Я больше не убегу

Я медленно раскрываю глаза и чувствую, что боль в копчике из-за долгого сидячего положения утихла. Как только мне удалось оклематься, то я огляделась по сторонам, чтобы убедиться в том, что мне всё это не приснилось. И ведь действительно, не приснилось. Светло-голубые шторы были распахнуты, обеденное солнце светило сквозь призму бежевого тюля, который очень удачно сочетался с интерьером комнаты. Это была одна из комнат квартиры друга Вонхо. Акио, кажется. Не знаю, друзья они, или «коллеги», да и мне не особо интересно. Акио показался очень дружелюбным парнишкой. Познакомиться мы не успели, потому что как только я оказалась в этой квартире, поспешила найти себе маленькое удобное местечко и отключилась. Вонхо сказал, что когда я проснусь, он уже вернётся. Поехал по каким-то делам. Но, судя по тому, что рядом со мной никого нет, и никто не дарит мне тёплых объятий, — он ещё не вернулся. Я не знаю, вместе мы, или нет, и эта неопределённость меня порядком уже достала, но делать я пока ничего не собираюсь. Нужно разобраться со всем этим дерьмом, а потом уже фантазировать о пони и радуге, в мире, где мы с Хосоком сможем быть вместе. После пяти минут моего пробуждения дверь комнаты скрипнула. Я встрепенулась, опуская ноги с кровати на пол. Когда мы приехали, я даже не переоделась, уж очень клонило в сон. — Я не разбудил тебя? — тихо спросил Акио, просовывая голову в дверной проём. Он достаточно хорошо говорит на корейском, что ни может не радовать. Только сейчас я толком смогла его разглядеть, но ничего особенного не увидела. Типичный парнишка со своими проблемами и тараканами в голове. — Нет, не разбудил, — сонно ответила я, щурясь от навязчивых лучей. — Хорошо. Слушай, у меня к тебе просьба, — он осторожно вошёл. — Вонхо ещё не вернулся, и… Пока он что-то разъяснял, я разглядела какую-то красную папку в его руках. — В общем, отдашь ему, а то он настолько рассеянный, что может не найти это, даже если эту папку пометить крестом и положить на середину кухонного стола, — пошутил парнишка, почесав свой затылок. — А что это? — тихо спросила я, с интересом взяв в руки протянутую мне папку. — Это инф… — он сконфуженно осёкся, будто резко проснулся. — Хотя, не важно, — отмахнулся парень, натянув на себя какую-то актёрскую маску. — Простая пара документиков. Просто отдашь ему, ладно? Парень, тебе не удастся меня провести, на твоём смазливом лице всё написано. Я-то мастерски умею отмазываться и скрывать правду, насквозь вижу, когда это делает кто-то другой. С ярым недоверием взглянув на парня, я сжала пальцами папку и осторожно прижала её к груди, сменяя подозрительное выражение лица на дружелюбное и как никогда доверчивое. — Хорошо, я передам, — качнула я головой, вежливо улыбаясь. — Ладно. Тогда до встречи, — он в ответ дружелюбно и с благодарностью поклонился, исчезая так же быстро, как появился. С озадаченным выражением лица я положила папку на колени, внимательно изучая каждый миллиметр, будто пытаясь найти ответы на поверхности. Она будто светилась в кромешной темноте, выглядела столь соблазнительно, чувство любопытства переполнило мою внутреннюю чашу честности. Я только посмотрю одним глазком. Стрелки часов удобно расположились на часе дня, я проснулась в двенадцать и уже целый час пялилась на списки имён и планы музея, где будет проходить благотворительный бал. Тут не было ответа на все мои вопросы, но, кажется, Хосок замыслил что-то очень плохое. Все эти цифры, все эти имена, все карты навивали на меня чувство тревоги. Я конкретно знать не могу, что он задумал, но сегодняшним вечером случится