Не-большая разница

"Если мужчина без всяких просьб подкармливает тебя клубникой в шоколаде, то предложение руки и сердца нужно принимать без всяких сомнений. Потому что клубника в шоколаде - это вкусно."

- Проснулась, - констатировал Олег, не сопротивляясь моим рукам на своей талии и подбородку на плече. Мужчина сидел за столом, что-то читал в моём планшете - вскользь брошенный взгляд подсказал, что какую-то статью на английском языке, наверняка, что-то по психологии. - Угу, - я провела кончиком носа по его шее, заканчивая прикосновение коротким поцелуем. - У меня приступ нежности, так что сопротивление бесполезно. - Даже и не думал сопротивляться, - со смешком заверил меня он, только развернулся в моих руках и сжал меня в объятиях в ответ. В этом году предновогодний декабрь вышел весьма суетливым, полным неопределённости и сомнений, но здесь и сейчас, тридцать первого числа, мне было как никогда спокойно и хотелось верить в лучшее будущее для нас обоих. Все точки над "и" расставлены, я хорошо понимаю, чего он хочет от меня, и чего я сама хочу от него. У нас появилось то самое понимание систем ценности друг друга, и оказалось, что от второго требуем только одного - быть приоритетом при любых раскладах, что бы ни происходило, абсолютно всегда ставить свои отношения и своего партнёра превыше всего остального. Я не знаю, о чём размышлял Олег, но его рука так восхитительно правильно гладила меня вдоль позвонков, что мне хотелось замурлыкать. Он прекрасно знает моё тело, знает, что я отзывчива его рукам, что я обожаю чувствовать его касания и его тепло, что я внезапно обнаружила в себе безумную тактильность, относящуюся только к нему одному. Думаю, ему, как психологу и очень наблюдательному человеку, это должно льстить отдельно, ведь он наверняка давно заметил, что ни в чьих более прикосновениях я не нуждаюсь так, как в его. Мне просто необходимо, чтобы его рука была на моей талии или хотя бы сжимала мою примерно всегда, когда мы рядом. Впрочем, сколь я нуждаюсь в этих ощущениях, столь же сильно и он упивается ими, ведь стоит мне оказаться в поле его зрения, как я непременно оказываюсь в его руках. - Я не хочу туда ехать, - созналась я в том, что он и без моего вербального подтверждения прекрасно знал. - Не хочу этого цирка с гусями. - И кому же отведена роль гуся? - насмешливо поинтересовался Олег, ласково чмокая меня в макушку. Кажется, не у одной меня приступ нежности этим утром. - Мне, конечно, - проворчала я. - Я почти уверена, что твоя ма не в восторге от моего появления. Спорим, всё, что я скажу, она разберёт на волокна и обсосёт мои косточки? - То есть, прилюдно размазать Алису тонким слоем по паркету ты не боишься, а познакомиться с моей мамой - да? - уточнил мужчина, припоминая мне мой недавний даже не косяк, а скорее всплеск эмоций. - Она добивались драки, - я пожала плечами, даже не собираясь оправдываться за свои действия на корпоративном банкете, ведь считала себя правой от начала и до конца. - К её сожалению, во мне было слишком мало алкоголя, чтобы я проломила ей голову бутылкой шампанского на глазах у всей фирмы и акционеров. - Я горжусь твоим самоконтролем, - растянул губы в издевательской ухмылке Олег. - И, конечно, понимаешь, как много сил мне стоило удержать себя в узде, - важно покивала я в ответ. - Если наши дети унаследуют твою агрессию, мы станем завсегдатаями в кабинетах директоров садиков и школ, - как-будто невзначай бросил Олег. Я заметила это за ним ещё до нашего недавнего раскола: он регулярно вбрасывал подобные реплики, будто бы постепенно приучал меня к мысли, что скорее рано, чем поздно, у нас будет ребёнок, и скорее всего не один и даже не два. Думаю, он прекрасно понимал, что я у него молода и неопытна, и до наших отношений о детях даже и не думала всерьёз, и вот такими поддёвками пытался уложить эту мысль в моей голове. Сказать, что я этому как-то сопротивлялась, я не могу, ведь взвешивая все "за" и "против" ещё тогда, когда одной рукой чесала за ушами Феликса, а второй скуривала одну за одной, сидя на веранде у тёти Кати, этот вопрос я тоже обдумывала, и он стал далеко не последним аргументом "за". С моей точки зрения, Олег был бы если не идеальным отцом, то очень близко к этому. И мужем. Наше с ним "вместе" может быть нашей собственной формой идеала, если мы обо всём договоримся на берегу. Подозреваю, эта самая полугодовая притирка, которую он дал мне на этой самой кухне, нужна в том числе и для этого, хотя здесь и сейчас я уже не была настолько наивной, чтобы вообразить себе, будто он когда-нибудь меня отпустит. В своей голове я делила людей на светлых и тёмных, и в отличии от Марины или Лизы, мы с ним светлыми не были. Мы тёмные и то, что признаем своим, не отдаём запросто и не отпускаем по прихоти. Марину он отпустил легко, я бы даже сказала вышвырнул к чёртовой матери, потому что Марина никогда и не была его девочкой, он никогда не смотрел на неё теми глазами, какими смотрит на меня, он не обнимал её так, как обнимает меня. Он бы не простил предательства даже и особенно той, кого любит, но её он не любил и просто выбросил из своей жизни, а вот со мной такой фокус не прокатит - мою жизнь в подобном случае он превратит в ад. Наверное, на моём месте было бы правильно испугаться, сделать шаг назад, отстраниться и сбежать, вот только я была точно такой же как он. Пускай, пока что я была неопытна в подковёрных интригах, мало что смыслила в психологии, и уж точно не была манипуляторшей, но моя точка зрения на него полностью совпадала с его взглядами на меня. Олег был моим ровно в той же самой степени, в какой я принадлежала ему - целиком и полностью. Вероятно, с точки зрения психологии такое отношение друг к другу было неправильным, абъюзивным, токсичным и бог знает ещё каким, но нам на терминологию было глубоко плевать. Оба израненные окружающими нас людьми, оба давно не ищущие любви, ведь нам давали её в такой форме, что тошнит до сих пор, сейчас в друг друге мы нашли ту правильную и честную любовь, которая не была лекарством от прошлых ран, но совершенно точно являлась самой опасной наркотой. В этом дело. Мы подсели друг на друга как на самый опасный наркотик, вызывающий привыкание с первого миллиграмма, попавшего в организм. Моим миллиграммом было его первое брошенное "девочка моя", его миллиграммом было моё "Говори о злости на меня со мной, а не со своими демонами". Мне никуда не деться, чёрт, да я и не хочу никуда деваться, от его рук на моей талии, от привычки приподнимать мою голову двумя пальцами за подбородок, от хриплых приказов, от его сумасшедшей харизмы и привычки гладить меня кончиками пальцев вдоль позвонков. Ему никуда не деться от моей головы на его плече во сне, от впечатавшегося в подкорку взгляда тёмных глаз снизу вверх, от моего ворчания, от засосов на шее и расцарапанной спины, от моей необходимости держать его за руку, когда он в пределах моей видимости. - Если нашим детям передастся твой манипуляторский талант, то они очень быстро научатся вить из нас верёвки, - улыбнулась я ему в ответ, решив про себя, что в эту игру можно играть и вдвоём. - И тогда нам на этой же самой верёвке можно будет и вешаться. Особенно, если численный перевес будет не в нашу пользу. - Думаешь, их будет больше двух? - лукаво улыбается Олег, но я вижу в глубине в его глаз что-то очень похожее ни то на надежду, ни то на ожидание моего вердикта. Я знаю: он любит детей и хочет большую семью, мне Марина подсказала. Удобно иметь в приятельницах бывшую жену своего мужчины, каким бы диким мне это ни казалось. - Душа моя, я слишком тебя люблю, чтобы отказать тебе в создании большой семьи, - как на духу созналась я, чем, кажется, поломала своего мужика. Олег застыл, как будто моё признание застало его врасплох, как-будто он совсем-совсем не ожидал от меня услышать что-то подобное. Впрочем, наверное, и впрямь не ожидал, ведь от нашего финального примирительного разговора прошло всего несколько дней. Всего несколько дней, которых мне сполна хватило для осознания и признания самой себе: во всём моём отсутствии логики в поведении с ним виновно такое невинное и пошлое чувство как любовь. Будь я влюблена, после подобного оборвала бы любые связи, но нет, это чувство оказалось куда глубже, интимнее и сильнее, чем любая обида и гордыня и чем даже я сама от себя