Я больше не убегу

— Но мы ведь только что… — И что? В колледж мне не очень хочется, — пролепетал он, касаясь ладонями моей спины, очерчивая ими лопатки. Я повернулась, несколько секунд улыбаясь смотрела на губы Дани, следом поцеловала и мы с ним снова нырнули под одеяло. Я в Раю, серьёзно. — Как заблокирована? — взметнула я руками, взглянув на кассиршу, которой, кажется, было абсолютно плевать на то, что под моими глазами синяки, и я хочу есть. — Девушка, карта заблокирована, — вновь повторила та, безразлично, но с каплей презрения окинув меня взглядом. Я со злобой громко поставила пакеты с едой на прилавок. Очередь из нескольких домохозяек сзади начала перешептываться и взгляды, наполненные презрением и отвращением, начали пронзать мою спину насквозь. От смущения пуще прежнего зарывшись в серую толстовку Дани, я выхватила карту из руки кассирши и вышла из универмага, громко хлопнув дверью. На улице погода была хмурая, небо затянули синевато-серые тучи, дул прохладный ветерок. Я села на лавочку неподалёку и достала из кармана сникерс, который ловким движением рук успела украсть из пакета. Боже, Нелли Ван, до чего ты докатилась! Откусив батончик, я смотрела по сторонам и непрерывно думала. Что я делаю? До чего я дошла? Сижу тут, в грязных штанах, волосы превратились в бело-синии сосульки, синяки под глазами стали намного больше, чем обычно, желудок издаёт протяжное урчание, украденный батончик в руках. Какая же я жалкая, в триллион раз сильнее, чем обычно. Поразмышляв ещё с десяток минут, я встала с лавочки и пошла к отелю. Ключ от номера в моём кармане, может, Вонхо ещё не уехал и я смогу забрать свои вещи. Конечно, только если его там нет. Не думаю, что он сидит в номере и ждёт, пока я вернусь. Это было бы весьма глупо с его стороны. Когда мне удалось добраться через квартал к гостинице, то ноги начали подкашиваться. Тело окутала слабость. Наверное, побочное действие наркотиков. Машины Вонхо на стоянке я не обнаружила, не знаю, радоваться мне или плакать. Холл был пуст. Я подошла к стойке и со страхом посмотрела по сторонам, набросила на голову капюшон толстовки. — Здравствуйте. А вы не подскажите, парень из пятого номера съехал? — обратилась я к милой девушке, которая сидела за стойкой. Та окинула меня взглядом, но не скривилась, а лишь вежливо улыбнулась. Это ведь её работа. — Секунду, — она озадаченно посмотрела на экран монитора компьютера и подняла голову. – Нет, он продлил пребывание. — На сколько? — Извините, но это уже конфиденциальная информация. Это не в моей компетентности, — с вежливостью пожала она плечами. — Ладно, спасибо, — махнула я головой и направилась вдоль холла, к номеру. Меня одолели паранойя и волнение. Из-за этого забинтованная голова начала побаливать. Несмотря на то, что желудок пуст, начало слегка подташнивать. Я тихо, оглядываясь по сторонам, втолкнула ключ в замочную скважину и прокрутила. Щелчок. Быстро ввалившись в комнату, я закрыла за собой дверь и начала впопыхах метаться из стороны в сторону. Вещи были не тронуты, судорожно скидывая их из сумки в пакет, я чувствовала, как холодок бегает по ногам и быстро колотится сердце. Я не хочу попадаться ему на глаза. Что я скажу? Как я оправдаюсь? Я просто ушла, сбежала, оставила его одного с этим ужасным грузом. Ведь мы должны перенести это вместе, помочь друг другу. А я ушла, не оставила даже записки, двое суток кувыркалась с незнакомцем и принимала наркотики. Наверное, я должна ненавидеть себя, но нет. У меня внутри ничего не шевелится, не