что-то плохое. Я это точно знаю. Громко сглотнув, я захлопнула папку и поморгала, пытаясь впитать в себя всю прочитанную информацию. В голове всё смешалось окончательно, и я ещё десять минут сидела, пытаясь разложить все мысли по полочкам. Я бы, наверное, так и сидела дальше, но шум открывающейся входной двери заставил меня опомниться. Поспешно спрятав папку под подушку, я подскочила на ноги и начала стаскивать с тела свитер, репетируя сонный взгляд, мол, только проснулась. Я слышала и считала каждый шаг за дверью, стоя к ней спиной, прикрыв глаза и чувствуя, как сердце отбивает волнительный ритм. — Ты уже проснулась? — мягко спросил Вонхо, ещё даже не зайдя в комнату. — Отлично. Я повернулась и взглянула на него через плечо. Парень поспешно на ходу стаскивал с себя кожаную куртку и кроссовки. — Да, а ты что-то хо… Я повернулась и оцепенела, так как Вонхо, ни на секунду не ступорясь, накрыл мои губы своими. Не удержав равновесие и испытывая неподдельное удивление, я уперлась руками в его плечи и попятилась назад, упираясь ногами в кровать. — Что ты делаешь? — практически промычала я, еле как расцепив этот требовательный поцелуй. — А разве не видно? — он прикусил край губы, прижимаясь и разглядывая моё лицо. — Соскучился, и хочу тебя. Ты имеешь что-то против? Он приподнял густую бровь, внимательно уставившись в глаза. На моих губах скользнула такая довольная улыбка, будто я выиграла в лотерею остров. — Иметь сейчас я буду только тебя, — протараторила я, не упуская с лица улыбку, теперь уже накрывая его губы своими. Довольный результатом и моими действиями, Вонхо двинулся вперёд, и я почти упала на кровать, но тут резко вспомнила, что под подушкой лежит папка. Нужно срочно что-то делать. — Мне надо в душ, — шептала я, наслаждаясь его горячими поцелуями, которыми он баловал мою шею. — Заткнись, — блаженно прошептал он. Крепкие руки скользнули к ягодицам, в следующее мгновение я почувствовала, как Хосок приподнимает меня, заставляя обхватить ногами его бёдра. Всё ещё чувствуя жаркие, страстные губы, я блаженно закатила глаза и, не удержавшись, запустила руку в его мягкие волосы. Господи, я готова вечность вдыхать его запах, не переставая. Через полминуты я уже стояла в кабинке, отделанной светло-желтым кафелем, который чередовался с белым. Попутно одарив меня страстным поцелуем в губы, парень нащупывал кран. Секунда. Нам на головы заструилась тёплая вода. Она будто пронизывает меня насквозь. Сердце не перестаёт судорожно колотиться. Обхватив ладонями гладкое лицо брюнета, я не переставала нежно и одновременно страстно въедаться в скользкие губы, прижимаясь спиной к стеклянной стенке душа. — Ты мой, — судорожно шептала я, будто это мой вечный девиз по жизни. — Ты мой. В ответ он скользнул ладонями к бледно-розовой юбке, попутно оставляя завихряющие все чувства в один бесконечный поток наслаждения поцелуи на моей шее. Уже пропитанная водой, тяжёлая юбка с плеском упала в ноги. Я жадно начала стаскивать с парня футболку, которая прилипла к его рельефному, бледному телу. Следом и она полетела в ноги. Я разомкнула губы и не дышала, не могла вдохнуть от переполняющих меня чувств. И никакие слова не нужны. Осторожно выпустив ладони из мокрых, черных волос, я протянула руки к ремню синих джинсов, которые от влаги стали намного темнее, быстро расстёгивая бляшку, той же участи удостоилась ширинка. Издавая какой-то животный рык, Вонхо касался языком моей шеи, на секунду прикусывал, дарил массирующий жест губами и снова пускал в ход бледный, скользкий язык. Моё тело выгнулась дугой, с губ, наконец, сорвался