Я больше не убегу

Я заметила, что Вонхо вертит головой по сторонам, определённо, в поисках кого-то. Не успела я даже предположить, как из толпы появился Акио и тот блондин, которого я видела на заброшенной фабрике. — Всё готово? — сосредоточенно, но тихо спросил Вонхо у блондина. — Да, через сорок минут, — махнул тот головой. — Хорошо, будьте наготове, — скомандовал брюнет, едва устремив свой взгляд в мою сторону. Я же стояла, как вкопанная, пытаясь понять, что всё это значит. Вонхо едва шагнул в мою сторону, приблизив лицо к уху. Его дыхание щекотнуло кожу, отчего я незаметно поморщилась. — Ты запомнила план коридоров? — спросил он, практически прошептав мне это на ухо. — Обижаешь. Я осторожно, пытаясь спрятаться за Хосоком, стянула с руки перчатку и показала ему план музея, который миниатюрно срисовала на руку. Когда он заметил это, то тут же одёрнул мою руку и начал оглядываться по сторонам. — Иди и дай Акио его сфотографировать, я буду тут. Не смей теряться в толпе и будь у меня на виду, не вызывай лишних подозрений и не выделяйся из основной массы, — говорил он, крепко сдавливая пальцами мой локоть. Договорив, Вонхо резко отстранился и переключил всё своё внимание и обаяние на мужчину итальянской наружности, который стоял и держал бокал, мило беседуя с какой-то женщиной. — О, Альберто! Здравствуй… Вонхо пожал его руку, тот ответно улыбнулся и они начали увлечённо беседовать. Мне не пришлось долго рассматривать брюнета, чтобы убедиться в том, что его вежливость и улыбка были полностью пропитаны фальшью и притворством. — Идём, — вывел меня из ступора Акио. Мы пересекли пару каких-то коридоров, он быстро сфотографировал мою руку на телефон, точнее, нарисованный на ней план и скрылся так же быстро. Громко сглотнув, я натянула перчатку на руку и сразу, ни на секунду не медля, вернулась в зал, ища глазами Хосока. С каждой секундой меня преодолевало дикое волнение и настигала невероятных размеров паника, потому что там, где две минуты назад был брюнет, стоял только тот самый Альберто. Я чувствовала себя овечкой, которую окружало стадо кровожадных волков. — Не хочешь потанцевать? — хриплый шёпот разбился о моё ухо. Я вздрогнула и резко повернулась, громко и с облегчением выдыхая. — Идиот! Я чуть коньки не отбросила, — прошептала я, хватаясь за грудь, в которой с неимоверной скоростью колотилось сердце. — Тише ты, — шикнул он. — Идём. Сольёмся со всеми. Осторожно ухватив меня руку, Вонхо направился в центр зала, где под расслабляющую музыку танцевали пары разных возрастов, но в основном солидного статуса. Как же тут не выделяться? Когда эти шикарные дамы разрядились под королев, и я на их фоне выгляжу какой-то голодранкой. Хосок будто прочитал мои мысли и поспешил их опровергнуть. Расположив одну руку на моей талии, а второй взяв мою ладонь в свою, тихо произнёс: — Ты чудесно выглядишь. Я смущённо опустила глаза, чувствуя, как внутри разрастается приятное тёплое ощущение. Осторожно ухватилась рукой за его крепкое плечо, даже сквозь ткань перчаток чувствуя гладкость чёрного пиджака. Но нужно сосредоточиться и отогнать это наваждение от себя, не время забываться в танце. — Итак, ты мне расскажешь, что у вас за план? — сосредоточилась я, пытаясь подстроиться под ритм движений парня. — Нет, не думаю, — покачал он головой, косясь куда-то в сторону. — Хосок! — я с угрозой во взгляде нахмурилась. Он продолжал настойчиво молчать, отчаянно пытаясь не смотреть мне в глаза. Но это у него получалось из вон рук плохо, потому что я прямо перед ним. Сжав холодные губы в узкую полоску, я прерывисто разглядывала окаменевшее лицо брюнета, пытаясь отыскать в его взгляде ответы на свои