вскакивает и не содрогается. Я чувствую лишь стыд и горечь по Дженни. Не знаю, когда стала таким ужасным человеком, но с этим ничего поделать нельзя. Может, это и к лучшему. За дверью послышались шаги. Меня будто ударили шокером на двести двадцать вольт. Отлетев от чемодана, я несколько секунд металась по сторонам и готова была провалиться сквозь землю. Взору поддалось кресло, метнувшись, я приземлилась за него и задержала дыхание, закрыв рот ладонью. Сердце так быстро колотилось. Хосок толкнул дверь рукой. Выглянув из-за кресла, я увидела, как парень вытянул пистолет и настороженно осмотрел комнату. — Кто здесь? — громко сказал он, не решаясь зайти. Его лицо застыло в какой-то злой и настороженной гримасе. — Я слышу, как ты дышишь. Выходи, — процедил он, направив пистолет на кресло. Я резко наклонилась и прикусила губу. — Нелли? — Он быстро опустил пистолет и влетел в помещение. Я поняла, что это бесполезно и встала с колен, выпрямившись. Парень с удивлением и шоком оглядел меня с ног до головы и ужаснулся. Я заметила мешки и синяки под его глазами, усталый взгляд. Ощущение, что последние две ночи он не спал. — Где ты, мать твою, пропадала? — наконец оклемался он. — Это не важно. Я ухожу, — тихо процедила я, быстро подошла к чемодану и схватила пакет, который валялся рядом. — Никуда ты не пойдёшь! Сдурела? — его выражение лица из удивлённого резко переросло в гневное и возмущённое. — Ты хоть понимаешь, что я обзвонил и объездил все морги и больницы? Я думал, что тебя забрал мой отец и сегодня хотел ехать туда. Ты это, блять, понимаешь? Он взглянул мне в глаза так, будто не узнавал. А я отвела свои, потому что мне стыдно осознавать то, до чего я докатилась. До чего я довела Хосока и себя. — Извини, — тихо процедив это, я хотела быстро уйти. Брюнет схватил меня за локоть и оттащил от дверного проёма. — Извини? Серьёзно? Ты никуда не пойдёшь, — медленно проговорил он так, будто я не понимаю, что эти слова означают. — Посмотри, что с тобой. Ощущение, будто ты два этих дня спала в канаве. Я увезу тебя домой, и пусть Мей делает с тобой, что хочет. — Нет! — я выдернула свою руку и со страхом посмотрела ему в глаза. — Я не вернусь! Я хотела сделать шаг в сторону двери, но не смогла. Моих ног будто не стало. Голова закружилась. Резкий гул в ушах. Покачнувшись назад, я коснулась своего лба рукой и закрыла глаза, не понимая, что происходит. Шум в черепной коробке. — Что с тобой? — спохватился парень, придержав меня за талию. Его голос каким-то трезвучным эхом отдался в голове. — Я не… Я не смогла договорить, голову пронзила резкая боль. Зрачки закатились под веки, тело резко ослабело и я рухнула на руки парня, теряя все мысли из головы. И когда я моргнула, то не смогла больше открыть глаза. Веки потяжелели, дыхание перехватило, резкая темнота и потеря сознания. Я начала медленно приходить в чувства, но долго не открывала глаза, потому что знаю, что Вонхо сидит рядом. Но вскоре мне пришлось приподнять веки, прищурившись от тусклой лампы небольшой больничной палаты. Окон не было, так что во времени я была потеряна. Хосок сидел и сопел, сложив руки на краешке кушетки и положив на них голову. Двинувшись, я почувствовала, как его рука трепетно сжимает мою ладонь. Он действительно волновался. Внутри резко разлилась тёплая волна, улыбка сама, совершенно невольно появилась на лице. Оглядев себя, я поняла, что ничего страшного не произошло, так как на мне по-прежнему толстовка Дани и грязные чёрные джинсы. Надеюсь на это. Почувствовав