Переплетение судеб

Аки задумчиво покачивалась на качелях возле главного входа в академию шиноби. Сейчас шёл третий год её обучения в «специальном классе» и сегодня на занятиях им выдали первое самостоятельное практическое задание. — Найти как можно больше информации на действующего джонина деревни, значит? — уже в который раз повторила она своё домашнее задание на эту неделю. Эх, вот ведь задали же им задачку! Да, с одной стороны, люди любят посудачить о сильных мира сего, но с другой, найти качественную информацию на них среди вороха пустых сплетен действительно сложно. А слежка… за джонином-то? Даже не смешно. Покачав головой, девочка встала на ноги и быстро направилась в сторону приюта. Может Хитоми-чан или отото смогут ей что-то посоветовать? Тем временем в приюте: Араи не спеша собирала грязные тарелки, оставшиеся после ужина. — Похоже, Аки-тян опять решила задержаться в деревне после занятий и вновь опоздала к общей трапезе, — спокойным голосом заметил пепельноволосый мальчик, протирающий уже свободные от посуды столы. По тону паренька казалось, что он говорит о чём-то совершенно не заботящие его, но это было не так. За прошедшие два года в стенах приюта Хитоми достаточно хорошо узнала характер Кабуто-куна, чтобы понимать — если этот немногословный ребёнок первым о чём-то заговорил, то это его действительно волнует. Девочка мягко улыбнулась. — Я попросила дежурных по кухне отставить её порцию, так что не переживай, она сможет поесть, когда вернётся. Хотя такое пренебрежение к приёмам пищи с её стороны кажется немного неправильным, ведь именно она в своё время учила меня, что еда здесь — ценность. Но, наверное, я могу её понять. В отличие от нас с тобой, она живёт тут с младенчества и её желание подольше задержаться в «большом мире» вполне естественно. Ненадолго в зале воцарилась тишина, разбавляемая редким звоном посуды и тихим поскрипыванием пола, однако вскоре Кабуто вновь решил заговорить. Он вообще был непривычно говорлив сегодня. — Знаешь, я тебе раньше не рассказывал, но у меня нет воспоминаний о том, что было до того момента, когда меня нашла наша с Аки-чан хаха. Но, несмотря на это, в «большой мир» меня как-то не тянет… я бы хотел остаться тут. Хитоми подняла на мальчика вопросительный взгляд. Ей сейчас показалось, или его последняя фраза прозвучала как-то грустно? Почему он не хочет покидать приют? Это место ему настолько дорого или же он просто боится «большого мира», ни чего кроме местных стен и не зная? — Не стоит волноваться об этом, Кабуто-кун, ведь тебе всего семь лет, а покинуть приют гражданским можно не раньше двенадцатого дня рождения. И даже перестав тут жить, ты сможешь приходить всех навещать. К тому же Аки и окаа-сан всегда будут рядом с тобой, ведь вы же семья, и, конечно, они подержат тебя в «большом мире». Так что не тревожься об этих вещах. Араи ждала, что Якуши продолжит их диалог, возможно поблагодарит за ободрение или раскроет точную причину своих тревог, но мальчик лишь слегка мотнул головой и более ничего не сказал. Это было немного обидно, но в целом предсказуемо, ведь несмотря на то, что Хитоми очень близко общалась с Аки, с её братом у них дружбы так и не сложилось, пусть иногда они и вполне дружелюбно общались. Совместная уборка продолжилась в тишине пока в здание вдруг не ворвался рыжий вихрь. — Ребята! Мне нужен ваш совет! — горячо выпалила Аки прямо с порога. — Ты опоздала на ужин, — спокойно констатировал факт Кабуто. — Прости! Но сейчас не об этом! — Твоя порция всё ещё ждёт на кухне, — так же спокойно продолжила мысль младшего Якуши, Хитоми. Аки неловко рассмеялась. — Спасибо! Я обязательно поем, но сначала помогите