Белая полоса

Если вы думаете, что тупо лежать и ничего не делать — это отстой, то вы нихера не понимаете в жизни. Когда я сумел невероятным усилием воли разлепить один глаз, то увидел землю. Это, во всяком случае, должна была быть именно она, потому что лицу на ней было чертовски жёстко, ещё и камешки какие-то впивались в щёку и висок, ужасно мешаясь. Противно липкая поверхность немного пахла металлом, хотя через секунду я разобрал, что это густой запах крови. Моей, видимо. Блядь. Блядь-блядь-блядь-блядь-блядь!!! Тушка моя — после всего, что с ней тут произошло, иначе и не назовёшь — как-то шевелиться отказывалась. Откровенно говоря, я вообще её практически не чувствовал, разве что лицо немного. Ясен хер, не в последнюю очередь потому, что минувшие полчаса до того из меня делали весьма сочный бифштекс и слегка повозили мордой по асфальту, так, чисто из любви к искусству. Сбоку от меня послышалось влажное чваканье и хруст, за которыми последовал звук, больше похожий на жалобный скулёж. — Оставьте его в покое! — раздался голос Такео, заметно охрипший. От крика? Сколько вообще прошло времени? Когда я пидорахнулся в несознанку, братцы и звучали бодрее, и сопротивлялись не только словами. Н-да, Тао-то, можно так сказать, ещё повезло. Ну… по сравнению с нами. — Хочешь на его место, пупсик? — голос звучал со скучливой издёвкой. Будь у меня больше сил (на самом деле, хоть сколько-нибудь), мне на ум пришла бы кошка, которая пресытилась игрой с уже не способной сопротивляться полудохлой мышью, но всё ещё гоняет её лапой. — Да! — Такео сорвался на крик. В нём я никогда бы не узнал братца снайпера. — Фу, какая скука. — Сэнди, чуть нежнее, вон, предыдущий до сих пор от предварительных ласк не отошёл, — противно-занудным тоном добавил второй из этой парочки ублюдков. — Разве я виновата, что они такие малахольные? — обиженно возразили на претензию. — Здесь до нас столько народу обломалось, думала, придётся повозиться. А они… тьфу! Никакого развлечения. Я почувствовал выжигающую злость, но не на них: на себя. Бессилие душило, хотелось одновременно свернуться калачиком, взвыв почище оборотня, и наброситься на этих туристишек. Развлекаться они, понимаете ли, приехали! Вот знаете, было бы действительно заебись, упиздуй они за этим делом куда-нибудь мимо Кореи и прямиком в жопу Кромбеля, но нет же, суки! Откуда вообще взялись эти ебаклаки, Биба, блядь, и Боба, никто из нас в душе не ебал — ясен хер, что из Союза, но ведь не могли такие типы не засветиться! А эти каким-то трипиздическим чудом умудрились! И теперь принесли свои хари сюда для того, чтобы, видите ли, «поразвлекаться»! Мы ко всякому были готовы, и поначалу наши ожидания вполне оправдались: на заветном месте поджидала частично призасадившаяся по всем углам и кустам группа ребят в солидных костюмчиках и один байкер, весь затянутый в синюю кожу. Он сидел на своём драндулете прямо посередь трассы в окружении завалившихся на бок и вообще раскинутых какой куда автомобилей, в числе которых был один свесившийся мордой с моста грузовик, и занимался тем, что подбрасывал в воздух и ловил свой шлем. — А, явились, не запылились, — хмыкнул этот крайне мутный типчик, завидев нас. — Это всё, или ещё какая добавка будет? — Тебе и без добавки хватит, йогурт ты черничный, — проворчал М-21, скидывая пиджак мне на руки и по-деловому засучив рукава. Такео тем временем занял на крыше позицию поудобнее, чтобы начать выбивать агентов, а Тао пафосно нацепил на нос затемнённые очки поверх фирменной маски, прокомментировав это как «плюс сто очков крутизны». Дальше события развивались быстрее и неожиданнее, чем все мы могли бы предположить. М-21 ещё угрожающе надвигался на шлемоносного, когда с крыши раздался шум. Того мгновения, на которое он отвлёк нашего штатного почти-оборотня, было достаточно для того, чтобы его противник обрёл недолгое преимущество. С неожиданной быстротой он набросился на М-21 и почти сбил его с ног. Ясен красен, тот быстро сориентировался и провёл довольно лихой маневр, впечатав синего в бордюр. Затем, не без ненавязчивой помощи, байкер вынужден был