Пыль

      Быть спасенным от тех, кто над тобой издевался, чем не романтичное начало общения?       На самом деле не слишком, если спасаешь ты и человека, немногим не дотягивающего до обитателей морга. Истерзанного и избитого, почти замерзшего на покрытом кровью снегу. К счастью, у неё уже был друг, которому можно было довериться. Но даже он в ступоре долго смотрел на притащенный ею "недотруп", у которого, Савада чувствовала, еще билось сердце.       Они вытянули его. Смогли. Со слезами на глазах, с её обмороками от утомления в школе и славой малохольной истерички, способной упасть в обморок от одного вида Дисциплинарного комитета. С украденными из ближайшей больницы лекарствами и купленными на карманные деньги своими. С помощью интернета и проявившихся давным давно странных способностей друга к лечению руками. Очень сложному для него, но лечению.       Обратиться в больницу ни один из них не решился. Возникло бы слишком много вопросов, например, откуда у тринадцатилетней Савады в товарищах человек, которого бросили умирать. Да и нашли они у парня незаряженный пистолет да трезубец на обломанной ручке. С таким богатством в больницу обращаться - приговор. Так сказал Ирие, а другу она доверяла. Он обладал каким-то звериным чутьем на проблемы и предупреждал каждый раз. Только она не всегда его слушала.       Повезло, что Шоичи, её друг, жил один, после того как у матери появился новый муж. Парню разрешили жить в небольшой оплачиваемой ими квартирке, а взамен Шоичи не предъявлял претензии отчиму. Даже оплатили учебу в школе с техническим уклоном, в которой он сейчас и обучался. А ей повезло лишь в том, что на неё не обращали особого внимания. Только мама позволяла себе обнять или услышать Тсунаеши. А отцу с братом она была не нужна. Отцу - точно, а брат всегда проводил недолгие визиты отца с ним. Тсунаеши этой радости лишили. Сначала было обидно, а потом, вспоминая слова отца и попытки лишить её памяти, ей становилось неуютно, и она, честно простив свою семью, отпустила их. Её семьей стал Шоичи, искренне верящий в Тсунаеши, как и та в него. Вцепившиеся друг в друга, как в спасательный круг.       Именно они вдвоем с помощью интернета, какой-то мистики и бараньего упрямства Тсунаеши сумели выходить парня, по виду чуть младше их.       И так получилось, что паренек, представившийся Мукуро, остался с ними. Все время, кроме ночевки под одной крышей, парень где-то пропадал, а после что-то сотворил, приведя за собой таких же побитых и зашуганных подростков, которые, в итоге, остались проживать у друзей. А Шоичи, схватившись за голову, начал искать способ заработка, чтобы прокормить такое количество голодных ртов. Выпнуть их на улицу, тем более зимой, они с Тсунаеши даже не подумали.       Правда паренек оказался с тем же мистическим сюрпризом, что и Шоичи. Он умел создавать миражи. Иллюзии. И этому его учил кто-то, по его словам, давно умерший. И еще он из мафии.       Покрутив пальцем у виска, тем не менее, Савада и Шоичи решили оставить подростков жить у них. Тем более Тсуна большую часть недели ночевала дома, оставаясь у друга лишь на выходные. Да и с подработкой проблем не было – она стала разносить газеты и почту. А Ирие стал ремонтировать телефоны и прочие гаджеты, благо уровень знаний позволял во всем этом разбираться.       Спустя пару лет они сами затруднятся ответить, зачем взвалили на свои плечи казавшийся тогда непосильным груз. Но тогда они взвалили и ни разу не пожалели, поддерживая своих ставших полноценными товарищами гостей. А потом к ним как-то прибился хороший знакомый Ирие из его школы с техническим уклоном, которого родня выпнула из Италии из-за порчи тем какой-то статистики. И подумав, под дикий ржач Мукуро добавил, что он из мафиозной семьи. И в ответ на наши удивленные лица, достав ноутбук, с которым не расставался, провел лекцию, кто есть кто в мире итальянской мафии. С картинками, точнее фотографиями, и такими подробностями, от которых вставали дыбом волосы. И знакомое имя Савада Емитсу в качестве одного из сильнейших убийц мафиозной семьи Вонгола, с фотографией ее отца. Кровавый Советник Вонголы, убийца, тиран и вообще