мне! Переглянувшись, двое дежурных по залу, не сговариваясь, невозмутимо продолжили свои дела. Да, пусть они не друзья, но, когда речь заходит об общении с одной кареглазой, их мысли часто чудесным образом совпадают. — Да вы серьёзно?! — Что такое еда? — непринуждённо спросил Кабуто. — Ценность, — уныло промолвила поникшая девочка, уже понимая, что будет дальше. — Вот и цени, — кивнула Хитоми унося стопку тарелок на кухню. Аки разочарованно поплелась следом. И всё же какие у неё вредные отото и подруга! Спустя двадцать минут: — Всё, я поела! Теперь то вы мне поможете?! — жалобно вопросила девочка, демонстрируя двум закончившим подметать пол детям пустую тарелку. — Что за совет тебе нужен? — поправив сползшие очки, спросил мальчик, мельком взглянув на старшую Якуши. Хитоми же и вовсе распрямилась, оперевшись на метлу. Просияв улыбкой, Аки поспешила процитировать домашнее задание и озвучить свои мысли по поводу него двум, внимательно слушавшим, её ребятам. Узнав всё необходимое и на всякий случай переспросив формулировку её «миссии», Кабуто чуть улыбнулся и посмотрел на сестру со странным выражением в глазах. — Но ведь тебе и не надо искать «правдивую информацию». — В смысле? — подозрительно спросила Аки. — Речь в задании шла о количестве, а не о качестве. Тебе стоит быть внимательнее к формулировкам, тем более с твоим-то обучением. На секунду столовая погрузилась в такую тишину, что казалось, будто ребята попали в вакуум. — Хааа, — протяжно выдохнула рыжеволосая девочка. — И что ж ты умный-то такой, отото? Её голос был полон какой-то безнадёжности. Поражённая своей собственной невнимательностью, она страдальчески возвела карие очи к потолку. Хитоми уже была готова сказать что-то в поддержку подруги, но её опередили. — Не переживай, Аки- чан, — тихо заговорил Кабуто, наклонив свою голову, — ты очень способная, просто чуть поспешная, да и мыслим мы с тобой по-разному. Но именно благодаря такому образу мышления ты и смогла попасть в свой класс. Аки удивлённо глянула на своего брата. — Спасибо… Якуши кивнул и, мелькнув еле заметной улыбкой напоследок, поспешил покинуть зал, унося с собой свой веник и совок. Когда мальчик ушёл Хитоми с сомнением глянула в сторону подруги и столкнулась с таким же взглядом. — Что с моим отото? — настороженно спросила Аки. — Не знаю, но он сегодня весь день такой, мм-м, как бы сказать? Общительный? Аки чуть нахмурилась, сделав себе мысленную пометку поговорить потом с братом наедине. Всё же её отото был не из многословных, а тут. Подозрительно. Но сначала… — На самом деле он рановато убежал, — сказала старшая Якуши, демонстративно переводя тему. — В смысле? — У меня ещё один вопрос остался. — Какой? — А про кого мне, собственно информацию-то собирать? Я из джонинов практически никого не знаю, слишком редко бываю в «большом мире», да и хочется мне какое нибудь новое имя. Хитоми несколько замялась, что было быстро замечено Аки. — Есть кто-то на примете? — Да, наверное, — закусив губу неуверенно сказала девочка, — только сначала я должна тебе кое-что рассказать. Я уже давно собиралась и сейчас, похоже, время пришло… Видя всю серьёзность своей подруги Аки невольно подобралась. Она уже знала, о чём, скорее всего, собирается поведать ей Араи. — Я хочу рассказать о том, как попала сюда… Старшая Якуши серьёзно кивнула и поманила подругу присесть рядом с ней на скамью. Положив веник на пол, девочка послушно опустилась рядом с Аки и тяжело вздохнула. Прошло уже два года и один месяц, но вспоминать об этом было всё ещё невозможно тяжело. Сегодня она вновь будет плакать… Тяжело вздохнув Хитоми начала свой печальный рассказ. — Я родилась десятого октября пятьдесят