— Лу! Лу, подожди меня! Ой! — Маленькая девочка лет шести-семи на вид, неосторожно споткнулась об камень и упала, больно ударив коленку.
К ней тут же подбежал мальчик постарше, где-то девяти-десяти лет. Он поднял подругу на руки и отнес к стулу. Посадив ее туда, мальчик осмотрел коленку, и довольно кивнул, про себя отметив, что ничего, кроме синяка тут не будет. А значит, самое время поругать незадачливую преследовательницу.
— Эйка, ну что мне с тобой делать! Сказал ведь: сиди в саду, я скоро приду! Нет, ты побежала за мной! — сложив руки на груди, начал мальчик.
— Но… мне страшно одной в саду… там куст шевелился, — виновато потупилась семилетняя Эйка Ёкояма, дочь японского министра и в данный момент японского посла в Китае Сейто Ёкоямы. — Лу, не бросай меня, возьми меня с собой!
— Госпожа Эйка! Господин Хань!
К парочке подбежала молодая служанка, которой приказали присматривать за детьми. Мальчик и девочка тут же приняли важный вид.
— Что произошло, Мяумяу? — Гордо подняв голову, спросил десятилетний Лу Хань, сын китайского министра иностранных дел.
Фань Мяумяу отдышалась от долгого бега и сообщила парочке, что их ждут отцы. Друзья переглянулись и тут же наперегонки рванули в красивый особняк семейства Лу. Из-за коленки, Эйка отстала, сильно расстроившись. Это заметил Хань, вернулся к подружке и, посадив девочку себе на плечи, понес в дом. Именно так парочка и предстала пред очи японского и китайского министров, чем вызвала умиление и смех старших.
— Я смотрю, вы крепко сдружились, — заметил Лу Иньг — отец Ханя, на что друзья утвердительно кивнули.
Хань осторожно снял с плеч Эйку и поставил на пол. Девочка тут же бросилась в объятия отца, который нахмурился при виде грязного подола платья дочери. Лу-младший перехватил взгляд господина Сейто и поспешил объясниться.
— Это моя вина, господин Ёкояма. Я оставил Эйку одну в саду, а сам пошел за… одной вещью… — виновато произнес мальчик.
— Нет, если бы я поступила как ты сказал и осталась сидеть, такого бы не произошло, так что виновата тут я! — Возмутилась Ёкояма-младшая, надувшись и сложив руки на груди. — И нечего тут геройствовать и брать мою вину на себя!
— Настоящая маленькая женщина, — рассмеялся Иньг. — Уже умеет отвечать за свои поступки, похвально.
— Да и Хань — настоящий джентльмен. Взял вину дамы на себя. — Подбодряюще улыбнулся мальчику Сейто. — Ну, идите играйте. Мы просто хотели убедиться, что все в порядке.
С этими словами господин Ёкояма спустил дочь на пол и парочку тут же как ветром сдуло. Сейто взял у служанки бокал и, хлебнув вина, задумчиво произнес.
— Тут можно и о замужестве подумывать… Может, обручим их, а, Иньг? — обратился посол к своему китайскому другу.
Лу-старший в ответ лишь улыбнулся и, чуть поколебавшись, кивнул.
— Почему нет? Отношения у них прекрасные, да и для взаимоотношений наших стран это очень выгодный брак…
***
На берегу моря, держась за руки стояли Хань и Эйка, любуясь закатом. Внезапно мальчик посерьезнел и повернулся к подружке.
— Эйка…
— М?
— А… кем ты хочешь стать в будущем?
— Не знаю… Наверное, художником… или музыкантом… А ты? -, девочка заинтересованно посмотрела на друга.
— А я хочу стать пиратом! Бороздить моря, искать сокровища… Это же так интересно! — мечтательно воскликнул Хань, не обратив внимания на то, как погрустнело лицо подруги.
— Но это же так опасно… — тихо прошептала та.
Хань внимательно посмотрел на Эйку и полез за чем-то в карман.
— Слушай, Эйка… а ты меня любишь? В смысле, не как друга.
— Это как? — не поняла девочка.
— Ну ладно, скажем по-другому… Я тебе дорог?
— Дорог, — не моргнув глазом, честно ответила она.
— Значит, ты меня любишь, — уверенно сказал мальчик, глядя в глаза подруге. — А давай обручимся!
— А что это?
— Ну, это такое обещание… Которое парень и девушка дают друг другу… Например, я начну…
Хань приосанился, принял важный вид и положил правую руку туда, где, по мнению мальчика, должно было быть сердце. Левой же, он взял левую руку подруги и торжественно произнес:
— Я, Лу Хань, клянусь любить только тебя, Эйка Ёкояма, быть тебе лучшим другом, и жениться на тебе, когда вырасту… Все. Принимаешь мою клятву?
Эйка представила себя в свадебном платье, идущей под руку с Ханем и, приняв такой же важный вид, сказала:
— Принимаю.
— Теперь твоя очередь. — Сказал мальчик, подбадривающе сжав руку подружки. — Только девочки говорят не «женюсь», а «выйду замуж»…
— Я, Эйка Ёкояма, клянусь дружить с тобой, Лу Хань, выйти за тебя замуж, когда стану взрослой, и любить тебя до конца своих дней. — драматично сказала Ёкояма-младшая. — А теперь что?
— А теперь надо закрепить клятвы. — Торжественно сказал Хань и вытащил из кармана красивое колечко с синим камушком. — Это во первых…
Мальчик сосредоточенно надел колечко на безымянный пальчик подружки.
— А во-вторых? — спросила Эйка, любуясь подарком. Ведь если есть «во-первых», должно же быть и «во-вторых»…
— А во-вторых — вот.
Хань подался вперед и осторожно накрыл губы девочки своими. К его удивлению, Эйка не отстранилась, а только прикрыла глаза.
После этого они долго сидели, держась за руки и молчали. Каждому было приятно, что у них есть какая-то общая Тайна.
Их уединение прервала Мяумяу, которая забрала Эйку спать, к отцу. Хань же, до самой глубокой ночи сидел на берегу в одиночестве, прокручивая в голове события этого вечера.
***
Через неделю, от берегов Китая отчалил японский корабль «Сакура». На нем возвращались домой господин Сейто Ёкояма с дочерью, Эйкой.
И никто не мог понять, почему до того момента, как судно скрылось за горизонтом, юный Лу Хань стоял и махал ему вслед. А многие могли поклясться, что видели, как с корабля ему в ответ машет маленькая и хрупкая девичья фигурка — Эйка Ёкояма…
