Переплетение судеб

Мягкая голубая ткань податливо комкалась под тонкими пальцами, которые нервно перебирали её. Слова переплетались в неравномерной веренице рассказа. Сначала говорить было сложно, многое хотелось малодушно скрыть, но начав свой рассказ Хитоми от чего-то, уже не могла так просто остановится, замолчать, утаить. Признание за признанием слетало с губ и сердце замирало в груди, глаза стыдливо убегали в сторону, но исповедь продолжалась. Исповедь? Да, пожалуй, именно так. Хитоми рассказала всё. О смерти брата, о спасении, о слепой ненависти и желании отомстить. Поведала про последующие поиски информации, про единственную подругу, что с этим помогла, про запоздалое осознание и до сих пор гложущий её стыд за былое. Рассказала она и о том, как была рада познакомится с ним по-настоящему, как ей дорого их общение. Мельком поведала про случаи в кафе и архиве. Призналась, как сильно она боялась за него, попавшего в госпиталь, переживала о его состоянии после ухода Учихи. Да и вообще, как он ей на самом деле важен… очень важен. Последние слова прозвенели в тишине, Хитоми умолкла, ожидая реакции сидящего перед ней мужчины. Она действительно поведала ему всё и теперь замерла, словно перед оглашением судьбоносного приговора. В голове шептались пугливые мысли. Примет ли он её чувства узнав обо всём? Или отвергнет ведь, если говорить откровенно, теперь он имеет на это множество причин. Приняла бы она сама такого человека? Сложно сказать… Большая, тёплая и шершавая от мозолей ладонь опустилась на нервно сминающую верх платья руку. Тонкие пальцы замерли, выпустив помятую материю. Мужская рука бережно подхватила девичью, несильно сжимая её в мозолистой ладони. Хитоми наблюдала за чужими действиями, не смея поднять взгляда. Страшно. Слишком страшно сейчас оторвать взор и посмотреть выше, в бездну вороного глаза. Страшно до дрожи увидеть там непринятие, отказ. На краешке восприятия взор засёк движение. Это Какаши поднялся со своего места. Девушка тихо выдохнула. Что он будет делать дальше? Какаши задумчиво смотрел на нежную руку в своей жёсткой ладони, думая о всём услышанном. Многое после рассказа девушки встало на свои места. Кто такой Мамору? Куда пропало её дело из архива? Откуда столько знает о нём и почему принимает, ждёт, несмотря на всё былое? На эти и многие другие вопросы он наконец получил ответы. Удивляющие, ожидаемы и совершенно неожиданные, смущающие, поражающие. Все эти ответы, словно сокровенный, серебристый ключик, стоящая напротив девушка вложила ему в руки. Не без опаски, но она открыла ему целую сокровищницу тайн своей души. Доверие в обмен на доверие. Правда в обмен на правду. Принятие в обмен на принятие. Честно. Даже слишком честно для мира шиноби. Для мира убийц, прячущихся во мраке и носящих его же в сердце. Слишком опасно, хрупко, открыто. Так нельзя… но они только что так поступили. Она подстегнула его так поступить, провела вслед за собой. Он бы мог осудить её за былые решения, за нынешнюю открытость. За много, как и она его. Но принятие в обмен на принятие. Прощение в обмен на прощение. И любовь… в ответ на любовь. Шиноби слегка потянул девушку вперёд, Хитоми не сопротивлялась. Шаг и они совсем близко, запах вишни с корицей дурманит не хуже пиалы крепкого саке. Свободная рука охотно потянулась навстречу к не поднимающей голову брюнетке. Сердце девушки гулко ухнуло в груди, а тело вздрогнуло, когда она почувствовала, как её крепко обняли за плечи и прижали к сильной, тёплой, даже горячей мужской груди. Несколько секунд неверия и ступора сменились умопомрачительным осознанием. Он её обнял. Обнял! Принял! Простил! Не осудил! В груди что-то оглушительно лопнуло, накрыв волной облегчения натянутые до предела нервы. Ноги подкосились, но крепкие объятия не дали упасть. Из глаз Хитоми брызнули слёзы облегчения и счастья. Сердце радостно ухало. Принял. Не осудил. Её руку крепче сжали мозолистые пальцы, молчаливо выражая поддержку. Она доверчиво прижалась к мужчине, роняя крупные слёзы на чёрную ткань футболки. Счастье. Как же она была счастлива! Настолько счастлива, что все страхи отступили и даже здравый смысл ненадолго умолк, под натиском опьяняющего чувства. Свободная девичья рука легко и естественно скользнула вверх обвивая плечо и шею джонина. Притягивая несопротивляющегося шиноби. Хитоми, зажмурившись, потянулась вверх, встав на носочки. Искусанные губы дотянулись до маски и неожиданно прошли сквозь её ткань, которая оказалась не более чем простенькой визуальной иллюзией. Это было неожиданно, но остановиться девушка уже не успела, да и, если уж говорить откровенно, не хотела она останавливаться. Поцелуй. Их первый поцелуй. Пылкий, пьянящий, желанный. Происходящие казалось чем-то нереальным. Смутной картинкой из дивного сна. И в этом «сне» хотелось застыть, замереть в горячих объятиях. Раствориться в оглушающем пульсе собственного сердца. В ощущениях наконец встретившихся губ. В поцелуе с привкусом мёда и имбиря. Так волшебно… Но вот они слегка отстранились друг от друга. Араи несмело приоткрыла глаза, сразу же попав в плен чёрной бездны. Сквозь сбитое дыхание вырвалось имя. Такое дорогое и важное. — Какаши. — Хитоми. Она смущённо улыбнулась, опускаясь, утыкаясь носом в мужскую ключицу. Сверху Хатаке зарывается носом в её волосы. — Спасибо… — И тебе… Ещё немного понежившись в крепких объятиях, Хитоми нехотя выпуталась из них и дико смущаясь спросила. — Может, останешься на ночь? Я застелю диван. Хатаке хмыкнул, чуть улыбнувшись. — С радостью, если ты не будешь против. — Не буду, — заправив прядь за ушко, улыбнулась девушка. Лучащиеся счастьем золотистые глаза ласково пробежали по лицу, с которого слетела иллюзия. Ох, знали бы болтливые сплетницы, какую красоту на самом деле прячет под маской шиноби, преследовали бы его круглосуточно, лишь бы хоть раз взглянуть. Но они не узнают, она ни за что об этом никому не расскажет! Девушка смущённо юркнула прочь с кухни, дабы застелить спальное место для Какаши. Этот вечер определённо один из самых счастливых в её жизни. На душе так легко, а в сердце так тепло. Разве можно быть настолько беззатейно счастливой? В мыслях сию же секунду рождается ответ: можно! Сегодня однозначно можно.