протяжный, едва слышный стон, когда два его пальца, указательный и большой, сжали набухший розовый сосок. — Господи, Хосок. Я не могла ни на секунду перестать стонать, по телу хлынула волна желания, неразрывно смешиваясь с наслаждением. Стоны чем-то напоминали мольбу, всхлипы, моленья. Больше нельзя медлить. Трясущимися от желания руками, я спустила чёрные боксеры парня, обхватывая его пульсирующее достоинство ладонью, плавно повела вниз, вверх, снова вниз. Этот жест заставил брюнета точно так же взвыть от желания. Не медля, Вонхо резко, одной рукой приподнял меня, облокачивая спиной на стеклянную стенку душа, провёл двумя пальцами по моей промежности, и через секунду насадил моё тело на свои бёдра, непрерывно смотрел в глаза. Я зарычала и зажмурилась, когда почувствовала, как резко он ворвался внутрь, но какие-то судороги, силы, ощущения заставили меня поддаться вверх, чтобы позволить ему снова резко войти и выйти. Потом ещё и ещё. Крепкие руки помогали мне, ногами я крепко обхватила бёдра Вонхо, спина быстро вверх и вниз тёрлась о стенку душа. Мне не хватало воздуха, но не от воды, которая бесконечным потоком била в лицо, а от того, что происходит. Хриплые стоны брюнета доносились будто отовсюду. Всё происходило быстро, но настолько страстно, настолько невероятно, что я готова просто разорваться на мелкие частицы, лишь бы это никогда не заканчивалось. Я почувствовала, как к ногам подкатывает самый сильный, самый огромный и фееричный оргазм. Внутри у меня всё взревело, когда Хосок делал предпоследние рывки. Уже не было сил терпеть. Я жадно, с силой вцепилась зубами в его шею, чувствуя блаженные судороги. Как зрачки начинают пульсировать, как теряется координация движений, как теряется пространство, как на несколько секунд земля уходит из-под ног, как вокруг теряется весь мир, и есть только он. Только Вонхо. Горячая, вязкая жидкость изверглась вовнутрь. Громкий, мелодичный стон парня, кажется, услышала вся Осака. Он сильно зажмурился и, разомкнув истерзанные мною губы, громко стонал, запрокинув голову назад. Невероятно, но это я доставила ему такое невероятное наслаждение. — О чёрт, — шептал он, сбито дыша и утыкаясь в мою шею своим расслабленным, удовлетворённым лицом. Я, блаженно улыбаясь и прикрыв глаза, улавливала, как по телу плывёт это умиротворённое чувство, которое называется удовлетворённостью. Моя рука покоилась в мокрых волосах, я перебирала их, наслаждаясь тёплой водой, которая, казалось, обволакивала всё моё тело. Качнувшись, Вонхо опустил меня на ватные ноги, всё ещё не выветривая с лица расслабленную дымку. — Ты потрёшь мне спинку? — нежно пролепетала я, обвивая его шею руками. — И не только спинку, — блаженно улыбнувшись, ответил парень, непринужденно цепляясь за мою нижнюю губу своими. Через час мы уже шли по одной из центральных улиц Осаки. С восхищением вертя глазами по сторонам, я крепко держала Вонхо за руку и не могла поверить, что нахожусь здесь! Тут чудесно. Красивая местность. Шумные толпы людей, которые говорят на японском, китайском и корейском языках. Ресторанчики, кафешки, магазинчики. Пенсионеры, увлечённо разговаривающие с молодёжью. Я с неподдельным восторгом пыталась уловить как можно больше. Когда я увидела скопившуюся толпу и доносящиеся звуки гитары, то потянула Вонхо туда, несмотря на его возражения. Мы пробрались через толпу людей, и я смогла увидеть красивую девушку в длинном чёрном платье. Она кружила в танце, полы её платья развивались в воздухе. По моей коже начали стаями проноситься мурашки. Ноги сами заставили меня ринуться вперёд. Я отпустила ладонь Хосока, будто