приобщиться и водных процедур, после чего незамедлительно отправился куда-то вниз по течению брюками кверху. Примерно в это же время и братец снайпер разобрался со своими целями. — Ну… пойдёмте назад, что ли? — поинтересовался М-21, как ни в чём не бывало отряхнув брюки и протянув руку за пиджаком. — А то там без нас сейчас всё самое вкусное съедят и не заметят. Предвкушение еды заставило нас всех ободриться и даже посмеяться, однако не успел шерстяной волчара расправить рукава обратно, как прямо перед нами что-то шмякнулось. — Такео?! — Какого?.. — Вашу мать… — тот поморщился и попытался приподняться, опираясь на одну руку и прижимая вторую к груди — приземление в аккурат на свою чудо-пушку, очевидно, было весьма и весьма жёстким, — но снова оказался лицом в асфальте, придавленный переливающимся фиолетово-мазутными разводами силиконовым сапожком на шпильке. Проследив взглядом выше, я обнаружил, что сапожок, в конечном итоге, переходит в бедро, оттуда — в сверкающие на медленно, но верно заходящем солнце шортики, голый пупок и вырвиглазно-розовую, сияющую выложенными короной о пяти зубцах стразами толстовку с капюшоном, к которому были присобачены стоящие торчком псевдозаячьи уши. Чпокнула жвачка. — Налюбовались, пупсики? — поинтересовалась размалёванная в какие-то совсем уж непристойные цвета девица и снова чпокнула жвачкой, такой же ядовито-лиловой, как и её губы. Мы молча пялились на неё. Чпок. — Это уже становится скучным. Я, что, зря наряжалась? — Уф-ф! Сэнди! — переступив через пару тел и один байк, к ней приблизился столь же неопознанный типчик с причёской воспитанного британского мальчика и в ярко-жёлтой куртке, кажется, кожаной. — Я же просил тебя подождать, ты чего сорвалась, на! — и всунул ей в руки прямоугольную упаковку. — Они уже собирались уходить, ты выбрал слишком вялую наживку! Это ещё что? — Шаурма местная, ешь давай, — и сам вгрызся в аппетитный, слегка подрумяненный свёрток. Девица цокнула языком, закатывая глаза, и снова принялась надувать пузырь из своей жвачки. — Наживку? — тем временем вступил осторожно в диалог Тао. — В смысле? Ох, лучше бы он молчал! — Ну, конечно, — хмыкнул, прожевав кусок, желтокурточный. — Надо же было как-то выманить вас так, чтоб не сбежалась вся толпа. Эти слабаки вполне сгодились. Попытавшегося было взбрыкнуть Такео снова придавили мордой лица в асфальт. — Прекрати и отпусти его! — потребовал М-21, в то время как братец хакер нахмурился. — Связи нет. Что-то искажает сигнал… — Ну, конечно же, пупсик. Или ты думал, что тебе позволят позвать ещё дружков? — поинтересовалась эта стерва, чуть отклонившись назад, чтобы пропустить мимо себя волчару шерстяного, агрессивного, одна штука. При этом с неё слетел капюшон, открыв вид на волосы, выкрашенные в цвета радуги: красные у корней и фиолетовые в самом низу длинного, хоть и не такого роскошного, как у нашего снайпера (может, девица ему позавидовала, вот и досталось бедолаге?) понитейла, просунутого в дырку в капюшоне. Нет, то есть, я, конечно, всякое видел, но какого хрена?! Нормальные капюшоны сзади тоже надо сшивать, а не как… этот! Иначе весь смысл этой штуки, продуваемой всеми ветрами, теряется. — Вы такие скучные! Может, уже стоит завязать со всей этой болтологией и заняться парой-тройкой занятных опытов? — А может, разойдёмся по-тихому туда-сюда и не будем друг другу мешать? — на всякий случай предложил Тао. — Вот с тебя и начнём. Не знаю, что насчёт остальных, а вот я совершенно не успел вдуплить, какого хера наша — уже вполне очевидно — противница оказалась за спиной братца хакера, вдобавок схватив его за плечи. — Знаете, пупсики, я тут давеча играла в одну затейливую игрушку, — вкрадчиво начала девица, не давая пойманному вырваться, в то время как Такео с тихим стоном сел, потирая пострадавший затылок. Её товарищ продолжал есть, не обращая внимания на засунутую в карман куртки вторую упаковку, которую до того отдавал союзнице. — Теперь хочу проверить, а правда ли можно выдернуть голову вместе с позвоночником? Или даже всем скелетом сразу? — Э-это н-не сработает, — сглотнув и побледнев, ответил