Не-большая разница

"Иногда можно прощать людей за эклер с малиновым кремом. Важно, чтобы вина была на слишком большой, а эклер был самым свежим. Если вина человека очень большая - не поможет даже целая кондитерская, а если эклер не первой свежести, то это будет букет обиды с невкусным кремом. Оба условия должны соблюдаться, потому что свежий эклер с малиновым кремом - это вкусно."

Утро не задалось по всем пунктам, от того, что проснулась я от Мишкиного рёва "Фуфел, блять!", до сбежавшего кофе с непривычной для меня газовой плиты и привкуса растворимого во рту, потому что варить новый уже не было времени, а взбодриться даже не хотелось, а требовалось. Благо, совещание совета директоров было назначено на одиннадцать, что значило, что тащиться по пробкам мне не нужно, но это же и значило проблемы в поиске парковочного места для своего корыта. С трудом втиснув свой "Мрак" между каким-то роскошным Мерином и столь же дорогущим Лексусом, я понадеялась, что владельцы не сочтут мою машину за случайно оказавшееся здесь помойное ведро и не вызовут эвакуатор, и бодрым сайгаком поскакала втискиваться в лифт с подземной парковки. К счастью моего стаканчика с кофе, впихиваться не пришлось, всё же, уже не час пик и офисный планктон успел ровным слоем размазаться по бизнес-центру, поэтому лифт я делила всего с парой незнакомых мне девушек, зашедших на первом этаже вместе с запахом табака и тоже стаканами с кофе из кофейни на первом этаже. На первом из пяти этажей нашей компании, ко мне присоединился Вадим, явно прибывший в офис куда раньше моего и уже успевший запариться с рабочими вопросами, судя по бумагам в руках и расстёгнутой пуговице пиджака. Кстати, а он знал о том, что меня нагло наёбывают? А вот сейчас и узнаем. - Привет, - кивает он мне. - Ты чего все выходные недоступна? - Ты знал? - я бросила на брата острый взгляд, высматривая малейшие признаки лжи. - Знал, но был против и обещал их сдать, - сходу сориентировался Вадим, тяжёло вздохнул и виновато посмотрел на меня. - Так чего не сдал? - нахмурилась я. - Я себя такой идиоткой чувствую, ты даже представить себе не можешь. - Не смог, - признался мужчина. - Понадеялся, что либо Аристову хватит совести самому тебе всё рассказать, либо ты так никогда и не узнаешь. Прости. - Ладно уж, - вздохнула я, понимая, что Вадим в сущности ни в чём не виноват. На его месте я бы тоже не сказала, просто не смогла бы. - Но в следующий раз так просто не отделаешься. - С меня малиновый эклер, - подмигнул он мне, а я улыбнулась в ответ. Если и есть в этом мире что-то незыблемое и вечное, так это наша с ним не убиваемая тяга к сладкому. Закинув своё пальто в кабинет, переобулась из сапог и осмотрела свой наряд в зеркало под насмешливым взглядом брата. Короткая чёрная юбка, шёлковый топ и объёмный белый пиджак, сглаживающий ощущение вульгарности наряда, да туфли на высокой тонкой шпильке. Да, я намеренно действовала на нервы и да, мне ничуть за это не стыдно. Это примерно та же самая причина, по которой свой телефон я включила только сейчас. - Отец в бешенстве, - подсказал мне Вадим на подходе к залу. - Ему полезно, - злорадно кивнула я. - Я все выходные пребываю в этом состоянии. - С кем подраться-то умудрилась? - усмехается он на мою реплику, давая понять, что мои сбитые костяшки за длинными рукавами пальто и пиджака он всё равно разглядел и неправильно сложил с разбитой губой, которой я поздоровалась с косяком сарая, когда играла с Феликсом в догонялки по двору. - Да дробовика под рукой не было, пришлось руками доказывать свою точку зрения, - отшутилась я, на что брат расхохотался, открывая передо мной дверь. - Всем доброе утро. Отец смерил меня недовольным взглядом, прозрачно намекая мне на выволочку, но я в ответ только растянула губы в пренебрежительной ухмылке, намекая в ответ, что моё недовольство масштабов ничуть не меньших. На Аристова намеренно не смотрела, хоть и чувствовала его хмурый взгляд буквально кожей. За прошедшие две недели от вступления в должность порядок рассадки не изменился, я вновь оказалась сидящей между отцом и Олегом, чему вообще не удивлялась - ни с тягой отца к извечному контролю и порядку. Совещание не преподносит нам сюрпризов, обычные рабочие вопросы. Но при всём прочем, у меня сложилось впечатление, что между Мариной и Павловым состоялся какой-то разговор, уж больно задумчивые взгляды тот на меня бросал. Интересно, что она ему сказала? Втолковала, что я у неё ничего не забирала и зла она на меня не держит? Хотя, вполне может быть, что я слишком наивна и вчера наша встреча