ожидала. - Скажи ещё раз, - тихо попросил мужчина, напрочь выбитый из колеи. Глаза цвета ртути искали в моём лице признаки может быть лукавства, а может невербального подтверждения моим словам. Может быть, Марина ему никогда не говорила этих слов. Может быть, ему их вообще никто не говорил. Всё может быть, но это не важно. Важно только то, что я люблю его и наконец набралась смелости признаться в этом не только ему, но и себе. - Пож... - Я люблю тебя, - перебила его просьбу я. Моей смелости не требовалась повторная просьба, как и когда я высказывала отцу своё недовольство, как не требовалась она во время разборок с матерью, как я не нуждалась в ней каждый раз, выходя в октагон. Решившись, я никогда не испытывала надобности в повторном подстёгивании, потому что каждое моё решение превращало отрезок сомнения в ту самую точку, поставленную в конце моей пламенной речи, или летящего в лицо кулака. - Нельзя быть такой убийственно-честной, будучи юристом, - слабо улыбнулся мне в ответ Олег, и тут же передавил всяческое возмущение, начинающее зарождаться внутри меня: - Я люблю тебя, моя девочка. Даже подумать не мог, что всё обернётся именно так, когда Самад мне рассказывал про тебя, но чёрт, я и впрямь женился не на той Мелхиевой. Я едва успела прикусить язык, чтобы вслух не припомнить, что подобную формулировку я уже слышала от его бывшей супруги. Будучи фаталисткой до мозга костей, всю нашу Санта-Барбару я считала именно тем, что должно было случиться. Брак между Олегом и Мариной должен был быть, мои неудавшиеся трёхлетние отношения, закончившиеся изменой и абортом, должны были быть, Марина должна была влюбиться в Стаса, а моя мать должна была родить от Самада, потому что так было правильно и нужно. Здесь и сейчас я вдруг поняла, что всё это было нужно, что абсолютно все события должны были произойти для того, чтобы я прямо сейчас стояла на этой кухне в объятиях самого лучшего мужчины, и понимала, что счастливее меня не может быть никого. Я люблю. Я любима. Мне нечего больше просить у всевышнего, потому что он уже дал мне всё, что мне было от него нужно, а для всего остального у меня есть я. Поцелуй, в который я его втягиваю, похож на откровение, но не думаю, что он понял все мои мысли. Мне того и не требуется, я хочу и буду оставаться для него тем самым омутом, в котором водятся черти, и несмотря ни на что он будет раз за разом в этом омуте тонуть. Его руки сжимают меня так до одури сильно, что я костями могу почувствовать то, как он себя не контролирует. Нет, не так. Он контролирует себя, и этот жест призван помочь ему показать то, что он никогда не скажет словами через рот, несмотря на то, что словом владеет виртуозно. Просто то, что между нами, не объяснить словами, не разжевать и не вложить другому в рот, оно между нами, оно личное и интимное, то, к чему мы оба не дозволим коснуться третьему. - Машина через десять минут приедет, - уведомил меня Олег, подходя ко мне со спины и рассматривая то отражение, в которое вглядываюсь и я, отыскивая шероховатости или недочёты в образе. Их на самом деле не было, и я прекрасно об этом знала, но всё равно нервничала как перед схваткой, даже побольше, чем перед самым первым советом директоров "Монолита". Его рука по обычаю ложится поперёк моей талии, а вторая перехватывает мою, и он коротко целует мои костяшки пальцев, скрывая довольную улыбку от тонкого кольца из белого золота с большим прозрачным камнем, форму которого Марина обозвала "маркизом" по фото. - Ты прекрасно выглядишь. Я и сама это видела. Выглядела я действительно потрясающе, ведь после нашего разговора в ту пятницу стало понятно, что мы с Олегом полноценно вместе, а значит, знакомства с его семьёй мне не избежать. Точнее, с той частью его семьи, которая заочно меня недолюбливает, потому что в её глазах у Марины передо мной количественное преимущество. О том, что Марина и Стас подали заявление, Маргарита Александровна не знала, как не знала и о том, что я приняла предложение её старшего сына. О нашем сестринстве моя потенциальная свекровь вроде бы была в курсе, но Олег в этом был не уверен. Мы с Мариной вообще очень плотно заобщались, за последние две недели пройдя путь от робкого стука в друзья в социальных сетях и первых неловких мемов до перемывания костей её бывшей-нынешней и моей будущей родне. По её словам, свёкр у нас с ней был мировым мужиком, несмотря на профессию, а вот свекровь из тех, которые пан или пропан - либо она полюбит меня как родную, либо я стану вражиной из вражин. На первое я не рассчитывала и даже не надеялась, так что морально готовилась ко второму и худшему. Сестра же извиняющимся тоном пояснила мне, что была бы рада поддержать меня и отказаться от посещения сия мероприятия, но они со Стасом планировали объявить о свадьбе именно сегодняшним вечером, да и Марина очень надеялась перетянуть Маргариту Александровну на свою сторону, в том случае, если её дочка действительно от Олега. По этой же причине Марина планировала назвать дочку в честь прадеда - подлизывалась изо всех сил, короче. Не могу её за это винить, каждый защищается как может. - Перестань накручивать себя, - вклинился в мои мысли Олег. - Твой отец моей матери сто очков форы даст. - И сегодня вечером они оба окажутся на одной территории, - мрачно заключила я. - Одна заочно меня недолюбливает, со вторым я держу вооружённый нейтралитет. Нас ждёт просто незабываемый праздник. Жених только усмехнулся на моё ворчание. Как бы странно мне ни было, в голове я постепенно приучала себя называть Олега своим женихом, как переходную форму к полноценно заявляемым мною на него правам. И как мой жених, он не выпускал моей руки из своей, прозрачно намекая, что примерно также он планирует поступать и дома у своих родителей, тем самым успокаивая мою мандражку в достаточной мере, чтобы вежливая улыбка не выглядела совсем уж натянутой. Родители Олега живут не так далеко от сына, как мне бы хотелось, поэтому на дорогу мы тратим не больше получаса, даже несмотря на кое-где плотное движение. Если у самого Олега дом был кирпичный, с чёрной крышей и огромными окнами, то у его родителей коттедж был скорее похож на элитный дачный домик - отделанный в светлых цветах, с коричневыми рамами окон и того же оттенка крышей, что было отлично видно в свете уличного фонаря и подсветки на фасадах дома. Классическое понимание дома, какой первым представляешь при словосочетании "коттеджный посёлок". Чистенько, светленько, благостно до скрипа зубов. Недавно в сериале услышала фразу: "Так чисто, аж насрать хочется" и именно она отлично подходила к бежевому дому, выглядывающему из-за серых палок штакетника. Да даже сугробы казались чуть белее, чем во всём остальном городе, гадство какое. На фоне этого светлейшего великолепия я в своём бордовом платье казалась кровью на лесных белоснежных сугробах, то есть, чем-то очень неправильным и контрастным, но зато рядом со мной был точно также контрастирующий с этой благостностью Олег, одетый в тёмно-серый клетчатый костюм с чёрной рубашкой. Черти в моём омуте смотрели на него с сердечками в глазах и складывали ладошки под щёчку, а я едва заметно ухмылялась от того эстетического кайфа, который получала каждый раз, когда смотрела на него. - Добрый вечер, - хозяин дома открывает нам дверь и широким жестом приглашает зайти внутрь. Прихожая в их доме сделана в форме полукруга, а все примыкающие стены в комнаты дальше деревянные и с вырезанным орнаментом ни то кружев, ни то экзотических цветов, стены и пол тоже в светлых тёплых оттенках, а мягкий свет создаёт ощущение дома. Буквально всё здесь дышало семейным уютом, интерьер как под копирку слизан с американских семейных комедий про обмен телами или подобную чушь. Олег помогает мне снять пальто и полукивком указывает на зеркало, чтобы я могла поправить причёску и макияж после короткой прогулки под снегопадом, стоило мне только обвести взглядом пространство в поисках оного. Я сделала вид, что не заметила внимательного взгляда Владимира Дмитриевича и лёгкой усмешки на этот жест его сына, только убедилась, что локоны не распались от влаги, а лёгкие стрелки не поплыли вместе с густым слоем туши. - А мама где? - чуть вскинул бровь Олег, проходя вслед за отцом в столовую. Как и весь дом, она была отделана в бежевых оттенках, с намёками на лепнину и изящный