Я больше не убегу

От лица автора. Миссис Ван, сжимая в руке чёрную кожаную сумку и тяжёлый пакет с документами, осторожно вошла в дом. Свет горел только в комнате Нелли. В доме стояла какая-то мёртвая тишина, стены казались особенно холодными. Всё это очень навивало одиночеством. У женщины каждый раз возникало ощущение, будто тут вовсе никто не живёт. — Нелли! Я дома, — громко произнесла Мей и прислушалась, надеясь получить ответ. Но в ответ ничего не последовало. Апатично, устало вздохнув, женщина сделала шаг и вздрогнула, так как послышался какой-то шум. Она подняла голову и поджала губы, перед ней, на верху лестницы стояла Наён. — Здравствуйте, миссис Ван, — тихо сказала блондинка, шагнув вниз по лестнице. — Привет, Наён. Спускайтесь с Нел. Будем пить чай, — вяло улыбнулась Мей, сделав шаг в сторону кухни. Но Наён приостановила её своим окликом. — Мне надо было серьёзно поговорить с ней, но когда я пришла, то дома никого не было. Телефон выключен, — констатировала девушка, попутно спускаясь по лестнице, бледной рукой ведя по гладким перилам. — Дело в том, что у меня есть ключи. Я решила подождать в её комнате. Так вы не знаете, где она? Мей немного опешила от такой неожиданности. Это можно было бы счесть за наглость, но миссис Ван помнит Наён, когда ещё та пешком под стол ходила, и прекрасно знает, какой она человек. Конечно, неотъемлемой частью всего этого является тот факт, что эта задорная девушка является самым близким другом её дочери. Ну, по крайней мере, так думает Мей. — Я не знаю, где она. Должна быть дома, — с какой-то растерянностью пролепетала женщина. – Ну, давай выпьем чая и подождем её вместе. Это было не предложение и даже не вопрос, а скорее какой-то указ. — Да, давайте, — с горечью вздохнула блондинка, осторожно ступив на кухню. Она подправила растянутый топ, чтобы пупок было не так сильно видно, и присела за стол, совершенно не замечая какую-то потрёпанную записку на нём. Мей тем временем уже скинула изящные, аристократические на вид туфли с острым концом и поставила небольшой чайник с едва тёплой водой на плиту. — У Вас с Нелли что-то случилось? — решила поинтересоваться она, замечая на лице Наён какое-то подавленное выражение. — Да, я очень сильно перед ней виновата. Очень стыдно перед ней настолько, что даже позвонить рука не поднималась. Вот, всё обдумала и пришла вымаливать прощение, — мрачно процедила Ён, поставив локти на стол и окончательно поникнув. — Только в такие моменты осознаю, как она дорога мне. Мей как-то задумчиво хмыкнула, доставая кружки с верхнего шкафчика. — А что это? — взгляд девушки устремился на записку, но она не решилась её схватить, дабы не быть отпетой хамкой. Женщина повернулась, взглянув на стол через плечо. В её взгляде промелькнула тревога, Наён сразу это заметила. Мей прекрасно знает, куда и зачем сегодня вечером улетает Вонхо, она сама чуть ли не билеты покупала и обдумывала план действий. А картина, которую она застала вчерашним поздним вечером, заставила её как следует насторожиться. А не втюрилась ли её дочь в этого парня? Он замешан в слишком опасных делах, как и сама миссис Ван, и впутывать в это свою дочь она просто не посмеет. А не решила ли эта дурочка сбежать с ним? Он ведь поехал на опасное дело. Она, наверняка, всё знает. Хоть бы он остался в здравом уме и не додумался взять её с собой. Если это так, то Мей не успокоится, пока не сотрёт этого идиота в порошок. Материнское сердце пропустило несколько ударов. Судорожно женщина схватила записку, которая была слегка смята, это говорило о том, что тот, кто её писал — нервничал и торопился. Большие, голубые глаза женщины с каждым прочитанным словом наполнялись паническими нотками. — Тут написано, что она поехала на выходные в наш загородный домик, — судорожно проговорила женщина, резко поднимая глаза на блондинку. — С тобой. Наён широко