была ничем большим, чем спектаклем для одного зрителя, вообще не удивлюсь. Неискренность в этом кругу, как я вижу, в чести, так что если Марина всё же окажется злобной стервой, пусть и отнюдь не глупой, я даже бровью не поведу. Кстати, интересно, как так получилось, что Олег не держит на Стаса зла? Я бы на его месте на брата злилась даже больше, чем на жену-изменщицу. Распрощавшись с директорами до выходных, на которых в качестве корпоратива для персонала мы откупили лыжную базу, я бы, конечно, очень хотела свалить вместе с ними, но кто ж мне даст, правильно? Вот и я думаю, что оставить меня в покое - это вообще не в характере присутствующих здесь мужчин, потому что Аристов точно также остался сидеть в своём кресле, равно как и отец не собирался к себе в кабинет, заняв своё любимое место у окна. - Ксения, если ты ещё раз позволишь себе на двое суток отключить телефон и свалить в неизвестном направлении, я приставлю к тебе охрану, - раздражённо отозвался отец, вызывая во мне ровно ту же самую эмоцию. - Отец, если ты ещё раз сунешь нос в мою личную жизнь, я разорю твою фирму, даже если это будет последнее, что я сделаю в этой жизни, - также раздражённо ответила я, закидывая ногу на ногу и не собираясь врубать заднюю. Вадим покрутил пальцем у виска, мол, думай, что и кому говоришь, но моё бешенство перекрывало и здравый смысл, и недовольство отца. - Ты мне угрожаешь? - удивился мужчина и даже обернулся на меня, а я развернулась на своём кресле и милейшим образом улыбнулась ему: - Именно, - подтвердила я. - Девочка, ты зарываешься, - нахмурился отец, а его голос вновь приобрёл те ледяные нотки, с какими он обычно разговаривал со мной. Я поднялась, сделала пару шагов к нему и сложила руки на груди, давая понять, что не боюсь. - Нет, это вы двое зарвались, - прищурилась я в ответ. - Я этим дошираком, который вы два месяца вешали мне на уши, сыта по горло. Подозреваю, план был в том, что я выйду замуж за Олега, а когда залечу, на время декрета перепишу на него свои акции, которые потом в жизни не увижу? - я обернулась на Аристова и поняла, что примерно права в своей догадке. - Я не Марина, которая и так в гробу видала твой бизнес, тебя и Аристова-старшего вместе взятых. Я скорее себе трубы перевяжу, чем добровольно отдам своё. Ты проиграл. - Но ведь и ты не в выигрыше, - чрезмерно спокойно хмыкнул он на мою отповедь. - Ну почему же, - вскинула брови я. - Спасибо за напоминание, что верить тебе и всему твоему окружению нельзя. Помнишь, ты сказал мне, что не хочешь, чтобы все твои дети дожидались твоей смерти? - я криво ухмыльнулась, не собираясь продолжать свою мысль, потому что он её понял и без пояснений. Разворачиваюсь на каблуках и ухожу, цокая каблуками по плитке, так и не взглянув на Олега. Не знаю, сделала ли я отцу также больно, как он мне, но ему явно было не всё равно на мои слова, и пусть это мелочно, но меня это порадовало. А заодно заочно обозначила всем присутствующим, что попытки сделать из меня набитую дуру всегда закончатся плохо, что я может и не среагирую сразу, возьму паузу, но левую щёку всё же не подставлю, отвечу так, что мало не покажется никому. Может я и не смогла ответить Олегу в субботу, но сегодня я уже собрала себя из тех осколков, на которые разлетелась, и совершенно точно не собиралась поднимать белый флаг, наспех склёпанный из кружевного исподнего. Как показала практика, защищать меня и моё хрупкое сердце некому, так что практикуем самооборону. Продолжение кордебалета застало меня в моём кабинете через сорок минут, когда я уже успела погрузиться в работу и прочно увязнуть взглядом в планшете, поэтому даже не подняла глаз на посетителя, только разрешила войти. Нос подсказал мне посетителя раньше, чем зрение, я без труда узнала парфюм, которым по утрам пахла наша его ванная, потому что он вставал раньше меня - безнадёжной и страдающей по утрам совы. - Это было жестоко, - без всяких приветствий, оценил мои слова отцу Олег. Мой ответный насмешливый взгляд дал ему понять, что меня это очень слабо волнует, и он решил зайти с другой стороны: - Я волновался. - Я взрослая девочка, мне не требуется контроль, - уведомила я, не потрудившись оторвать глаз от планшета. - К тому же, я знаю, что ты говорил с Мишей вчера. Даже знать не хочу, где ты взял его номер. У тебя что-то важное? Я занята. - Я понимаю, что сильно обидел тебя, - он садится в кресло для посетителей напротив, всем своим видом давая понять, что никуда не уйдёт, пока мы не поговорим. - Ты не обидел меня, ты меня разочаровал и унизил, - равнодушно заявила