находясь под гипнозом, подняла руки вверх, начиная двигать бёдрам в такт чудесной мелодии. Танцовщица заметила меня, и через мгновение я почувствовала, как она потянула меня за руку. Я в центре внимания, окружающая нас толпа громче начала аплодировать, а я искала глазами парня. Особого труда найти это уже родное лицо мне не составило. Он улыбался, наблюдая за мной и хлопая вместе со всеми. Когда я поняла, что от всеобщего внимания щёки заливаются краской, и я стою, как вкопанная, то я начала представлять, что танцую только для него. Я на тебя смотрю, и от этого у меня перехватывает дыхание, А когда ты на меня смотришь – моё сердце учащённо бьётся. И мне удалось усмирить волнение. Растянув губы в улыбке и блаженно закрыв глаза, я начала двигать бёдрами из стороны в сторону, чувствуя всё большее расслабление и увлечение. Я начала отдаваться музыке целиком и полностью, кружась, изображая руками какие-то незамысловатые жесты в тёплом воздухе под музыку. Через полминуты танца мне удалось пересилить себя и открыть глаза. Я взглянула на танцующую рядом девушку, та широко улыбнулась в ответ, продолжая кружиться в танце. Снова приковав свой взгляд к глазам брюнета, я двигалась и впитывала в себя изящные японские слова, танцуя только для Хосока. Из-за этой мелодии, твоего румянца, твоей фантазии, Из-за твоей философии моя голова не способна думать. Окружающие, заметив мой пристальный взгляд, начали выталкивать парня из толпы к центру. Он пытался как-то сопротивляться и отнекивался, что вызывало у меня улыбку. И в тишине твой взгляд говорит тысячу слов Той ночью, когда я тебя умоляю, чтобы солнце не встало. Танцовщица в летящем платье схватила парня за руку и окончательно вытащила к нам, в центр. Я продолжала отдавать всю свою энергию и движения музыке, как почувствовала руки на своей талии. Толпа начала свистеть и дарить нам ещё более бурные овации. Брюнет начал двигаться вместе со мной, и я не могла не заметить на его щеках лёгкий румянец. Я хочу быть с тобой, жить с тобой, Танцевать с тобой, провести с тобой Сумасшедшую ночь И целовать твои губы. Лёгкий ветер теребил его взъерошенные волосы, карие глаза переливаются на солнце золотисто-зелёными бликами. Он, кажется, начал чувствовать музыку вместе со мной. Я повернулась к нему задом и начала двигать бёдрами из стороны в сторону под такт мелодии, поднимая руки вверх и вырисовывая кистями узоры в воздухе. Я смотрю на него через плечо, и у меня перехватывает дыхание. Твоё тело и моё заполняют пустоту, Поднимаясь и опускаясь в танце, Этот огонь, который внутри, меня сводит с ума, Он меня поглощает. Стоит ему лишь коснуться моей талии своими руками, как сердце будто выскакивает из груди. Наши танцующие на публике тела будто заполняют всю улицу. Когда Вонхо смотрит на меня, то будто переносит в другое измерение. Мне безумно хочется прикоснуться к нему, вдохнуть его аромат и никогда не отпускать. Ты на меня смотришь и переносишь меня в другое измерение Твой пульс учащает биение моего сердца. Какова ирония судьбы не иметь возможности дотронуться до тебя, Обнять тебя и почувствовать очарование твоего аромата. И я поддалась этому соблазну, развернулась и впилась в его губы с нежным поцелуем, окольцевала шею руками и крепко прижала к себе. Люди вокруг начали аплодировать ещё громче, хотя, казалось, куда ещё громче? Я улыбалась сквозь поцелуй, и чувствовала, как Вонхо делает то же самое. Он ответно окольцевал мою талию своими сильными руками и прижал к себе, и в этот момент я была готова кричать на весь свет о том, какая я, чёрт возьми, счастливая. До невозможности...