Я больше не убегу

Разговаривать с ним было для меня одним сплошным удовольствием, это было невероятно легко. Я уже вообразила, что мы можем стать хорошими друзьями и маме он нравился, я видела это по её взгляду, когда мы ужинали вместе. Вонхо казался мне простым парнем, без скелетов в шкафу, самым простым. Я даже и подумать не могла, что он настолько старше меня, что он знаком с моей мамой, что он замешан в её делах. Это всё настолько сложно для меня. Мне известно одно: он мог бы познакомить меня со своей сестрой, я бы показала ему город, лучшие места, познакомила бы с Кихеном, с Наен, он бы вписался в нашу компанию, вступил бы в футбольную команду, это было бы прекрасно, мы бы узнали друг друга… но всё сломалось. Всё сломалось за одну ночь. — Ты чего не спишь? — не сдержавшись спрашиваю я, потерев сонный глаз кулаком и зевнув. Он даже не вздрогнул. Наверное знал, что я не сплю. — Не хочется, — охрипшим голосом отвечает брюнет, продолжая мрачно смотреть в потолок. — Прости меня. — Нет. Я расширяю глаза. Да как он смеет? Я извиняюсь, противореча всем своим принципам и переступая гордость, а он ещё и издевается? Вообще-то, он должен извиняться. — Ах ты, урод! Я подскакиваю с кровати, не сдерживая свой гнев и злость, подбегаю к парню, начиная его колотить ладошками. Он неожиданно для меня, начинает смеяться, пытается отклониться и схватить меня за руки. — Я тут перед ним извиняюсь, а он морду воротит! Сейчас я тебе разобью её! Не могу сдержать смеха и продолжаю колотить парня по груди, стоя на кровати коленями и пытаясь добраться до его лица. — Успокойся, — сквозь смех произносит Шин, пытаясь остановить меня. — Мудак, придурок, идиот. Оскорбление за оскорблением сами слетают с языка. Брюнет ухватив меня за руки, скручивает их, пытаясь загнуть за спину и заставляя взвизгнуть. — Я сильнее тебя, Ван. Парень за секунду валит меня на кровать, наваливаясь всем огромным телом. — Я быстрее тебя. Я дёргаю руками и ногами, пытаясь вырваться, продолжаю смеяться. В эту минуту мне очень хорошо, хочется смеяться и дурачиться. За секунду до меня доходит, что я под ним. Я — прямо под его телом, он — на мне. Напряжение появилось не пойми откуда, мне неловко, мне не хотелось дойти до этого. — И в конечном итоге, ты побеждена, — улыбается он, крепко сжимая запястья. Наши лица в нескольких сантиметрах и ему на это всё равно. Для меня слишком близко. Не надо, пожалуйста. Только не со мной. Но я не вижу напряжения в карих глазах, его просто нет. Моё сердце начинает бешено колотиться, да так, что грудь под водолазкой слегка вздрагивает. Он так дышит, так смотрит, этот запах. Секунда. Он облизывает губы. Весь кислород в комнате будто по щелчку пальцев замер. Мой взгляд упирается в его приоткрытые влажные губы, катастрофически не хватает воздуха. Смотрю ему в глаза несколько секунд и отвожу смущённый взгляд в сторону стены. — Извини, я смутил тебя? Вонхо за секунду слез с меня на другую часть кровати, к стенке. Я, как загипнотизированная, лежу и напряжённо дышу, не в силах и двинуться с места. — Нет, всё нормально. — Ну да, скажи это своим красным щекам. — Всё нормально, я просто… — на секунду замолкаю, сглатывая слюну и пытаясь сообразить. — Просто никогда не находилась под парнем, моё смущение оправданно? Или хочешь ещё поиздеваться? Молодец, Ван, просто блестяще. Мысленно звонко ударяю себя по лбу. — Я не издеваюсь, и до этого не издевался, — спокойно и прямо отвечает он, переворачиваясь на живот. — Почему тебя так удивил этот факт? Я не могу сдержать язык за зубами, просто не могу, я должна знать, почему это вызвало у него такую реакцию. Иначе просто не смогу ни есть, ни спать, уж слишком меня это задело. — Потому что ты — красивая, у тебя есть парень, и мне показалось, что ты любишь его. Что же могло помешать вам сделать это? Мне почему-то захотелось быть с ним откровенной, иначе я просто не могу. Его взгляд так и кричит «расскажи мне всё, не скрывай ничего». — Эта ночь помешала. Я чувствовала, что