шестого года. В тот день, когда всё рухнуло, был мой… День Рождения. На тот момент мы с братом были официальными сиротами уже более года, родители погибли в конце войны. Но из нашей с братом жизни они практически полностью исчезли намного раньше. Они редко бывали дома, пропадая на фронте. Меня же в основном воспитывал Мамору. Он был старше меня всего на два года, но так и не скажешь. Он казался в разы более зрелым и умным, чем я. И сколько я себя помню, но всегда старался быть рядом, быть мне надёжной опорой, заменил маму и папу… — проглотив вязкий комок в горле Араи продолжила, стараясь не допускать эмоций в своё повествование, ведь так она могла его и не закончить — Наверное он даже слишком меня опекал. Из-за этого у нас нередко возникали разногласия. Когда же мы осиротели официально всё стало только хуже. Он стал часто пропадать… Был вечно занят, всё время тренировался и больше не уделял мне столько внимания, как прежде. На самом деле, я думаю, что только благодаря его усилиям на тренировках меня тогда не отправили в приют, ведь генин, по идее, не может отвечать ещё за кого-то кроме себя… Но тогда я об этом не думала. Я была эгоисткой. Я хотела вернуть его себе и в итоге только утомляла его своими капризами. Сейчас я это отчётливо понимаю… Но тогда всё было не так. Прикрыв заслезившиеся глаза, девочка продолжила. — В тот вечер я ждала его. Он обещал прийти, ведь мне исполнялось восемь. Он должен был прийти. Должен. Так я думала. И когда вдруг наш дом подпрыгнул, а снаружи раздался ужасающий вой зверя, я тоже… думала, что он должен прийти. Мне было… так… так страшно. Я так хотела, шмыг, чтобы он пришёл, чтобы забрал меня, — горячие слёзы побежали по детским щекам из-под опушенных ресниц. Аки неуверенно обняла сжавшуюся подругу. Та пронзительно всхлипнула, но продолжила рассказ. — Я думала, он д-должен прийти, хотя и знала, что нужно бежать в убежище. Н-но мне было так страшно. Я не хотела бежать, я хотела, ч-чтобы, шмыг, он пришёл и забрал меня! А гул и вибрации снаружи всё нарастали. Я слышала это жуткое рычание, будто тот демон был прямо у меня за спиной. Я боялась даже вздохнуть. Мне казалось, что моё сердце вот-вот разорвётся. И тут дом… затрещал. Я чувствовала, как стены, такие крепкие и надёжные, повело в сторону. Тело Хитоми пробила крупная дрожь, Аки сильнее стиснула свою подругу в объятиях, не решаясь прервать её рассказ. — И тут р-разбилось окно. Это был Мамору. О-он пришёл за мной, за своей глупой сестрой, что не побежала в укрытие, как ей было велено до этого м-много раз. Шмыг. Он подхватил меня, и я закрыла глаза от облегчения, ведь мой аники пришёл за мной! Н-но… Я у-у-услышала треск. Меня резко бросили вперёд. Сначала я подумала, что дом окончательно завалился, и брат со мной быстро выпрыгнул прочь… Но когда я смогла приподняться, я поняла, ч-ч-то всё не так. Мне не было больно, но тело не слушалось, в ушибленной ещё дома голове у-у-у-у-ужасно гудело. И зрение… сначала я не видела ничего, но п-потом я потихоньку начала видеть и… и… И! Девочка зашлась кашлем крепко, до хруста сжимая руками одежду на груди, как и тогда, когда её затуманенное зрение только пояснялось. — Хитоми.? — тихо позвала Аки, чем вернула внимание подруги в реальность. Но она не стала разжимать пальцы или закрывать распахнувшиеся в ужасе перед воспоминаниями глаза. — Дом не пошатнулся, в него прилетел валун. Это было внезапно и в разы быстрее, чем если бы дом завалился сам. Н-наш дом… раздавил большущий камень. Мамору… он, он не успел выпрыгнуть сам… о-он у-у-успел л-лишь выкинуть меня в окно… Араи закрыла лицо руками и громко заплакала, Аки испуганно прижала голову подруги к своей