распахнула глаза и поджала губы, не понимая, что вообще здесь происходит. Тем временем. — Даже не верится, — тихо пробубнила я себе под нос, расслабленно положив затылок на мягкий подголовник одного из кресел. Вонхо смотрел в иллюминатор и наблюдал за тем, как мы всё дальше и дальше отдаляемся от земли. На улице уже заметно потемнело, из виду пропадали последние огни Сеула. Назад пути нет. Несмотря на свой задумчивый вид, он услышал мой бубнёж. — Что? — тихо спросил он, отстранив своё внимание от иллюминатора и задвинув его серой клиньевой шторочкой. — Говорю, не верится, что я тут, — тихо говорила я, так как в самолёте стояла идеальная тишина. — С тобой. Пассажиры один за другим погружались в сон, а у меня его ни в одном глазу не было. Я повернула голову к Вонхо и окинула взглядом его лицо. Со стороны я выгляжу, точно влюблённая малолетка. Хотя, наверное, так оно и есть. — Я не знаю, правильно поступаю, или нет, — с какой-то неведомой мне безысходностью в голосе так же тихо ответил он. Брюнет уподобился моей позе, расслабив голову на кресле и повернулся ко мне. Он прерывисто разглядывал моё лицо, это почему-то меня немного смутило, и я отвела взгляд. Сердце колотится, как заведённое. Бьюсь об заклад, что он хочет сейчас поцеловать меня. Да, я хочу этого не меньше. Его рука, покоившаяся на подлокотнике, вздрогнула, когда я осторожно, подушечками пальцев коснулась его худого запястья. Непрерывно наблюдая за тем, как опускаются и поднимаются его густые ресницы, я провела пальцами по выступающим на запястье венам, скользнула по большому пальцу и погрузила свою ладонь в его, такую тёплую, словно чашка горячего шоколада. Когда он сжал её, сплетая наши пальцы, то я почувствовала, как по моему телу волной разливается тепло. Если бы я сейчас была в приватной обстановке, то развалилась бы на кусочки. Я благодарна тебе за эту безысходную войну, потому что, пройдя через боль, я стала сильнее, чем раньше. Дрогнув, будто очнувшись от прекрасного сна, я потянулась и обхватила его нижнюю пухлую губу своими, не закрывая глаз. Вонхо же расслабленно прикрыл глаза, выдыхая, его рука скользнула по моему лицу. Я чувствую, как его тёплая ладонь накрывает мою подрумяненную щёку, и просто уже не сдерживаясь, распадаюсь на маленькие кусочки, полностью поддавшись на эту нежность, которая вскружила мне голову. Брюнет отвечает на поцелуй, двинув пересохшими губами. Мои уши закладывает от давления, голова кружится, но не от взлёта. От него. Одной рукой я накрываю его ладонь, которой он поглаживает мою щёку, а во второй сжимаю его руку, не переставая сплетать наши губы в нежном, трепетно поцелуе, который, казалось, мог длиться вечно. — Уважаемые пассажиры, взлёт был произведён успешно. Послушайте, пожалуйста, информацию о правилах, которые Вам необходимо соблюдать в полёте… Я неохотно отпрянула от желанных губ и улыбнулась, всё ещё не отстраняя от него своё лицо, потому что хочу чувствовать его дыхание на своей коже. — Я пойду в туалет, — тихо шептала я, прерывисто разглядывая его лицо. — Смекаешь? Не дожидаясь его ответа, я отстегнула ремень и быстро посеменила к узкой двери в другом конце самолёта. Туалетная комната была маленькая, буквально метр на метр. Зеркала тут нет, я руками попыталась пригладить вьющиеся волосы, следом провела ладонями по бледно-розовой атласной юбке. Не знаю, что меня сподвигло надеть юбку. Не знаю, мне просто понравилось её сочетание с чёрными ботинками и тёмно-синим свитером. Буквально через секунду узкая дверь скрипнула, и, не на секунду не сомневаясь в том, кто это, я развернулась и обвила его шею, впиваясь в сладкие губы. Я почувствовала, как Хосок непринуждённо прижимает меня к одной из стенок, страстно отвечая на поцелуй. Въедаясь в губы. Его руки бесстыдно скользнули под подол юбки. Я задохнулась, когда почувствовала холодные пальцы на своих