Тао, на шее которого уже сомкнулись чужие пальцы. — Вот и узнаем. — Нет!!! — крикнули мы хором и попытались помешать хоть как-то, ввязаться в бой, но желтокурточный, кажется, даже не прибегая к своим сверхспособностям, остановил нас: походя пихнул Такео ногой в бок, следующим шагом впечатав каблук ботинка в лицо М-21, а меня просто придержал свободной рукой за шкирку, не давая двинуться с места. Брызнула кровь. Что?! Да ка… ка… какого хрена?! Как такое вообще возможно?! Это… это не… нет!!! Нет!!! НЕТ!!! Обезглавленное тело безвольно упало. — И впрямь — не сработало, — поджав губы, заключила эта… эта… мразина пидорадужная! Она даже не запачкалась! Какого ёбаного четырёхпиздического хера?! — Как думаешь, Дирк, может, оставить себе сувенирчик на память? — Отдай таксидермисту, он знает, что с этим можно сделать. — Мне самой лучше знать! — отрезала девица. Она хищно огляделась. — Где тут наша мягкая игрушка, у меня обнимательный запал. С этими словами она двинулась к М-21. Я даже не успел (как полагаю, к счастью) в полной мере осознать произошедшее. Миг — и у нее в руках что-то блеснуло. Миг — и она уже держит, как жуткую маску, лицо нашего штатного оборотня, а сам он корчится на земле, заливаясь кровью. — Да вы охуели в край, кони залупоглазые! — не выдержал я. — О-о-оу, а вот и следующий кандидат, да, пупсичек? Укоротим твой язычок. — Сэнди, Сэнди, с этим помягче, на него ориентировка. — Умеешь ты настроение испортить! Ну, ладно, ладно, но это же всё равно не помешает немного… — Я сам с ним разберусь, ты пока займись тем блохастым поплотнее, — после чего меня и ткнули первый раз мордой в асфальт. — Вы не посмеете! — услышал я голос Такео. — Уже посмели, пупсик. * * * Мы попивали чаёк с бисквитами, в то время как толстенький енот сосредоточенно вытягивал у меня из кармана телефон. Карман был узкий, лапки — маленькие, а гаджет — довольно массивный, обычно сидел там, как влитой, ещё и кармашек был на кнопке, но досадные инциденты периодически имели место быть. Вот, как сейчас. В это же время второй енот недовольно пыхтел, поглядывая на забранные после того, как он решил там покопаться, в небрежный пучок волосы Такео, и очевидно прикидывал, как же ему до них добраться. — Эй, Неудача! — крикнул кто-то, и оба енота повернулись в ту сторону. Я открыл глаза. Они все мертвы… — Мы ужасно разочарованы, Свен, — проговорила мама. Это было первым, что я услышал, когда очнулся сейчас. В следующий раз после… всего того, что произошло. Я потерял их всех. Всех! Тао, М-21, Такео, Тейру… и даже не знаю, что произошло после этого, что со всеми остальными. Впрочем, судя по тому, что я дома… похоже, кто-то из наших в живых ещё остался. Ведь так?.. Иначе кто меня сюда привёз? — Знаю. Я… не уберёг их. К моему удивлению, она рассмеялась. — Вот уж точно не то, что ты должен был делать. Я ошалело уставился на неё. — Что?! — Ох, какой же ты… — мама вздохнула. — Надо было сразу отдавать тебя дядюшке Альберту, но мы пожалели. Ты же такой чувствительный, ужас что, вот и пристроили в женские руки. Но ты и тут умудрился всё испортить. Подумать только — Тейра! Я охерел настолько, что мог только глазами лупать. О чём она говорит?! — Ирма, я принёс, что ты просила, — в комнату вошёл… Кромбель?! Что?! — Спасибо, дядюшка Альберт, — она забрала у него стакан, наполненный апельсиново-оранжевой жидкостью, и передала его мне. — Выпей, пожалуйста, дорогой. Я на автомате проглотил всё, практически не почувствовав вкуса, который, кажется, был премерзким. — Ма-ам? — Что? Познакомься с дядюшкой Альбертом, он брат моего папы. Тебе, соответственно, дедушка. Конечно, мы немного затянули с вашим знакомством, но он был очень, очень занят. — Отец-то хоть в курсе? — Разумеется, дорогой. Все в курсе. От дедушки Фридольфа тоже привет, он сейчас в Бразилии, отдыхает. Весь мир рушился вокруг меня, а горло начало сдавливать, мешая говорить. — Мама, — едва произнёс я, — что со мной? Что происходит? — Естественный отбор. Очень жаль, что ты не справился со своей миссией, а ведь тебе даже удалось втереться в доверие к этим снобам… что ж, мы воспользуемся этим