She is my Black Pearl

POV. Eika Я еще сладко спала, когда в мою комнату ворвался Чанёль с криками «Эйка, вставай! Ну вставай уже!». От этого я, ясен пень, проснулась, но вставать в такую рань у меня в планах не было, потому я просто отвернулась к стенке и продолжила спать, надеясь, что он покричит-покричит и оставит меня досматривать сон. Но не тут-то было. Сильно, видимо, Чанёль хотел меня разбудить, раз прибегнул к этому способу. Прошептав «Сама нарвалась», он резко развернул меня к себе и ласково поцеловал. Ну, тут я уже не смогла устоять. Глаза открылись с трудом и секунд пять я тупо пялилась на Пака, пытаясь сфокусироваться. — Доброе утро. Как спалось? — невозмутимо спросил Чанёль, пока я пыталась заставить себя не улыбаться как дурочка, снова осознав, что этот парень — мой. — Хорошо спалось, и спалось бы дальше, если бы кое-кто не решил меня разбудить, — проворчала я, пытаясь скрыть мнимым недовольством своё смущение. Чанёль приблизил своё лицо к моему и мне срочно понадобилось вспомнить, что поглощение и переработка воздуха моими легкими — жизненно необходимый процесс и если я сейчас же не начну дышать, то могу потерять сознание. — Я думаю, что ты будешь в восторге, увидев то, что я собираюсь тебе показать, — понизив голос, вкрадчиво сказал капитан «Синей Птицы». — Потому быстро переодевайся и выходи, я жду за дверью. С этими словами он вышел, оставив меня одну в комнате. Еще секунду я сидела, медленно обдумывая произошедшее, но потом резко вскочила и бросилась одеваться, благо волосы у меня были чистые. Да, с гигиеной здесь тоже дела обстояли очень даже хорошо, ведь в трюмах стояли несколько огромных баков с водой, а система труб подводила ее к самим кранам. Эдакий водопровод. Но если мужской части экипажа можно было изредка пропускать «головомойку», то за чистотой единственных девушек на корабле зорко следил «крёстная фея Чен-Чен» или просто Ким Чондэ. Своё прозвище он получил из-за того, что всегда заботился о команде «Синей Птицы», как крёстная фея заботилась о Золушке. То чаю горячего принесет, то плед. Обязательно посидит рядом у кровати больного, и если очень хорошо попросить, даже споёт своим невероятно мелодичным голосом колыбельную. В-общем, ангел во плоти, если его слушаться. Погрузившись в свои мысли я так и застыла посреди комнаты с наполовину расстегнутыми пуговицами на спине. И совершенно не замечая вошедшего Чанёля. «Вернулась в реальность» я только тогда, когда почувствовала легкое прикосновение чужих губ к щеке. — Тебе помочь с пуговицами? — нежно улыбаясь, спросил этот невероятный парень и я согласно кивнула. Он застегнул оставшиеся пуговицы, предварительно убрав мешающие волосы. Затем Чанёль нежно убрал пряди с моего лица и заколол их заколкой, которую секундой ранее вытащил из кармана. Я тут же бросилась к зеркалу, рассматривая подарок. Заколка была простая, но от этого не менее красивая: синий с черной серединкой цветок на серебряной основе. Украшение прекрасно подходило к моему платью и делало зеленые глаза более яркими и блестящими. — Боже, Чанёль, она прекрасна! — я бросилась в раскрытые объятья счастливо улыбающегося парня, вдыхая запах корицы, исходивший от него. — Рад, что тебе понравилось, — тихо сказал он и внезапно опомнился. — Эйка, я только вспомнил! Пойдем со мной. Не слушая никаких возражений, Чанёль потащил меня за собой на нос корабля. При этом он постоянно останавливался, давая мне отдохнуть, ведь я не привыкла к такого рода беготне по кораблю. Когда же мы добежали, он закрыл мне глаза. — Тебе понравится. Раз! Два! Три! На счёт «Три» он убрал руки с моего лица. Я всматривалась в водную гладь, что открылась перед моими глазами, пока не увидела