Запах ночи-шоколадный

– Зачем ты пришла сюда? – я попыталась вложить в своей голос максимум уверенности. – Пришла навестить свою любимую дочурку, – моя мама вальяжно закинула ногу на ногу, а ее саркастичный тон неприятно доносился до моего слуха. – Знаешь, ведь ты зря тогда попалась мне на глаза, а уж когда я узнала что ты ходишь под ручку с самым богатым кондитером в мире и вовсе решилась на этот шаг, – ее глаза нехорошо сверкнули в мою сторону. Это я уже и так поняла, что зря попалась. – Ты моя дорогая дочурка уже не должна была сидеть тут передо мной живая и здоровая, – страх начинал медленно подступать к горлу, а на лице блондинки застыла ухмылка. Такая мерзкая и противня ухмылка. – К чему ты клонишь? – но я тоже не сдавалась и подбавила внутренней злости, чтобы не дрожать как осиновый лист. – Уговори своего кондитера отменить следствие, – это была не просьба, это был приказ. – Почему я должна это делать? – возмутилась я. – Я ведь знаю, Линочка. С какой целью ты пришла на фабрику месяц назад. Знаешь, пока ты была без сознания, я сходила в твой журнал. А твой любезный начальник за хорошую сумму поведал мне все. Даже отдал твою трудовую книжку с информацией о настоящем месте работы и копию договора, где указано, что на три месяца тебя якобы отправили в командировку за дополнительную плату, – мама достала все документы из сумки и повертела у меня перед глазами. Это провал! Мой начальник как крыса продался за деньги и наверняка даже носом не повел, когда отдал ей все мои документы. – Видишь ли, тогда я заметила, что к своему кондитеру ты неровно дышишь, как дурочка смотрела на него такими влюбленными глазами. Сама посуди, зачем ты ему нужна! Эти уродливые рыжие волосы... Посмотри на себя, Лина. Богатым людям нужны красивые девушки. Но если ты хочешь доработать здесь до конца, немедленно уговори Вонку отменить следствие, или все это я вышлю ему по почте, и тогда твой ненаглядный кондитер вышвырнет тебя отсюда, – она пошла на шантаж. Ее хитрые глаза сейчас горели как два факела, и я понимала, она на этом не остановится. – Я не хочу себе проблем, из-за такой как ты! – эти слова она будто выплюнула мне в лицо. – Хочу напомнить, что это ты меня родила! – съязвила я в ответ. – Да и совсем недавно попыталась избавиться, но никакого результата это не принесло! – только сейчас я осознала, что это она попыталась меня поджечь. Поэтому просит остановки следствия. Как можно было осознанно пойти на такой шаг? Как? К глазам подступили слезы. Слезы боли и осознания того что собственная мать будто от какой-то ошибки попыталась избавить и сжечь. Как это было низко с ее стороны и как обидно было мне в этот момент. Сейчас заплакать хотели не только глаза, но и сердце. – Зачем… зачем тебе это нужно было? Я же... я же совсем тебе не мешала! Ушла из дома, жила своей жизнью, и тут опять ты появилась! Зачем? Ты просто сумасшедшая! – мои всхлипы были настолько жалкими, что блондинка даже сморщилась. – В общем, я не собираюсь слушать твое нытье. Выбор за тобой. Останови следствие, или для своего кондитера ты навсегда останешься лгуньей – с этими словами моя мать встала и вышла за дверь, оставляя меня в полном одиночестве со своими слезами. Нет, я совершенно не расстроилась тому, как она ко мне относиться. С этим уже давно пришлось смириться, а вот терять мистера Вонку совсем не хотелось. Он стал уже какой-то неотъемлемой частью моей жизни, и я не представляла, что буду делать без него. Но вот согласится ли сам кондитер по моей просьбе отменить следствие? И вообще, какие гарантии, что моя мать ничего ему не расскажет. Я уверена, что не все так просто, но выбора уже вовсе не осталось. Я билась между разумом и сердцем. Разум кричал, что нужно все самой рассказать кондитеру, дабы избежать проблем, а сердце боялось, и говорило, что нужно просто попросить мистера Вонку, чтобы он прикрыл это следствие. Но, честно говоря, ни один из двух вариантов мне не нравился, а что-то среднее между тем и другим найти не удалось. Ну, или, по крайней мере, я просто не пыталась. Успокаивало лишь то, что моя мать дала мне шанс, чтобы этого не произошло, но так ли это будет на самом деле? Гадать я попросту не хотела. Эта женщина стала настолько отчаянной, что даже