сами, а твоих будущих младших братьев и сестёр постараемся воспитать как следует с самого начала. Передавай привет своим друзьям! — и она улыбнулась, сделав вид, что машет рукой на прощание. Перед моими глазами всё начало расплываться, веки были словно песком набитые, а когда взгляд снова сфокусировался, хоть и смотреть теперь было по-прежнему неудобно — песок не отпускал, но хотя бы чёткость вернулась — помимо переговаривающихся о чём-то своём мамы и Кромбеля я увидел у постели… — Теддс? Он кивнул, но внимания на нас никто не обратил. — Теддс, какого хера?! — Ну, как тебе сказать… добро пожаловать. — Куда?! Объясни, блядь, по-человечески! — я резко сел, а потом, уловив краем глаза что-то странное, обернулся. Мой двойник с закрытыми глазами остался лежать на подушках, накрытый одеялом. Но… но как такое возможно?! Вот мои руки, я ими шевелю, мои волосы, мои… ох, ёб вашу мать! — Именно. Ты теперь мёртв, как и я. А ещё я всё вспомнил. Здорово, правда? Оказывается, меня зовут Майкл. — Майкл… о, Господи, Теддс… что за поеботина тут происходит?! И раз ты здесь, то… где остальные? Они… они живы?! — в голосе моём прозвучала надежда. Несмотря на то, что я видел и что мне только что сказали. И, бляха-муха, как мне теперь донести до своих, что тут творится какая-то херота максимально криповая?! И что они все в опасности! — Нет. Прости, но нет. Они все ушли. — А… но ты… как же ты?.. — Тебе не хотелось меня отпускать, вот я и остался. Приглядывать и всё такое, знаешь, как обычно. Даже согласился подождать, когда ты попросил. Ну, там. Правда, не ожидал, что ты так скоро вернёшься обратно. Рассчитывал ещё на столетие-другое и хотя бы немного постельных сцен. Я уронил голову в ладони и расхохотался. Теддс… то есть, Майкл, сочувствующе похлопал меня плечу. — Я должен помочь тем, кто ещё остался! Ведь хоть кто-то остался? — Да, но, боюсь, ненадолго. У них есть план. Ну, я имею в виду, у твоих родственников. — Этого не может быть… — Увы. И он оказался прав. Знаете, я верил и надеялся до последнего, но… они не пришли тогда к нам. Не спасли. Не помогли. И мне, находящемуся теперь по ту сторону, ставшему бесплотным наблюдателем, не удалось никого предупредить. Я тупо не мог влиять на окружающий мир! Только наблюдать! Ёбаное призрачное существование! Мой напарник только грустно улыбался, глядя на то, как я бешусь от бессилия. — Пойдём, Свен. Им не помочь. — Нет! Я должен… должен знать! Майкл, пожалуй, в достаточной мере был прав. Он даже, в конце концов, ушёл, и остался только я. Шароёбился по миру кучкой унылого говна, когда наскучило сидеть у тел друзей и соратников. Их выбили одного за другим: Региса, Сейру… после этого пидорадужную суку с её прихлебателем отправили куда-то ещё вместе с труповозкой, куда погрузили останки ребят, искалеченные и изуродованные. Кажется, эту мразотину бесило совершенство черт благородных, иначе какого хуя она расхрачила в кашу лицо нашей белокурой леди?.. Франкенштейна поймали на живца в виде детей, заставив разделиться с Рейзелом, и, пока последний мчался к беззащитным девчонкам, первый, по душу которого достались мальчишки, принял бой… и проиграл. Проиграл сраному доктору-ублюдку Кромбелю! Как такое было возможно, я вообще не понимал. Нет, теоретически, босс признавал, что… ай, да ну его на хер!!! Этого не должно было быть! Так не должно было быть! — Так не должно быть! Это всё хуйня на постном масле! — выкрикнул я, сжав кулаки, но меня никто не услышал. В ярости ударил по стене — и… ну, собственно, нихрена и не произошло: руки просто прошли сквозь неё, как обычно. Я просто блядский призрак. Недокаспер, в рот его ети! Аррргх! Как же я устал от всей этой поеботы! Смотреть на то, как добивают Рейзела, сил вообще не осталось. Всей толпой с моим новоявленным трипиздоблядским уродом-дедулей во главе. Они ещё и разбили аквариум с Пиздецом, чтоб тот радостно подсобил, суки! От поверженного тела отделилась душа, взглянула на меня последний раз, грустно улыбнулась и улетела, оставив стае шакалов растаскивать на опыты своё бывшее вместилище. Это был полный конец всему. К чему снятся покойники?