Первая-последняя любовь

      Прочитав ещё пару раз это предложение и не придумав, от кого оно может быть, девушка решила повременить со звонком Егору. А то мало ли, вдруг он уже знает обо «всем».       Зайдя в ближайшее кафе, девушка заказала чашку эспрессо и продолжила думать о том, кто это мог быть. Вариантов, в принципе, достаточно: это могли быть и особо ревнивые поклонницы, и бывшие девушки Егора, и могла быть просто какая-то ошибка. Верить, конечно, хотелось бы в последнее, но оно не звучало так правдоподобно, как все остальные. Ещё какое-то «все». Она не держала никаких секретов от Егора, не считая своего похудения, и особо бояться ей было не за что, но всё-таки нервы это щекотало неплохо.       Допив кофе, она вышла из кафе и решила пройтись пешком до отеля, как раз и успокоится. Но как только она прошла несколько метров, её телефон вновь завибрировал, уведомляя о новом сообщении.       «И о твоём похудении он тоже узнает. У тебя два варианта: сматываешь от него по-хорошему, или я подстрою все так, что ты ещё и в дурах останешься. У тебя сутки. Думай»       Теперь это никак не походило на ошибку. Все было адресовано именно ей. Но второй вопрос все также оставался. Кому нужно шантажировать ее? Она же ангел во плоти, по сути. Идиотизм какой-то. Поднявшись в свой номер, девушка огляделась по сторонам в поисках парня, но его не было.       — Странно, вещи здесь, а самого нет, — сказала она сама себе под нос.       Пройдя в спальню, она услышала шум воды и подуспокоилась. Никуда не делся. Через несколько минут и сам виновник волнений показался. С мокрыми, неуложенными волосами, с каплями воды на теле и полотенцем на бёдрах. Все как любят девочки в фильмах. Только у них действовало какое-то противодействие. Таню эта картина только смущала, нет, я не отрицаю, может быть, где-то внутри, за волнением, ей это все и нравилось, но эмоции Егора все равно выигрывали. По-моему, с этой девушкой он познал то, что возбуждение находится в сознании. Все известные ученые, которые посвятили жизнь этой теме, как один говорили «возбуждение, оно в голове, как у женщины, так и мужчины», и сейчас он это как никогда понимал. Ей не нужно было раздеваться, заводить какие-то неприличные разговоры, строить возбуждающее взгляды или томно дышать. Ей достаточно было просто сидеть и смущаться, а он уже сходил с ума. Запретный плод сладок. Это правда. Сейчас ценится, когда ты остаёшься сильной и независимой, несмотря ни на какие обстоятельства, когда ты отталкиваешь, то притягиваешь все сильнее и сильнее, как магнитом, но девушка не могла похвастаться такими навыками. Какой бы сильной порой она себя не представляла, все равно таковой не являлась.       — Чего не написала, я бы забрал, — «высушивая» руками волосы, спросил он.       — Тут идти недалеко, решила, что тревожить тебя бессмысленно, — смотря в глаза и не ниже, ответила девушка. — Тем более, ты был занят.       — Я бы освободился ради тебя, — подходя ближе к девушке, сказал он. — Не такие и важные дела там, не важнее тебя уж точно.       — Ох, спасибо, я польщена. Ну, а если серьёзно, то работа должна быть для тебя важнее, нежели я, ведь это — твоя жизнь.       — Вот дурёха. Какое «важнее», ты вот вообще себя слышишь? Тебя случайно по дороге солнцем не шибануло? — трогая рукой лоб блондинки, спросил он. — Вроде не горячая, а такую пургу мелит. — эта картина сильно забавляла обоих, но если Таня серьезно говорила свои слова насчет его карьеры, то Егор вообще слышать даже что-то на эту тему не желал, — ещё раз я что-то подобное услышу от тебя, посажу дома на месяц без телевизора и интернета, чтобы эти журналисты не пудрили тебе мозги, все поняла? — Таня, улыбаясь, кивнула. — Ну и отлично, — придвинувшись ближе, он коснулся ее губ всего лишь на мгновение и отпрянул обратно, от чего на лице девушки появилось недовольство. — Это наказание, — ну что же, Танечка, придётся брать все в свои хрупкие, женские руки. Она сама притянула его за шею к себе и поцеловала, такое случалось редко, чаще смущение побеждало в ней, нежели желание, но тут, видимо, все произошло наоборот. Она довольно уверено вела поцелуй, что было удивительно даже для Егора.       — Это извинения, — оба бегло кинули взгляд на ниточку слюны, которая тянулась от одного к другому, и продолжили начатое. Его руки начали спускаться ниже, на что девушка довольно заметно дернулась, но, услышав в ответ еле внятное «Чш», которое скорее всего призывало к спокойствию, вернулась в обратное положение. Когда он начал исследовать руками бёдра, девушка ещё сильнее захотела отстраниться, но продолжила терпеть, ибо считала, что нужно. Ей было это неприятно, но не в плане того, кто это делает или же как, а в собственных убеждений. Ей все время казалось, что такая как она не может понравится звезде такого масштаба. Его руки то поднимались выше, к груди, то спускались к бёдрам, но заветную ткань так и не трогали. В эти секунды ее разрывало от стеснения и желания, и это было ужасно.       — Малыш, смелее, не бойся, — подбадривал ее Егор, но стеснение все равно не хотело никуда уходить. — Чего я там не видел, все же у всех одинаково. — слова обидные, очень. По-моему, он сам не до конца осознал, что сказал. — Давай-давай, — пытаясь снять с неё футболку, проговорил он.       — Ну нет, нет, я не могу, — резко отпрянув на десяток сантиметров, сказала она. — Ну не могу я так.       — Та мы встречаемся незнамо сколько, и ты ещё не доверяешь мне, любая другая на первый день бы уже согласилась, а я за тобой как щенок бегаю, и все бесполезно.       — Ну, значит, и иди к любой другой, — обида взяла верх, и она сама не осознала, что сказала это, а вот Егор осознал, он начал быстро собираться, и через несколько минут хлопнула дверь номера. Вот и поговорили. Склонив свою голову в руки, девушка зарыдала. Вновь. Слишком много проблем упало на неё разом, и вместо поддержки и заботы она получает новый удар, причём от самого близкого человека. Ну нельзя же так, нельзя.