10
29 августа 2017 г. в 03:01
Генерал любил до блеска натирать свой револьвер. На самом деле он не питал никакой любви к огнестрельному оружию, использовал его лишь при очень большой надобности. Своё предпочтение мужчина отдавал холодному оружию вроде метательных ножей или той же рапиры.
Спустившись в небольшой подвальчик, мужчина зажёг лампу. Слабый желтоватый свет от керосинового светила мягко коснулся потрепанных стен. Стеллажи с книгами, оружие, старые альбомы с фотографиями, тут было всё. Не обошлась его коллекция и без запрещённой литературы, чего уж греха таить.
Не будучи ярым католиком, Генерал-смерть хранил в своём доме запрещенную Библию. Конечно, он не почитывал её на досуге. Но только по той причине, что знал от корки до корки. Родители мальчика были слишком верующими людьми. Они с детства вдалбливали ему в голову веру.
Взяв с полки несколько метательных ножей, мужчина развернулся к прибитой к стене доске. Стараясь сохранить тонкое душевное спокойствие. Он занёс руку с ножом для броска, на мгновение закрывая глаза.
Почему именно эта девчонка? Почему он позволял ей находиться рядом, старался. Чёрт возьми, впервые за многие годы Генерал-смерть старался не причинить лишней боли. Это маленькое, живое существо. Какого чёрта она спасла его? А затем так спокойно заявилась к нему домой, ухаживала за ним, вела себя с ним как самая обыкновенная сиделка. Совершенно не показывала своей внутренней сущности. Своей натуры феи.
Генерал искренне ненавидел фей. И не потому, что кто-то из них убил его родных или близких, нет. Даже не потому, что их ненавидел Канцлер. Нет, Вард знал истину. Но он не собирался ни с кем ею делиться. В смерти своих родителей он винил лишь себя и, возможно, их самих.
Мужчина считал, что внутри не осталось шрамов с тех времен. Что время давно уже всё подлатало, оставив внутри лишь лёд. Этот самый мертвенный холод не раз помогал генералу в его карьере. Да уж, с таким характером, как у него, сломить кого-то более слабого было легко. Он ломал всех налево и направо, морально и физически.
Всех. Но не эту маленькую девочку. Ванесса. Кто она такая, чтобы противостоять его силе? Позволяя себе минутные слабости рядом с ней, Генерал-смерть часами мог забываться. Для него не существовало ничего, всё внимание концентрировалось на маленькой, хрупкой фее. А ведь она и не противилась. Да, потому что чертовски слаба, чего уж тут. Не поспоришь?
Да вот только морально она его отталкивала. Не позволяла себе даже признать правоту мужчины. Как в этой маленькой, заносчивой особе так дивно сочетались страх и ненависть, покорность с желанием свободы? Как она могла, будучи такой слабой физически, носить такой твёрдый стержень внутри? Генерал-смерть успел на мгновение усомниться в том, сможет ли он сломать её окончательно. Эта маленькая фея умудрилась заставить самого генерала засомневаться в своих силах. Какова, а!
Какое право она имела играть с ним?! Играть. Так это всё — лишь одна игра. Она лишь выжидает момента, чтобы затем убить его лично. Отомстить за своих друзей. Стерва.
Лезвие ножа наполовину ушло в стену, умудрившись пробить штукатурку и раскрошить бетон. Промахнулся? Но как? Мимо большой доски. Генерал всегда мог похвастать невероятной меткостью. Что же пошло не так?
Неужели мысли об этой девушке настолько сбили его с толку. Быть того не может! Генерал-смерть относился к представительницам прекрасного пола с холодом. Если уж быть совсем точным, до недавнего времени он вообще считал себя асексуалом. Не находилось той самой, которая могла бы заставить его желать. Но что же тогда за непреодолимое желание вернуться в спальню пожирало генерала изнутри?..
Чёрный огонь, горевший внутри у мужчины, недовольно встрепенулся. Он хотел продолжения.
Сложно было сказать, кто любил холодное оружие больше, сам генерал или его внутреннее «я». Если первый питал к ним интерес, сравнимый с любовью нумизмата к монетам, то со вторым все обстояло куда хуже. Злому «я» намного более нравился процесс, для которого ножи предназначались. И это была не разделка мяса.
Лишение жизни. Убийство. Называйте, как хотите. Никакое слово уже не могло остановить Генерала-смерть, когда сама Смерть, живущая внутри него, хотела крови. Пока ему удалось остановить её лишь единожды. И результат этого необдуманного действия сейчас мирно спал в кровати мужчины. Но Смерть была крайне недовольна. Явно требовала продолжения.
Поднявшись наверх, генерал выглянул в окно. Мужчина нахмурился, стоило ему окинуть взглядом заметённый снегом двор.
Как же он ненавидел снег. Ненавидел сейчас, да и всю жизнь до глубины души терпеть не мог этой природной прихоти. Отчего бы это? Вард и сам не знал. Хотя у него и имелся скромный список предположений.
Возможно потому, что снег для генерала был чем-то вроде синонима смерти. А смерть тот, на самом деле, ненавидел до глубины души. Это разрывало изнутри, если честно. С таким сложно справляться, но Вард никогда не был слабым человеком. Ненавидеть то, что годами живёт внутри тебя самого. То, что ты с детства взращивал, подкармливал болью.