я, всё же откладывая планшет в сторону, откидываясь назад и складывая руки на груди, всем языком тела показывая, что не хочу с ним говорить. - Растоптал, если хочешь. - Ты же понимаешь, что твоё деланное равнодушие меня не обманывает? - вкрадчиво поинтересовался Олег и вскинул бровь, этими своими глазами цвета ртути залезая мне даже не под одежду, а сразу под кожу. - Я и не пыталась, - слукавила я и пожала плечами. - Я по уши влюблена в тебя, но это не значит, что я не злюсь или что пойду на поводу у своих эмоций. Мазохизмом я страдаю только в постели. - Допустим, - согласился со мной мужчина. - Но моё предложение остаётся в силе. Он тянется во внутренний карман своего пиджака и ставит передо мной раскрытую коробочку. Кольцо, ну конечно. Белое золото, большой и прозрачный как слеза камень, его надёжно удерживают тонкие лапки. Симпатично, конечно, но кольцо у Марины мне понравилось больше. Если когда-нибудь засобираюсь замуж, куплю обручалку у неё, эксклюзивные вещи всегда интереснее, чем заводские. - Не заставляй меня демонстративно выбрасывать его в мусорку или окно, - скучающе заявила я в ответ. - Ты сам прекрасно знаешь ответ. - Не ожидал от тебя ничего другого, - хмыкнул он. Мудак надменный. - Вместе с кольцом я предлагаю тебе столько времени, сколько тебе потребуется, и брачный контракт на твоих условиях. - Да ты издеваешься, - издевательски расхохоталась я в ответ. - Приём, адекватность вызывает Олега, - я пощёлкала пальцами. - Я ставлю под вопрос, хочу ли вообще иметь с тобой что-то общее, а ты мне про брачный контракт. У тебя всё хорошо? Кажется, я вымотала остатки его нервов, потому что они заметно сдали - Олег подорвался и в несколько шагов приблизился ко мне, навис надо мной, упираясь руками в подлокотники моего кресла, смотрел мне в глаза с расстояния, когда я губами чувствую его дыхание. Ни то пытается подействовать мне на нервы, ни то угомонить свои, ни то всё вместе. - Ксень, я ни одной женщиной в своей жизни не хотел обладать так, как тобой, - вкрадчивым шёпотом заявил он. - Никогда не торопил события, никогда не лез на стену, если объект моего интереса не хочет со мной разговаривать настолько, что выключает телефон и пропадает на двое суток неизвестно где, - он большим пальцем едва касается моей разбитой губы и я понимаю, почему он молчал в зале - просто боялся сорваться. - Может быть, ты и не первая женщина в моей жизни, но ты точно первая, кого я не отпущу, даже если ты попросишь, даже если ты исполнишь фокус сестры и намеренно изменишь мне, я убью его, а тебя заставлю пожалеть о своём поступке. Как ты думаешь, у меня всё хорошо? - Попахивает ни то абъюзом, ни то рабством, ни то просто безумием, - согласилась я с его доводами. - Вот именно, - кивнул он. - Ты первая, кто довёл меня до такого, да ещё и за каких-то полтора месяца. Если ты не веришь мне, значит я буду добиваться твоей благосклонности столько, сколько нужно. - Что, цветы, конфеты и серенады под окном? - иронично выгнула бровь я, поскольку образ Олега со стереотипными ухаживаниями в моей голове вообще не вязался. - Милая, у меня есть деньги и нет голоса, если я захочу музыки под твоим окном, я найму оркестр или хор, - тонко улыбнулся он в ответ, а я расхохоталась, невольно представив эту картину и лица соседей от такого экспромта. - А учитывая твою тягу к сладкому, мне дешевле купить тебе кондитерскую. - Учитывая мою тягу к сладкому, я её тебе обанкрочу, - хмыкнула я, не в силах вернуть хмурое выражение на своё лицо. - Всё-то ей разорять да банкротить, - улыбнулся мужчина в ответ. - Вредительница. - В следующий раз я не прощу тебе своих слёз так легко, - прошептала я, где-то внутри себя послав всё к чёрту и решив сглупить один последний раз. Даже перед самой собой оправдываться не хотелось, я просто очень хотела верить ему, дать последний шанс нам как условной единице и проверить, насколько хорошо я разбираюсь в людях. - Следующего не будет, - также тихо отвечает он мне. - Обещаю. - Верю, - прошептала ему в губы, потянувшись за поцелуем и получая желаемое. Он не извинялся, потому что извиняться - это допускать возможность, что подобное повторится, что когда-нибудь я вновь поймаю его на неискренности. Мне не нужны его извинения, потому что они ничего не стоят, потому что мы оба понимали, что решение я уже приняла и если бы оно было не в его пользу, я бы даже разговаривать с ним не стала, просто сходу указала бы ему на дверь. А вот обещание, что такого не повторится, значило для меня очень много, как минимум, я могла быть уверена, что буду иметь полное