Молли

Молли сидела в своей палате, уставившись на отражение своего лица в небольшом круглом зеркальце, которое она держала. Впервые за долгое время девочка задумалась над такой вещью, как внешний вид. И нынешнее состояние определенно её не устраивало. Прошла почти неделя с того момента, когда доктор Леншерр провёл свой «особый сеанс». На протяжении всех остальных дней, психотерапевт приходил и разговаривал обо всём, он рассказывал о достаточно интересных вещах и не только о психологии. Эрик делился с ней о том, как прошел его день, о недавно купленной книге, которая не особо его заинтересовала, о сыгранной партии шахмат с Чарльзом, которую он проиграл… Девочка невольно вспомнила вкус шоколадки, которую вручил ей доктор Ксавье… Мягкая нуга с ореховым вкусом покрытая тонким слоем молочного шоколада… Этот вкус юная пациентка долго будет помнить с лёгкой улыбкой. — Привет, — в палату вошла белокурая медсестра с железным подносом, на котором находился завтрак. — Р… Рей…ан…— девушка вздрогнула от глухого звука больше похоже на слабый хрип. Она обернулась на сидящего ребёнка и не веря своим глазам смотрела, как девочка пыталась выговорить имя, но вместо этого просто открывала и закрывала рот, будто рыба выброшенная на берег. — Вот, — Рейвен протянула небольшой блокнот и карандаш, и та благодарно взглянув, начала что-то писать.

