Я больше не убегу

— Только если обещаешь, что больше не сбежишь, — тихо проговорил он, всё ещё придерживая меня и блуждая взглядом по лицу. — Обещаю. Я отвернулась, так как от меня жутко пахнет, кожа похожа на сморщенный взбухший изюм, а волосы до такой степени засалились, что просто начали слипаться. Заметив моё смущение, парень отстранился и подошёл к двери. — Я сейчас принесу сумку с твоей одеждой. Вонхо остановил свою машину у маленького домика на самой окраине пригорода, медленно потушил фары. Небо потемнело, проявились яркие звёзды, зажглись тусклые уличные фонари. Я сидела в кресле рядом с ним и сжимала в руках толстовку Дани, думая, стоит ли мне отдавать её? Стоило ли вообще приезжать сюда? За десять минут езды мы с Вонхо и словом не обмолвились. Не знаю, хорошо это или плохо. — Где мы? — спросил брюнет, вертя головой по сторонам и пытаясь понять, что это за район. — Хосок, мне как-то стрёмно просить, но... — вздохнула. — Дай мне, пожалуйста, немного денег. Мы когда вернёмся — я тебе всё до единого цента отдам, — тихо спросила я и еле как заставила себя поднять взгляд на парня. Он непонимающе смотрел на меня. Было как-то неловко. — Ладно. Сейчас, — пожал темноволосый плечами, доставая бумажник из кожаных штанов. Я благодарила Бога за то, что он не стал докучать мне вопросами. И его самого благодарила. Хотя, с другой стороны, наверное, ему просто всё равно. Брюнет протянул мне зелёную купюру, и при этом я заметила, что он напряжённо смотрел в лобовое стекло. Повернувшись, я увидела Дани. Парень медленно вышел из своей маленькой квартирки, глубоко вдохнул и опустился на крыльцо. Он начал рыться по карманам, достал сигарету, обхватил её тонкими губами и следом вынул из кармана тёмно-синих штанов зажигалку. Когда Дани увидел дорогую машину Вонхо, то удивился, ведь такой машине делать нечего в таком районе. Если оставить её на пару минут без присмотра, то тут живо растащат всё по запчастям. Когда его взгляд устремился на меня, то брюнет лишь задумчиво улыбнулся и сделал затяг. — Что это за придурок? — надменно буркнул Хосок, положив локоть на дверку, а ладонью потирая лоб. — Твой дилер? — Заткнись, — процедила я, быстро вылезая из машины. Толстовку Дани я кинула на сидение, не знаю, почему, но мне хочется её оставить. Как-то слабо улыбаясь, я прошла несколько метров по тротуару и подошла к крыльцу. Парень продолжал курить и смотрел куда-то в пустоту. — Я уезжаю, — тихо сказала я, опускаясь рядом с брюнетом. Он повернулся и с добротой посмотрел на меня, следом выдыхая дым в моё лицо. Поморщившись, я усмехнулась и ударила его по плечу. — Я хочу, чтобы ты больше не прогуливал колледж, — тихо проговорила я, пододвигаясь ближе к нему. — Ты не против, если я оставлю твою толстовку себе? — Оставляй. Небось, пахнет мной? — хрипло произнёс он, снова лукаво улыбнулся и сделал затяг, выдыхая переработанный дым через нос. — Да, — я вздохнула и задумчиво потёрла руками гладкие лосины, в которые переоделась в больнице. — Слушай, я тут хотела тебе кое-что дать. Опустив руку в карман сине-серой олимпийки, я достала купюру и протянула ее брюнету. — Я похож на шлюху? — хмыкнул он и отвернулся, делая предпоследние затяги. Дым развивался по воздуху и растворялся в пустоте. — Ты открыл мне новый маленький мир, и я хочу сказать тебе за это спасибо. Я хочу, чтобы ты на эти деньги купил вкусной еды, — я усмехнулась. — Возьми. Дани несколько секунд смотрел на мою ладонь, в которой я сжимала купюру. — Нет, — буркнул парень, поднимаясь с крыльца и двумя пальцами швыряя бычок в кусты. Мне жутко хотелось, чтобы он взял эти деньги, ведь мне действительно хочется помочь ему. Резко поднявшись, я обвила его талию руками и впилась в холодные губы. И целую я его не потому, что должна запихнуть эти деньги в карман кожаной куртки, а потому что, возможно, вижу этого парня последний раз в своей жизни. Дани ответил на этот поцелуй, трепетно положив ладони на мою шею. Я чувствовала привкус табака. Парень нежно взял меня за руки, благо, успела засунуть деньги в карман. Что-что, а целуется