Мираж

      В тёмной комнате стояла удушливая жара. Дым от благовоний расплывался под потолком. Лампы не справлялись, и помещение местами было погружено в ночную тьму.       На широкой постели лежал человек. Отчасти, он был скрыт за балдахином. Его пол определить было крайне трудно. Худощавость и нездоровый цвет лица, вкупе со странными одеждами, почти полностью скрывавшими тело, делали его похожим и на мужчину, и на женщину.       Приставленная сиделка, нервно заламывая руки, в очередной раз прошлась по комнате. Ее взгляд постоянно возвращался к больному. Последние два дня прошли без изменений. Изредка страдалец приходил в сознание, но был не в состоянии пить или есть.       Сдавленный хрип исторгся из губ больного. Схватив кувшин с мятной водой, сиделка приподняла голову подопечного, и медленно влила жидкость в приоткрытые губы. Половина спасительного напитка осталась на одежде.       Вновь захрипев, больной дернулся от слабых судорог, периодически сотрясавших его тело. С трудом приоткрыв глаза, он непонимающе уставился на сидящую рядом женщину. — Как вы себя чувствуете? — дрожащим голосом спросила сиделка. Взгляд больного осмысленней не стал. Пошевелив потрескавшимися губами, он устало выдохнул. — Вы меня понимаете? — не сдавалась женщина, сильнее сжав графин с водой. Ответом ей был непонятный хрип, прерывающийся кашлем. Для больного же все ранее сказанные слова слились в гул, причиняющий нестерпимую головную боль. Впрочем, когда кувшин поднесли к губам, он послушно выпил содержимое. — Я позову врача.       Дым продолжал клубиться под потолком. Ветер, проникающий сквозь открытое окно, колыхал балдахин над кроватью.       Грудь больного тяжело поднималась, воздух нестерпимо жег изнутри. Глаза слезились, лихорадка не отступала.       Поднять руку получилось далеко не с первой попытки. Впрочем, успех длился не долго. Влажные простыни скомкались и затрудняли движение. Еще один тяжелый вдох, и больной, прикрыв глаза, откинулся на подушки.       Неясные звуки потревожили его сознание, а ведь спасительный сон был так близок. Множество голосов давили на больного. Звуки доносились с трудом, словно все остальные были на берегу, а прикованный находился под водой.       Его о чем-то спрашивали, настойчиво звали, возможно, даже кричали. Но больному человеку было плевать. Еще один хрип вырвался из уст, и все утонуло в спасительном забвении. — Вы уверены в том, что видели? Глаза были открыты? — в сотый раз переспрашивал врач. — Открыты, на меня смотрели около минуты. Затем я дала выпить воды, как вы и велели. Все делалось сознательно, вот я и решила позвать вас, — отчитывалась побледневшая медсестра. Следом за улучшением состояния ее пациента последовало очередное ухудшение. — Каковы наши дальнейшие действия? — не понижая тон, подобно остальным, один из присутствующих начинал злится. — Мы можем ждать, продолжать лечение и молиться, — сурово ответил седовласый врач. — Молитвы вас не спасут, если все обернется в худшую сторону, — гневно ответил незнакомец и стремительно покинул комнату.