вопросы. — Нет, Нел. Через тридцать пять минут мы должны убраться отсюда. Это всё, что я могу тебе сказать. Я не дура и прекрасно начала понимать, что случится что-то плохое. Они либо подсыпали во все напитки яд, либо что-то нарыли на этих людей и вызвали полицию, либо подложили взрывчатку, либо ещё чёрт знает что. Мысль за мыслю. Мы кружили в танце, но я этого не замечала, лишь двигалась, пытаясь всё переосмыслить. Кажется, песня начала медленно подходить к концу. — Извините, — нас отвлёк лёгкий юношеский голос, мы практически одновременно повернулись. — Вы мне не позволите украсть Вашу спутницу для одного танца? Перед нами стоял молодой человек приятной наружности, русые волосы спадали на лоб, тёмно-синий костюм был какого-то ходового бренда. В черных глазах искренняя заинтересованность моей персоной. Я крепко сжала ладонь Вонхо, мысленно крича о том, чтобы он не позволил этому незнакомцу меня перенять. Но, видимо, он уж слишком сильно не хотел вызывать подозрений и на мои немые мольбы никак не отреагировал. — Да, конечно, — вежливо ответил он, слегка наклонившись в знак уважения. Рука брюнета соскользнула с моей талии. Пробурив его глаза разгневанным взглядом, я глубоко вздохнула через нос и выдавила вежливую улыбку незнакомцу. — Можно ли узнать Ваше имя? — улыбнулся парень. — Я не очень хорошо говорю на японском, — вновь выдавила я улыбку, говоря на ломаном японском. — Успокойся, я кореец,— заговорил он на столь родном мне языке, — Так как тебя зовут? — Нелли. Я понятия не имею, как вести себя в этом окружении. — Сону, — искренне улыбнулся парень, ухватившись за мою руку, наклоняясь и касаясь губами ткани моих перчаток на внешней стороне ладони. После этого аристократического, но весьма странного для меня жеста, я на секунду впала в ступор. Сону, взяв два бокала с подноса проходившего мимо официанта, протянул мне один. — Думаю, Ваш кавалер не будет против, — качнул он головой, отпивая шампанское и протягивая второй бокал мне. — Благодарю, — наклонила я голову, переняв из его рук бокал. Мне безумно неловко под взглядом этого незнакомца. Он какой-то слишком пристальный, не сказала бы, что подозрительный, но чертовски странный. В горле встал сухой ком, который мешал дышать. Осторожно обхватив губами край бокала, я сделала три больших глотка шипучего напитка. Просто отвратительно на вкус! Я из последних сил пыталась не скривиться, дабы не выглядеть полной идиоткой. После танца с таинственным незнакомцем я долго не могла найти Вонхо. Он ведь говорил, чтобы я не пропадала из виду, а сам снова исчез. Снова волнение, но почему-то оно было очень слабым. Ну прямо очень слабым, и я не могла заставить себя волноваться сильнее. Просто не могла. У меня всё закружилось в голове, всё начало перемешиваться и сливаться в одну единственную картинку. Этот кретин что-то подсыпал в шампанское! На шее начали выступать ледяные капли пота. Всё, что я успела сделать — спросить у первого попавшегося официанта, где тут уборная, и стремглав отправиться туда. Когда перед глазами застыли кафельные стены начисто вымытого уборщицами туалета, я быстро стянула с рук перчатки и начала судорожно включать кран. В помещении было тихо, даже музыки не было слышно, лишь шуршание воды казалось мне особенно громким. Мой мозг и сознание будто пожирал опиум, миллиметр за миллиметром. Когда я оперлась руками на раковину из белого в чёрную крапинку мрамора, то почувствовала острую боль в животе и скривилась, слегка нагнувшись. Веки мои потяжелели, воздуха в лёгких просто категорически не хватало. Несколько секунд я чувствовала, что задыхаюсь, а когда набрала в рот холодной воды, то мне показалось, что она чертовски горячая