китч баблом. Невольно покосившись, я убедилась, что свечение над головой будущего тестя мне всё-таки померещилось из-за игры света и множества седых волос, хотя на секунду я была готова поверить в невероятное. - Они с Мариной и Стасом на кухне, - спокойно ответил Владимир. - А ты, получается, сбежал, - понимающе усмехнулся Олег, по обыкновению притягивая меня к себе за талию. Разделяя в своей голове людей на светлых и тёмных, Владимира Дмитриевича я бы однозначно отнесла к тёмным, с той лишь поправкой, что для жены он успешно прикидывался светлым. Есть такая категория мужчин, которые будучи самыми страшными тёмными монстрами становятся ласковыми ручными котятами в руках одной единственной светлой. Может быть, Олег тоже был из этой категории, вот только вместо правильной и скучной светлой ему достался точно такой же как он монстр, который будет следовать всю дорогу бок о бок с ним и по любой его команде будет готов разорвать всех на куски. Между нами стоял знак равенства, и нас обоих это устраивало, ведь каждый из нас до безумия амбициозен, и пара двоих тёмных добьётся на своей дороге куда большего, чем нашедший друг в друге счастье чёрно-белый дуэт. - Они и без нас там разберутся, - отмахнулся тесть и сел за более узкую часть стола, предполагающуюся для главы дома вместе с супругой. Олег отодвинул для меня стул, а после устроился по правую руку от меня и левую от отца, подхватывая с полу-накрытого стола бутылку вина, видимо, намереваясь вскрыть в качестве аперитива. - Ксения, расслабьтесь, ваша помощь там точно не требуется. Гость, впервые появившийся в доме, скорее мешает, чем помогает. - Как скажете, - улыбнулась я, про себя признавая, что Маринка была права и будущий тесть у меня, кажется, и впрямь мировой мужик. - У вас очень красивый дом. - Но вам не по душе, - проницательно заметил пожилой мужчина, давая мне понять, что где я училась льстить, он там не то что преподавал, он ту кафедру лично основал. - Не принимайте на свой счёт, мне просто непривычно, - ничуть не изменилась в лице я. - Вкус - дело личное, но общепринятые стандарты композиции и сочетания цветов я в состоянии оценить, даже не будучи архитектором или дизайнером. - Выкрутилась, - усмехнулся Олег, наливая мне белое вино в толстый пузатый бокал на изящной длинной ножке. - У нас ещё будет возможность пообщаться на общие темы, - мужчина повторил ритуал с бокалом отца и обратил на него острый взгляд. - Просвети лучше, как настроение в семье, а то Ксеня все нервы на карандаш намотала и себе, и мне. - Это закономерно для молодой девушки, знакомящейся с семьёй жениха, - пожал плечами Владимир Дмитриевич и откинулся на стуле. Я постаралась, конечно, сделать вид, что не навострила ушки, но хитрый взгляд старого лиса из под ресниц дал мне понять, что никого я тут не обманула. Психологи, блин. - Скажу честно, Марго не в восторге от происходящего. С позволения Олега я просветил её, что вы с Мариной сёстры, и она уверена, что это всё - очередная интрига Самада. - Ну, не так уж она и не права в своей догадке, - подковырнула я Олега, в ответ на его намотанные мною на карандаш нервы. - Один-один, - был вынужден признать он и снова повернулся к отцу. - И каков твой прогноз? - Думаю, если мы попросим Ксению быть терпимее к непростому характеру Марго и капризам Марины, то сумеем избежать скандала, - тонко улыбнулся мне Владимир Дмитриевич. - Ну, с Мариной мне так и так делить нечего. Да и я очень рада, что у Олега такая любящая и заботливая мама, - дипломатично улыбнулась я в ответ. - И бесконечно уважаю её за то, что она сумела вырастить сильного мужчину, который в состоянии разграничивать сферы своей жизни. Оба моих визави расхохотались на моё заявление, как я и надеялась, без труда прочитав между строк, что в гробу я видала такую любовь и очень надеюсь сталкиваться с родственниками как можно реже, раз уж я им пришлась не по вкусу. Я пока только училась вкладывать в одну фразу несколько смыслов, но сейчас собой гордилась по праву: не сказала ничего предосудительного, всех похвалила, и одновременно обозначила свою позицию в этой ситуации. Маргарита Александровна оказалась не такой, какой мне представлялась, исходя из редких комментариев Олега, единственной моей беседы с мужской частью его семьи и моего понимания профессии повара. В отличии от моей фантазии, реальная свекровь была женщиной среднего роста, с едва-едва намечающимся возрастным лишним весом, светлыми волосами, постриженными в лесенку и теми самыми серыми глазами, в которые я была влюблена на лице её сына. Одета она была в небесного цвета юбочный костюм с белой блузкой, а в ушах и на шее с уже заметными кольцами венеры у неё был жемчужный комплект из крупных серёг и колье. В её руках была пара пиал с салатами, а следующий за ней Стас балансировал блюдом с какими-то закусками в одной руке против трёх стеклянных бутылок шампанского в другой. Марина замыкала процессию, но ей, как глубоко беременной, положено было нести себя и только себя, ну, и маленькую жизнь внутри себя заодно. Мы решили не разыгрывать комедию и сознаться, что знакомы, но суть наших отношений всё же сохранить в тайне от окружающих - чем дольше все вокруг думают, что мы с ней идеологические враги, тем крепче спят. - Здравствуйте, - приветливо улыбнулась я матери своего мужчины, выдерживая материнский рентген, поднимаясь ей навстречу. Стало тихо, так тихо, что казалось, будто даже дрова в камине не решались нарушить тишину выстрелом кипящей смолы, дожидаясь материнского вердикта. - Добрый вечер, - поздоровались со мной тем самым тоном, который я называла "вежливое хамство". Будь он талантом в Скайриме, описание к нему звучало бы как "при должном навыке красноречия, всё, сказанное с применением этого таланта, не будет достаточно веским основанием для агрессии со стороны других NPC". Кажется, я зря вчера до трёх часов ночи лечила нервы массовым геноцидом драконов и драугров. Когда-то и меня вела дорога приключений, а потом злая свекровь отгрызла мне ногу по самое колено... - Мам, позволь представить, - решил вмешаться Олег, пока я окончательно не стушевалась под тяжёлым материнским взглядом. Блин, папа, где ты, когда ты мне так нужен? Вот под его взглядом я не посмела бы стушеваться, даже стой я напротив легиона свекровей, где каждая из них - моя. - Ксения, моя невеста. Ксень... - Невеста? - вскинула брови женщина, перебивая сына. - Я не ослышалась? - Ты не ослышалась, - прохладным тоном подтвердил Олег. - Мы уведомим, когда назначим дату. Подозреваю, не только мы? Красноречивый взгляд старшего брата на активно жестикулирующего за спиной матери младшего, перевёл фокус её внимания и она обернулась, ловя его в нелепейшей позе. Пожалуй, я начинаю понимать, что именно в нём нашла Марина - судя по жестам и поведению, парень не стеснялся дурачиться, показаться глупым или смешным, он просто жил как чувствовал с душой нараспашку. Маринке, прожившей всю свою жизнь в окружении холодного отца и не менее холодного мужа, контролирующих каждое своё слово и даже каждый жест, этого оказалось достаточно, чтобы разглядеть в парне свою судьбу. - Мы уже назначили, - невозмутимо улыбнулась Марина, принимая на себя удар как самая защищённая из нас. - В конце апреля. Праздновать не будем, просто распишемся. То есть, где-то через месяц после родов. Я глянула на Олега, но его лицо было абсолютно нечитаемым - человек, который его плохо знает, наверняка подумал бы, что мужчина абсолютно спокоен, но я понимала, что эта новость его не могла оставить равнодушным. Мы не разговаривали об этом, хотя стоило бы, конечно, но мне и без того было понятно, что мужчина предполагал вероятность своего отцовства - Олег точно был не из тех, кто способен одним махом вычеркнуть всё, что было в прошлом, и прикинуться, что никакой жены, тем более беременной, в его жизни не было. - Мам, а давай просто отпустим эту ситуацию и примем за истину, что мы сами разберёмся, ага? - легко предложил матери Стас и чмокнул мать в щёку, всё-таки ставя несчастное фарфоровое блюдо на стол и выставляя к ней же шампанское. - Ничего страшного ведь не происходит, если вдуматься. Рядом с Олегом прекрасная девушка, на которую он смотрит как на заветный приз, я тоже женюсь на девушке, которую люблю. - А... - попыталась возразить Стасу мать, но тот не дал ей слова вставить: - А со всем остальным мы, как четыре взрослых человека, разберёмся без вашего с папой участия, - и приз зрительских симпатий уходит виртуозу в отношениях с матерью по имени Стас. - Всё, давайте за стол, а то я как мудак корпел над этими помидорами битый час. Помидоры, над которыми Стас корпел целый час, были просто порезаны на кругляшки, а поверх был выложен сыр с чесноком и для украшения в них была воткнута петрушка, так что я не поняла, над чем он там корпел. В целом, весь стол был безусловной новогодней классикой: оливье, селёдка под шубой, бутерброды со шпротами, нарезки сыра и копчёного мяса на столе, тарталетки со слабосолёной красной рыбой и ещё пара закусок. Учитывая профессию будущей свекрови, я думала, что стол будет ломиться от изысков и яств, но видимо у неё было собственное понимание классического Нового года, безо всяких скидок на материальное положение. Нет, в том, что продукты на столе были самого высокого качества, я не сомневалась, но всё же стол был накрыт в полном соответствии с классикой советского и пост-советского быта. К тому моменту, как мы рассаживаемся за столом, появляется и отец. Мне, привыкшей видеть его в основном в офисной или ресторанной обстановке, было непривычно видеть его в амплуа друга семьи, однако никого, кроме меня, это не смущало. Да и не сильно он отличался, только чуть больше обыкновенного говорил и чуть чаще усмехался на особенно удачные шутки, в общем, был чуть менее ледяным мудаком, чем я привыкла его видеть. Вечер медленно, но верно, прекращал быть томным и превращался в теннисный корт, на котором пикировались мы со свекровью, а все остальные очень старались не влезть нам под горячую руку. И если Маргарита Александровна тихонько сатанела и набиралась вина, то я с улиточной скоростью растягивала свой бокал и откровенно веселилась: то прикинусь тупой и попрошу объяснить непонятную поддёвку, то переверну в её сторону, то весьма неплохо отшучусь. Вообще-то, сначала я хотела начать огрызаться и отвечать хлёстко, чтобы у этой мегеры закончилось всякое желание лезть ко мне, но в какой-то момент отец вывел меня покурить и весьма прозрачно дал понять, что именно этого мегера от меня и добивается: чтобы я потеряла лицо и начала ей хамить, мол, именно этим она потом и будет оперировать при промывке мозгов Олега. - Ксения, а кем вы работаете? - вежливо интересуется Маргарита Александровна уже после курантов. Скользкая тема из тех, о которых, к сожалению, принято говорить вслух. Что бы ни сказала девушка в моём положении, это всегда можно вывернуть в нужную спрашивающему сторону. Если бы я сказала, что не работаю или что не хватаю с неба звёзд, она бы потом прополоскала Олегу мозги, что я меркантильная сволочь. В моём же положении, кроме плюса нахождения вровень с женихом, была ещё одна скользкая тема - деторождение и совмещение работы с бытом. - Я заместитель директора группы компаний и ведущий юрист, - тонко улыбнулась в ответ я. - Вы довольно молоды, - протянула свекровь, пойдя той дорожкой, которую я от неё не ожидала - намекнула на пути получения мною этой должности. Змеища. - Справляетесь с нагрузкой? - У меня отличная команда в подчинении, чудесный второй заместитель и крайне лояльное руководство, - прошлась по краю я, замечая в глазах отца смешинки. Да он натурально веселится от того, как я уворачиваюсь от вопросов свекрищи, подобно ужу на сковородке! - Полагаете, руководитель доволен вашей работой? - я почувствовала себя на допросе, по сути это он и был - мать про себя принимала решение, стою ли я её сына. Её волновали даже не мои ответы, а то, как я реагирую на её поведение. - Ты доволен моей работой? - обернулась я на отца, решив вовлечь в этот цирк и того, кто смотрел на нас как на старую змею и её неопытного заклинателя. - Даже больше, чем ожидал, - ровно ответил отец, хотя я даже со своего места прекрасно видела, как его веселит всё это действо. - Мам, заканчивай, - поморщился Олег. Я вдруг поняла, что не только мне некомфортно здесь находится - пусть по другим причинам, но моему жениху точно также не хочется находиться в кругу этих людей. - Я просто хочу узнать твою невесту получше, - невинно заявила свекровь. - Тебе недостаточно моего слова? - изящно выгнул бровь Олег, хотя голос его насквозь был пропитан усталостью и холодом. Здесь, в стенах отчего дома, мужчина в некоторой степени расслабился, приподнял свои щиты и стало очевидно, как сильно он устал от всего. На него ведь всё навалилось разом: развод, беременность Марины, моё появление в его жизни, мать стоящая не на его стороне, давление Самада, куча работы в связи с концом года, новость о женитьбе между Мариной и Стасом, предстоящий тест на отцовство, возможный суд... Он просто до безумия устал от этого всего. Раньше я не размышляла о нём в таких категориях, всё больше думала стереотипами о сильных мужчинах, но вообще-то, любой бы устал на его месте. Мне же оставалось только молча поддерживать его, не обращая внимания вслух на этот факт. - Я прошу тебя прекратить это здесь и сейчас, - холодно потребовал Олег. Я видела, что он просто опасается сорваться, потому что не любит, когда в его личное влезают извне и ревностно стережёт свои личные границы, в которые входила и я, даже перед таким близким человеком, как мама. Опасения были не напрасны и сейчас у него от усталости и напряжения сдали нервы, и огребал тот, кто первым попался под горячую руку. - Я сказал: я люблю эту девушку, я намерен на ней жениться даже на её условиях, даже через брачный контракт. Мне давно не пятнадцать, чтобы эмоции застили рассудок, я понимаю что делаю. Ты ставишь мои слова под сомнение? Думаешь, ты в силах заставить меня передумать? - Это вы с братом устроили здесь какой-то цирк! - не выдержала женщина, хлопнула ладонями по столу, и я почти услышала треск, с каким раскололась её маска деланного радушия. - Младший у старшего жену уводит, старший на первой встречной женится! И из всего этого торчат уши Мелхиева, по счастливой случайности, - она выделяет эту фразу отдельным ядом, - являющегося отцом обеих! Я уже молчу, что одна из них беременна неизвестно от кого из вас, а вторая - ушлая вертихвостка и хамка! Повисла тишина, в которую мы все переваривали отповедь женщины. Слова женщины меня не тронули совсем, на её мнение было всё равно, больше меня взбесило, что "ушлой вертихвосткой и хамкой" меня в нашем окружении считала только Алиса и я прекрасно знала, что они общаются на уровне близких приятельниц, поскольку Лёшина жена являлась администратором в ресторане, которым владеет Маргарита Александровна и в котором по совместительству является шеф-поваром. Работала Алиса, конечно, только потому что Олег присоветовал Лёше выпнуть жену на работу, чтобы хернёй не страдала и сплетней поменьше генерировала, отчего Алиса была, конечно, не в восторге. - Ни копейки не возьму с Лёши за помощь с разводом, - усмехнулась я, обозначив, что прекрасно понимаю, чьи именно слова сейчас произнесла будущая свекровь, глотком допила своё вино, поднялась и вышла из-за стола. - Всех с наступившим. Я коротко кивнула и пошла в сторону выхода, не собираясь даже на секунду оставаться в этом доме. Благодаря резным панелям вместо стен, пока обуваюсь и пытаюсь откопать своё пальто на вешалке в шкафу, прекрасно слышу, что происходит в столовой, и не могу сказать, что не злорадствую. - Вот значит как, - разочарованно хмыкнул Стас и звонко скрипнул стулом по паркету, отодвигаясь от стола. - Будь по твоему. Мариш, пойдём, нам тут не рады. В прихожей появляются новые действующие лица: старательно подавляющая всхлипы расстроенная Маринка и ничуть не более весёлый Стас, всё же пытающийся хоть как-то приободрить будущую жену. В отличии от родственников, я унывать не спешила, ведь изначально не рассчитывала ни на что хорошее, просто реальность оказалась чуть поганее моих ожиданий, но это было не критично. - Эй, выше нос, - улыбнулась я сестре шёпотом, застёгивая замок на высоких сапогах. - Щас отец с Олегом её в блин раскатают, смотри. Все втроём мы были похожи на сурикатов, застывших и навостривших ушки в поисках угрозы. В столовой было тихо, и эта тишина была отнюдь не той тишиной, в которой присутствующие переваривают происходящее, нет. Эта тишина была призвана паузой, чтобы была возможность взять себя в руки. Первым, как я и думала, прервал