груди. — Его… раздавило? — шёпотом, сама не понимая зачем, спросила Аки. Какое-то время подруга лишь плакала, уткнувшись в неё, и девочка подумала, что была права. Она уже начала думать о том, как же теперь успокоить Хитоми, но та неожиданно вновь подала голос. — Не-не совсем… Его… Он… Там была балка. И он был жив… я думала, что с-смогу поднять. Н-нога. Моя нога была вывернута в другую сторону. И не слушалась! Н-но я пыталась и там… там п-появился кто-то незнакомый. Шмыг, Мамору… он знал того человека. Он просил забрать меня, а я умоляла его помочь поднять балку. Всего лишь балку! Что это для шиноби?! Но этот, этот! Он утащил меня оттуда! А я всё умоляла и умоляла вернуться, помочь! Он мог помочь. Я знаю, мог! Но не стал… Он бросил моего брата! Не стал возиться, сказал в этом нет смысла!!! Нет смысла-а-а! Хитоми вновь содрогалась в рыданиях, не замечая, как порвала футболку в своих стиснутых до онемения руках, не слыша перепуганной Аки и даже стука собственного сердца. Только собственный оглушающий вой. Прямо как тогда, в крепкой хватке этого, этого, этого… Хитоми и сама не заметила, как провалилась во тьму. Позже: В себя Хитоми пришла уже поздно ночью. Она лежала на футоне в незнакомой, небольшой комнатке, рядом лежала старшая Якуши. Несмотря на то, что за окном, судя по всему, была уже глубокая ночь, кареглазка не спала, печально глядя в потолок. — Аки, — еле слышно позвала Хитоми. В горле сильно саднило, видимо она его сорвала. Да и глаза жутко болели, слезились сами собой. Лицо ощущалось опухшим и заплывшим, а внутри, впервые за два года и один месяц вновь была звенящая, всепоглощающая пустота. Ей вновь было так сильно плохо… — Ты меня сильно напугала, Хитоми-чан, — вымученно улыбнувшись, тихо сообщила подруга, повернув к ней голову. Её глаза тоже были припухшими. Даже в полумраке маленькой комнаты это было хорошо заметно. — Прости… На какое-то время комната погрузилась в тишину. И она была как никогда уместной в этот час. — Скажи, — чуть охрипшим голосом начала Аки, — Хитоми-чан, ты знаешь, как звали того шиноби? — Мамору… назвал его «Какаши-сан», — с промедлением отозвалась девочка. — Хочешь узнать о нём? — Да… — Ненавидишь его? — Да… — Хочешь отомстить? — Да… — Хорошо, — глубоко вздохнув, устало отозвалась Аки, — я узнаю всё, что смогу… — Спасибо, — Внутренняя пустота не позволила Хитоми выразить всю свою благодарность в одном ёмком слове, но на большее сил будто и вовсе не было. Они лежали молча ещё довольно продолжительное время. Морально измотанная брюнетка чувствовала, что вот-вот уснёт, но пере этим нужно было ещё кое-что спросить. — Аки. — Да? — Почему ты плакала? — Заметно, — грустно усмехнулась подруга, возвращая взгляд на потолок. — Да. — Ототот покинул приют… — Что? — Хитоми от удивления даже приподняла неимоверно тяжёлую голову. — Сегодня к нам пришли шиноби, чтобы забрать кого ни будь из детей в особую организацию на обучение. Он вызвался сам… Знаешь, Хитоми- чан, по его лицу я сразу поняла, он знал, что те шиноби придут. Он готовился. И своей сегодняшней болтливостью он… прощался. — Он, — неуверенно замялась Араи, вновь положив голову на подушку, — надолго? — Не известно, — после непродолжительного молчания отозвалась Аки. Из её припухших глаз сбежали маленькие слезинки. — Но он вернётся! Я верю… Хитоми согласно кивнула и обняла подругу, та благодарно прижалась в ответ. И было в этом что-то очень успокаивающее, тёплое. — Где мы сейчас? — Окаа-сан сегодня пустила нас переночевать к себе в комнату. Она сказала, что поспит в другом месте. — Ей тоже тяжело. — Да, очень… Они так и пролежали в обнимку, пока их измученные разумы не погрузились в сон без сновидений.