ИХ. Около двадцати фонтанов играло над волнами, исчезая, а потом вновь появляясь. Заломляясь в солнечном свете, капли превращались в тысячи радуг, висящих над океаном. — Что это? — не помня себя от восторга прошептала я, не отрывая взгляда от этого фантастического зрелища. — Миграция китов, — так же тихо ответил мне Чанёль, обняв меня и положив голову мне на плечо. — А теперь только попробуй мне сказать, что жалеешь о своём раннем пробуждении! — Нет, не жалею, — все еще находясь под впечатлением от увиденного сказала я. Не знаю, как долго мы провели просто стоя и любуясь горизонтом, но внезапно мне вспомнились слова песни, которую отец часто пел мне в детстве. Набрав воздуха в легкие, я начала тихо петь, постепенно повышая голос. Ты бросишь ли меня? Скажи, скажи, что нет! тебя ль ославит свет Виной скорбей и бед? Ты бросишь ли меня? Скажи, что нет! Ты бросишь ли меня? Твоя ль душа тверда? Богатство иль нужда — Но я любил всегда. Ты бросишь ли меня? Скажи; что нет! Ты бросишь ли меня? Хоть рок меня терзал, Тебя не покидал Твой преданный вассал. Ты бросишь ли меня? Скажи, что нет! Ты бросишь ли меня? В душе ко мне тепла Ужель ты не нашла? О, до чего ты зла! Ты бросишь ли меня? Скажи, что нет! ** Поначалу, Чанёль лишь удивленно смотрел на меня, но потом он сжал меня в объятиях. — Никогда не брошу, никогда! Он развернул меня к себе и сказал, глядя мне в глаза и протягивая какую-то шкатулку. — Открой и ответь мне: да, или нет… Я медленно сняла крышку и в тот же момент она выпала у меня из рук. В шкатулке лежало изящное серебряное колечко с сапфиром, похожим на тот, которым была инкрустирована заколка, которую Пак мне сегодня преподнёс. Я медленно подняла взгляд на Чанёля, который тут же смутился и по-привычке спрятал лицо в ладонях. — Ну неужели ты думал, что я скажу… Нет?! — Что? — не веря своим ушам, спросил он, отняв руки от лица. — Я согласна, Чанёль, — счастливо улыбающаяся я через мгновение была схвачена в охапку и стиснута в объятиях не менее счастливым Паком, который теперь официально стал моим женихом. Наше уединение прервал прибежавший боцман — невероятно красивый О Сехун. Всегда задавалась вопросом: что же он забыл на корабле посреди моря, и однажды сам Се открыл мне эту тайну. Все дело в том, что этого удивительного, умного и покладистого парня когда-то предала возлюбленная, и именно поэтому Сехун предпочел шумной светской жизни на суше, тихую жизнь в море. «Синяя Птица» стала для него вторым домом, а капитан — братом. — Капитан, за нами погоня! — отдышавшись, провозгласил боцман, заставляя Чанёля напрячься, а меня — крепче вцепиться в рукав его рубашки. — Кто? — серьёзно спросил он, в то же время успокаивающе прижимая меня к себе. Сехун многозначительно покосился на меня и он фыркнул. — «Эсмеральде» не угнаться за «Синей Птицей». — Если бы только «Эсмеральде»… — Так, а вот с этого места поподробней… — Сехун молча подал Чанёлю подзорную трубу. Заглянув в неё, мой, с сегодняшнего дня, жених охнул. — Не может быть… — Что там? — ясное дело, я была обеспокоена подобным поведением друга и возлюбленного. Те повернулись на звук моего голоса. — Сехун, отведи Эйку в каюту. Через пару минут, ТОЛЬКО когда тебя заменит Чондэ, ты сможешь оставить её. Головой отвечаешь, Сехун! — с этими словами Чанёль сбежал по ступенькам на палубу. — Отдашь Эйку Чондэ — и быстро ко мне в каюту! — Чанёль! — я бросилась за ним, но меня удержали ловкие руки Сехуна. Сам же Пак, развернувшись, улыбнулся мне, якобы успокаивая. — Все будет хорошо, Эйка, верь мне! Я люблю тебя! Несмотря на все мои возражения, Сехун затащил меня в каюту и сдал из рук в руки прибежавшей «крёстной фее», а сам смылся в капитанскую каюту. — Чондээээ, что