ягодицах, от прохлады по коже ринулась дрожь. Задыхаясь от собственных ощущений, я прижала его к себе настолько сильно, как только могла, не переставая неутомимо массировать губы. — Хочешь, я… Не успела я договорить, как Вонхо, пытаясь перевести дыхание, ответил: — Теперь моя очередь доставлять тебе удовольствие, детка. Детка. Я не могла и слова вымолвить, прерывисто разглядывала его лицо, не переставая наполнять свой взгляд желанием, от которого появилось привычное покалывание в кончиках пальцев. Самолёт встряхнуло, я пошатнулась, крепко вцепившись в плечи его свитшота. — Ты красивый. Господи, Хосок, какой же ты красивый, — судорожно шептала я, касаясь ладонями его лица, изучая пальцами каждый сантиметр. Мне жутко мало, он — будто моя заветная доза, которой мне так мало. Ширнуться-ширнуться-ширнуться, срочно. В ответ он снова накрыл мои губы своими, цепляясь за нижнюю. Влажный язык парня змеёй проскользнул в мой рот, и я не смогла упустить этот момент, от переполняющей меня страсти закинула ногу на его бедро. Рука брюнета скользнула под мой свитер, в следующее мгновение ладонь легла на одну из грудей, жадно её сжимая. Я задыхалась вновь и вновь, уже не могла отвечать на поцелуй от переполняющей меня эйфории, просто блаженно зажмурилась, обхватив его лицо руками и чувствуя, как он оттягивает мою нижнюю губу своими, тем самым переставая терзать искусанные губы и перемещаясь на шею. От его тела исходит невыносимый жар. Не отрываясь от моей шеи, Хосок принялся гладить ладонями по животу и бёдрам, попутно при этом погружая руку в трусики. И меня с каждой секундой одолевал такой сильный прилив адреналина, ведь мимолётные стоны, которые, наверняка, слышит добрая половина самолёта, срываются с губ совершенно неосознанно. Я не могу это контролировать, как можно вообще что-то сейчас контролировать? Какую нужно иметь выдержку, чтобы не стонать? Я себе и представить не могу. — Нел, — хрипло произнёс он. — Нел. Что ты со мной делаешь? В ответ я лишь приоткрыла губы, задерживая дыхание, впиваясь пальцами в его волосы, следом громко сглатывая сухость и чувствуя, как его средний и безымянный пальцы хозяйничают в области внутренней части моих бёдер, заставляя каждую клетку тела сжиматься и разжиматься. — Ещё, — выдавила я, наконец, понимая, как это — кричать шепотом. – Ещё, Хосок. Ещё, — задыхалась я, запрокинув голову назад. Вдруг он опустился на колени, на какое-то мгновение Вонхо полностью отстранился от меня, и я замерла в ожидании. Однако так же неожиданно он продолжил ласкать меня. Его руки заскользили вверх по моим ногам. Я задрожала и вздрогнула. — Ч-что ты делаешь? — Тише. Брюнет продолжил водить пальцами по моим бёдрам, а потом и по краям трусиков. Потом я почувствовала, как он задрал юбку, и его горячее дыхание обдало мою кожу. Он приник к моему пупку, касаясь его губами. Постепенно его губы опускались ниже и ниже, резким движением Вонхо закинул мою ногу на своё плечо. Я откинула голову и тихо застонала, переминая в пальцах его чёрные пряди на макушке, когда почувствовала, как его губы соприкасаются с влажной тканью трусиков. — Нет. Не надо. Хосок. Нас и так слышат… Он не слушал меня и не останавливался. — Нет, — вновь вырвалось у меня, хотя при этом моё тело неосознанно выгнулось навстречу его языку. Видимо обрадованный моей реакцией, брюнет стал использовать и свой палец, чтобы принести мне ещё большее наслаждение. Мне оставалось только прикусить губу и вжаться в стену. Вторая его рука очутилась у меня на груди, и пальцы грубо в неё впились. Парень не переставал смотреть на меня снизу вверх, словно взглядом победителя, массируя губами и языком всё, что под них попадало. Я взглянула в его глубокие глаза, он явно в этой ситуации доминировал, и мне ничего не оставалось, как взмолиться о большем. — Скажи, что будешь моей, — неожиданно для меня потребовал