это уже близко, что мы сделаем… но сегодняшняя ночь всё изменила, если бы… — до моих мыслей дошли его слова и улыбка сама наползла на лицо. — Ты сказал, что я — красивая? Поднимаю заинтересованный взгляд на парня. — Послышалось, — сонно кидает он. Я усмехаюсь, надувая губы. — Не хочу больше это обсуждать. Давай просто поспим, — закрывая глаза, отвечаю я. Придвигаюсь к нему ближе, давая понять, что хочу объятий. Без всякого напряжения и каких-то намёков, простые тёплые объятия мне просто необходимы. Вонхо понял и проявил инициативу, развернувшись обратно на спину и давая мне лечь на свою грудь. Он прижимает меня к себе и тело волной накрывает спокойствие. Вся тревога просто исчезает, улетучивается. Щекой прижимаюсь к его груди посильнее. — Ведь… Ведь всё будет только хуже? — шепотом спрашиваю я, не поднимая глаз и задумчиво смотрю на его вены на руке, которой он меня обнимает. — Да. Сон — одно из моих самых любимых занятий в жизни, это даже можно назвать моим хобби. Помню в детстве, когда я возвращалась со школы, все мои друзья шли на детскую площадку, звали пойти с ними, а я просто приходила домой и ложилась спать. Во сне нет никаких проблем. «Там» у тебя может появиться всё, что пожелаешь, всё, чего так не хватает. Конечно, можно быть очень уязвимым во сне, но это того стоит. Для меня счастье состоит в возможности выспаться. Большинство людей просто напросто не ценят сон, не ценят всех его возможностей. В сновидение попадает не то, что ты часто видишь, а то, о чём чаще всего думаешь. Ежедневная утренняя чашка кофе из «Старбакса» за углом, незаконченная курсовая или недосмотренный ужастик, — всё это может превратиться в сон. Я считаю, что это — прекрасно, когда в воображении мы можем дорисовать что-то, как-то дополнить своё серое существование. В детстве мне практически каждую ночь снились разноцветные сны, чаще всего я летала по комнате, а когда просыпалась и понимала, что всё это сон, жутко расстраивалась. Бывало, даже плакала. И с каждым годом снов становится всё меньше и меньше, как бы я не хотела увидеть, у меня не получается. Меня чертовски это пугает, порой жутко не хватает того лёгкого приземлённого чувства. Радует одно, — когда просыпаешься, не расстраиваешься, потому что идеальные моменты больше не снятся. Моё тело пробудилось от того, что лёгким не хватало воздуха. Я резко открыла глаза, чувствуя на своих губах руку Вонхо. Он будто пытался преградить путь проникновения воздуха в мои лёгкие. — Какого чёрта ты делаешь? — промычала я, едва разжимая губы под грубой хваткой его руки. — Тихо, ты не слышишь? — едва слышно прошептал он, показательно приставляя палец к своим губам, давая мне понять, что нужно замолчать. Я взглянула на голубые потёртые занавески, сквозь которые пробивались лучи полуденного солнца. Моё сердце застучало в несколько раз быстрее от нахлынувшего испуга, так как взгляду поддались тени, мелькавшие за окном. Грубые мужские голоса. Они говорили очень тихо, разобрать о чём говорят люди на улице — практически невозможно. Я бросала испуганный взгляд то на Вонхо, который лежал рядом, то на занавешенное окно. В висках гулко начало отдаваться бешеное биение сердца. По ногам прошёл холод, это всегда происходит, когда мне становится чертовски страшно. Хосок осторожно, практически бесшумно встал с кровати. Измерив комнату двумя большими шагами, он прислонился спиной к стене рядом с окном. Я оглядела его, всмотрелась в лицо за несколько секунд. Ни одной эмоции, которая бы хоть намёк дала на испуг или страх. Лишь посмотрев на него, можно сразу сказать, что он знает, что делает, будто уже не в первый раз он попадает в такую ситуацию. Вместо того, чтобы подняться с кровати, я вцепилась трясущимися пальцами в одеяло и уставилась в потолок, слушая, как громко и быстро колотится моё сердце. Всё, что в этот момент было в моей голове — непонимание и леденящий страх. — Вставай, надо сваливать отсюда, — шепотом произнёс брюнет, аккуратно отодвигая краешек