он потрясающе. Буду вспоминать об этом тихими вечерами, натягивая на себя его серую толстовку. Наверное, мы бы стояли так ещё несколько часов, тем самым прощаясь, но за спиной раздался громкий, протяжный гудок автомобиля, а за мгновенье загоревшиеся фары были устремлены прямо на нас. Я испугалась, прищурилась и вздрогнула, всё ещё обнимая брюнета и вспоминая, что Вонхо наблюдает за нами. Стало безумно стыдно. — Надеюсь, мы ещё увидимся в этой жизни, — тихо прошептала я, вновь легко поцеловав его на прощание. Неохотно я отпустила его руку и начала медленно направляться к машине, не оглядываясь и чувствуя, как Дани смотрит мне вслед. Быстро сев в машину, я взглянула на Вонхо, который был как никогда спокоен. Хотя, уверена, он удивлён. Брюнет резко провернул руль крепкими напряженными руками и выехал на дорогу. — Извини, — тихо проговорила я, пристегнув ремень безопасности. — За что? — с безразличием пожал он плечами, не отрывая взгляда от дороги. Стало как-то неприятно. Значит, он действительно считает меня временным помутнением. Хотя в тот роковой вечер я видела, как он приревновал меня к Чаошену. А сейчас ему после всего произошедшего, наверное, просто наплевать на меня. Он считает меня жалкой и противной. Хотя, я считаю себя такой же, так что мне не на что жаловаться. — Забудь, — процедила я и отвернулась к окну. — Мне нужно будет принять душ. Мы будем где-нибудь останавливаться? Я наблюдала, как вдали пропадают последние постройки и огни. Зрению придаётся бескрайнее пустынное поле, которое на горизонте сливается с ночным небом. Дорогу освещает пара фар, нет ни одного автомобиля вдали, белые полосы одна за другой исчезают под белым капотом. Наш путь кажется мне бесконечным. — Да, по времени успеваем, — он взглянул на серебряные часы, которое обрамляли его запястье. — Думаю, если поторопимся, то к двум часам будем в Северной Корее, а утром мне нужно будет помыть машину, заправиться, купить еды в дорогу и потом поедем дальше. Достань карту. Брюнет махнул головой в сторону бардачка, я послушно открыла его и развернула карту. И сейчас мне кажется, что тогда мы так быстро доехали, потому что я была очень увлечена Хосоком. А сейчас я понятия не имею, что чувствую к нему и каким будет наш путь. — Через какие города мы едем? Как тогда? — я подняла на него уверенный взгляд. — Нет, тогда мы ехали другим путём, — он потянулся и показал путь на карте, слегка задев мою руку своей. Я вздрогнула и попыталась не придавать этому моменту значения. Уткнувшись в карту, я пыталась сосредоточиться, я увидела черную линию. Судя по всему, Вонхо провёл её чёрным маркером, уже полностью спланировав наш путь. — Может, потом остановимся где-нибудь? Ты выглядишь усталым, — с настороженностью тихо сказала я, положив руку на его крепкое плечо. Мне этого хотелось, и я это сделала. — Нет, сейчас доберёмся до Северной Кореи и я высплюсь, — как-то пусто ответил он, шумно выдохнув и сжав пальцами кожаный руль. — Ладно, как скажешь, — я убрала руку с его плеча и свернула карту, засунув её обратно в бардачок. — У тебя тут нет водички? — Да, в глубине бардачка, — ответил он, подарив мне едва уловимый взгляд. Мне кажется, или его взгляд изменился? Нет, он остался таким же задумчивым и проницательным до мозга костей, но как-то похолодел, пропала загадочность и лукавость. И сейчас я бы всё отдала, лишь бы он только для меня лукаво улыбнулся, прижал к себе и сказал, что всё будет хорошо. Молча кивнув, я просунула туда руку и нащупала бутылочку. Откупорив крышку, я обхватила губами горлышко и сделала три больших глотка. Вода каким-то камнем скатилось по горлу, принеся неприятные ощущения, но жажду утолила. — Будешь? — протянула я бутылку. Мои ноги прилипли к сидению машины при виде его губ. Он молча, не отрывая взгляда от дороги взял бутылку из моих рук и сделал пару глотков. Я смотрела на него, не в силах оторвать взгляда. Одну каплю он упустил, она скатилась по его подбородку. Моя рука дрогнула, я коснулась пальцами его лица и стёрла каплю, которая бы ринулась к шее. Крупная дрожь