он. — Скажи. — Уже давно твоя, — воскликнула я, сильнее запуская пальцы ему в волосы и притягивая его голову ещё ближе. — Хосок. Еще мгновение спустя по моему телу пробежала горячая волна, которая с головой затащила меня под толщу этого блаженства. Я до побеления прикусила губу, пытаясь стонать бесшумно, но это выходило у меня из рук вон плохо. Стоны какими-то всхлипами вырывались из груди. И, когда сил стоять на подкошенных, ватных ногах уже не хватало, я обессилено рухнула вперёд, удержавшись за его плечи, слегка постанывая. Хосок резко выпрямился, придержав меня за талию, окуная в свои эйфорийные объятия. Он демонстративно лизнул край губы, блеснув пронзительным взглядом карих глаз, оттенок которых, кажется, слегка изменился. Молча и так невинно я потянулась к его губам. Это просто немыслимо. Сжимая в одной руке ремень дорожной сумки, а во второй ладонь Вонхо, я спускалась по трапу, попутно вдыхая первый воздух Японии. Мы летели не так уж и много, но во времени я потерялась. Иссиня-чёрная темнота неба начала сменяться голубоватой утренней дымкой. Как только я сделала глоток свежего воздуха, то меня тут же начало клонить в сон, но безумно хотелось уловить как можно больше, я много читала про Осаку, и увидеть всё это в живую — просто подарок судьбы. Крепко сжимая ладонь, Вонхо вёл меня за собой. Мы шли к выходу из аэропорта. Все говорили на японсоком, я пыталась разобрать, но от этого начинала болеть голова. Да, я много знаю об Осаке, потому что именно сюда хотела поехать на наш с Кихёном медовый месяц, Господи, какая ирония. Мне не составит большого труда вспомнить несколько пунктов об этом городе. Этот город известен своей клубной жизнью, доступностью алкоголя и музыкой, а так же праздничными парадами, карнавалами и фестивалями. Боже, сколько всего нужно увидеть, попробовать, узнать, и так мало на всё это времени. Меня очень настораживал напряжённый взгляд брюнета, он то и дело осматривался по сторонам и старался избегать больших скоплений народа. Но тот факт, что он крепко держит меня за руку — успокаивал. — Мы здесь буквально на пару дней. Поживём у моего друга. В Син-Осака. А это — потрясающее место, — с восторгом восклицал Вонхо. — Думаю, о нём ты знаешь? Завтра, а точнее сегодня у тебя будет пара часов, чтобы там прогуляться. Хотя, это безумно мало для такого места, — всё с тем же восторгом и восхищением констатировал брюнет, толкая массивную дверь от себя. Я улыбалась, глядя на его восторженное выражение лица. Мы вышли на улицу. Воздух такой лёгкий, им очень легко дышать, лёгкие будто наполняются теперь на все сто процентов кислородом. Или... Это не из-за смены обстановки и места? Может быть... Это потому, что я чувствую заботу, исходящую от Хосока? Да. Следом он повёл меня, судя по всему, к парковке. — Благотворительный вечер ведь завтра? — с осторожностью спросила я, не переставая вертеть глазами по сторонам. Всё здесь выглядит иначе. Казалось бы, даже простое такси кажется таким жизнерадостным и праздничным, а не серым и угрюмым, как в Сеуле. Окружающая обстановка так воодушевляет на какие-нибудь безумные, потрясающие поступки. — Да. Он будет проходить в одном из музеев, — говорил Вонхо, попутно открывая дверь такси и пропуская меня вперёд. — Ты в это время должна быть как можно дальше оттуда. Возможно, когда я вернусь, мы сразу уедем. Я залезла на заднее сидение, попутно впитывая в себя всю поступающую от него информацию. Переваривать сейчас всё это у меня просто нет сил, я за сутки поспала всего пару часов. Вонхо залез следом за мной, указывая таксисту, мужчине средних лет, дорогу. Машина тронулась. Устало прикрыв глаза, я опрокинула свою голову на плечо парня и была готова засопеть прямо в ту секунду. Лёгкое, нежное прикосновение. Он провёл рукой по моим волосам и тихо зашептал: — Тебе надо выспаться. Всё слишком быстро происходит.