Поклоняясь цветам

Хисана слышала стук собственного сердца. Он эхом отдавался в ушах, и иногда девушка с опаской прикладывала ладонь к груди, словно боясь, что кто-то мог его услышать. Хисана думала только о господине Бьякуе, о том, какие добрые у него глаза, сильные руки, приятный голос и какой успокаивающий запах мяты исходил от него. Девушка понимала, что теперь иначе смотрела на этого мужчину. Она стыдилась своих мыслей, но не могла запретить себе мечтать о его нежных прикосновениях и губах. Только когда её звали другие служанки, Хисана вспоминала, что она лишь прислуга, а Бьякуя — достопочтенный господин, служба которому уже должна быть наградой, и мечтать о чём-то большем слишком своевольно. Она всё также продолжала провожать его взглядом, а он даже стал иногда поглядывать на неё, без особой нежности, какую бы хотела видеть Хисана в его глазах, но всё же. Ей было достаточно и этого. Сегодня у Хисаны болело сердце. Бьякуя и несколько шинигами собирались на важную миссию в Генсей. Нападки Пустых участились, и Готей собрал несколько отрядов из опытных шинигами, чтобы отправить их на задание. Они стояли у поместья и провожали их. Хисана очень нервничала и сжимала в руках платок. Рядом стояла госпожа Юнами и также обеспокоенно наблюдала за Бьякуей. Сенкаймон открылся, и последнее, что видела Хисана — это как её господин растворялся в свете пространственных врат. Уже третий по счёту вечер они проводили с госпожой Юнами в тишине. Хисана расчёсывала её мягкие, длинные волосы, а госпожа напевала незамысловатую мелодию. Юнами посмотрела в зеркало и заметила в отражении, как нервничала Хисана. Когда служанка потянулась рукой к трюмо, чтобы положить расчёску, Юнами коснулась её руки. — Госпожа? — С тобой всё в порядке, Хисана? Хисана грустно кивнула. — Да, госпожа, всё хорошо. Юнами обернулась к девушке и взяла её за руки. — Если тебя что-то тревожит, ты можешь сказать мне. Я помогу. У тебя точно всё хорошо? — Да, госпожа, не волнуйтесь, — Хисана старалась не дрожать и не выдавать себя взволнованным голосом, но получалось неважно, судя по тому, как госпожа Юнами смотрела на неё. — Просто я очень волнуюсь за господина Бьякую. Как думаете, он вернётся? Юнами выдохнула и тепло улыбнулась. — Конечно, вернётся. Господин Бьякуя — смелый, сильный и опытный шинигами. Он непременно справится. Нам с тобой не о чем волноваться... — Госпожа Юнами! В комнату вбежала запыхавшаяся служанка и низко поклонилась, переводя дыхание. — Что случилось? — Там господин Бьякуя! Он вернулся! Хисана и Юнами переглянулись, и на лицах обеих женщин расцвели облегчённые улыбки. — Вот видишь, Хисана, я же говорила. Пойдём встретим его. Хисана изо всех сил старалась не бежать и держаться позади госпожи, но ей казалось, что если она не поторопится, то её сердце вот-вот разорвётся. Когда они наконец вышли в сад, там уже стоял Гинрей Кучики и поздравлял внука с удачным завершением миссии. — Господин Бьякуя, — Юнами и Хисана поклонились, и мужчина перевёл на них взгляд. — Мы рады, что вы вернулись целым и невредимым. — Да. Мы успешно справились с заданием, — Бьякуя коротко кивнул, на секунду задержавшись взглядом на Хисане. — Думаю, в честь вашей победы мы бы могли устроить небольшой праздник, — улыбнулась Юнами. — Давайте поужинаем в саду. — Хорошая идея, — сказал Гинрей. — Тебе нужно отдохнуть, Бьякуя. Заодно расскажешь нам, как всё прошло. Ночь сегодня была очень яркой, усыпанной звёздами, и Хисана то и дело завороженно поднимала взгляд в небо, чтобы полюбоваться его красотой. Все остальные отряды тоже успешно справились с Пустыми, и теперь можно было не бояться, что столь огромное количество этих монстров вновь появится в Генсее. По крайней мере, не так скоро. В Сейрейтее даже устроили салют, и у Хисаны перехватило дыхание от тысячи взорвавшихся в небе огоньков, разлетевшихся в разные стороны разноцветными искрами. На кухне была радостная возня. Столько вкусных угощений и сладостей, каких Хисана в жизни не видела. Вдруг кто-то протянул ей маленькое блюдце с пирожным. Это была одна из служанок. Она улыбнулась. — Держи. Сегодня и тебе выпало угощение. — Мне? Хисана удивлённо приняла блюдце из рук служанки. — Да. В честь праздника всех угощают. Хисана отломила маленький кусочек и закинула его в рот. Приторный, фруктовый вкус тут же разлился по желудку, и девушка довольно улыбнулась. Эта ночь была поистине волшебной.

***

— Ты должен понимать, Бьякуя Кучики, ваш брак с Юнами должен обеспечить благополучие обоим кланам. Бьякуе не доставляло никакого удовольствия разговаривать с этим человеком. Дайчи Тамура отвёл его под тень деревьев, чтобы никто больше не мог слышать их разговор, и напряжённо сжал кулаки, даже не пытаясь скрыть свою неприязнь к молодому принцу Кучики. — Ты озабочен статусом своей семьи, Дайчи. Я так же, как и ты, заинтересован в том, чтобы союз наших кланов принёс обеим семьям пользу. Так зачем же ты напоминаешь мне об этом? Только напрасно тратишь время. — В вашу брачную ночь ты даже не притронулся к Юнами! — Дайчи угрожающе приблизился к Бьякуе. — Моя сестра должна родить наследника. Только это все решит. А ты на неё даже не смотришь. Нехорошо обделять свою жену вниманием, Бьякуя Кучики. Бьякуя нахмурился. — Я больше не желаю продолжать этот разговор, — мужчина развернулся, услышав, как Дайчи хмыкнул в его сторону. — Тебе не о чем беспокоиться. Рано или поздно, Юнами родит достойного наследника. Когда все огни погасли, и уставшее от взрывов фейерверков небо вздохнуло спокойно, Бьякуя зашёл в комнату. Юнами сидела у зеркала и готовилась ко сну. Увидев мужа, она поспешно встала и поклонилась. — Мой дорогой супруг, не думала, что вы придёте. Что-то случилось? Бьякуя подошёл к жене и вздохнул. — Нет, всё в порядке. — Зачем же вы пришли? Обычно вы спите в своей комнате, поэтому для меня большая честь, что сегодня вы удостоили меня своим вниманием. — Я пришёл извиниться. Юнами удивлённо выпрямилась. — Господин? — Я был холоден с тобой. Наверняка ты решила, что я ужасный человек. — Вовсе нет, — улыбнулась Юнами. — Вы всегда были очень добры ко мне. Я не смею просить большего. Бьякуя чуть наклонился к женщине и, приподняв её лицо за подбородок, нежно коснулся её губ. — Если ты не против, эту ночь я проведу с тобой.