право молча исчезнуть, потому что никогда не стану поддерживать связь с человеком, который не держит своё слово. Я допускаю, что в который раз ошиблась в нём, что всё сказанное было ещё одной ловкой манипуляцией, тщательно выверенной ложью, но в масть его обещанию пообещала сама себе: разорву всяческие отношения, если поймаю его на лжи - на сей раз это был уже мой собственный триггер и я имела на него полное право. Вряд ли между нами что-то изменится, кроме одного: как он обозначил мне свою нетерпимость ко лжи своим рассказанным багажом, так и я теперь более чем ясно дала понять, что не потерплю неискренности. Моя ставка держалась только на надежде, что он и впрямь дорожит мною так, как говорит об этом. Любой другой расклад закончится крайне болезненно для меня, но зато наверняка научит не верить людям. В любом случае, я в выигрыше. - Как взаимосвязана поездка на горнолыжный курорт с отделом нижнего белья? - закатила глаза Леся, которую я своей страстью к кружевам за всю жизнь успела изрядно задолбать. - Сразу видно: человек замужем больше пяти лет, - усмехнулась я в ответ. - Мишка от твоих семейников ещё в обморок не падает? - Ах ты ж сука-падла, - задохнулась Леся в ответ. - Это удар ниже пояса! - Именно туда, - покивала я. - Пошли, хоть мужа порадуешь. Мы заруливаем в отдел с исподним - воодушевлённая я и кислая Леська. Прогулка по торговому центру длилась второй час, а перед этим мы обе вынесли по тяжёлому рабочему дню, но деваться было некуда, выглядеть на корпоративном выезде я была обязана шикарно, от утренних покатушек до вечернего банкета. Ну а Лесе дорожка в этот досуг была заказана - участь всякой лучшей подруги. Да и бубнила она больше для виду, это я прекрасно знала, ей в предновогоднюю пору приходилось ой как не сладко, так что выбраться и переключить мозги ей было то, что доктор прописал. - А давай Аристову на мозги покапаем? - хитро улыбнулась я, перебирая бюстики. - У него там какое-то жу-утко важное совещание... - А у Мишки корпоративка, - в масть мне расплывается в пакостливой улыбке Леся. - Чтобы на всяких там не засматривался. Хитро переглянувшись, мы складируем свои покупки на диванчик и принимаемся носиться по отделу, не обращая внимания на консультантку. Я набираю в свою примерочную штук десять вешалок, но идеально подошло мне только четыре комплекта, в каждом из которых Леся сделала мне по несколько фото. В свою очередь, я отфоткала её три комплекта, не забывая похохмить свои любимые лесбийские шутки. В итоге, рассчитавшись за покупки, мы устраиваемся в небольшом уютном кафе на первом этаже и с такими же хитрыми улыбками принимаемся листать фотки, выбирая лучшие. На первом фото я в чёрном комплекте-портупее стою к камере полу-боком, отвернув голову к зеркалу, собираю волосы в хвост, но сквозь ресницы смотрю в объектив с хитрой улыбкой. На втором бежевое белье оставляет меня будто бы обнажённой, я плечом облокотилась на стену, запрокинула голову и обняла себя одной рукой за талию, а вторую положила на длинную шею - сама невинность. Полу-прозрачное сетчатое боди бордового цвета на третьем фото само просило колготки в крупную сетку, здесь я уже разлеглась на диванчике, приподнявшись на локтях и уперевшись носочками в подлокотник. Ну и четвёртый, короночка, чёрное кружево с чулками, которые я подтягиваю, уперев ножку в пуфик, вызывая прямые ассоциации с нашим первым разом. - Три, два, один, - отсчитала я, сбросила фотки Олегу с подписью "Тебе какое больше нравится?", Леська одновременно скинула их своему Мише и мы захихикали, блокируя телефоны. Шалость пахла игрой, детством свербящим в заднице, и одновременно теми взрослыми играми, в которые положено играть большим девочкам с большими мальчиками, чтобы когда-нибудь сделать своих собственных маленьких девочек или мальчиков. В каком-то смысле, колесо Сансары. - Ого, - вскинула брови Леся, заслышав песню, стоящую на рингтоне контакта Олега. - Всё настолько плохо? Как и полагалось моему близкому человеку, Леся прекрасно знала, что на звонок я ставлю песни всегда по ассоциациям, потому что музыку обожаю всей душой, пусть и не имею ни малейшего намёка на голос, разве что слух неплохой. Так, на ней стоял ремикс на заставку Порнхаба, на Мишу "Прорвёмся" от группы Любэ, на мать "Я ненавижу, когда меня кто-то лечит" Сплина, а на отца, собственно, "День отца" от Щенков. Припев "Трибунала" Виталия Чирва был практически признанием в любви. Надеюсь, Олег это ещё не спалил, а то признаться первой моя девичья психика уж точно не переживёт. - Я, конечно, догадывался, что ты