шторы и выглядывая на улицу. Он резко прижался обратно, потому что в окне вновь промелькнула тень. От этого моё сердце будто оторвалось от тромбов и скатилось вниз по позвоночнику. Собрав всю свою смелость, которая на удивление ещё осталась, я решилась двинуться. Как только я это сделала — кровать громко заскрипела. Вонхо сморщился и сжал челюсть, так как звук получился довольно громкий. Вместо того, чтобы что-то предпринять, я вжалась в кровать ещё сильнее, ведь последнюю смелость потратила на это движение. — Нел, твою же мать, — прошипел брюнет, делая бесшумные шаги в мою сторону. Он молча приблизился, склонился над моим испуганным до полусмерти телом и одним движением крепких рук поднял с кровати. — Надевай кроссовки, тихо, оставим пакеты с одеждой тут, — шептал он, давая мне встать на ноги, которых я не чувствовала. — Нел, прошу, соберись. Нам нужно срочно уезжать отсюда, я всё расскажу, как обещал, просто поверь мне, — с хрипом в тревожном голосе говорил он, придерживая меня за плечи и не переставая рывками смотреть на лицо. Под давлением карих глаз, которые не внушали ничего, кроме доверия, я глубоко вздохнула и за несколько секунд собралась с мыслями. — Хорошо, — всё, что я смогла ему ответить, впиваясь ногтями в рукава водолазки. Быстро оглядев комнату, я обнаружила чёрные кроссовки и бесшумно ринулась их надевать. Теперь понятно, почему Вон просил сразу одеться, когда ложились спать. Он знал, что может случиться что-то подобное. Когда же я уже всё смогу понять? Через несколько секунд я обула кроссовки, они довольно удобные, неужели они тоже принадлежат его сестре? Брюнет взглянул на меня и взял за руку, будто вся его сообразительность и спокойствие передались через прикосновение. Я сосредоточилась и прижалась к стене, уподобилась ему. Замерев, даже дышать пыталась бесшумно. — Мы выходим осторожно, как ни в чём не бывало. Идём быстро, но слишком торопиться не стоит. Смотри только на меня и на машину, по сторонам не смотри, поняла? — А как же ключи от номера? Их нужно вернуть. Что я, блять, несу? — Наша задача сейчас — свалить отсюда живыми, ты поняла? — Да. Он крепко сжал мою руку, щёлкнул замком и открыл дверь. К мозгу подкатила паника, ещё секунда и сердце, казалось просто разорвётся на тысячу мелких частиц. Но, невзирая на это, я быстро начала двигать ногами, делать шаги. Спокойные, но в тоже время большие, чтобы успевать за Вонхо. Как он и сказал — я не смотрела по сторонам, смотрела то на машину, то на его напряжённый профиль. Каждая секунда мне казалась последней. Боковым зрением я заметила людей в чёрном. Они кажется шли вдоль террасы, оглядываясь, рыскали по сторонам. Когда взгляд одного из них остановился на нас, я готова была упасть в обморок. До машины оставалось несколько шагов. Хосок судорожно достал ключи из кармана, когда я оглянулась, то поняла, почему он так торопится. Брутальные парни начали переговариваться, уставившись на нас, началась какая-то суета. Кажется, я заметила рацию в руках одного из них. Моргнув ещё раз, в руках одного мужчины я увидела некое подобие оружия. Мысль за мыслью, я стояла в ступоре буквально секунду. — Быстро в машину, Нел! — закричал Хосок, в мгновение сел за руль и завёл мотор, сразу давая по газу. Обернувшись на компанию мужчин и увидев, что один из них поднял пистолет и что-то закричал, я запрыгнула в автомобиль, сделав это буквально на ходу. Едва успела захлопнуть дверцу, чтобы не вывалиться. Вон с силой вдавил педаль газа практически до предела, прежде чем я успела сообразить хоть о чём-то, тело само автоматически вжалось в кожаное кресло. Он профессионально прокрутил руль и выехал из поворота к мотелю на асфальтированную трассу. Из-за такой большой скорости зад машины занесло, раздался визг колёсных покрышек, от чего я вцепилась пальцами в свои ноги и закрыла глаза с едва уловимым гортанным визгом. Никогда в жизни со мной не происходило подобного. Я никогда не ездила на такой скорости, никогда не обнажалась перед