её Олег, ибо именно мой отец предпочитал оставаться в памяти последним словом. - В каких бы отношениях мы с Мариной ни расстались, она была и остаётся близким для меня человеком, - ледяным тоном уведомил мать Олег. - Кроме того, она любимая девушка Стаса и дочь Самада Алдановича. И одно только это уже достойно уважения с твоей стороны, что бы она ни вытворила. А твоя попытка оскорбить Ксеню только что стоила тебе отношений с сыном. Не знаю как Стас, а я не намерен поддерживать отношений с человеком, настолько не уважающим мой выбор и моё слово. Пап, тебе я по-прежнему рад в любое время. Ого. Ого-го. - Вова, ты мне друг, но следующая попытка твоей жены оскорбить моих детей закончится плохо для вас обоих. Гарантирую, - жёстко процедил отец Олегу в масть. Оба появляются в прихожей, где мы всей гурьбой сделали вид, что вообще ни разу не подслушиваем, а просто все трое ужасные копуши и долго собираемся, чтобы показательно хлопнуть дверью. Вполне вероятно, что сразу после нашего ухода между супругами разразится страшный скандал, но нас это уже не коснётся - наш скандал окончен. Мы всей толпой выходим на улицу и молча закуриваем, даже Стас, который с таким трудом бросил сигареты и перешёл на вейп, когда Марина переехала к нему в однушку. Олег рассказывал мне, что однажды он уже обрывал общение с матерью на долгих пять лет, благодаря чему и работает так плотно с моим отцом. Маргарита Александровна всегда недолюбливала армейского друга и партнёра по бизнесу своего мужа, считала Самада, на самом деле, именно тем, кем он и являлся - бандитом и угрозой своей семье. И когда Олег после школы объявил, что намерен заниматься семейным бизнесом, для чего пойдёт учиться в мед на клиническую психологию, мать закатила ему адскую истерику, что, впрочем, его вообще не остановило. Олега вообще мало что могло остановить, он прёт по жизни локомотивом и плевать хотел на мнение окружающих, и тем более тогда, когда отец одобряет его позицию, а младший брат уже тогда заявлял, что в гробу он видал психологию и заниматься отцовским делом не хочет, и с годами эта позиция не поменялась. На последних курсах мать своими причитаниями допекла его окончательно и он дал стрекача из родительского дома, и отправился не куда-то, а на поклон к Самаду Алдановичу, с которым всегда был в очень хороших отношениях на уровне крёстного и крестника с поправкой на разницу в религиях. В общем, последние пару лет учёбы Олег работал непосредственно у моего отца, да и после учёбы считал не лишним набираться опыта в сфере ведения бизнеса, тем самым ощутимо действуя матери на нервы в качестве пожизненной прививки от попыток влезать в его жизнь. Как и у всякой новой методы или вакцины, у этой тоже не было доказанной эффективности, так что побочки всё равно есть и вылезают до сих пор - если в сферу его деятельности Маргарита Александровна лезть перестала, то в личную жизнь она не вмешивалась ровно до той поры, пока её всё устраивало. Именно поэтому Олег не посмеялся тогда над моими жалобами на мать, ибо сам прекрасно понимал, как именно дражайшие родственники могут отравлять жизнь, так что ничего удивительного в нашей одной на двоих ревностной охране личных границ не было. К тому же, Маргарита Александровна всё мерила по себе и считала, что если она дважды разводилась и трижды выходила замуж за одного и того же мужчину, то и у Марины с Олегом есть большая вероятность сойтись снова, особенно в свете беременности, и тем самым сохранить пресловутую ячейку общества. И тут появляюсь я - зло во плоти, разлучница и помеха в семейном счастье, другая дочь хитровыебанного Мелхиева, который только спит и видит, как бы Аристовым насрать в карман. Короче, в глазах Маргариты Александровны наш маленький клан Мелхиевых был исконной тьмой в самой худшей её форме, а Марина к нам, конечно же, не относилась, ибо пробыла Аристовой достаточно для отбеливания ауры. Объективности ради замечу, что из всех Мелхиевых, Маринка и впрямь носит самое светлое пальто, и репутацию её омрачает только некрасивая история с изменой нелюбимому мужу, но и в этом её можно понять, ведь сама по себе девушка беззлобна и в конечном итоге хочет только одного: чтобы все вокруг взяли да и отъебались от неё самой и её семьи. В общем, проблема Маргариты Александровны была ровно той же, что и у моей дражайшей мама́ - она никак не могла уяснить, что её взрослый ребёнок совершенно прекраснейшим образом разберётся со своей жизнью без её участия и даже без непрошенного мнения. Правда, в отличии от моей ситуации, Олег в отношениях с матерью был куда жёстче моего, да и на его стороне были отец с братом, поэтому до фокусов подобных моим, она не довела его даже к тридцати трём, хотя конечная цель у моих фортелей и его сегодняшних слов, конечно, одна и та же. Взрослая жизнь - это когда всё, что ты делаешь, ты делаешь только ради того, чтобы от тебя все наконец уже отвалили к чёртовой матери. Мы коротко распрощались с родственниками и расселись по такси, на мой взгляд, стоящим примерно как самолёт до Африки. В салоне Соляриса тихонько играла какая-то радиостанция, Олег неубедительно делал вид, что дремлет, хотя я была уверена, что просто пытается успокоиться в достаточной степени, чтобы поговорить дома без мата и повышенных тонов. Правда, я сомневалась, что получится, потому что этим вечером я тоже была недовольна и тоже имела что сказать, и из нас двоих среди шпаны выросла именно я, так что именно за мной водилась привычка в моменты стресса переходить с великого на могучий. Иной раз и Олег мог, конечно, завернуть что-нибудь этакое, особенно за рулём, но преимущественно, конечно, был куда культурнее меня. Впрочем, меня это абсолютно никак не смущало, ведь я прекрасно знаю, что умею говорить без мата, и уверена, что с учётом кардинальной смены окружения, рано или поздно крепкие слова выйдут из обращения и останутся в использовании разве что в квартире Леси и Миши. Благодаря тому, что его дом всё же был не просто в частном секторе, а в коттеджном посёлке, где у каждого второго была собака, в чате соседей было принято решение, что на территории посёлка никаких салютов никто не устраивает, а кому шибко хочется посмотреть на красивые огоньки, тот пусть валит в лес. Именно поэтому Наоми мы смогли смело оставить дома одну, а не тащить её в гости, чтобы успокоить, когда в собачьем мировоззрении вокруг начнётся война. Так что доберман вышла нас поприветствовать совершенно не испуганной, и спустя короткие тисканья мы всей гурьбой попадаем на кухню. Я невольно поймала флэшбэк с наших самых первых посиделок на этой самой кухне, когда я точно также устроилась за столом, а он ходил по кухне, отыскивая бокалы и выпивку. Вопроса "будешь?" он не задавал, потому что обычно в желании выпить мы с ним синхронизировались, а сейчас и тем более было ясно, что буду. Олег вообще был крайне молчалив, и кроме дежурных "здравствуйте-спасибо-и-вас-до-свидания", брошенных таксисту, я от него не услышала ни слова с последней реплики ещё в доме его родителей. Я глазами исследовала фигуру мужчины, пока он разливал по бокалам ром, бросал туда лёд и смешивал с газировкой - мне с колой, себе с несладким тоником. Мне даже не нужно было давать ему подсказок: Олег и без меня прекрасно знал, что в отличии от него, я закусываю, если выпиваю, и от сладкого не откажусь, поэтому на столе появляется ещё и пластмассовый контейнер с клубникой в шоколаде, которую он заказал мне вместе с доставкой продуктов безо всяких просьб. Я наблюдала за ним молча, молчал и он, но если Олег напряжённо раздумывал, что и в какой форме мне сказать, то я просто любовалась им. Высокий и широкоплечий, с модной стрижкой, которая подразумевает коротко стриженные виски и затылок, и шапку чуть вьющихся тёмных волос, которые он не трудился зачёсывать назад. У нас будут красивые дети. - Перестань рассчитывать на то, что я тебя одёрну, - наконец разродился Олег, устраиваясь за кухонным островком справа от меня. Я в ответ выгнула бровь, без слов задавая вопрос. - Прими за истину, что я всегда на твоей стороне. Даже если тебя заносит. - Считаешь, меня сегодня занесло? - я вскинула брови и сделала мелкий глоток из своего бокала. - Да, но ты в этом не виновата, - вздохнул он. - Я должен был озвучить тебе эту истину до вечера, а не после. - Я не понимаю, - покачала