Лавстори. Правильный выбор.

Есть такое поразительное слово — блудняк, он подразумевает и пьянки и гулянки и блуд в первом его проявление. Сергеева стояла немного покачиваясь, изнутри шла какая-то дрожь, организм больше не справлялся сам, ему нужны были витамины и покой. Она довела себя бешеным графиком работы, и потом двух дневной беспробудной радостью общения с алкоголем и женщинами. Было уже ранее утро, только что рассвело и хмеля в организме оставалось немного, но восстановиться к утру понедельника будет сложно, значит нужна помощь. Мысли щелкали в голове как реле старой электроподстанции. Профукивать жизнь легко, а вот приводить её в порядок — трудоемкая задача, с которой одному справиться может быть сложно. Устало поискав в телефоне нужный номер, Марина вздохнула и нажала пиктограмму «вызов»: - Привет, - немного сонный голос на том конце, больше был радостным, чем недобрым. - Работаешь?... Меня надо проколоть... очень хреново, - она была сосредоточена, чтобы просьба была просьбой, не жалобой или нытьем, хотелось оставаться собой — сильной Мариной Сергеевой. Расставляя спокойно паузы в своей речи, она знала, что Фекла не перебьет её. Не смотря на то, что подруга уже оценила тяжесть её состояния, она была спокойна - «нервами ничего не решить» - была одной из любимых цитат девушки. - Приезжай, ты же знаешь, что я не могу тебе отказать. - Фекл, только меня неплохо бы и положить, хоть, в морг, хоть, в терапию, лишь бы отпустило до завтра. - Всё будет, я как раз сегодня, по просьбе высокого начальства, во второй терапии... квалификацию теряю. Через сколько будешь? - Я на Московских воротах... - Почему я не удивлена. Ладно, значит минут через двадцать. Жду. Вызвав такси, Марина решила, что минут пять еще может постоять никуда не заходя, кофе не хотелось, курить тоже, нужно было собраться и попасть в двадцать шестую, где её снова спасут. Оля уже там не работала, перешла в приличную клинику, но для Марины эта некудышная больничка осталась родным местом. Что-то магнитом тянуло туда, хотя, там же и болело больше всего. Может быть потому что это была её жизненная альма матер, а может быть потому что многое началось там и всё ещё тянется как кровавый след. В машине немного укачало,пришлось на воротах попросить пустить такси на территорию, как не странно получилось только за пятьдесят рублей. Сергеевой подумалось, что это наступление старости, возрастные проблемы, когда улыбка уже не срабатывает, и охранник просит денег. И лишь поднимаясь в лифте на девятый этаж, рассматривая себя в зеркало, она поняла, что не могла внушить добрые мужские чувства человеку на воротах — вид был отвратительный. Отделение уже было открыто, хотя, время еще раннее, больные спали и воздух коридора был затхлым от ночных выдохов. Через час начнут просыпаться — анализы, уколы, завтрак, откроют окна для проветривания, и принесут запах уличных гостей. На посту Феклы не было, сидел неприлично молодой студент или медбрат, или медбрат-студент. - Привет, а мне бы Феклу, - она улыбнулась, да, вид у неё ужасный, но если ещё и не улыбаться, то как зомби будет. Она снова поймала себя на том, что думает дурацкие вещи, такие как, а улыбаются ли зомби: «Нее, зомби не улыбаются» - произнесла она вслух. - Что простите? - юноша, который пошел за коллегой, обернулся. - Да, я так вслух размышляю, извини, - парня она определила как молодого, и значит на «ты», но «извини» она вставила, без него у неё не получалась речь. Алиса всегда была предельно вежлива и Сергеева заразилась такой манерой, она казалась ей высшим уровнем пренебрежения к миру. «Вежливость — это наивысшая форма оскорблений для человеческих гоблинов» - про себя придумала она определение, а вслух тихо произнесла: - Мне кажется, я начинаю белочку ловить. Шмыгая носом из ординаторской появилась подруга, которая улыбнулась и язвительно произнесла: - Ща, разберемся с твоим зоопарком. Привет, тощая задница. Увидев Феклу, как спасение, сразу захотелось упасть без сил, грохнуться в обморок, зная что теперь уже подхватят и не оставят на улице умирать. Она схватилась за столешницу стойки поста, немного покачиваясь, смотрела на подругу. - Ей, ну, ты мать! Только не забрызгай мне здесь всё кровищей, когда будешь падать и мызнешься об угол башкой своей дурацкой. Марина рассмеялась, сил не было, но было очень смешно, когда всё вокруг валится, хорошо, что у кого-то есть дурацкое врачебное чувство юмора: - Смех будет заразительнее если рассмешить туберкулезника, - последовала ответная шутка, которую Сергеева недавно услышала от коллег. - Ой, ну, старая шутка, и тебе с ней на пульмонологию, Маришь, - уже помогая идти в палату, добродушно пробурчала Фекла. Когда подруга уложила Марину на койку, в полусонном царстве больничной палаты, поставила ей капельницу, она присела на край и взяла её за свободную руку: - Сергеева, ну, нельзя же так, ты что окуела, так напиваться? Девушка грустно посмотрела в усталые глаза медсестры, она знала, что скоро станет физически легче, но размышления будут мучить её и не отпустят: - Мне постоянно кажется, что я ошиблась, что-то упустила и сделала неправильный выбор. Понимаешь, я ищу событие, с которого всё началось, изменив которое я смогу быть... - она замолчала, потому что закончив фразу она бы призналась себе, что несчастлива. Прищурившись Фекла осмотрела спящих женщин палаты и вновь остановила свой взгляд на подруге: - Через двадцать минут, станет легче, через час отпустит совсем. Часов в десять я приду, разбужу