человек, соответствующий своему статусу. Для парней было шоком узнать, что этот мужчина мой отец и он пытался стереть мне память. На вопрос, почему она все помнит, у Тсунаеши случилась дикая истерика, благодаря чему знающие и среагировали на неё как на носителя пламени. Тоже впервые. Понял Мукуро благодаря своему "мертвому" учителю. Который вроде как учил иллюзиониста во сне, в обмен на какие-то услуги. Были они реальностью, или галлюцинациями бедного подростка никто не знал, внимания не заостряли и всё. Но вот действия... Мукуро поколдовал с чем-то над головой Савады, и лицо той озарилось чистейшим пламенем Неба, вызвавшим у присутствующих легкую эйфорию и воодушевление. У иллюзиониста был ступор, как и у его воображаемого учителя о реакции которого тот сообщил, у Шоичи и Спаннера тоже. А потом флегматичный блондин достал телефон и позвонил кому-то, негромко сказав:       — Бьякуран-сан, помнишь, ты мне про обладателя Неба в Японии говорил. Я нашел, кажется. Савада Тсунаеши.       И спасаясь от озверевшего друга, сообщил, что теперь им помогут.       Через неделю в Намимори объявилась странная компания с чрезмерно активным парнем лет пятнадцати и крайне спокойной девочкой лет восьми. И странным младенцем в сиреневом плаще. Именно они при встрече с нервничающей шатенкой оставили глубокую моральную травму всем окружающим их квартиру соседям на долгое время. А после Тсунаеши перевелась в другую школу. По иронии судьбы именно в Италии. О маме и друзьях позаботился тот странный ребенок, а саму Саваду с товарищами и найденышами забрали с собой юноша, назвавшийся Бьякураном, и девочка по имени Юни, которой на деле было всего пять.       Но, так или иначе, их забрали, поклявшись, что не причинят вреда ни им, ни маме с братом. На отца Тсунаеши была обижена.       Новое место жительства было в Италии, на землях, принадлежащих Семье мамы Юни, в которую пришел Бьякуран Джессо со своими людьми и остался.       Всего в двухстах километрах от земель, подконтрольных Вонголе.       Пламя Тсунаеши снова скрыли, позволив пользоваться им на тренировочных полигонах семьи, а учиться отправили в школу для элиты, пряча на виду. Разрез глаз у Тсунаеши был не слишком азиатским, как и черты лица, гармонично соединив гены обоих родителей. Так что её можно было сравнить с европейкой с малой примесью чужой крови. А наличие товарищей-полукровок, как Ирие Шоичи и прибившаяся откуда-то хрупкая девочка по имени Наги, тоже с не слишком европейскими чертами лица, дало возможность учиться спокойно.       Ну как спокойно - относительно. Все же итальянцы крайне вспыльчивые, а вот японцы упорные и въедливые, с очень хорошей памятью. Что Тсунаеши и компания периодически демонстрировала тем, кто их задирал. Пока один из элитных детишек не натравил на хрупкую девушку нанятого киллера.       Вот только сам наниматель об этом больше никогда не вспомнит, а хрупкая и беззащитная девушка, проистерив два дня, сообщила Бьякурану о своём первом убийстве. Пусть и в виде самообороны. А тот, подумав, предложил девушке обучаться традиционному семейному ремеслу для итальянской действительности. Он предложил ей стать мафиози.       Ни к чему не принуждал, ни на что не намекал и ни разу не надавил.       И выиграл.       Савада Тсунаеши пришла, как того требовали правила японского этикета, и в глубоком поклоне попросила обучить её, чтобы она смогла защитить всех, кто ей дорог.       А Бьякуран, не будь дураком – согласился.       Подключил связи, свои знания и далеко идущие планы, чтобы незаметно привязать девушку к себе. Вот только Небо оно на то и Небо, чтобы выкидывать фокусы. Особенно у женщины с кровью Джотто.       Бьякуран Джессо крупно влип, когда спустя несколько месяцев на одной из тренировок решил порадовать грустную ученицу и спровоцировал выплеск Пламени Гармонии, подстегнутый искренними чувствами.       С того момента его судьба была решена.       Как и того любопытного хакера Семьи, что решил обучить ребят основам взлома. Только основам, чтобы тренировались и никуда не лезли!       Как оказалось, в присутствии Неба все планы летят коту под хвост.       Только никто не собирался от этого отказываться.