будешь мне мстить, - хрипло заявили мне в трубку, а я нахмурилась, заслышав на фоне у него громкую музыку. Это, простите, какое совещание нынче с таким сопровождением проходит? - Но не думал, что ты выберешь настолько неудачный момент. - В смысле? - переспросила я, а Леся вскинула брови, мол, что, шалость не удалась? - В смысле, твои, без сомнения, потрясающие фото, увидел не только я, - любезно пояснил мне Олег. - Но ещё и двое моих заместителей, и мой бухгалтер. - Родной, у меня есть целых два глаза, отражение в зеркале и здоровая самооценка, - насмешливо заявила я. - И заодно мужчина, которого я за полтора месяца довела до ручки. Единственное, что я могу порекомендовать твоим друзьям - это подобрать слюни и заверить, что длинные ноги компенсируются мерзким характером и разрядом по смешанным единоборствам. - Моя девочка, - усмехнулся мужчина в ответ, а мне в его голосе померещилась неведомая доселе теплота. Он продолжал называть меня своей девочкой, но теперь произносил это так по-особенному, что я была практически уверена: теперь, когда он знает, что может потерять меня также легко, как приобрёл, печать "моя" приобретает для него особый оттенок. Это... Да подкупало это, очень сильно подкупало. Я боялась, что мой экспромт не возымеет действия из-за откровенно смазанной концовки конфликта, но Олег был умён и понимал, что я верна своему слову как никто другой. - Твоя, твоя, - улыбнулась я в ответ. - Не знаю, куда вас там занесло, но могу забрать тебя. Леська подбросит, я без машины сегодня. Правда, это не скоро будет, мы тут ещё не закончили. - Набери как освободишься, там решим, - улыбнулся он мне в трубку. - Хорошо, - улыбаюсь я в ответ и кладу трубку. - Ты мне так и не рассказала ничего, - капризно хмыкнула Леся, стоило мне принять из рук официанта тарелку со своим салатом и кофе, а подруге забрать свой крем-суп и холодный ягодный морс. Я и впрямь подпропала с радара: в воскресенье вернулась уже очень поздно, исколесив полбака бензина по городу, активно размышляя, что же я буду делать дальше, в понедельник ушла раньше, чем подруга проснулась, а оставшиеся рабочие дни мы обе выматывались в талого, сил не было. Мы и сегодня-то с трудом заставили себя поехать сюда, несмотря на то, что обеим хотелось плюнуть на это и развалиться дома на диване с винищем и каким-нибудь максимально тупым сериалом на фон. До Нового года оставалась неделя, из которых рабочих только три дня, а я так и не дала ответа ни Олегу, ни Лесе, ни Вадиму, с кем же я буду встречать очередной оборот вокруг солнца. Единственное, только заверила пиар-отдел, что отцу компанию я точно не составлю и под вспышки папарацци подставляться в новогоднюю ночь не намерена. - Понятно, давай по очереди, - усмехнулась Леся на мою растерянность. - Что там с Мариной? - А вот знаешь, очень странно, - хмыкнула я. - Она не показалась мне той инфантильной курицей, в чём меня убеждали всё это время. Может быть, она и стерва, но точно не дура. Я кратко пересказываю подруге про встречу, потом перехожу на свой конфликт с отцом и заканчиваю разговором с Олегом в моём кабинете. Леся берёт паузу, чтобы переварить всё сказанное, я же в который раз прогоняю эту ситуацию в голове, пытаясь понять, ошиблась ли я, решив один последний раз довериться окружающим меня людям. По всему выходило, что наверняка я не узнаю, мне остаётся только ждать и надеяться, что меня не переломает в этой мясорубке из чужих идей, мыслей, эмоций, чувств и замыслов. - Так что по итогу, новогодние я потрачу на поиск квартиры, отец что-то всё же понял, судя по букету с запиской "Этого не повторится", с Мариной мы договорились на новогодних встретиться поболтать, - резюмирую я. - А Олег... Не знаю, мы разговаривали с ним в среду, он говорит, что его предложение в силе. Посылает мне цветы, заказывает доставки еды и настаивает, чтобы я прервалась и села поесть. Вроде и не давит на меня, но... - Но ты - тревожная как желе и всюду чуешь подвох, - хмыкнула Леся, завершая мысль. - Это нечестно по отношению к нему, да и к себе. - Почему? - вскинула брови я, отставляя в сторону свою тарелку. - Потому что сказала ему, что веришь, а ведёшь себя как-будто взяла паузу и оставила отношения подвешенными в воздухе, - пожала плечами подруга. - Не строй такую рожу, я тебя знаю. И не думай, что он не видит того, что вижу я. Спорим, сегодняшние фотки - это первая инициатива с твоей стороны за всю неделю? - А что, я должна сделать вид, что ничего не было? - ещё сильнее скривилась я в ответ. - Да никому ты ничего не должна, - вздохнула Леся. - Будь