и обжигает всю ротовую полость. Взвизгнув, я выплюнула воду и поняла, что ноги мои просто немеют. Каждый дюйм будто превращается в вату, и я облокачиваюсь на ближайшую стену, пытаясь не закрывать глаза, но этого у меня просто не получается. Я теряю сознание, скатываясь по холодной стене обнажённой спиной. — Да признай, ты, как идиотка, пытаешься это скрыть, — нахмурив ровные густые брови, твердила Наён. Блондинка распласталась на кровати моей старой комнаты. Я сидела за столом и что-то строчила в тетради, слегка высунув кончик языка, и в то же время я стояла у двери и наблюдала за собой и своей подругой. Странная невесомость и холод, будто я стала облаком, призраком, туманной субстанцией. Совершенно не чувствую себя, только холод и это воспоминание из такого, казалось, далёкого прошлого. — Ён, заткнись. — Кихён нравится тебе. Со стороны ты была похожа на тающий пломбир, когда сидела рядом с ним за обедом, — парировала девушка, вертя в руках свой новый телефон. Я как-то задумчиво усмехнулась, вспоминая улыбку этого молодого человека, которого мама пригласила на обед, но потом резко нахмурилась. — Нет. Он мне совершенно не нравится, — поморщила я пренебрежительно нос. Конечно, соврала. — Тогда прекрати вести себя так, будто тебя петух в жопу клюнул, — швырнула Наён небольшую подушку мне в спину. В ответ я шикнула и ещё больше набычилась. У настоящей меня в эту секунду была улыбка на лице. Я не знаю, где я, что происходит. Но я улыбаюсь, совершенно искренней улыбкой. Наверное, я бы не малое отдала, чтобы вернуть это время. Время, когда не было проблем, когда не было опасности, когда всё было так просто и легко. — Нелли! Эй! Тёплая ладонь на моей щеке. Распухнув глаза и резко двинувшись, я обнаружила рядом с собой обеспокоенного Вонхо. Я сидела на полу того самого туалета, всё ещё задыхалась и не понимала, что происходит, а он опустился на колени и, судя по всему, уже несколько минут приводит меня в чувства. — Что произошло? Что ты здесь делаешь? Я увидела в его лице искреннее удивление. — Тот незнакомец мне что-то подсыпал, — судорожно шептала я, не переставая рывками набирать в лёгкие воздуха. — Мне стало не по себе и я пошла в туалет... Не успела я договорить, как Хосок притянул меня к себе и резко обнял, совершенно неожиданно, крепко и тепло. — Я перепугался до чёртиков, — тихо шептал он, продолжая щекотать быстрым дыханием моё плечо. Моё сердце отбивало какой-то неведомый мне ритм, билось быстро и волнительно. Сейчас был не самый подходящий момент, но мне всё равно. Я ватными руками впилась в плечи парня и уже вот-вот хотела прошептать три этих заветных слова. Я люблю тебя, Хосок. Сейчас. Я скажу. — Хосок, я… Он будто знал, что я хочу сказать что-то неимоверно важное, тут же отстранился и подскочил на ноги. — У нас нет времени, надо убираться отсюда, — напряжённо буркнул парень, хватая меня за руку и помогая подняться. — Что вы сделали? — Через несколько минут тут всё взлетит на воздух. Несколько секунд я смотрела на него так, будто видела в нескольких измерениях. Невероятно, но в эту секунду я не думала о том, что через несколько минут умрёт много людей, среди которых, возможно, есть совершенно ни в чём неповинные. Мне абсолютно плевать на всех. В эту секунду я смотрела в его глаза и понимала, как сильно, чёрт возьми, я люблю его. Его черты лица, его губы, зеленоватого оттенка увеличивающиеся радужки в тёмно-карих глазах. Всё в нём такое идеальное. Поначалу меня привлекла идеальность, но теперь я смотрю на него и понимаю, что влюблена в эту решительность, в эту готовность ко всему, в этот характер. Я просто никогда не могла подумать, что влюблюсь в человека за какие-то