пробирает меня до лопаток. Мне некогда любоваться звёздами или мелькающими в окне пейзажами, когда рядом он. Опомнившись, я убрала руку с его лица и закрыла бутылку, сунув её обратно и почувствовав, как покраснели щёки и ладони вспотели. Остальное время мы ехали молча. В тишине. Я ни на секунду глаз не сомкнула, потому что не хотелось. Мне хотелось сидеть рядом с ним, улавливать этот аромат и искоса наблюдать, как он сосредоточенно смотрит на дорогу. Свет фар отражался в его карих усталых глазах и мне нравилось этим любоваться. Вскоре мы проехали границу. Ехать до первого попавшегося города Вонхо не стал, потому что слишком устал. Мы остановились у гостиницы на окраине. Когда я вылезла из машины и потянулась, то по коже пробежала приятная дрожь и судорога. Я зевнула и посмотрела по сторонам, вдали виднелись небоскрёбы, в некоторых окнах ещё горел свет, но в основном город уже погрузился в сон. Никогда не была в Северной Корее. Но теперь я с уверенностью могу называть себя человеком, который узнал и испытал многое. — На, откроешь багажник, возьмёшь необходимые тебе вещи, только машину не забудь закрыть. Я пойду, сниму номер, — устало процедил брюнет, протянув мне ключи. Я махнула головой, открыла багажник и начала рыться в сумках. Думаю, что мы не задержимся тут надолго, но привести себя в порядок мне не помешает, тем более перед приездом домой. Засунув в пакет косметичку, чёрные вансы, джинсовые шорты, белую майку и чистое бельё, я захлопнула багажник и нажала на одну из кнопок на брелке. Это странно, но даже эти ключи пахнут телом Шина. Это нормально, он ведь часто держит их в руках. Едва усмехнувшись, сунула их в карман олимпийки и быстро направилась к большому крыльцу. Когда я зашла в холл, то огляделась по сторонам в поисках ресепшна. Вонхо стоял, оперевшись на него руками. Помещение было просторным и светлым, в воздухе витал запах свежих фруктов и тяжёлый воздух, который навевал сон. — А не подскажите, заправка и авто-мойка в этом районе есть? — Темноволосый вопросительно взглянул на девушку, которая стояла за стойкой и тоже выглядела сонно и устало. Она оформляла номер и попутно слушала вопрос. Я подошла к парню и встала рядом, иначе со стороны можно было бы подумать, что мы приехали сюда не вместе. — Да, всего в ста метрах от парковки нашей гостиницы. Вы увидите со своего балкона. Но, по-моему, авто-мойка там с самообслуживанием, но не дорогая, — уверила шатенка, протягивая ему какую-то бумажку. Он молча поставил свою роспись. — Вот, второй этаж, номер тринадцать, — девушка протянула ему ключ от номера. Хосок вежливо поблагодарил её, взял ключик, повернулся и, кажется, только сейчас заметил моё пребывание рядом с ним. Он обошёл меня и направился к лестнице, а я, словно какой-то отшельник, побрела за ним, ударяя коленками по пакету. Мы зашли в номер. Я огляделась. Слева в углу белая дверь в ванную комнату, две кровати, две белые прикроватные тумбочки, в углу справа большой шкаф, рядом стеклянная дверь на балкон, окно занавешено красивыми коричневыми шторами и золотистым тюлем. Обои с оттенками кремового и зелёного. Довольно уютно и опрятно, пахнет освежителем воздуха с лимоном. — Я спать, — на выдохе произнёс Вонхо, плюхаясь животом на кровать. Мои губы дрогнули в улыбке. Опустив пакет на кресло, я подошла чуть ближе и села на край кровати рядом с парнем. От его вида у меня внутри всё сжимается. Он прикрыл глаза и, кажется, вот-вот уснёт. — Хочешь массаж? — тихо спросила я, касаясь рукой ткани его красной рубашки. — Не отказался бы, — махнул он головой и сложил руки, щекой лёг на них, всё ещё не открывая глаз. Это была плохая идея, но мне так безумно хотелось ощутить тепло, что словами просто не передать. Перекинув ногу через парня, я села сверху на его упругие ягодицы. Коснувшись пальцами крепких плеч, я начала нежно, но интенсивно их массировать, чтобы снять напряжение. — Зачем ты это делаешь? — тихо спросил он после минуты. Я почувствовала, как дыхание брюнета участилось, как и моё. — Делаю что? — так же тихо спросила я, продолжая массировать