происходит? Какая погоня? — заныла я, зная, что на Чен-Чена это действует даже лучше, чем на Чанёля. Слишком уж он заботливый. — Ну… Ладно-ладно, только не расстраивайся, — Чондэ по-братски приобнял меня и ответил. — Дружок твой, Лу Хань, видимо не решился так просто тебя оставить и отправился в погоню. Да по пути дружков своих прихватил — самую жестокую и отчаянную пиратскую банду под названием «Чёрная Смерть». Но ты не пугайся — Чанёль с Сехуном не раз от них уходили, и еще столько же раз уйдут. Я застыла, все еще не веря словам Чен-Чена: дружки Лу Ханя — кто?! Банда пиратов-головорезов?! Хотя, по-правде говоря, он и сам не белый и пушистый… — Чондэээ… Давай выйдем на палубу? — попросила я, не забыв при этом состроить умильную мордашку и применить «щенячьи глазки». — Но… Там опасно, Эйка… А я… ответственный за тебя… — А мы осторожно. Ну пожалуйста, Чен-Чен! — Ладно, так уж и быть, — Чондэ не выдержал такого напора и сдался, а я, коварно посмеиваясь бросилась к выходу. Выйдя на палубу, я сразу заметила приближающуюся сушу. На мой вопросительный взгляд Чен-Чен тихо шепнул «Корея», а затем застыл, всматриваясь вдаль. Потихоньку на его лице стала появляться улыбка. — Это гениально! Понятное дело, что в «зону перемирия» они входить не собираются, да и с военными крейсерами встречаться им не очень надо. — Чондэ обернулся в сторону кормы. Из только что им произнесенной фразы я не поняла ровным счетом ничего, потому тут же потребовала объяснить. — Ну что тут объяснять! Судоходный участок моря рядом с Кореей называют «зоной перемирия», что значит, что никаких военных действий, находясь на данной территории проводить нельзя. За этим строго следит морской патруль. Именно туда и направил «Синюю Птицу» Чанёль. — Чен-Чен закатил глаза, но тут к нам присоединились Лиса и Исин. — «Смерть» уже отстала, но «Эсмеральда» продолжает упрямо следовать за нами… О, Чанёль наконец признался тебе? — Взгляд Лисы был опущен на кольцо, находящееся на моём безымянном пальце. Мой красноречивый взгляд и ставшие алыми щеки стали для нее достойным ответом. Внезапно мы почувствовали резкое снижение скорости. — Зона Перемирия, — тихо заметил Исин. В зоне перемирия «Эсмеральда легко смогла нас догнать. Стоявший на палубе Чонгук смерил нас полным беспокойства взглядом и крикнул: — Передайте Чанёлю, что Лу Хань будет ждать его на причале №6 в три часа дня! Затем «Эсмеральда» последовала за маленьким корабликом, указывающим ей наиболее удобное место для пристани. Поначалу я удивилась: с чего бы это пирату такой радушный приём, но потом поняла, что предусмотрительный Лу поменял паруса.

***

Ровно в три Чанёль, Сехун, Кёнсу и я были на пристани. Как я не отговаривала Пака идти сюда, он все время твердил что-то о «чести» и единственное, что я могла сделать — это пойти с ним. Подошедший Лу Хань смерил меня удивлённым взглядом. — Что здесь делает Эйка? Ты же вроде хотел отдать ее лорду? — А я передумал, — Чанёль улыбнулся и приобнял меня за плечи, отчего взгляд Лу Ханя мгновенно потемнел, а рука потянулась к кинжалу. — А знаешь, почему? Ответ прост: я влюбился. Причем, взаимно. А теперь мы с Эйкой обручены. — В знак доказательства он поднял мою руку с кольцом. Лу Хань с минуту прожигал его ненавидящим взглядом, а потом холодно отчеканил: — Ты. Я. Окраина города. Шесть утра. Дуэль на шпагах. Без права отказа, — он развернулся и пошел прочь. — Кто выиграет — получит её. — Согласен, — мигом став серьёзным, ответил Чанёль, а его рука, как бы невзначай, сжала моё плечо. На мой испуганный взгляд он ответил легким поцелуем и словами: — Все будет хорошо. Верь мне. Да, все будет хорошо. Я верю. Разве ты когда-нибудь обманывал меня?