Заглянув в конец дневников, я запоздало обнаружил там несколько незаметно вклеенных страниц, к счастью, взаимосвязанных друг с другом, поэтому возьмусь за них. Вверху владелица оставила небольшое предисловие, которое, признаться, ввело меня в некоторый ступор... пока я не понял, что именно она имела в виду: ... пожалуй, это одно из самых ярких воспоминаний, которое навсегда связало меня с Дворцом двух лун. Тот поворотный момент, в корне изменивший все: разбивший вдребезги мои устоявшиеся стереотипы, разрушивший последние границы между реальным и недостижимым... и в то же время ставший причиной новой горы проблем, как будто старых нам было слишком мало. Мы изменили мир. Исказили реальность. Даже повернули время вспять. Но... это - то из немногого, что я никогда и ни за что не захотела бы менять. К сожалению, порой все идет совсем не так, как задумано.
Яркое северное сияние над неприступным дворцом роняет цветные блики на покрытую полупрозрачным льдом озерную гладь. Удобно расположившись на одной из крыш многочисленных деревянных башенок, я задумчиво разглядываю пестрящее радужными пятнами небо, одиноко поджав колени к груди. Отсюда во мраке искрящей ночи хорошо виден ледник. Издалека разглядывая знакомые очертания погруженных в вечную зиму просторов, я выдыхаю в морозный воздух тусклое облачко пара. Местные жители, разумеется, никакого холода не чувствуют - они не нуждаются в теплых одеждах. На самом деле, я тоже, однако с заходом солнца температура здесь падает настолько сильно, что даже сквозь защитные чары я ощущаю часть ее тяжести на себе. Шум и смех внизу на широких балконах начинает постепенно затихать - лисий народ не спеша расходится по своим покоям, о чем-то шутя и провожая друг друга до комнат. Оттуда же слышится приглушенное хихиканье детей, которые еще утром на этих же самых балконах осваивали боевую магию и одновременно основы дипломатии. На мое искреннее недоумение ректор Лао, находившийся рядом, лишь таинственно улыбнулся и сказал, что возраст некоторых таких «деток» уже перевалил за сотню лет. Разумеется, я молчу о том, что деревня, в которой мы впервые встретили Раэлиса, была совсем другой. Здесь готовят воинов, не задумываясь готовых отдать свою жизнь во имя короля, а там... тех, кто станет последней надеждой лисьего народа. Или его погибелью. Северное сияние в звездном небе начинает постепенно меркнуть. Съежившись, я обхватываю себя руками - моя легкая одежда явно не предназначена для таких сверхнизких температур. Пронизывающий холод пробирается сквозь тонкую ткань белоснежной блузы под матово-черным корсетом, и я в очередной раз с тоской вспоминаю привычные удобные доспехи. Наряд скрывает броню - к этому не так-то просто привыкнуть, и порой чувствуешь себя... беззащитной. Вчера, после очередного караула с Джинреном и десятками старых свитков у Вечного древа, ректор Лао сказал мне, что уже послал отчет в императорскую Академию. На мой удивленный вопрос «Зачем?» он ответил, что намерен выудить любую полезную информацию из фолиантов, хранящихся там. А потом добавил, что этим займутся два доверенных лица - его лучшие ученики. Но следующая фраза и вовсе выбила почву у меня из-под ног: — Насколько я помню, ты с ними еще не встречалась. Марк и Леон мечтают познакомиться с тобой. — Мечтают? Со мной? — озадаченно спросила тогда я. Ректор Лао улыбнулся как ни в чем не бывало, переводя взгляд на заснеженные дали ледников, скрытыми за могучими ветвями Вечного древа. Как раз уже была предрассветная заря удивительной красоты - эта ночь пролетела, на удивление, быстро. Улыбка ректора слегка угасла - он явно задумался о чем-то, отчего привычный посох в его руке слегка заискрился, но потом мой проводник быстро пришел в себя. — Да, — раздался слегка запоздалый отклик. — Думаю, у вас еще будет возможность встретиться. Прослушав со стороны этот странный диалог, Джинрен некоторое время смотрел в спину уходящего ректора, пока голубые парчовые одежды наконец не скрылись из виду. Потом алый лис вопросительно взглянул на меня, а я лишь неопределенно пожала плечами, скрывая собственное недоумение. Джинрен в очередной раз обернулся на Вечное древо, где теперь заперт его старший брат, и снова повернулся ко мне. Печально улыбнулся. — Пойдем. Потом попытаемся снова. Мысленно перескакивая из одного воспоминания в другое, я вновь задумчиво рассматриваю усыпанное звездами ночное небо. Совсем скоро