головой я, опуская глаза в свой стакан. - Что бы ты ни исполняла, какие бы фокусы ни выкидывала, прилюдно я всегда буду на твоей стороне, - принялся терпеливо разжёвывать мне Олег. - Я не выведу тебя покурить как твой отец, не стану затыкать или спорить с тобой, я убеждён, что у каждой твоей реакции есть причина. И сегодня ты реагировала настолько, насколько была информирована, - он замолчал, ожидая моей реакции, но я всё ещё не поняла, что именно он пытается мне сказать. - Только ты не учла, что действовать дальше я буду с учётом исхода этого вечера, и что все последствия для тебя я сведу к минимуму. Иными словами, - он взял меня за руку и большим пальцем огладил костяшки, - если бы ты не тратила силы на парирование выпадов моей матери, а просто мило поулыбалась бы ей один вечер, я бы всё равно ограничил тебя от неё. И при прочих равных, вечер бы не закончился скандалом, обещанием твоего отца вырвать горло моему за любое неловкое слово моей мамы, слезами и нервами Марины, как бы я к ней ни относился, и обрывом связей немолодой женщины сразу с двумя сыновьями. Я закусила губу и прикрыла глаза, осознавая, что именно натворила, решив мелочно закуситься с будущей свекровью. Ведь правда, чего мне стоило просто вежливо поулыбаться ей вечерок, а после попросить Олега избавить меня от своей матери до момента рождения первенца как минимум. Всё снова сводилось к вопросу моего доверия к нему. Я даже не подумала, что могу рассчитывать на него, я думала только о себе. Да, я защищалась и имела на это полное право, но будь я умнее и хитрее, пошла бы в обход, по комфортной асфальтированной дорожке, а я как обычно попёрла напрямую через глухой лес и наломала там дров на целую деревню. Позор. - Иди ко мне, - тихонько позвал меня Олег, прерывая моё посыпание головы пеплом. Я поднимаюсь со стула и подхожу к нему, тут же попадая в его объятия и зарываясь носом в его шею. Если бы я была собакой, поджимала бы хвост и скулила, но мне оставалось только сопеть в его плечо и слушать его. Когда мы станем родителями, отцом он будет куда лучшим, чем я матерью, потому что именно у меня эмоции срабатывают раньше, чем мозг. - Знаю, ты не привыкла, что за тобой кто-то стоит, ты привыкла в любой ситуации защищаться сама и защищать то, что тебе дорого. Я ни в чём тебя не виню, только прошу здраво оценивать свои силы и последствия, с учётом всех изменений в твоей жизни, - мужчина коротко целует меня в висок и заканчивает свою отповедь: - Заканчивай кусаться, волчонок. Особенно там, где я за тебя сожру всех, если ты дашь мне дорогу. Вот кем мы были в его мировоззрении: матёрый волк и потерянная молодая волчица, едва-едва выбравшаяся из возраста волчонка. Поддержкой, лаской и подсказками он планировал приручить и вырастить себе достойную волчицу, потому что видел все задатки для этого, раз до момента встречи этот волчонок в глухом и тёмном лесу всё же сумел выжить. Иначе говоря, раз я не двинулась умом и не вышла в окно, особенно с учётом моих непростых жизненных обстоятельств, значит, имею стержень и подхожу ему. Олег не учил меня жить, нет, он учил меня жить с ним, охотиться с ним, быть с ним в паре не только на словах, но и в своей голове, а значит и на деле. - Прости, - пробормотала я, сильнее зарываясь носом в его плечо и сжимая руки на его лопатках, усилием воли сдерживаясь, чтобы не заплакать. Мы, девочки, иногда имеем свойство разреветься из-за откровенной хуйни, вот и сейчас мне хотелось разрыдаться от облегчения, от понимания, что он не такой как все, и именно поэтому он - тот, кому я поверю и в кого я поверю, потому что он раз за разом без устали доказывает мне, что он стоит всего. - Моя гордыня стоила тебе отношений с матерью. - Ты думаешь, я насовсем разорвал с ней связь? - развеселился мужчина. - И мой отец никак на это не отреагировал? - Я ваши многоходовки не понимаю, - пробубнила я, поднимая голову и заглядывая ему в глаза. - Это что-то вроде воспитательного процесса, - пояснил Олег. - И папа это понимает. Кроме того я поддержал Стаса, обозначив своё отношение к ним обоим. - А какое у тебя к ним отношение? - вскинула брови я. - Я думала, Марину ты терпеть не можешь, но сегодня вечером что-то неприязни я не заметила. - Тоже самое могу сказать про тебя, - проницательно взглянул на меня он. - Ничего не хочешь мне рассказать? - Сначала ты, - открестилась я. Чмокнув мужчину в щёку, устроилась обратно на стуле, подхватывая свой бокал с выпивкой. Чувствую, разговор нас ждёт долгий. - Для понимания: я в какой-то степени в курсе ситуации. - Ну хорошо, - вздохнул Олег. - Судя по всему, ты имела честь пообщаться с Мариной. Зная её, предположу, что она всё своё отношение ко мне описала фразой вроде "Я его никогда не любила". - Почти дословно, - поддакнула я, закидывая ногу на ногу. - Это взаимно, - отрезал он, видимо, чтобы у меня не закрадывалось сомнений на этот счёт. - Конечно, она не так глупа, какой её считает Самад Алданович, ведь весь этот театр одной актрисы нужен в первую очередь для него. Ты права, твой отец боится, что вся его империя развалится, когда он умрёт. Весь этот план мы придумали ещё когда я у него работал. Мне отдельно было на руку, что Марина его бизнесом заниматься не хотела. Ни о какой любви речи никогда не шло, это было что-то вроде династического брака, - Олег глотком допил остатки в своём бокале и обновил напиток. Все три бутылки он оставил на столе, из чего я предположила, что он и планировал довольно долгий разговор. - Я не дурак, родная, я всё прекрасно видел. Видел, что их со Стасом тянет друг к другу, видел, что оба сопротивляются, примерно даже понимаю, когда именно они эту грань всё-таки перешагнули. То, что я их застукал в нашей постели значит только одно - этого хотели все трое. - Ты просто отпустил её, - догадалась я. - Я же не изверг, - ухмыльнулся Олег. - Так или иначе, Марина была и остаётся близким для меня человеком. Не могу сказать, что мы выросли вместе, всё же разница в возрасте, но я помню её ещё маленькой, - он прикрыл глаза и сделал глоток, и мне показалось, что это пауза нужна для небольшой ностальгии по былым временам. - Я практически уверен, что её ребёнок не от меня. - Почему? - вскинула брови я. - Потому что когда ты кого-то по-настоящему любишь, то чаще всего не хочешь ложиться в постель с другим человеком, - туманно пояснил Олег, но я всё же вычленила главное - между ними не было секса тогда, когда по срокам плюс-минус это бы подходило под срок её беременности. - Отцу Марина говорит, что я просто был пьян и забыл. Не спорю, такой эпизод был, я действительно в то время пару раз возвращался домой нетрезвый, и один из них будучи в лоскуты, - я покачала головой, уже понимая, к чему он клонит. - Именно. Лезть к трезвому человеку с перегаром, - он чуть скривился, - сама понимаешь. Ещё один балл в копилку моего понимания брака Марины и Олега. Это два абсолютно посторонних человека, какое-то время проживших на одной территории и под одной фамилией, а более между ними не было ничего общего. Она знать не знала, что он предпочитает не смешивать алкогольное опьянение с постелью, особенно, если выпивший только он, а его партнёрша трезва. Со мной всё было точно также - я не помню ни разу, чтобы он начал приставать ко мне выпившим, только если под градусом были мы оба. - Что ты будешь делать, если ребёнок всё-таки от тебя? - решилась я на тот вопрос, который не решалась задать всё время до этого. Пусть, я была убеждена, что он пойдёт в суд, но теперь, в свете новых вводных, хотела понять его позицию. - Не знаю, - пожал плечами мужчина. Я вскинула брови, мол, ну-ну, заливай, но Олег только усмехнулся в ответ: - У меня нет плана на этот случай, потому что я почти уверен, что этого не произойдёт. Ну ладно, допустим в качестве фантазии. В первую очередь мы все вчетвером сядем за стол переговоров. Я хочу знать твою позицию и позицию Стаса. - А мнение Марины тебя не интересует? - хмыкнула я. Мне охотно верилось, что Олег сейчас искренен со мной, потому что я недавно заметила, что в моменты полной откровенности он полностью расслаблен, в отличии от всего остального времени, когда он так или иначе слегка напряжён. Нет, даже не напряжён, скорее собран. - Мнение Марины я знаю и так, - ответил мне мужчина. - Уверен, ты мне сейчас это подтвердишь. Тем более, что настала твоя очередь