ком в горле, я начала кашлять, тем самым разбудив парня. Парень резко поднял голову и сонно заморгал. Его ладонь мгновенно соскочила с моей. — Сколько времени? — тихо спросила я, всё ещё пытаясь прочистить горло. Мои отчаянные попытки не смотреть ему в глаза были тщетны. — Восемь вечера, — ответил он, разглядывая моё лицо. Мне жутко неловко. Я не знаю, что мне говорить, что делать. — А что произошло? — метнула я взгляд к его лицу. — У тебя снова был обморок. У тебя в крови целый букет наркотиков, совсем уже опустилась? — парень пронзительно смотрел мне в глаза, от чего кровь в венах сворачивалась. — Если ты хоть как-то попытаешься сбежать, то я просто отвезу тебя в глушь, высажу на одной из самых длинных трасс и уеду. Я за секунду оглядела его. Темные волосы небрежно взъерошены. Глаза очень усталые, под ними мешки. Красная клетчатая рубашка расстёгнута, под ней белая майка. Кожаные штаны. На самом деле, я бы просто лежала и смотрела на него всю свою оставшуюся жизнь. — Мне всё равно. Можешь уезжать прямо сейчас, — с безразличием отозвалась я, принимая сидячее положение. Я потрогала лоб и поняла, что его заново перебинтовали чистыми бинтами и, судя по всему, вкололи обезболивающее, потому что даже ссадины на запястьях не болели как обычно. — Как ты вообще так можешь? Что с тобой происходит? — с непониманием взглянул на меня брюнет. — Я ведь волновался. Искал тебя. — Боже, какой же ты эгоист, — покачала я головой и задумчиво усмехнулась. — Я — эгоист? — удивился он, приподняв гибкие густые брови. — Да, Хосок, ты — эгоист. Ты искал меня, потому что волновался лишь о том, что обещал моей матери привезти меня домой. Ты не понимаешь, почему я принимала наркотики? — стеклянными глазами я вопросительно взглянула на его лицо. — Потому что это невыносимо. Я думала, что ты мне поможешь пережить это, думала, что справлюсь, а ты просто вновь ушёл, думая лишь о том, как больно и плохо тебе. Мне тоже больно, понимаешь? По щеке скатилась слеза. Шмыгнув носом, я вытерла её рукавом и продолжила говорить: — У меня ощущение, что я тону, когда все вокруг дышат. Дженни ушла и оставила после себя пустоту, она забрала часть меня. И я никогда не забуду то, что хочу забыть больше всего. Я отвернулась от него и прикусила щёки изнутри, пытаясь подавить слёзы, которые одна за другой капали на серую толстовку с моего измученного лица. — А ты можешь представить, какого мне? — с вызовом в голосе произнёс он, прищурившись и с непониманием всмотревшись в моё лицо. — Ты знала её всего день, а я был с ней два года, — судорожно проговорил он, качая головой и поднимая трясущуюся руку, показывая мне два пальца. — И что? — я повернулась и посмотрела на него глазами, которые были наполнены слезами. — И что? Это не меняет ровным счётом ничего... — А то, что до последнего я не был ей верен, а она слепо любит… — он прикусил губу и сморщился, чтобы подавить боль, — любила меня. Он прав. И в данном случае единственная эгоистка в этой комнате – я. — Ладно. Хорошо. Решено. Я поеду домой, иначе просто где-нибудь в канавке свернусь в позу эмбриона и сдохну, — неровно выдохнула, чтобы успокоиться. — Только мы должны заехать в одно место, — чтобы больше не испытывать это ужасное чувство и переключиться, я поднялась с кушетки, вновь шмыгая носом. Ноги подкосились, тело окутала слабость. Вонхо привстал и придержал меня за талию, чтобы я не упала вперёд. От такого близкого контакта мне вновь стало хорошо. И пусть это неподходящий момент для таких мыслей, но мне всё равно...