две недели. Это ведь абсурд, бред, полнейшее невежество. Но это произошло, и сейчас я брошусь под поезд ради него. — Ну, что же ты стоишь? Идём! — вспыхнул Вонхо, уже не обращая внимания на мой ступор, потянул за руку. Резко и быстро откинув наваждение, я одной рукой приподняла подол платья и помчалась за парнем, второй рукой крепко сжимая его горящую ладонь. Мы выбежали из уборной и рванули по коридору. Я не знала, куда мы бежим, но уверена, что Хосок выведет нас. Я знаю это. Коридор за коридором, поворот за поворотом. Я уже начала задыхаться, голова вновь закружилась, тяжёлый подол платья выскальзывал из рук. Дыхание сбилось. Когда брюнет заметил, как я замедляюсь, он решительно остановился и подхватил меня на руки, следом продолжая бежать по коридору. Я крепко обхватила руками его шею и смотрела в лицо, прямо в лицо, на каждый миллиметр. Бледные лампы пустого коридора сменялись одна за другой, откидывая блики на его переполненное напряжением лицо. Когда мы завернули за последний угол, то я увидела широкую дверь и охранника, который вот-вот выйдет и запрёт нас здесь. — Нет! Хосок опустил меня на ноги и рванул через длинный коридор к двери, но было поздно. Охранник с ухмылкой на лице скрылся, запирая её следом за собой. — Нет! Нет! Брюнет начал изо всех чёртовых сил барабанить в дверь и безостановочно, яростно вопить. — Они знали! Они знали… Я стояла в другом конце коридора, опустошённо сжимая в ладонях чёрную мягкую ткань подола. Я смотрела, как кричит Вонхо, но не слышала его. В голове пустота от осознания того, что через две, или три, или одну минуту меня не станет. Нас не станет. Вот-вот всё взлетит на воздух, от моего тела останутся лишь части, и я перестану существовать в этой вселенной… Яростный вопль вырывается из груди: — Я люблю тебя! Он обречённо повернулся. Его глаза были стеклянными, отражали блики ламп, не знаю, что было в его голове, в моей сейчас были мысли не о маме, не о друзьях, не о свободе, не о смерти, не о жизни. Нет. Мысли были только о нём. — Я люблю тебя, Хосок! Я безумно люблю тебя! Кричала я с другого конца коридора, глядя на него и до побеления в пальцах сжимая проклятое платье. Последнее в моей жизни платье. Вонхо стоял, совершенно не двигался, не кричал, не пытался. Он смотрел на меня, и в его глазах я видела ответ. Я видела тот самый ответ. Ответ, которого боялась не получить. Вонхо, не переставая смотреть на меня тем самым взглядом, сначала медленно, но потом всё с большей скоростью двинулся в мою сторону. В глазах его полыхало осознание того, что у нас нет времени. У нас просто нет времени. У нас просто нет шанса. У нас есть только мы. Я рванула навстречу, совершенно не осознавая того, что сейчас произойдёт. Между нами десять метров, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два… На асфальте начали вырисовываться чёткие капли дождя. Он заморосил сперва едва уловимыми каплями, но потом они резко переросли в большие. Запахло сыростью. Тишина. Такая желанная тишина. Папарацци разошлись, потому что бал был в самом разгаре. На улице были слышны лишь лёгкие отголоски музыки, дождь заморосил сильнее. Облака затянули звёздное небо. Взрыв оглушительной волной прошёлся по всему городу. Все близстоящие машины на парковке рядом с секунду назад взорвавшимся музеем одна за другой начали взлетать на воздух. Тогда в Японии погибло сто двадцать восемь человек. Может в этот список и не вошли их имена, может Акио успел их найти, мы просто будем надеяться, что он вытащил их от туда... История про обновление и переосмысление мира семнадцатилетней девушкой-подростком заканчивается. _______________________________КОНЕЦ____________________________