усталость уже даст о себе знать. От северного сияния остались лишь неясные клочки потухающих огней - и наконец воцарилась огромная полная луна. Тусклый свет серебрит роскошные своды дворца, отражаясь от замерзшего озера и вновь поднимаясь ввысь. Почему-то я вспоминаю, каким было небо во время нашего первого появления здесь - и в воспоминаниях Инары. Беззвездное, странного лилового оттенка, словно обтянутое толстым ореолом чужой силы... В воспоминаниях Джинрена, которые он так старался забыть: рыжеватое, без единого изъяна, и окруженное жутковатой алой дымкой вперемешку с энергией Темного потока... и каким оно стало сейчас. Хоть где-то все вернулось на круги своя. Почти. Артефакт Куроми мы все же потеряли, но... — Не думал, что найду тебя здесь. Услышав чей-то смутно знакомый бархатный голос, я резко оборачиваюсь, и моя рука уже совершенно произвольно тянется к блестящей черной косе за спиной. Несмотря на заказ, новый посох мне еще сделать не успели - старое оружие весьма износилось, но... пока предстоит довольствоваться тем, что есть. Едва ли оно выдержит настоящий бой. Я сощуриваюсь. Внизу из полумрака постепенно начинают вырисовываться очертания чьей-то фигуры. Некто еще несколько секунд наблюдает за моей реакцией, а потом не спеша выходит на балкон, и тусклые лунные блики освещают черты его лица. Мгновенно узнав пришельца, я расслабляюсь, убрав руку от оружия. Улыбнувшись, Джинрен подходит поближе к крыше. (несколько абзацев утеряно) ... загадочно пожав плечами, улыбающийся Джинрен делает вид, что не услышал моей последней фразы, относящейся лично к нему. Обреченно качнув головой, я все же заставляю свое озябшее тело подняться на ноги с холодной крыши и легко перемахнуть вниз, на балкон. Всего несколько мгновений ветер свистит в моих ушах, но все равно ощущаю смутное желание расправить крылья, но... едва ли в воздухе будет теплее. Эта мысль отрезвляет. Придирчиво смахиваю с себя полупрозрачные льдинки. Оказавшись к алому лису непосредственно лицом к лицу, я мгновенно замечаю, что с ним что-то не так. Золотистые глаза по-прежнему сверкают, но... совсем иначе. И чем дольше смотрю в них, тем быстрее подтверждаются мои предположения. Джинрен слишком поздно осознает, что я читаю его как открытую книгу, и поспешно отводит взгляд в сторону. А меня теперь не оставляет в покое мысль, что он пришел сюда по той же причине, что и я - сначала попытаться разложить все по полочкам, чтобы не сойти с ума, ну, а потом... вновь начать добивать себя всякими мыслями. Именно поэтому мой взгляд слегка теплеет. — Что-то... случилось? Джинрен отвечает мне какой-то странной дежурной улыбкой, и я хмурюсь. — Нет... пока нет, — наконец отзывается он. — Я... задумался. Знаешь, мне все чаще кажется, что... (почему-то окончание фразы было многократно перечеркнуто) Я действительно долго смотрю на него, и чуть ли не впервые в жизни мне действительно нечего ответить. Он тоже молчит, и прямо на моих глазах в воздухе вокруг начинает таять та надежда, которая двигала вперед всех нас и наши слегка безумные идеи. Я буквально кожей чувствую это: как все уходит куда-то прочь, оставляя после себя лишь жалкий пепел... и уже знакомое мне чувство беспомощности. Поэтому всеми силами пытаюсь удержать это хрупкое равновесие, чего бы то ни стоило. И даже пронизывающий холод несколько отступает под моим неожиданным напором. — Хватит, — отрезаю я. — Прошло... прошло так мало времени, всего пара дней, а ты уже собираешься опускать руки? Джинрен оборачивается, словно только что вспомнил обо мне. Я хмуро скрещиваю руки на груди. Он снисходительно смотрит на меня, и мне приходится сделать вид, что я этого не заметила. Янтарные глаза кажутся на удивление пустыми, словно утратили все свое редкое внутреннее пламя, и я почему-то вспоминаю человека, которого мы встретили в самом дорогом заведении Астериона, окруженного кучей красивых девиц. Этот слегка высокомерный юноша и тот, кто стоит передо мной сейчас - просто небо и земля. — Нет, — твердо отвечает он. — Но... — Никаких «но»! — безапелляционно заявляю я, не дав ему даже договорить. — Это еще ничего не значит. А с таким настроем точно далеко не уйдешь. Алый лис снова снисходительно улыбается, и мое раздражение начинает несколько возрастать. Однако я терпеливо жду ответа, но дожидаюсь его нескоро. Даже если Джинрен и задумался всерьез над моими словами, то явно совсем не в том направлении - теперь он усердно продумывает следующую эффективную контратаку. Полумрак фактически полностью скрывает черты его лица, и я не могу предугадать следующий выпад. Наконец алый лис начинает говорить, и с первых его слов я понимаю, что наш разговор выдастся не из легких. — Вы... вы не видели того, что видели мы. Многие из вас родом из спокойных мест, каких-нибудь деревень, тихих гаваней, которые никогда не знали кровопролития, войн и предательств. Не знали, на что способна настоящая сила и насколько жестоки могут быть ее законы. — Он тяжело вздыхает, а его речь постепенно возвращает меня с суровое настоящее. — Таких людей легко узнать. Они... заметно выделяются среди других. (снова несколько перечеркнутых предложений) ... мы - реалисты, повидавшие и пережившие многое. А вы... порой настолько наивны, что... Гулко бьющееся сердце пропускает удар, и все это отдает такой волной боли, что я резко отворачиваюсь, словно меня ударили под дых. Я не понимаю, к чему он клонит. Настолько не понимаю, что все мое обычное спартанское спокойствие летит глубоко в тартары, и я отшатываюсь на шаг назад. Джинрен не замечает этого - пауза явно растянулась только из-за того, что он попросту не знает, как лучше закончить фразу. Однако мне уже абсолютно все равно. Может быть, я ошиблась. Может быть, это была лишь иллюзия - неважно, моя или его, - и невозможно принять произошедшее и измениться за столь короткое время. Собственно, какая уже разница? Это его жизнь, не моя, и не мне пытаться ее изменить. Тень раздражения сменяется гневом вперемешку с болью - я не выдерживаю и, даже не собираясь дожидаться конца исповеди, отворачиваюсь, стремительно обхожу алого лиса стороной и поспешно направляюсь прочь с балкона. Ради чего мы здесь? Все кажется таким напрасным и ненужным, что у меня едва получается подавить жгучий порыв улететь отсюда куда-подальше прямо сейчас. Но нельзя. Надо сначала предупредить ректора... а мои обиды могут и немного подождать. — Рахиль! — раздается позади запоздалый зов, однако я даже не оборачиваюсь. Настолько глубоко меня задели его неосторожно брошенные на ветер слова, что всякое желание обсуждать с Джинреном хоть что-то тут же кануло в лету. Может быть, в чем-то он и прав. Однако, если мы не видели страданий, это вовсе не значит, что все вокруг - наивные идиоты кроме их самих. К тому же, если следовать такому принципу... где вообще смыл бороться? Спасать жизни? Где смысл вести те же войны? Ради чего? Пока Джинрен не поймет, что ничто не будет как раньше, ничего и не изменится. Раэлиса больше нет рядом - кто теперь будет удерживать импульсивного младшего братца от поспешных решений? Шумно стучу каблуками черных блестящих сапог по покрытой инеем поверхности балкона, потому что сейчас этот мерный ритм - мой единственный способ хоть как-то контролировать свою нарастающую ярость. Дремлющая глубоко внутри энергия Рэна начинает шевелиться... (несколько темных клякс) Слышу какой-то шорох позади, однако мне абсолютно все равно, что Джинрен выкинет на этот раз. Признаться, я была о нем чуточку лучшего мнения. Наверное, пришло время сообщить ректору Лао, что мой отдых подошел к концу и уже пришло время вернуться к Ро и командору Джету. Пока не стряслось что-то еще. Здесь мне делать больше нечего. Чья-то теплая ладонь захватывает в плен мою и резко оттягивает назад, не давая и шагу дальше ступить. Думать, кто это, даже нет смысла. Словно золотой пожар внутри меня вновь вспыхивает дремучая ярость вперемешку с расцветающей силой Рэна, и я резко оборачиваюсь, готовая уже силой вырвать себе свободу. Однако в темноте потухшего северного сияния и тусклых очертаний резной крыши успеваю лишь заметить знакомые янтарные глаза, а потом... Джинрен зачем-то рывком притягивает меня к себе. Я только и вздрагиваю, в изумлении широко распахнув глаза. Такая непредсказуемая близость действует отрезвляюще, но эффект неожиданности все же играет свою роль - весь гнев постепенно меркнет и уходит куда-то на второй план. Сила Рэна вновь медленно погружается спячку. Пользуясь моим замешательством, Джинрен крепче обнимает меня, и длинные рукава его алых одежд окружают меня теплым коконом, прогоняя холод вокруг нас. Как бы мне этого ни хотелось... но я в тысячный раз жалею, что вокруг царит такая тьма. — Знаю, что ты сейчас обо мне думаешь, — шепчет он, и я могу поклясться чем угодно, что алый лис улыбается. — Но... — исповедь