не понимает, что творит, и, если ее деяния раскроются, ей светит немалый срок. Что-то мне подсказывает, что такая лиса любой срок стороной проскочит. Я совершенно на нее не похожа, как внешне, так и внутри. Мы настолько разные люди, что иногда у меня закрадывалась мысль, что в роддоме меня просто перепутали и отдали ей. Но вспоминая бабушку эти мысли мгновенно улетучивались. Ведь даже не оставалось ни малейших сомнений, что я ее внучка. И как только мой отец такой мудрый, светлый и умный человек с добрым сердцем мог полюбить такую черствую женщину. Проще говоря, я очень была рада тому факту, что характер мне достался от отца, а внешность от бабушки и ни одной частички этой гнилью пропитанной женщины. Я окончательно решила, что когда мистер Вонки придет, я обязательно озвучу ему свою просьбу и буду надеяться, что он если и неохотно согласиться, то хотя бы нехотя выполнит это. Но мистера Вонки не спешил приходить. Вечер настиг наш город очень быстро. В связи с тем, что на дворе уже был сентябрь, то темнело на улице очень рано, а рассветало очень поздно. Вот и сейчас время было уже за полночь, и сумерки слегли на наш город, окутывая его в пелену сна, а мистер Вонка все никак не появлялся. Может он был в надежде, что я усну и не дождусь его, но я не собиралась сдаваться и сидела до конца. Этот разговор ни в коем случае нельзя было оставлять на потом. Думаю если помедлить, все может плохо закончиться для меня, и тогда депрессия будет ждать меня с распростертыми объятьями. Я ошибалась, когда сказала, что буду сидеть до последнего. Моя выдержка начала сбавлять обороты, когда стрелка часов показывала полвторого ночи. Глаза уже слипались, и невыносимо хотелось спать. – Мисс Бекас вы уже носом клюете, не пора бы вам спать? – кондитер появился в комнате неожиданно, что я даже не заметила, как он зашел. Выглядел шоколадник уставшим и даже бледнее обычного. Глаза были какими-то блеклыми от усталости. Он прошел и поставил свою трость рядом со шкафом, в котором у него хранился алкоголь и, не задумываясь, выудил оттуда бутылку красного вина и плеснул себе в широкий бокал. – Да нет, я не хочу спать, – соврала кондитеру. Вот просто Лина ума тебе не занимать, а то не видно как ты тут сидела сейчас минуту назад с закрытыми глазами слюни пускала. – Я заметил, – усмехнулся мистер Вонка и сел в кресло, возле камина устало откинувшись на спинку и отпивая немного красной жидкости. Я почему-то не могла спокойно смотреть на мужчину. Щеки сами по себе алели, когда воспоминания вчерашней ночи всплывали в голове жаркими картинками. Боже только не сейчас! – Мисс Бекас, вы так странно смотрите на меня, у вас что-то случилось? Что вам сказала ваша мама? – бокал мистера Вонки быстро опустел, и он не жалея подлил себе еще на этот раз почти полный. – Да ничего особенного, просто узнавала как мое самочувствие, – мне было очень стыдно за свое вранье, просто до корней волос стыдно. А кондитер как-то недоверчиво посмотрел на меня, но спрашивать больше ничего не стал. – Составите компанию, мисс Бекас? – кондитер пригубил уже добрую половину бутылки и потянулся, чтобы налить еще. И что у него такого произошло, что он сидит и просто напивается. Не думала, что мистер Вонка вообще когда-либо употребляет алкоголь. Вот оказывается, какого это иметь такую фабрику. Уходить ни свет, ни заря и приходить ночью. – Вы знаете у меня плохой опыт с алкоголем… – Да бросьте, от одного бокала вина ничего не будет, – он достал из шкафа второй точно такой же бокал и плеснул туда вина больше половины. Но тут уже никак не откажешься. – А по какому поводу вдруг такое распитие вина? – я подошла к соседнему креслу у камина и взяла бокал с журнального столика. Весь бокал залпом я, конечно же, пить не стала и только мышиными глоточками отпивала вино. Оно оказалось просто потрясающим на вкус, наверняка очень дорогое, которое мне в жизни даже пить не доводилось. – Как такового повода нет, а вот мой цех сегодня, наконец-то начал свое строительство, – мистер Вонка удовлетворенно вздохнул и, прикрыв глаза, залпом допил свой бокал. Зрачки кондитера потемнели, и он уже заметно пьянел. И как ни странно в ход пошла вторая бутылка вина, которую мистер Вонка даже не задумываясь, откупорил. – Эта чокнутая мисс Одли пробила мне всю голову с вопросом: "Кого я себе нашел". И когда уже это исчадие ада покинет пределы моей фабрике и вернется в свою западню, – мистер Вонка поморщился и налил себе еще вина. Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. У шоколадника это звучало как ругательство и выглядело немного смешно. А вот про упоминание им другой девушки сердце неприятно кольнуло. – Мистер Вонка, а ведь… ваша та девушка, она действительно у вас есть? – я еле подобрала слова и для храбрости отпила еще вина. – Ревнуешь? – лукаво улыбнулся кондитер и стрельнул глазами в мою сторону. Что? Я не ослышалась? Он ко мне на «ты» обращается? Неожиданно и с другой стороны очень приятно. Возможно, такое поведение кондитера связано с тем, что он уже порядком был пьян. – Я..э-э-э…не совсем…то есть... – я просто позорно запнулась, а кондитера это явно веселило. – Слушай, может тебе чего покрепче? Ты себя так увереннее чувствуешь, – кондитер откровенно издевался, намекая на тот случай с коньяком, а его хитрющие и одновременно захмелевшие глаза не сходили с меня. – Знаете, мистер Вонка, просто я боюсь ей не понравиться, если она ненароком узнает, чем вы тут занимаетесь, – я насупилась и допила, чертов бокал залпом. Это был сейчас камень в огород кондитера, а точнее в его фабрику, ведь намекала я на вчерашнюю ночь, хотя зарекалась ни в коем случае этого не делать. – И кто же ей интересно поведает об этом? – лукавая улыбка опять повисла на лице кондитера. Я уже чувствовала, как вино ударило в голову и та начала приятно кружиться, оставляя какие-то невесомые ощущения. – Кто знает, может быть, женская интуиция ее не подведет, – я сидела, а кондитер все подливал и подливал мне вина. – Мисс Бекас знаете, если бы у каждой из вас действительно присутствовала эта женская интуиция, о которой вы говорите, то вы бы сейчас не сидели и не талдычили бы мне про какую-то другую девушку, которой и в помине нет, – мистер Вонка наигранно закатил глаза. Это он на что сейчас намекнул? Что я бестолковая что ли? Но меня успокоило то, что у кондитера никого нет и никакую девушку он себе не нашел, но зачем соврал Баккетам? – Сами посудите, я каждый день в работе ухожу рано, прихожу поздно, о какой девушке идет речь? Да у меня даже на то, чтобы поспать времени, не так много не то, что на кого-то там, – вторая бутылка тоже подходила к концу. – А вот что девушкам действительно не хватает так это логики, чтобы додуматься до всего этого, и желательно не женской, которая тоже, к сожалению, славиться не самыми лучшими качествами, – опять этот намек на мою бестолковость. Умник нашелся! Посмотрите-ка, логика у него развита, прямо Эйнштейн недоделанный! – Ну, знаете ли, а вам просто не нужно давать повода девушкам, чтобы они не включали свою интуиции, и фирменную логику. Вот зачем вы тогда соврали Баккетам? – я, наконец, решилась спросить, пока мистер Вонка был не в состоянии здраво смыслить. – После такого покушения на вас еще и не такое соврешь, – после этих слов кондитер как-то обаятельно подмигнул мне, а я смутилась. Так он решил уберечь меня от Алисы дав понять ей, что я больше не являюсь преградой и меня трогать не нужно. Теперь все встало на свои места, и видимо зря я ревела несколько дней подряд. – Мистер Вонка я хотела с вами серьезно поговорить, – и все-таки этот разговор нужно было начать. – О, мисс Бекас вы умеете подбирать момент для важных разговоров, – с сарказмом ответил кондитер, вставая с кресла. Неожиданно он просто бесстыдно начал раздеваться. С одной стороны имел на это полное право, ведь все-таки его комната, а с другой мне так хотелось отвернуться, но взгляда я отвести не могла. – Я хочу, чтобы вы отменили следствие, – мужчина резко остановился на расстегивание своей черной рубашке и замер на одном месте. – Почему вы вдруг просите об этом? – строгость в его голосе нельзя было не заметить. – Это по моему желанию. Не хочу я всего этого - разбирательств и тому подобное, – я умоляюще посмотрела на мистера Вонку, а он взирал на меня пьяными глазами, но казалось, что все прекрасно соображал и две бутылки в его организме ни сколько не дают о себе знать. Молчание затягивалось, а я просто молилась, чтобы кондитер дал положительный ответ...