честной. С собой и с ним. От того, что ты молчишь, лучше никому не станет, понимаешь? Если простить его и отпустить эту ситуацию - это выше твоих сил, то так и скажи ему: прости, я пыталась, не могу. А если можешь, то заканчивай весь этот цирк, сядь и поговори с ним, на каких условиях вы строите всё своё совместное дальше, что тебе нужно, чтобы не сомневаться в нём, как ты видишь ваше дальнейшее будущее, как он. - А если мне нужно тупо время? - вскинула брови я. - Значит так и скажи ему, - закатила глаза подруга. - Я почти уверена, что он дал тебе время на переваривание и скоро дёрнет тебя на разговор. Это тебе комфортно сейчас, когда всё зависит от тебя и вы оба это понимаете, но на его месте я бы уже не выдержала и прижала тебя к стенке. Короче, не еби мозг, - она глотком опрокидывает остатки своего морса и поднимает руку, подзывая официанта. - Сама для себя взвесь, что для тебя страшнее - снова безгранично верить ему или потерять его. Оттого и пляши. Леся была до тошноты права. Я снова скатилась в избегание, лёжа в ванной или бесцельно катаясь по городу вдохновенно рассказывала Олегу, что не могу встретиться, потому что работаю из дома на удалёнке, или что поехала с Леськой и блюющим Фуфелом в ветеринарку, или что провожу вечер на шиномонтажке, умудрившись сильно порезать колесо, или что закопалась с Вадиком в документацию и просвета не видно. Отмазками от моих россказней несло за версту, но Аристов делал вид, что верит, а я целыми днями уговаривала себя, что уж сегодня-то точно встречусь с ним, но к вечеру в голове что-то щёлкало и я выдумывала новую нелепую отговорку. Даже сейчас забрать его я намеренно пообещала при свидетельнице, чтобы наверняка доехать и всё же встретиться. - Идём, нам ещё подарки выбирать, - тяжело вздохнула я и поднялась из-за стола, оставив мелкую купюру в книжечке для расчёта в качестве чаевых. В отличии от Леси, чётко знающей, что подарит мужу, я понятия не имела, что дарить Олегу. Да и отцу с Вадимом хорошо бы что-нибудь прикупить: с первым мы заочно утвердили состояние вооружённого нейтралитета, ко второму я испытывала по-настоящему тёплые чувства. Самой Лесе подарок уже давно был куплен и даже упакован, ездил в багажнике, чтобы она случайно не обнаружила его дома. Да и Марине тоже какую-нибудь мелочь хотелось бы подарить, вроде как, не чужие люди. В общем, сказав, что заберу Олега ещё не скоро, я не соврала ни словом - дел было по горло. Со слов Маринки, к которой я и обратилась за помощью в выборе подарков, поскольку сама в душе не чаяла, что можно подарить людям, у которых буквально есть всё, отец очень уважал коллекционное оружие, и его подарок уже ждал меня в одном из магазинов, это было просто, а вот с Олегом предстояло помаяться. Лучшим подарком, как сказала сестра, для него был бы положительный тест на беременность, на что я серьёзно ответила, что не успею, даже если постараюсь, так что буду стараться к дню рождения. В общем, закончив ржать, Марина просветила меня, что Олег тащится по бумажным книгам, тяжёлой музыке, рукопашному бою и БДСМу. Правда, есть ли у него любимая книга, она мне сказать не смогла, поэтому я решила побыть эгоисткой и подарить ему свою любимую книгу. Я притянула за уши и сделала три разные коробки, мол, для души, для тела и для сердца. В первой был "На западном фронте без перемен" Ремарка, во второй сертификат на совместную тренировку, типа свидание с пользой, а в третьем комплект скорее для меня, но его он тоже вполне должен был порадовать. Кожаные наручники с карабином, кляп, гибкий стек, зажимы для сосков и кожаные подвязки на бёдра, к которым можно прикрепить наручники. С той самой портупеей он должен смотреться просто потрясающе, а от мысли о том, что Олег со мной во всём этом сделает, я враз становилась влажной против воли. С Вадимом я тоже решила не заморачиваться: купила бутылку хорошего бренди, который мне подсказал Олег, и не удержалась от пакости - в магазине приколов приобрела коробочку с надписью "Человеку, у которого есть всё", внутри которой на манер золотых украшений была закреплена пушистая кисть с подписью "Кисточка для чистки пупка". Зная, что чувство юмора у нас примерно одинаковое, я не удержалась. А вот с подарком для Марины было сложнее - спросить совета мне было не у кого, дарить алкоголь беременной было бы неуместно, что-то для ребёнка тоже, а её вкусов и предпочтений, кроме ювелирного дела, в котором совсем ничего не понимала, я не знала. Помирилась с совестью я на корзиночке с экзотичными сладостями, какие в нашей стране запросто не сыщешь. Интересно, а что мне подарит Олег? В том, что подарит, я не сомневалась, он видел всю мою возню с подарками другим до той судьбоносной субботы, но что именно? И не прогадала ли я со стоимостью? Я как-то привыкла дарить какую-то небольшую мелочь, радующую сердце, но ни к чему не обязывающую, а как он относится к подаркам, я понятия не имею. Может, в его семье вообще не принято дарить подарки на Новый год, а я тут вые...