё равно видно было, что между ними что-то есть. Она заметила, что Глебу явно не нравилось танцевать с Жанной, он всё время поглядывал на Таню. Аббатиковой больно было это видить, кажется, она готова была вот-вот уйти. Она так и поступила, когда танец закончился. Глеб не стал её останавливать. Кате даже стало жалко её. Она подошла к другому краю стола, куда подсела к Жанне, чтобы утешить её. — Все мужики козлы, — так и сказала она. Аббатикова неодобрительно посмотрела на неё, без спросу занявшую место, но ничего не сказала. Смирилась. Возможно, ей действительно стоит выговориться. Почему бы не довериться Кате? Судя по еле уловимой хрипотце в голосе, она уже немного выпила, значит, скорее всего, не вспомнит этот разговор. А если и вспомнит, то, возможно, будет уже не в Тибидохсе. — Я всё равно люблю его, — сказала она, ища взглядом своего козла. — Пройдёт. — Не всё так просто. Некромаги однолюбы. — А если это не любовь, а всего лишь влюблённость? Это можно понять тогда, когда попытаешься побыть с другим, — подсказала Катя. — Тебе самой это хоть раз помогало? — А мне никто никогда сильно не нравился. — Врёшь, — неожиданно сказала Жанна. — Почему? — опешила немного девушка. — Неспроста у тебя любовная магия появилась. Значит, понравился кто-то очень сильно, но взаимностью тебе не ответил. Катя немного посмеялась. — Это было давно и неправда. Это я так думала, что нравится. Потом, как раз из-за количества ухажёров, я забыла его. Я как будто в них увидела себя со стороны. С очень глупой стороны. Лоткова улыбнулась. Она надеялась, что это откровенность поможет Жанне больше довериться ей, раскрепоститься. — То есть, не помогло? — только и спросила Аббатикова. — Ну, если на первого встречного кидаться, то и не поможет. Но если искать, то можно найти подходящего и получше него. Но давай пока забудем этого козла, — в глазах у Кати мигали хитрющие огоньки. — Что ты имеешь в виду? — Вино. — Это не решит проблем. — Не решит, — согласилась Лоткова. — Но станет легче на какое-то время. — Ай, давай! — решилась девушка, махнув рукой, после нескольких минут раздумий. Катя этому обрадовалась. Она притащила спрятанную под столом бутылку, и она понемногу начала пустеть. Глеб же, оставленный Жанной, не придумал ничего лучше, чем составить компанию скучающему Валялкину. Кажется, тот и сам не знал, зачем он здесь. Таня отказала им обоим в приглашении на выпускной, так и не сознавшись, с кем она пойдёт. Глеб подумал, что сейчас они с Ванькой похожи как никогда. — Предлагаю выместить злость друг на друге, — сказал он, приблизившись к Ваньке. — Опять дуэль? Зачем? — спросил тот. — Я же сказал: выместить злость друг на друге, — терпеливо повторил Бейбарсов. — Злость на что? — не понял Ваня. — На Таню. Что из нас двоих она выбрала третьего — девчонку. — Но я не злюсь на неё. — Значит ты тряпка, раз так легко смог отдать её. — Она никогда не была моей, так что и отдать её не могу, — пожал Ваня плечами. — Думаешь, вы сможете быть друзьями после такого? — Не знаю, — Ванька опустил голову, задумавшись. — Прояви характер, будь мужиком, порви с ней! — Да что ты прицепился-то, а?! — Валялкин вдруг пришёл в бешенство. — Хочу морду кому-нибудь набить, — совершенно спокойно ответил Глеб. — Таню я и пальцем тронуть не могу, Лиза тоже девушка, её бить нельзя, хотя можно навести какую-нибудь порчу… Но это не то. Хочу набить кому-нибудь морду! — повторил он. — А я-то тут причём? — А тебя девушка променяла на другую девушку и лучший друг пидор! Глеб стал уже провоцировать Ваньку. На самом деле ему всё равно однополые отношения или разнополые, но он рассчитывал, что это заденет Валялкина. — Я рад Таниному счастью, и мне всё равно, с кем встречается Ягун… Впрочем, тебя это не касается. Но если ты так хочешь, я согласен. Только не здесь. Пошли. Его провокация сработала не так, как он ожидал, но главное ведь результат, так что Бейбарсов был доволен. Ванька повёл его в мужской туалет — он посчитал это место лучшим вариантом. Но это не тот туалет, куда пошли Ягун и Демьян, так что они не пересеклись. Он всё ещё не хотел бить Глеба, но понимал, что нужно. За то, что он хочет ударить Таню, за то, что он назвал Ягуна пидором, за то, что тогда их разняли на драконбольном поле… Он должен отстоять свою честь и честь своих друзей! Глеб ударил первым, сразу же, как закрыл за собой дверь. Ванькино нежелание драться куда-то слиняло. Завязалась драка. Как