Каждый день

      Кагеяма сидел в коридоре, у палаты Нацу, пока его маленький рыжик носился по всей больнице, пытаясь уболтать врачей впустить их к сестренке. Когда Тобио надоело это бессмысленное ожидание, он своим фирменным взглядом зыркнул на подошедшего главврача, последний сразу же пустил слишком шумных посетителей к родственнице. Хината-старший ураганом ворвался в палату, по пути сшибая миниатюрную медсестру. Нацу измученно улыбнулась вошедшим.  — С днем рождения!!! — взвизгнула рыжеволосая, завидев именинника в дверях помещения. Тобио ничего не ответил, только прижался к косяку двери.  — И как тебя так угораздило отравиться на кануне Рождества? Да уж… похоже все из рода Хинат описываются двумя словами: ходячие недоразумения. — неприветливо отозвался Кагеяма, на что рыжеволосые пожали плечами. К каким только подколкам не привыкнешь, постоянно контактируя с Тобио. Хината-старший потрепал сестру по головке и достал непонятно откуда взявшиеся яблоки, положив на тумбочку около койки.  — Я знаю, что ты не любишь апельсины, так что вот яблоки. — пояснил он. Нацу поблагодарила брата и попросила парочку покинуть палату, три часа ночи как никак, а Нацу — уже не маленькая девочка, сама справится. И плюс, большой-пребольшой плюс: на этом этаже дежурит весьма и весьма привлекательный санитар.  — Так что, чао, голубки! — закончила свое повествование Нацу. Кагеяма на выходе посмотрел на санитара: «А он действительно симпатичный». Затем он перевел взгляд на идущего под боком коротышку и понял, что Шое бесконечно лучше, веселее и, вообще, роднее.       Было уже достаточно поздно, чтобы начать попойку, но слишком рано, чтобы вернуться домой для празднования дня рождения, поэтому Тобио. рассуждая сразу за двоих, неспешным шагом направился к парку, располагающемуся совсем неподалеку. Шое, конечно, недоумевал, зачем они идут в парк, но расспрашивать именинника не стал. Городские пейзажи медленно вытеснялись строгим видом статных елей. В такое время в парке никого не было: погода слишком холодна для ночных свиданий и бездомных, ночующих на лавочках. В радиусе, достаточном для полного уединения, не находилось ни одной души.  — Тобио, а что мы тут делаем? — тихонько спросил Хината через некоторое время, но Кагеяма будто бы и не заметил  — Когда я был маленьким, мы с семьей каждые выходные проводили в хвойном лесу. Этот парк очень похож на него. Я… я хочу сказать тебе этим… Что ты стал частью моей… нашей семьи. После того, как ты вошел в мое личное пространство и обосновался в моем сердце… Я больше не смогу тебя отпустить. — Кагеяма стал более чувственным за то время, что они встречаются с Шое. И, без сомнений, эти чувства были самыми что ни на есть настоящими.  — Это значит, что ты любишь меня? — Хината светло заулыбался, глядя на смущенного брюнета. Тобио не торопился с ответом, как это бывало обычно, но внезапно для привыкшего к недосказанности Кагеямы Шое, Тобио все-таки ответил.  — Да. Именно это и значит.       В порыве искреннего счастья рыжеволосый с силой запрыгнул на своего избранника, прижимаясь своей теплой щекой к уже холодной шее Кагеямы. Теперь они знали, что так будет каждый день.