тебя, покапаем витамины и будешь, воще, огурцом, - она задумалась на несколько секунд: - А нужно ли оно это счастье? Вы же были как два беса, жрали жизнь как икру черную из трех литровой банки ложками столовыми, ничего не оставляя за собой... - она отпустила Маринину руку, вспоминать то время всегда было сложно, в глубине себя она понимала, что завидовала тогда Сергеевой. Почувствовав настроение Феклы, Марина хмыкнула: - А что сейчас? - Вы изменились. Ты понимаешь, что вместе с ней бы не стала хорошим врачом? - С чего ты взяла? Оля же, вон, еще большего добилась. Они не спорили, у одной не было сил, вторая по-человечески жалела подругу, это был просто разговор, где каждый преследовал цель быть услышанным. - Оля её любит, а она это принимает. И направляет её. В этом сила их союза. Вы же вместе только разрушали жизни друг друга. - Ну, если это была такая любовь. - Какая такая любовь? Ебанистическая? - Фекла впервые назвала вслух прилагательное, которым всегда описывала отношения Марины и Алисы в диалогах со знакомыми. Сергеева кивнула, ухмыляясь определению, одно матное слово емко вместило в себя её огромное чувство любви и сомнений. - Не говори глупостей, Сергеева. Ебанистической любви нет, - она встала, оправила зеленую рубашку медицинской формы: - Спи уже, - развернулась и ушла. Марина закрыла глаза и провалилась в сон, она была уверена, что Фекла всё проконтролирует, снимет капельницу и накроет ей одеялом. Затем всё пойдёт по графику — витамины, снова сон и вечером домой. **** Все размышления и беседу прервал настойчивый, громкий стук в дверь, и громкое «Можно?», за которым сразу последовало открытие двери: - Ольга Олеговна, добрый день. Я к вам по делу, - Сергеева вошла в кабинет, зная, что там ей рады, они были хорошими подругами с бывшей любовницей. На лицах женщин в кабинете, радость не отображалась, от Ольги вообще веяло холодом и в глазах светилась фраза: «Какого черта, так не вовремя!». В любой другой ситуации Марина ретировалась бы, но только зеленый острый взгляд, такой знакомый, потому что снится уже пятую ночь подряд, сейчас останавливал. - Здравствуйте, так приятно вас снова видеть... - хозяйка глаз запнулась, в кабинете повисла пауза. Сергеева посмотрела на подругу и подмигнув ей сказала: - Я позже зайду, Ольга Олеговна, извините. Выйдя из кабинета, Марина направилась в ординаторскую, да, она помнила красивую девушку, чей адрес она старательно забыла, но это ей не нужно сейчас. Впереди учеба и карьера, не до красивых глаз сейчас. Уверенно шагая по коридорам, Сергеева чувствовала как в голове выстраивается план поступления в мед, который её проговаривала Ольга. Всё же у неё замечательная бывшая. В ординаторской никого не оказалось, наверное, все сейчас были на обходе. Заленившись, Марина не стала переодеваться и прилегла на диван, сон почти в минуту накрыл её с головой. *** - Марин, просыпайся, пойдём завтракать. Ну, что ты опять на диване уснула как бомж?! - зеленые глаза хулигански искрились радостью, и как у Алисы получается по утрам быть такой бодрой. Рассматривая половину своей подруги Сергеева улыбнулась, она всегда улыбалась Алисе — это была её защитная реакция. В присутствие этой девушки она постоянно испытывала какую-то тревогу, или правильнее сказать недосказанность, недоделанность. Когда-то давно она сдержалась и не переспала с ней, в надежде, что ей всё равно достанется девушка Коновой. Но обстоятельства сложились в иную схему, отношения стали серьезными и ломать семью было уже нехорошо. «У всех врачей есть своё кладбище, тех кто им не дал» - пошутила Алиса, когда на совместном пикнике Марина вспоминала, что у них была возможность отношений. Друзья приехали к ней в гости, она только, что купила дом в Эспоо и решила, что пора обзавестись серьезными отношениями. Она так и жила на две страны, окончательно покинуть Петербург не получалось, и у этих двоих ей всегда было комфортно и вкусно. - Хуоммента, хуоммента! - с криками в гостиную вбежал Ники размахивая игрушечным световым мечом, который привезла в подарок Марина. - У нашего джедая, новое любимое слово, - улыбнулась Алиса: - Вставай, скоро будет завтрак. Девушка уже направилась уходить, как вошла Ольга: - Все проснулись. Доброе утро. Неслаженный хор голосов ответил ей таким же приветствием. Она же смотрела только на одного человека, который существовал для неё в комнате. Алиса чувствовала немного озабоченный взгляд жены и сдерживая улыбку подошла для утреннего поцелуя. - Доброе утро, любимая — она прошептала ей и нежно прикусила мочку уха, от тихих слов и нежностей Ольга не смогла сдержать стон. - Сергеева, поконтролируй джедая, - уводя супругу из комнаты, Алиса выдала указание. Наглое указание, в ответ такому хотелось ответить «нет», но она встретилась взглядами с Ольгой, которая губами прошептала: «Пожалуйста». Пришлось выполнить «просьбу», она кивнула в след удаляющейся парочке и прошептала: - Озабоченные, - и подхватив хихикающего Ники: А ну-ка, дружок мой со светлой стороны силы, пойдём на кухню. Заваривая кофе, Марина размышляла, что счастье очень относительное понятие, ведь, материальный достаток и хорошие друзья дают тебе очень много. Действительно ли нужно для счастья ощущать любовь? Причем именно любить другого человека, а не быть любимым? И может быть её такая любовь ещё где-то впереди.. Она прижимала к себе теплого хихикающего Ника и щурилась редкому петербургскому солнцу в широком окне кухни. - Не надо печалиться, Ники, вся жесть впереди.