лопухоиды, они дрались на кулаках, без магии. Они ведь не хотели друг друга убить, лишь поколотить немного. Так что, поставив несколько синяков, в том числе и под глазом, и разбив губу, они остановились. — Доволен? — спросил Валялкин, переводя дыхание. — Вполне, — согласился Бейбарсов. — А ты? Ванька только махнул рукой. Он и сам не мог понять, что сейчас чувствовал. — Пойдём раны обработаем, — предложил он. — А ты умеешь? — Ну, за животными же как-то слежу, значит, и за человеком смогу. Глеба рассмешило такое сравнение. — Ну, пойдём. Ваня привёл Глеба в свою комнату. Там царил лёгкий беспорядок, но ему почему-то всё равно было стыдно. Он не рассчитывал, что к нему сегодня кто-нибудь придёт, иначе бы убрался. Ванька сделал примочку на разбитую губу Глеба. Тот молча терпел пощипывание. Но потом не выдержал и рассмеялся. Эта идея позабавила его ещё в туалете, а наблюдать вживую было и вовсе бесценно. — Ты чего? — спросил Валялкин, побоявшись, что парень где-то сильно ударился головой и теперь стал психом. — Валялкин, я же некромаг. На мне всё заживает как на собаке. Завтра уже ничего видно не будет. Ванька насупился. Он почувствовал себя очень глупо. — Разденься, — приказал Бейбарсов. — Зачем? — Лечить буду. Ванька нехотя разделся. На нём остались только трусы, а вот синяки были действительно по всему телу, но не от ударов Глеба, а оттого, что он от этих ударов не очень удачно уклонялся. Глеб на самом деле стал лечить его. Буквально на глазах фиолетовые пятна стали обратно розоветь. От их драки не осталось никаких следов. — Пойдём ко мне в комнату, там есть кое-что спиртное, — предложил Глеб. — Я не пью, — отказался Ваня. — Ой, брось, ты и драться не хотел, пойдём выпьем! Выпускной, как-никак! И Ванька поплёлся за ним. Уже второй раз за вечер он послушно делает то, что хочет Глеб. Но почему-то это не очень волнует его. Тем временем алкоголь уже начал действовать. Он прибавил смелости, а может и наглости Кузе Тузикову. Он больше не мог терпеть вида воркующих голубков, то есть Ягуна и Демьяна. Ира пыталась его остановить, но её усилий не хватало. Тузиков, прервав танец, закричал на весь зал, что его достала эта содомия, что лесбиянки просто не пробовали настоящего члена, а геи — извращенцы и импотенты, которые позволяют иметь себя в зад, потому что сами не способны удовлетворить женщин. Только более грубо и менее выразительно: из-за алкоголя его язык заплетался. А потом он полез драться к Ягуну. Подвыпивший Жикин поддержал его одобрительными криками, но в драку не полез. Ягун считал своим долгом ответить ударом на удар, поэтому Демьян, вместо того, чтобы оттаскивать своего парня в сторону, пытался оттолкнуть Кузю. Ему на помощь пришёл Гуня Гломов, который стал между ними и, разведёнными в стороны руками удерживая их, взывал к примирению. Но никто мириться не хотел. Тогда он позвал Генку Бульонова, который неуверенно мялся в сторонке, понимая, что нужно что-то сделать, но не зная, что, и они вместе, схватив Кузю так, чтобы тот не вывернулся, понесли его на Жилой этаж, в его комнату, чтобы тот проспался. За ними поспешили их девушки. Ягун, в отличие от него, был трезв, так что его оставили в покое. Преподаватели не вмешивались во всё это безобразие, дав выпускникам оттянуться немного. Им не было никакого дела до того, кто с кем пришёл и кто с кем танцует. Они никогда не вмешиваются во взаимоотношения студентов. Правда, кое-кто всё-таки делал ставки на пары… Но если бы Гуня не стал разнимать дерущихся, то они бы разняли их магией. Когда всё обошлось, они вернулись к своим прерванным занятиям. Жикин скрылся с глаз долой, чтобы Ягун или кто-либо ещё не стал бить его за поддержку Кузи. Но о нём никто не вспомнил. Все немногочисленные оставшиеся чувствовали себя несколько неловко (кроме Дуси и Верки — они всегда рады скандалам), стояли, не зная, что им делать. Ягун был страшно зол, Демьян разделял его чувства, только в меньшей степени, так что они ушли проветриться немного, прогуляться до драконбольного поля и обратно. Таня и Лиза сели обратно за стол. Они нисколечко не поверили словам Тузикова, но всё равно было неприятно. Катя, стараясь их приободрить, принесла им только початую, наверное, третью бутылку вина, а сама с Жанной ушла в свою комнату. Девушки были шокированы этим, так что не успели возразить ей и вернуть бутылку. Тогда они решили, что грех добру пропадать, и пригубили немного. А затем ещё, и ещё немного…