Сделан ход пиковой мастью.

      В детстве нам ничего не стоило подойти к другому и сказать: «Давай дружить?». На что непременно получали ответ «Давай». Но что таит в себе дружба: совместные игры, общие секреты, понятные лишь нам двоим тайные знаки, или в это понятие закладывается нечто большее? А что происходит с возрастом? Что меняется в нас? Что в окружающих нас людях? На эти вопросы есть множество разных ответов и мнений. И совершенно не ясно что из всего перечисленного окажется истиной. Каждый воспринимает истину по-своему, так же, как и понятие дружбы.       Джотто не сводил взгляда со своего Хранителя Тумана. Слишком давно он его не видел. Слишком долго мучился снедаемый чувством вины. Слишком тяжело далась ему разлука с близким другом. Джотто прекрасно помнил их первую встречу. Словно это было только вчера. Он помнит юного аристократа с искристыми васильковыми глазами и озорной улыбкой, идеалистическими, как и у самого Примо, идеями, доброго, шебутного и бесконечно упрямого. — Значит, Вы, и есть тот самый загадочный гость, который вызвал столь много шума в нашем поместье, — юный аристократ насмешливо улыбнулся, склонив голову к плечу. — А, Вы, — блондин повернулся к шестнадцатилетнему юноше, разглядев во внимательном взгляде искреннее любопытство и заинтересованность. — Сын столь гостеприимных хозяев, о котором я уже наслышан от нашей общей знакомой. — Позвольте представится Деймон Спейд, — юноша шутливо поклонился, наплевав на все правила этикета. — Джотто Вонгола, — искренне улыбнулся он, а интуиция на периферии сознания мурчала объевшейся кошкой от присутствия понравившегося ей человека.       И сейчас спустя столько лет, будучи лишь оболочкой Пламени предсмертной воли, он смотрел в такие родные хитро прищуренные глаза, но не видел в них прежней игривости. Перед ним был многое повидавший человек, уставший от постоянных испытаний, нашедший своё место в жизни. Когда губы Деймона растянулись в такой привычно ехидной, но понимающей улыбке стало неимоверно тошно и захотелось отвернуться, но Джотто себе этого не позволил. Просто не мог. Ведь он не знал когда еще сможет увидеть своего друга. Близкого и преданного. Верного до самого конца. Все что он смог сделать это виновато прошептать ненужные для собеседника извинения. В бесчисленный раз.       Джи хмуро смотрел на старого знакомого. Деймон постарел. Он был уже не тем юношей, что они все помнили. От этого предательски сжималось сердце и хотелось курить. И было глубоко наплевать, что вкус сигарет не ощущается. Арчери проводит испытание для своего наследника, но даже не смотрит на него. За ними присматривал Деймон. Так что даже если не сразу, то этот мальчишка Гокудера Хаяте, точно пройдет. И ведь прошел. — Ты! — Арчери в силу атрибута обладавший вспыльчивым характером, мог прекрасно сдерживать себя, по крайней мере он был в этом свято уверен, до встречи с новым Хранителем. — Оя, Джи, что-то случилось, — с неподдельным изумлением спросил Туманник, хлопая кристально честными глазами. — Я. Тебя. Убью, — сквозь зубы выдыхает каждое слово парень, ничуть не купившись. — Что за цирк ты устроил? — Ну-фу-фу, ну, а что такого? Нашему дорогому барону давно нужно было устроить небольшую шоковую терапию, — лилейным голоском произносит Деймон довольно щурясь, — Я всего лишь выступил в роли инициатора, раз других претендентов не нашлось.  — И поэтому он ушел в подпаленном костюме и налысо бритый? — Джи рычал, пытаясь успокоиться и отчетливо ощущая как дернулся его глаз. — Никто не виноват в том, что наш гость окажется столь бестактен и груб, я просто напомнил ему о манерах, — иллюзионист беспечно пожал плечами. — О, кстати, Джотто был не против, — хохотнул он напоследок, растворившись в синей дымке. — Ррр…       Джи хмурится стоя рядом с грустно улыбающимся Примо и смотрит на удаляющуюся спину человека, с которым когда-то, казалось, никогда не найдет общий язык. А сердце предательски ноет от чувства потери. Асари ничего никому не говорит. Лишь смотрит. На сильного статного мужчину, на добрую светлую женщину в его объятьях, на компанию детей, рядом с ними. И когда он встретился взглядом с Деймоном, то они оба поняли, что в какой-то степени Хранителю Тумана повезло, чуть больше. За свою жертву он получил, то, о чем каждый из них и не мечтал. Полноценную семью. Не мафиозную, а самую простую. Асари прикрывает глаза и исчезает. Деймон заслужил свое счастье, а им терять уже нечего. Они подождут. Столько сколько потребуется.       Хранитель Солнца от души хлопнет старого друга по плечу и улыбнется, совсем как свой наследник широко и от чистого сердца. Громко оповестит, что рад их встрече и спросит о жизни. Никаких речей и проповедей. Им этого не нужно. Радость встречи и грусть расставания передают не слова, а взгляд, глаза в глаза, искренние улыбки и крепкое рукопожатие. Кнакл с гордостью смотрит на Сасагаву Рёхея и облегченно смеётся. Уж Деймон позаботится о том, чтобы у этих ребят жизнь была куда лучше, чем у них. Он в этом не сомневается, как и не сомневается в том, что с нетерпением будет ждать следующей встречи.       Лампо изменив своим привычкам сам пришел к Спейду. Долго сверлил взглядом пол, а потом просто обнял. Ответом ему были до боли знакомый необычный смех и теплая рука взъерошившая и без того лохматую прическу. И замечание, теплое без упрека, о том, что младший из Хранителей как был большим ребенком, так им и остался. Лампо бы поспорил, но не сейчас и не с ним. Уж слишком давно не виделись, слишком не хотелось портить момент.       Алауди не говорил с ним и не подходил, даже внимания не обращал. Холодный взгляд ледяных глаз сталкивался с насмешливым васильковым совершенно случайно. Из раза в раз, стоило Спейду появится в поле зрения. Совершенно случайно отметился факт смены стиля одежды, как и факт того, что иллюзионист выглядит устало. Так же случайно Хранитель Облако отмечал новые привычки туманника. Его манеру общения с детьми. — Оя-оя, посмотрите, кто пришел попрощаться, — хохотнул обманчиво расслабленный Деймон, стоя у дверей за которой ему предстоит провести не один день. — Травоядное… Смотри не помри.       Алауди фыркнет и отдернет себя, когда поймет, что слишком пристально вглядывается в изменившиеся черты старого знакомого. Пожалуй, одного из тех немногих, в ком он готов признать друга, хотя бы самому себе.       И никто кроме одного не заметит, что совершенно инстинктивно тянулся к той ниточке Пламени, что связывала их с Деймоном Спейдом. Лишь Небо почувствует, как тянутся друг к другу атрибуты, как не хватает им всем последнего Хранителя.