парнем, никогда не убегала от неизвестных людей с пистолетами. Конечно, со мной многое происходило, но такого невероятного смешения драйва и страха в моей жизни ещё не было. Как же тяжело держать язык за зубами. — Ты в порядке? — после нескольких минут езды наконец-то спросил парень, смотря то на меня, то на дорогу. — Да. Моя жизнь рушится, меня чуть не застрелили несколько минут назад, но всё прекрасно, — буркнула я в ответ, прикусив щёки изнутри. — Перестань. Ничего не рушится, всё будет в порядке, — он едва улыбнулся и вернул взгляд на дорогу. Оптимист чёртов. — Тебе не кажется, что пора мне всё рассказать? — сложив руки на груди, пронзающим взглядом смотрю на его профиль. Выражение лица как никогда спокойное, он явно знает, что делает. — Да, но правда не из самых приятных, — брюнет укоризненно и продолжительно смотрит на меня. — Мне всё равно. Лучше неприятная правда, чем это чёртово непонимание, — выдала я в ответ с долей грубости в голосе. Прозвучало так, будто во всём я виню Вонхо, но это не так. — Дело в том, что компания твоей матери разорилась ещё два года назад, — сказал парень и отвёл взгляд обратно к дороге. — Как?! — не выдержала я, уставившись на него взглядом, переполненным шоком. Как компания могла разориться? На что же мы жили два этих года? — Не перебивай, пожалуйста. Дослушай, — озадаченно попросил он, а я замолчала. — Ты ведь знаешь про Организацию Объединённых Наций в Нью-Йорке? — продолжил он. — Да, делала доклад на географию, а что? – я нахмурившись, смотрю на него. — Твоя мать и мой отчим перекрыли поступление денег в организацию, каким способом — я не знаю. Но все деньги, которые должны были идти на работу ООН — шли в карман наших родителей. Это всё очень запутанно и опасно, люди из организации не собираются церемониться и мирно разрешать вопрос с помощью суда, потому что за два года похищено более трёх миллионов, — заключил он, кинув в мою сторону едва уловимый взгляд и замолчав. Он ждёт моей реакции? Я просто молчала и не знала, что мне ответить. Опустошение. Я не знаю, что ответить. В горле встал ком, в глотку будто залили свинца. Моя мама — преступница? Уставившись на дорогу, я перебирала в голове каждую чёртову мысль. Чего я ещё не знаю? — Но самое интересное заключается в том, что мой биологический отец — директор организации, — через несколько секунд добавляет парень. Я смотрю на его лицо, он нахмурился, когда произнёс слово «отец». Я молча коснулась его плеча рукой, не знаю зачем, но мне кажется, что сейчас в его голове не самые приятные воспоминания. — И как ты справляешься с этим? Скажи, потому что я не знаю, что думать, — сказала я и слегка обняла себя, продолжая смотреть на бесконечную пустынную дорогу. По коже ринулась дрожь от лёгкого сквозняка, который проник в приоткрытое Хосоком окно. — Я не могу переметнуться на сторону отца, иначе кем я буду для мамы? Я всё улажу, поговорю с ним, три миллиона для него мало что значат. — А при чём тут я? Зачем увозить меня чёрт знает куда? — повысив голос спросила я, нахмурившись и сложив руки на груди. — Твоя мама попросила увезти тебя, сказала в тихий городок, и я так и сделаю. Ты будешь в безопасности, а я решу все проблемы. Мы поедем в Китай, в Пекин, там сейчас мой отец. Я поговорю с ним и всё улажу, — Шин сжимает руль, вены на его руках напрягаются. Невольно засмотревшись, я забываю, что хотела сказать. Откинуть мысли о его руках мне удалось лишь спустя десять секунд. — Для тебя это всё так просто? — с непониманием смотрю на него и снова хмурюсь. — Да. Каждый сам для себя всё усложняет. Я — никогда ничего не усложняю. Сглотнув накопившуюся слюну, я расслабляюсь на сидении и ничего не ответив, пытаюсь в течении нескольких минут всё переварить. — Но... ведь Китай в двух днях пути, — вдруг дошло до меня. Испуганно посмотрев на парня, я не могла отвести удивлённого взгляда. — Тогда наберись терпения, к вечеру мы доберёмся до Манпхо и… — Шэньян?! — воскликнула я и сделала руками жест «взрыва»...