рассказывать. - Марина намерена грызться до последнего, - не открыла ему особой тайны я. Олег в ответ покивал, мол, я так и думал. - Правда, она не так уверена в отцовстве, как ты. - Или сказала так тебе, - пожал плечами Олег. - Ну да, - согласилась я. - Я попросила её о встрече после того нашего конфликта, когда вернулась от Леськиной мамы. Мне многое стало понятно после этого разговора, - я глотком допила свой напиток и потянулась за выпивкой, но Олег меня опередил. Джентльмен. - Если верить её словам, всё, чего она хочет - это лишь бы мы все отстали от неё и Стаса. - Скорее всего, так и будет, - подтвердил Олег. - Самад Алданович уже записал Марину в безнадёжные идиотки и ни на что особо не рассчитывает, тут она не прогадала. Как только родит, сделаем тест на отцовство, и если ребёнок не от меня, то мы все дружно от неё отстанем. - А если всё-таки от тебя? - не прекращала напирать я, добиваясь заветного обещания. Мужчина усмехнулся, прекрасно понимая это, и взял меня за руку, в ответ на что я перехватила его пальцы, чувствуя, как он подушечками очерчивает кольцо на моём безымянном пальце. - Ты хотел знать мою позицию, и я бы хотела, чтобы ты понял меня правильно: я люблю тебя, и приму любое твоё решение, в конце концов, я прекрасно понимаю, что от моего появления в твоей жизни предыдущие тридцать три года не вычёркиваются. Но я не готова воспитывать чужого ребёнка по целому ряду причин, и я имею на это право. Как минимум, я хочу от тебя детей, наших с тобой. И если ты примешь решение забрать у Марины дочь, то этот вопрос отодвинется на пару лет точно, - я сжала его костяшки пальцев, не пытаясь ловить его взгляд, который он отвёл в сторону, размышляя над моими словами. - У меня нет этого времени. - Поясни, - глухо потребовал мужчина, и я поняла, что новые вводные если не перевернули его картину мира, то заметно повлияли на конечное решение относительно Марины. - Ну, не у одного же тебя была какая-то жизнь до нашей встречи, - усмехнулась я. - У меня в жизни тоже был свой ублюдок. Не хочу вдаваться в подробности, оно уже давно отболело и не стоит обсуждения. Главное, что тебе стоит знать - это что итогом этих отношений стал аборт. Не самый удачный, у меня тогда не было денег на хорошую клинику. Так что врачи как один твердят, что если детей я всё-таки хочу, то заниматься этим вопросом надо чем раньше, тем лучше, - я столкнулась с ним глазами и слабо улыбнулась. - А я хочу. С тобой. И прошу прошлое оставить в прошлом. Даже если ребёнок Марины от тебя, я прошу тебя оставить его с матерью. Не претендую на роль злой мачехи, не имею ничего против общения, совместных выходных и всего, что ты сочтёшь нужным, но... - Лиса, вьёшь из меня верёвки, - прошептал мужчина, перебивая меня и целуя костяшки моих пальцев. - Давай так. Я не стану судиться с ней, если ребёнок всё-таки от меня, если сразу после каникул мы с тобой подаём заявление и распишемся до момента родов. - Кто из кого ещё верёвки вьёт, - пробубнила я, стушевавшись. - Не хочу выходить замуж зимой. - Не проблема, распишемся сейчас, а празднование и прочее назначим на потом, ближе к маю, - пожал плечами Олег. Он просто в очередной раз прогибал свою линию, будучи уверенным, что Марина беременна не от него. С другой стороны, для сомневающейся меня это была страховка, что даже если вдруг всё не так, как он думает, то будет всё равно так, как хочу я. Впрочем, для него это тоже в какой-то степени страховка, ведь я таким образом подчеркну, что никуда не денусь, не передумаю и не отступлю, не оставлю его одного. Как и всякий человек, Олег не хотел остаться один, и параноиком был даже побольше моего - он просто хотел быть уверен, что мои сомнения и мнительность не заставят его снова пройти через разрыв, тем более теперь, когда наш союз подкреплён эмоциями. Иными словами, если ветер переменится, и я пойду на попятную, расход со мной он не переживёт также просто, как с Мариной. Это было ещё одно признание в любви, и я читала это в его глазах так, как умеет только любящий человек. - Договорились, - согласилась я так легко, как-будто даже не колебалась. - После каникул подаём заявление. Олег улыбнулся так искренне, что я не смогла ему не ответить на эту улыбку. Наверняка, завтра он переспросит у меня, не изменила ли я своего решения, ведь сегодняшний разговор у нас проходил под градусом, но я всегда руководствовалась правилом, что никогда под алкоголем не скажу того, что не осмелюсь повторить трезвой. Возгорание было моментальным: вот я сижу напротив него, держа его за руку, а вот уже обвиваю руками его шею и ногами талию, его руки поддерживают меня под бёдра, и мы целуемся с таким напором, будто каждое следующее касание губ является жизненной необходимостью, потребностью, глотком воды для изнывающего от жажды. Я даже не замечаю, как он преодолевает то незначительное расстояние между кухней и спальней, только обнаруживаю себя стоящей напротив него спиной к кровати, а его руки проворно стягивают с меня моё бордовое платье, перекликающееся оттенком с моими губами. Скольжу губами вдоль его шеи, невольно втягивая воздух чуть глубже, наслаждаясь смесью его запаха. Олег пах апельсином, корицей, табаком и ромом, его запах был бы моим любимым парфюмом, если бы кто-то вздумал закатать эту смесь в парфюмерную банку. Моё любимое ощущение - это чувствовать как он слегка дёргается в моих руках, стоит мне прикусить тонкую кожу чуть левее от кадыка, и отвечает мне шлепком по ягодицам. Мы оба никогда не могли сказать про себя, что являемся тактильными людьми, но это обстоятельство изменилось, когда каждый из нас появился в жизни второго. Я нуждалась в его касаниях примерно всегда, когда он был рядом, и он отвечал мне ровно тем же. Стоило мне появиться в его поле зрения, как его рука непременно обвивала мою талию, если того позволяла ситуация, а даже если нет, то мы всё равно оба невольно искали хотя бы случайного касания. И в постели это только гипертрофировалось в бесконечной степени - я хотела касаться его всего, быть максимально близко, втираться своим запахом в его, чувствовать такое родное тепло примерно всей сотней процентов площади своей кожи. Любить - это хотеть касаться. Нам не нужны были разговоры, потому что мы уже сказали всё, и не имели привычки повторяться. Именно первое января этого года я когда-нибудь назову тем самым днём, когда между нами всё окончательно стало ясно. Этой ночью мы договорились не о свадьбе, нет. Мы признались друг другу в том, что каждый для себя всё решил, что вместе мы намерены быть до конца, и что сталь решений каждого из нас под силу согнуть только второму. Мы признали друг перед другом, что быть вместе более не желание и даже не потребность, это необходимость, что каждый из нас принял второго как часть себя и будет защищать это именно как часть себя. - Вбей себе в голову, - шепчет он, оглаживая мой плоский живот, прижимая меня спиной к себе. - Я всегда здесь, за твоей спиной. Что бы ты ни делала, в какую драку ни намеревалась бы влезть, как бы страшно или больно тебе ни было, я рядом с тобой и не оставлю тебя сражаться одну. Обещаю. - Не сомневайся во мне, - также убийственно-честно ответила я. - Я не стану действовать за твоей спиной и всегда, всегда в первую очередь буду приходить говорить. И я научусь рассчитывать на тебя. Обещаю. Эти взаимные клятвы были сильнее всех тех, которые мы сказали до и которые скажем после. Мы ещё много чего пообещаем друг другу, у нас впереди брачные клятвы, но самые честные и проникающие в суть были сказаны именно здесь и сейчас, ведь суть их была проста - мы пообещали друг другу закрыть те гештальты, которые нанесли друг другу не мы, но которые портили нам жизнь. Этой ночью я открыла для себя ещё одну форму близости, которой раньше не знала. Можно хотеть секса, можно хотеть человека, а можно хотеть любимого человека. Оказывается, секс с любимым человеком - это совсем другое, это высшая форма кайфа, ведь ощущения ложатся на чувства и это максимальный кайф. Любить и быть любимой, хотеть и быть желанной, целовать и чувствовать его поцелуи - принцип абсолютной взаимности. Олег укладывает меня на постель и нависает сверху, жадно оглядывая моё тело, как-будто хочет запомнить этот раз во всех подробностях. Он прекрасно знает, что мне нежность даром не сдалась, что в девяти случаях из десяти