Многим может быть непонятно, как снег может ассоциироваться со смертью? И, правда, вроде бы, такие кардинально разные понятия. Но, что странно, — Ванесса снег ассоциировала с тем же явлением. Да и многие жители Британии, как ни странно это прозвучит, назвали бы снег первым синонимом к смерти. А ведь, и, правда. Эти два явления так похожи.
Смерть в этой стране была почти как снег: никогда не знаешь, когда они придут, хотя чаще всего это случается зимой. Но сколько бы люди его ни бранили, нельзя же было вечно злиться только на погоду. Хотя, для многих это было единственным шансом куда-то выплеснуть свои чувства. Злиться на природу, о да. Какая же глупость! Чем им насолил снег? Что плохого сделал?
Снег. Красоту цветов, уродство людей — он прячет всё. Да только вот никакая метель не в силах скрыть грязь в их душах. А вот генерал ничего не скрывал. Умалчивал? Возможно. Но не скрывал.
А Ванесса? Что эта маленькая феечка носит внутри? Какие тайны она хранит, ради чего живет наперекор всему. Теряет близких при этом, не теряя себя. С чем нужно жить, что носить в душе, чтобы даже в метель и стужу не подхватывать простуду? Нет, это не внутренняя магия, та давно уже не исцеляла свою обладательницу. Что-то, что было сильнее этого мира, всех его проблем, жило внутри у Ванессы.
Что это такое? Она и сама не знала. И сейчас, сидя в комнате генерала, обнимая колени и глядя на пушистые снежинки, медленно спускающиеся с небес, девушка задавалась тем же вопросом. Что поддерживало жизнь в её хрупком теле? Иногда она буквально на физическом уровне ощущала это нечто. Оно маленькое, тёплое и очень хрупкое. Говорят, нечто подобное, такое же светлое и невинное, есть во всех детях.
Уже давно повзрослевшая Ванесса и сейчас ощущала себя ребёнком. Маленьким, очень маленьким ребёнком. Лет пяти от силы, ну, не больше. В душе она ещё верила в добро, чего-то ждала. Хотела улыбаться и смеяться с кем-то. Это желание не покидало её никогда. Даже в те моменты, когда девушка, сжимая в руках кончик своего пальто, скрывалась где-то в подворотне, скуля от безысходности. Надежда маленьким огоньком теплилась внутри, не позволяя Несс замерзать.
Этот ребенок, живущий внутри у Ванессы. Она сейчас и вправду задумалась над этим. А какой он? Этот ребенок не боится быть собой, но периодически забывает об этом, прикидываясь кем-то другим. Более сильным, смелым. Идеальным. Только вот, он не знает, что идеальных не бывает. Зато есть незаменимые.
И он, этот маленький ребенок, был незаменим для кого-то, кто находился рядом с ним. И даже не подозревал о том, что если его не станет — то оборвутся нити, люди вокруг ощутят, насколько сильно он был им нужен. Никто не признавался в этом в те моменты, когда был рядом. Госпожа Анна, Тимми, все маленькие воспитанники Славинской. Но сейчас это ощущалось более чем остро.
Несс закусила губу, боясь заплакать. Нет, нельзя показывать свою слабость. Хотя сейчас никто и не смотрит, что с того? Она не боялась того, что генерал увидит её слабой. Нет, она сама страшилась своих слабостей, остерегаясь показывать их самой себе.
Ванесса никогда не боялась потерять жизнь. По крайней мере, она так думала. Госпожа Анна учила её, чтобы та ни в коем случае не теряла искренность. Несс же в ответ лишь недовольно бурчала что-то о том, что её и так нет. Искренности-то. Откуда ей взяться в человеке, который всю жизнь живет скрываясь?
Пожилая волшебница лишь качала головой, поправляя на носу очки в медной оправе. Она всегда говорила, что искренность потерять легче всего. Но в её пределах каждый может быть абсолютно свободен.
Несс не знала, что означали эти слова. Да и имели ли они в принципе какой-то потаённый смысл, какое-то сообщение, которое госпожа Анна старалась донести до девушки? Ванессе так и не хватило времени узнать что-то лишнее об этом. Славинская никогда не была общительной. Открытой? Да. Но она не относилась к тому типу людей, которые готовы были часами болтать за чашечкой чая.
Скрипнула, открываясь, дверь.
— Не спишь, — Генерал-смерть снял пистолет с предохранителя, входя в комнату. — Знаешь, я тут подумал…
— Вы убили всех моих близких и теперь спешите убить меня? Что, совесть не позволяет оставлять в живых? Понимаю, — Ванесса горько вздохнула.
В ней совершенно не оставалось страха, девушка чувствовала, что готова была бы даже принять эту смерть, если бы не одно «но». Никто не был способен убить её.
— Ты ничего не понимаешь, — мужчина покачал головой, приближаясь к девушке. Подняв правую руку, он приставил дуло пистолета к затылку Несс.
— Скажешь что-нибудь на прощание?
— Вы не сможете меня убить.
— Почему это?
— Моя магия, — Ванесса тихонько улыбнулась, почти незаметно, — это сила жизни. Она не позволяет мне умереть, пока я сама того не захочу.
— Я, кажется, уже говорил тебе о том, что я не просто так ношу своё прозвище, — Генерал-смерть криво ухмыльнулся. Он был готов нажать на курок. Ещё мгновение, секунда.
— И что с того? Говорю же…
— Моя внутренняя магия — Смерть. И я способен убить даже бессмертное существо.
Раздавшийся выстрел смешался с кровью, оросившей белоснежную простынь.