хала со своим праздником. А может, наоборот, у Аристовых принято дарить что-то крупное, а у меня тут совместная тренировка и книжка. - Ну и чё ты загрузилась опять? - горестно вздохнула Леська, притормаживая на перекрёстке, буквально в двух шагах от бара, где Олег отдыхал со своими непосредственными подчинёнными. - Думаю, понравится Олегу подарок или нет, - созналась я, вздохнув и сдавшись хотя бы перед ней - лучшей женщиной в моей жизни. - Мне бы понравилось, - пожала плечами Леська в ответ на мои сомнения. - Брось. Я уверена, он тебя своим подарком ещё удивит. - В том-то и проблема, - уныло согласилась я. - Бабки или впечатление, - понятливо хмыкнула Леся. - Я бы на твоём месте не ждала ничего равного. Либо плюс, либо минус. - И в обоих случаях я буду в неловком положении, - кисло поддержала я. - Либо недооценила, либо переоценила. Класс. - Блять, Ксюх, - вздохнула подруга, изрядно заебавшись от моего регулярного сношения в мозг. - Заканчивай. Подарки не обретают смысл от того, что приурочены к дате в календаре. - Да знаю я, - выдохнула я. - Боюсь обосраться. Мне это всё в новинку, эти все подарки, которые не про "надо", а про "хочу", - закусываю губу и отвожу взгляд за окно. - Я маме подарок купила. Глупо, да? - Ну да, - согласилась со мной Леся. - Отдаёт мазохизмом и шизофренией. - Курьером отправлю, сама не поеду, - постановила я. Сбросив Олегу смску, что я прибыла на место, закуриваю и откровенно игнорирую заинтересованные взгляды от вышедших подышать отравой посетителей бара, в котором мой мужчина решил закончить своё совещание по итогам года. Зима в этом году очень тёплая и снежная, температура еле-еле опускалась ниже минус десяти, поэтому я не спешила вылезать из своего любимого пальто и менять его на куда как более объёмный пуховик, благо, никогда не относилась к тем, кто вечно мёрзнет. Олег ворчал, но соглашался, что на улице я практически не бываю, а значит и не мёрзну в пальто и капроновых чулках либо колготках. Я в ответ гундела, что пока он сам не влезет в пуховик вместо своего пальто, я и пальцем не двину в сторону вешалки с курткой. - Хоть бы застегнулась, - первое, что высказал мне пахнущий выпивкой Олег, обнимая меня за талию и целуя в висок. - Не май месяц. - И тебе привет, я тоже очень соскучилась и рада тебя видеть, - ехидничаю я в ответ. - Это не я всю неделю искал нелепые отмазки, чтобы не видеться, - пожал плечами мужчина, а мне захотелось его стукнуть. - Мог бы и дальше делать вид, что веришь, - проворчала я. - Мог бы, - согласился он. - Но не хочу. - Едем? - с трудом удержавшись от передразнивания, я вскидываю голову и заглядываю ему в глаза. Раньше он никогда не смотрел на меня с такой нежностью и теплом. Наверное, тёть Катя права и Олег либо самый гениальный актёр современности, либо я и впрямь для него что-то значу и это "что-то" куда больше, чем с другими, потому что Маринка говорила, что на неё он всегда смотрел как на препарируемый образец. - Да, только Лёху дождёмся, - кивнул мужчина. - Подбросим его до дома. - Окей, - пожала плечами я. - А его-то как сюда занесло? - Я разве не говорил, что он мой заместитель? - вскинул брови Олег. Я покачала головой, мол, нет, никогда не упоминал. - Ну вот. Так что завтра встретимся с ним и Алисой на корпоративе. - Я развожусь, - к нам подошёл убийственно-мрачный и злой до синих чертей Лёша. - Всё, сдаюсь, она наглухо меня заебала. Привет, Ксюш. - Ты каждые полгода порываешься подать на развод, - насмешливо глянул на него Олег. - Поверь, если бы Марина или Ксюша трахали твой мозг также, как Алиса трахает мой, ты бы уже давно убил и ту, и другую, - раздражённо отозвался Лёша, закуривая. Я молчала, хоть и знала за Алису много больше, чем должна была, и даже, наверное, чуточку больше, чем сами мужчины - спасибо сестре. Ни к чему это. - Благо, Катьку сдали бабушке, щас второй акт этого кордебалета будет длиться до утра. - Мы оба знаем, что разводиться ты не станешь, - хмыкнул Аристов. - Я не оставлю ей дочь на воспитание, - мотнул головой мужчина в ответ. - Судебная практика не на моей стороне. - Чушь какая, - фыркнула я. - При большом желании, доказать, что