***

Эрик вошёл в палату юной пациентки с пульсирующей головной болью. Себастьян Шоу требовал для своей персоны достаточно много времени и железного терпения, но иногда мужчина говорил что-то вон выходящее за рамки понимания и тогда, приходилось углубляться в сеанс, задавать наводящие или провокационные вопросы, на которые Шоу отвечал расплывчато, либо умудрялся сменить тему. — Смотри кто пришёл, — улыбаясь, проворковала Рейвен. — Что.? Эрик настолько углубился в свои рабочие мысли, что не сразу заметил медсестру, которая зачем-то ловко заплетала темные волосы девочки в косу. Та же в свою очередь сидела спокойно на табуретки лицом к Леншерру и смотрела на него. Эрик был готов поклясться, что слышал, как его сердце ухнуло в низ, а затем больно забилось где-то в горле. Молли… улыбалась… Пусть совсем слабо и неуверенно, будто забыла, как это делать, но краешки тонких бледных губ тянулись вверх, придавая детскому лицу совершенно другой вид. — Вот так! — довольная своей работой воскликнула медсестра и широко улыбнулась, садясь перед девочкой на колени и поправляя отросшую челку. — Ты настоящая принцесса! Правда, мистер Леншерр? — Конечно. Молли отвела взгляд в сторону, но от взрослых не скрылся проступивший легкий румянец на детских щеках. Порой её можно было сравнить с персонажем из сказки Снежная Королева, мальчиком Каем, которого заколдовала колдунья, и его сердце покрылось толстой коркой льда. Только в этой версии сказки никто не знает, какая именно ему уготована роль и кто та самая Снежная Королева? — Доктор Эрик, можно тебя на секунду? — Рейвен подхватила мужчину под руку и прежде, чем он успел что-нибудь сказать — потянула в коридор попутно, прощаясь с Молли и обещая зайти как-нибудь ещё. — Как ты это сделал? — Сделал что? — Она пыталась заговорить! Понимаешь? Счастья медсестры, казалось, не было предела, если бы можно было, то она бы запрыгала от счастья прямо в коридоре. — Что значит пыталась? Эрик тоже был рад такому событию, но предпочёл держать свои эмоции под контролем. — Она как-то странно раскрывала рот, будто что-то ей мешало… — девушка задумчиво попыталась передать те же движения, которые делала Молли в попытке произнести её имя. — Думаешь, она забыла, как говорить? Кто знает, сколько времени она молчала. — Нет, тут что-то другое и, кажется, я догадываюсь что это. — И? — Бинты на её шее, — ответил психотерапевт. — Думаешь, они там для красоты? — Ты должен отвести её к Хэнку, — на полном серьезе произнесла девушка, скрестив руки на груди. — Она только начала абстрагироваться, я не хочу, чтобы МакКой все разом испортил. — Он поможет! Вдруг что-то серьезное? — Нет. Молли… Она может вновь замкнуться в себе, нет. Я не могу так рисковать ребёнком, который сегодня начал делать свои «первые шаги». Эрик посмотрел на Рейвен холодным взглядом ясно-серых глаз, давая понять, что разговор окончен. Он вернулся в палату, девочка все так же сидела на табуретки, но в её руках Леншерр заметил колоду карт. Молли увлеченно перетасовывала карты и делала это неумело, неуверенно, будто боясь. Ее тонкие пальцы била слабая дрожь, словно ребенок замерз, но это было отнюдь не от холода.  — А ты знаешь какие-нибудь фокусы с картами? — неожиданно спросил Эрик, подходя ближе. Его голос звучал глубоко и спокойно. Молли вдруг почувствовала, что ей приятно слушать голос своего врача, он успокаивал и придавал некую умиротворенность израненной душе. — Давай я покажу тебе один очень простой, — она положила колоду в широкую теплую ладонь взрослого, а затем начала внимательно наблюдать за нехитрыми, но очень ловкими манипуляциями рук. Карты легко перелетали из одной руки в другую — туда и обратно, полностью подчиняясь движениям рук мужчины. Молли тоже захотелось так научиться. Он разложил карты веером перед девочкой на мягкой кровати. — Выбери карту. Она посмотрела на карты. Одна из них немного выпирала из веера, девочка решила, что это слишком просто и очевидно, знает она таких фокусников! И вместо этого выбрала карту в конце левого края. До попадания в больницу, девочка часто смотрела выступления фокусников по телевизору и всегда мечтала научиться делать что-то, что за гранью человеческого воображения. Она хотела поражать, слышать, как задерживают зрители свое дыхание в предвкушении чего-то грандиозного, а после показанного поклониться публике и наслаждаться громкими овациями, ловить восхищенные взгляды… Да, это была ее мечта. Детская невинная мечта, которую в один день растоптали, разрушили, разбили, будто стеклянную вазу, до которой никому не было дела, кроме самой девочки. — Хорошо, теперь внимательно посмотри, что это за карта, но мне не показывай. — спокойный голос психотерапевта мягко напомнил выпавшему из реальности ребенку, что он все еще ждет, когда девочка обратит на него внимание. Молли быстро глянула на рисунок карты, вплотную поднеся ее к груди, чтобы мужчина ничего не увидел. Это была пиковая дама, не самая приятная карта, ведь с ней ассоциируется довольно жуткая страшилка про призрака в черных одеяниях. Она любила страшные истории и совсем неважно, что потом долго не могла уснуть через раз, поглядывая на шкаф с одеждой, ожидая, что деревянная дверца со скрипом приоткроется, и из темноты покажутся тонкие болезненно-бледные длинные пальцы с острыми ногтями. — Теперь положи её рубашкой вверх в колоду и перемешай. Эрик протянул ей всю колоду, и она хорошенько её перетасовала, пусть и не так эффектно, как это делал Леншерр. — Перемешай снова. Молли перетасовала второй раз, и теперь у неё получилось более уверенно. Она не понимала, почему резко начала нервничать, когда мужчина увидел, чем она занята. Может потому, что девочка ожидала другой реакции? Что он начнет кричать и говорить, что эта магия тяжкий грех? Что она Божье наказание? Все чего угодно, но только не этого. — И ещё раз. В этот раз она не забыла слегка сдавить карты костяшками пальцев, и две части колоды сошлись как шестеренки какого-нибудь механизма. —Молодец. У тебя хорошо получается. Молли отдала Эрику колоду, ей очень хотелось спросить, где же он такому научился, но подумала, что сможет расспросить доктора как-нибудь позже. Он начал одну за другой переворачивать карты, смотря, на рисунок и каждый раз растягивая губы в хитрой ухмылке, посматривая на девочку. «Это не та» и «Это тоже не твоя карта», говорил он, вытаскивая уже вторую карту и кладя обратно. — Вот она. — Леншерр развернул карту рубашкой к себе, показывая Даму Пик и все еще хитро ухмыляясь. Девочка захлопала в ладоши, не зная, как ещё выразить своё восхищение. — Ты знаешь, кто изображен на карте? — спросил Леншерр, смотря, как девочка смешно нахмурила бровки после услышанного вопроса. Молли отрицательно замотала головой. Может он все-таки имел в виду страшного призрака, которого вызывают ночью перед зеркалом?