я жажду укусов, шлепков, сжатий и его невыносимой властности. Я же прекрасно знаю, что ему нужна моя покорность, мои стоны и укусы, царапины моего авторства на его спине, ему необходимо видеть как сильно я его хочу, он жаждет слышать мои просьбы взять меня. Даже если я сверху, это ничего не значит, и мы оба это знаем. Я покрываю сильные плечи поцелуями, изредка прикусывая или оставляя засосы. Мы часто вынуждены сдерживать желание оставить свои отметины на втором, ведь они далеки от понимания приличий, но у нас впереди ещё десять дней, в которые мы не планируем встречаться ни с кем, кто осудит нас за такое, а значит я могу позволить себе оставлять любые отметины на его теле. Утром его кожа будет напоминать шкуру леопарда, но мне наплевать, потому что его тяжёлое дыхание, прикрытые веки и запрокидывающаяся в удовольствии голова стоят всего. Чуть прикусив кожу над резинкой его боксёров, улыбаюсь, когда он едва заметно вздрагивает и шумно выдыхает. Он не из тех, кто гордится своим железным самоконтролем, он скорее из тех, кто понимает как важно девушкам чувствовать отклик на свои действия. Стягиваю с него боксёры, с едва заметной ухмылкой отмечая полную боевую готовность. Я люблю делать ему минет, потому что получаю эстетический кайф от его члена - чуть длиннее среднего, с крупной головкой и обрезанной крайней плотью, меня безумно возбуждает его шумное дыхание, рука в моих волосах и редкие хриплые стоны. Провожу языком вдоль всей длины снизу вверх и несколько раз обвожу языком, вбираю в рот и всасываю, создавая вакуум во рту. Постепенно опускаюсь всё ниже и ниже, параллельно наращивая темп, с удовольствием отмечая его руку на своём затылке, слегка тянущую меня за волосы и подсказывающую как ему сегодня хочется. Это всегда по-разному, иногда ему хочется инициативы от меня, но чаще просто жёстко отыметь меня в рот, иногда заставляя меня давиться - его немыслимо возбуждает, когда у меня от этого по лицу размазывается косметика и я похожа на его персональную шлюшку. Сегодня был именно этот вариант. Я постаралась максимально расслабить горло, чтобы максимально низко насаживаться на его член, и лёгкое давление на затылок подсказывало, что я всё делаю правильно. Меня саму безумно возбуждало такое отношение, это было сродни маленькому ощущению власти над ним, знать, что пробегающие по его члену импульсы посвящены одной лишь мне, было просто феноменальным тренингом моей самооценке. Плотнее сомкнув губы, подчиняюсь его руке и двигаюсь в том быстром темпе, которого ему хочется. Низкий хриплый стон сопровождается нажимом, призывающим замереть, пока его пульсирующий орган изливается мне в рот. Я не брезглива в этом вопросе, как и во многих других, поэтому спокойно проглатываю и заканчиваю несколькими медленными движениями, со звонким чавком выпуская головку изо рта. Олег подминает меня под себя и нависает сверху, рукой проходясь вдоль моего тела, очерчивая округлость груди, изгиб талии, отмечаясь на тазовой косточке и скользя в окончании между ног, проникая внутрь меня двумя пальцами сразу. Это была бессмысленная попытка разогреть меня, бессмысленная потому что я итак была уже крайне влажной и готовой принять его, поэтому ничего кроме всхлипа и требовательного толчка бёдрами навстречу он не дождался. - Папочка, пожалуйста, - прошептала я, прогибаясь в спине и впиваясь ногтями в его плечи. - Чего ты хочешь, девочка? - с ухмылкой переспрашивает он, и хотя нам обоим очевидно, чего именно я хочу, Олег жаждет это услышать. Если женщины ушами любят, то мужчины ими хотят - ничего не действует на них лучше, чем просьбы, стоны, жаркий шёпот и сбившееся дыхание. - Хочу кончить от твоего члена, папочка, - я задохнулась, ведь на середине фразы он коснулся моего клитора пальцами с моей невысохшей влагой. Густой туман его глаз сталкиваться с моей предрассветной темнотой, той самой, чернота которой некоторыми учёными берётся за константу, и я вижу в его серости вопрос, который он не задаст вслух, и я на него не отвечу, потому что в рамках нашей игры он кажется неуместно серьёзным. Почти как в наш первый раз, когда одними глазами он спрашивал, готова ли я, позволял выразить то самое "явное несогласие", так и сейчас, только вопрос теперь стоял куда более сложный и многогранный. Это был вопрос про готовность завести с ним детей, не на словах, а на деле. В том, что мы оба чисты с точки зрения венерички, никто не сомневался, вопрос отсутствия контрацепции был именно что про закономерное продолжение близости мужчины и женщины. И я никогда не имела привычки идти на попятную там, где решение уже принято. Моё согласие - это не останавливать его, только обвить ногами талию, обозначив как сильно я жажду ощутить его в себе. И именно в этот момент я поняла, почему столь многие говорят, что с презервативом не те ощущения. Действительно, если сравнивать с этим жаром, ощущениями без всяких преград и чувством абсолютного доверия друг другу, полного контакта. Знала бы раньше, что разница настолько колоссальна, давно бы пересела на противозачаточные. Каждый его толчок пробегает не только волной удовольствия под кожей, но и нейронами эмоционального удовольствия в мозгу. Новая, совершенно новая форма близости, безо всяких границ и барьеров, на всех уровнях, от физического до эмоционального. Его рука с силой сжимает моё бедро, оставляет звонкий шлепок и снова сжимает чувствительную кожу, а я в ответ сжимаю зубы на его шее и впиваюсь ногтями под лопаткой. Хоть он и утверждал, что из нас двоих мазохистка я, а садист он, моя персона придерживалась мнения, что судя по нашему сексу, мы оба и мазохисты, и садисты одновременно. - Я не смогу тебя отпустить, - хриплым шёпотом признаётся он мне. - Это отдаёт абьюзом, но я правда не... - Не отпускай, - улыбнулась я, перебивая его сбивчивую мысль. - Никогда меня не отпускай. Его искренняя улыбка - вот высший кайф. Он редко искренний, крайне редко, обычно спокоен, иногда нахален или насмешлив, иногда зол и язвителен, но искренне он улыбается очень редко, и никогда - посторонним. Я только училась этому флёру высокомерия, каким он владел в совершенстве, не первый год находясь на той высоте, на которую я только взбиралась. Наверное, поэтому я без труда нашла язык со своими подчинёнными - для них я была чем-то сродни депутату из народа, который ещё не успел зажраться и рубил правду-матку. Он хватает ртом воздух, сжимая меня в объятиях, а его член пульсирует внутри меня, изливаясь горячим семенем. Я обожаю момент, когда он кончает, и именно поэтому считаю бредом мечты многих об одновременном оргазме - я люблю чувствовать, как он вздрагивает в моих руках, как хрипло протяжно стонет, как тяжело дышит. Он доводит меня после себя, всегда, потому что у меня после оргазма чаще всего пропадает желание, но я не хочу оставлять его без сладкого, а он не считает правильным, когда я действую из принципа "надо". Есть особая прелесть в умении разговаривать словами через рот, без подростковых ужимок и стеснения, как два взрослых человека. К сожалению, мои сверстники зачастую так не умели, и это было ещё одной причиной, почему я выбираю мужчин старше себя, и почему я выбрала именно его. - Душа моя, давай спать, - сонно бормочу я, устраивая голову на его плече спустя короткую пробежку до душа и несколько затяжек моей электронкой с запахом персикового пирога. - Родная моя девочка, - улыбается он мне в волосы, поглаживая изгиб талии, признаваясь тем самым, что ему понравилось как я его назвала. - Спи. - А ты? - не открывая глаз уточнила я. - А я немного полюбуюсь тем, какая ты красивая, и тоже засну, - отвечает он мне. - Мы разговариваем как в сопливом бульварном романе, - проворчала я, на что он тихо рассмеялся. - Знаешь, о чём я сегодня на кухне подумала, пока ты не открыл рот и всё не испортил? - Жажду узнать, - усмехается Олег. - У нас будут красивые дети, - рискнула поделиться я своими мыслями, ожидая в ответ услышать его смех над моими наивными мыслями. Но ответом мне была тишина, и я даже приоткрыла слипающиеся глаза, чтобы взглянуть на его реакцию. - Самые красивые, родная, - он трогательно поцеловал меня в лоб. Я довольно улыбнулась в ответ и натянула одеяло повыше, намереваясь проспать завтра до самого вечера. И его никуда из постели не выпущу. Интересно, а можно заказать доставку еды прямо до кровати?