его плечи, плавно переходя на напряженные лопатки. — Пытаешься меня соблазнить, — без единой ноты какой-либо интонации в голосе произнёс он. Его голос был расслабленным, даже не дрогнул. Ему абсолютно плевать на мои действия. — Я просто делаю тебе массаж, — с какой-то фальшивой усмешкой произнесла я. Он видит меня насквозь. Просто насквозь. Брюнет резко перевернулся подо мной, и я уже сидела сверху, непонимающе вертя глазами по сторонам. — Ты ведь понимаешь, что после всего произошедшего я и пальцем к тебе не притронусь? — прищурившись, процедил он, с каким-то отвращением глядя мне в глаза. Стало не по себе. Неприятное чувство обиды разрастается в груди, словно ядовитый плющ. — Я настолько противна тебе? — опустила я голову, закрывая глаза и шумно выдыхая. Парень грубо скинул с себя моё тело на кровать. Я поджала ноги и как-то потеряно смотрела на него. Он встал, снимая рубашку и хватая с другой кровати полотенце. Когда Вонхо открыл дверь ванной, то повернулся и сухо произнёс: — Да. Противна. Внутри всё сжалось, язык прилип к нёбу, зубы сжали щёки изнутри. Я сидела и смотрела на белую дверь ванной, которая хлопнула с десяток секунд назад и едва могла удерживать слёзы. Чертовски обидно. Конечно, виновата я в этом сама, сама дошла до этого, сама всё испортила. И то, что произошло между мной и Хосоком всегда будет только тут, у меня в голове. Жаль, я не могу сейчас позвонить Лиджуан или Чао, свой телефон я оставила у Дани, а с друзьями даже не попрощалась. Я попробовала очистить свою голову от этих мыслей и перевернулась на бок, к стенке, залезая под покрывало, которое пахнет приятным моющим средством. Снова поджав ноги, я шмыгнула и сморщилась, чтобы не расплакаться. Но мне не удалось. Слёзы с двойной силой покатились по щекам, обида с каждой секундой окутывала всё внутри. Так я лежала, кажется, минут десять. Непрерывно думала о своём ничтожном существовании и всхлипывала, когда мысли становились невыносимыми. Звуки душа стихли, я затаила дыхание, посильнее натягивая одеяло на голову. Вонхо вышел из ванной. С его бёдер свисали серые пижамные штаны, кроме которых на бледном теле я больше ничего не заметила. Он вытирал белым полотенцем мокрые темные волосы. Повеяло мятным гелем для душа, который перебивал запах тела парня. — Ты пойдёшь мыться? — холодно спросил он, и я даже не почувствовала, чтобы его взгляд устремился в мою сторону хотя бы на секунду. — Нет, завтра утром схожу, — еле проговорила я и не удержала очередной судорожный всхлип. — Ты что, плачешь? — теперь я, наконец, почувствовала его взгляд. — Не стоит. Я не хотел тебя как-то обидеть, просто… Мало ли с кем ты спала за пару дней. Он пожал непринуждённо плечами, вешая мокрое полотенце на спинку кровати. Я слишком оцепенела, чтобы что-то ответить. Одной ладонью вцепилась в покрывало и прижала его к груди, в которой быстро колотилось сердце, а второй вцепилась в свою ногу, надавливая пальцами на ткань лосин. Да настолько сильно, что чувствовала, как мои собственные ногти вонзаются в мою собственную кожу. Это больно, но не больнее, чем услышать то, что он сказал. Я даже не хочу делать выводов о том, кем он меня считает, кто я для него вообще. Не хочу. — Спокойной ночи, — непринуждённо ответил парень, щёлкая по выключателю и ныряя под одеяло. Я ничего не ответила, лишь дала волю очередной порции слёз. Пытаясь плакать бесшумно, я накрыла голову покрывалом и прижала ладонь к лицу, закрывая рот. Мне казалось, что я шмыгаю и прерывисто хнычу без звуков, но это только казалось. Уверена, что Хосок слышит, как я плачу, но ему всё равно. Он устал и хочет спать. Я просто не могу остановиться, потому что мне плохо. Я раздавлена окончательно. Мне никогда не было настолько плохо и, кажется, это один из тех моментов, когда я понимаю, что нужно отдохнуть от жизни. Единственная вещь, которая у меня получается хорошо — разрушать саму себя. Слишком много всего навалилось, и я с этим не справлюсь. Я не справлюсь с этим без него. А он испытывает ко мне только отвращение, и я плачу в эту секунду именно из-за этого...