ребёнку будет лучше с отцом, не составляет никакого труда. Суды не отличаются сентиментальностью. - В смысле? - переспросил меня Лёша и посмотрел на меня так остро, что мне захотелось поёжиться. - В смысле, если Алиса не работает или имеет уровень дохода ощутимо ниже твоего, то суд предпочтёт оставить ребёнка с тем родителем, который точно не оставит дитё голодным и босым, - переформулировала я. - Да, чаще всего детей по умолчанию оставляют с матерью, но это происходит только потому что никто особо и не рвётся. Судиться за ребёнка будет дорого и больно, ювеналка и опека выебут тебе весь мозг, но это более чем реально. Подумай, если готов начать это блядство, то я могу посоветовать хорошего юриста. - И я тебе всё это уже говорил, - поддакнул мне Олег. - Всё, поехали. Приловчиться к другим габаритам и другой коробке было не так сложно, как я думала, да и я уже сидела раньше за рулём машины Олега. Лёшу мы довозим быстро, в отличии от друга, он жил в высотке в центре города, и на прощание стрельнул у меня номер телефона, на тот случай, если всё же надумает. В машине негромко играл мой плейлист, я не спешила и соблюдала скоростной режим, хотя на своей машине давно бы поддала газку, но не хотелось бы узнать точную стоимость его Инфинити путём раздалбывания автомобиля. - Почему ты на меня так смотришь? - улыбнулась я, краем глаза заметив, что он не отводит от меня взгляд. - Пытаюсь понять, нормально ли для человека испытывать то, что я испытываю к тебе, - убийственно-честно заявил мне Олег. - Ни то свихнулся на тебе, ни то просто раньше никого никогда не любил. - Не рановато о любви-то? - вскинула брови я, делая вид, что я крайне сосредоточена на вождении и вот прям вообще никак не могу на него посмотреть. - Может и рановато, - согласился со мной мужчина. - Но никаким другим словом я не могу это назвать. Я не могла ответить на его признание своим, а малодушничать не хотелось. Сказать, что люблю его, значило солгать, значило нарушить своё же требование честности и искренности, а перечить своим словам я никогда не любила. В моей голове сформировалось только жалкое подобие, которое я намеревалась преподнести как ответ, но стоило словам сорваться с языка и я поняла, что на самом деле признавалась ровно в том же самом, просто другими словами. - Я нуждаюсь в тебе. Признание вышло таким же убийственно-честным, как его, - оно разом объясняло и все мои метания, и то, почему сейчас я всё же здесь. Быть с ним, принадлежать ему - стало необходимостью, условием существования. Моему бедному сердцу было глубоко похрену на все изыскания мозга, на все аргументы против, на любые доводы и убеждения, оно всё равно рвалось к тому, кто по его мнению подходил нам лучше всего. Умом я понимала, что по-хорошему спускать и прощать такое нельзя, что будешь предан - будешь предан, что мне должно быть наплевать на его аргументы, что нельзя снова доверять искусному манипулятору и лжецу... Объединение сердца и разума привело к тому, что с моего языка скатилось это самое признание. Олег молча разбирал всё, что я спрятала в короткой фразе. Да, ты сделал мне больно. Да, никому другому я бы это не простила. Да, я не смогла уйти от тебя. Да, меня саму разрывает от противоречия. Да, здесь и сейчас, в этой самой машине, я дала нам последний шанс. Не тогда в кабинете, нет. Тогда я лишь призналась нам обоим, что ты значишь для меня даже больше, чем я сама от себя ожидала. Сейчас я наконец определилась, где мне поставить запятую в переиначенной присказке "любить нельзя ненавидеть". Уже загнав машину на парковку перед домом, в его глазах я увидела, что он понял абсолютно всё, что я вложила в эти четыре слова. "Мы" существуем, но только до тех пор, пока каждый из нас готов безусловно сделать пресловутые пять шагов навстречу второму, чтобы встретиться посередине. Шестого я не сделаю, дожидаться его не стану, молча развернусь и уйду, даже бровью не поведу, пусть и умирая внутри тысячу раз. Удивительно, как много можно сказать всего одной фразой. - Но..? - переспрашивает он, когда мы молча курим на крыльце, перед тем как зайти в дом. Последний рубеж. - Но я переломлю это, если почувствую, что это не взаимно, - припечатала я. - Я понял, - кивнул мужчина, привлёк меня за талию к себе и поцеловал. Этот поцелуй ощущался как печать и подпись под нашим устным договором. Признание, обещание и утверждение. Я верю ему и я нуждаюсь в нём - признаюсь. Он ценит и не предаст - обещает он. Моё, не отпущу - утверждаем оба. Теперь, когда это всё было сказано вслух, в это верилось куда проще.