его снова внезапно обрывается, и он тихо добавляет: — Я вовсе не это имел в виду. Нахмурившись, я пытаюсь выпутаться из сильных рук, однако тщетно - он и не собирается меня отпускать. Действительно подумываю о том, чтобы даже хорошенько накричать на него, чтобы стало полегче, но, словно уловив мои намерения, Джинрен нехотя ослабляет объятия, а я с досадой начинаю ощущать, как пронизывающий холод снова начинает грызть мое тело. Вдруг новый лисий король умоляюще смотрит на меня. И эти янтарные глаза вновь почему-то весьма не вовремя напоминают мне то, через что мы прошли. — Ну хоть ты не выдавай меня, пожалуйста, — шепчет он, заглядывая за мою спину. — Ты о чем? — удивленно спрашиваю я, и лис тяжело вздыхает. — Я уже устал прятаться от них... — слегка наклонившись еще ниже, доверительно сообщает мне он. — Представляешь, эти советники ходят за мной по пятам и говорят что мой внешний вид, видите ли, абсолютно не подобает королю. И поэтому они так и хотят нацепить на меня какой-то... И к нарастающей буре между нами словно добавили громоотвод. Джинрен замолкает, едва я все же не выдерживаю и прикрываю рот рукой, с трудом подавляя рвущийся наружу смех. В полумраке смотрю на его дорогие алые одежды из Астериона, массивные золотые украшения на груди, поблескивающие даже в темноте, небрежно перевязанный широкий синий пояс... а потом просто ничего не могу с собой поделать - и тихо посмеиваюсь. Разумеется, младший брат не похож на элегантного и строгого Раэлиса... поэтому как бы принудительная смена внешнего вида не стала для Джинрена слишком тяжелым ударом. Грозовые тучи над нами расходятся в стороны и постепенно исчезают, и нет больше той напряженности, которые оставили после себя его неосторожные слова. Из меня вновь вырывается предательский смешок, и взгляд янтарных глаз становится обиженным. — По-твоему, это смешно? Я безмолвно качаю головой, не отнимая руки ото рта. Джинрен пытается нахмуриться - действительно, пытается, - но у него все никак не выходит, и в итоге алый лис только улыбается шире. Все мое негодование утихает, как и пламя силы в крови... и поэтому я вновь запоздало вспоминаю о пронизывающем холоде. А Джинрен выглядит так, словно ему еще и жарко - и хотелось бы температурки пониже. И при этом он умудряется в своих лучших традициях ходить босым. Вздохнув, я укоризненно смотрю на него. — А насчет советников я не шутил, — чуть тише добавляет младший принц, взглянув куда-то вдаль мерцающего звездного неба. — Они и правда гоняются за мной все это время... и, полагаю, скоро у меня не останется выбора. — Наверное... тебе предстоит решить множество гораздо более сложных вопросов, чем этот, — выдыхаю я в морозный воздух тусклое облачко пара. Кажется, стало еще холоднее, чем было - настолько, что ни о чем другом и у меня думать не получается. Не зная, что еще предпринять, я порывисто обхватываю себя руками, несмотря на то, что уже едва ощущаю конечности. Металлические когти на пальцах вот-вот покроются ледяной коркой. Стараюсь жутковато не стучать зубами слишком громко, но... температура действительно упала еще градусов на десять, как минимум. Словно весь холод Дворца двух лун резко решил обрушиться именно на меня. Джинрен слегка хмурится и вновь поворачивается ко мне. (снова несколько утерянных предложений) — Наверное, — соглашается алый лис. — Я думал об этом, но никогда и не подозревал о... — Пауза. — Да ты замерзла! — внезапно воскликнул он. Я вздрагиваю от неожиданности, и, вообще не понимая, зачем, автоматически отрицательно качаю головой. Джинрен всем своим видом показывает, что не верит мне - да я и сама себе не верю. Хватит уже отрицать очевидное. — Может быть... вернемся? — я мечтательно оборачиваюсь и вижу, как еще горят огни в некоторых окнах Дворца. На самом деле, внутри не особо теплее, потому что здесь практически нет дверей - лишь арки, - нет стекол на окнах и подобных мелочей, поэтому, разумеется, холод царит и внутри. Но, по-моему, всяко лучше, чем мерзнуть снаружи. — Ну, нет уж, — коварно улыбается Джинрен. — Наставлений касательно моей жизни я еще наслушаюсь позже, поэтому... — алый лис грациозно отвешивает мне шуточный поклон, и чистый лунный свет серебрит его волосы. — С вашего позволения. Я даже сначала не понимаю, что он конкретно имеет в виду, и поэтому озадаченно киваю. Словно только этого и дожидаясь, Джинрен незамедлительно делает шаг вплотную ко мне, и в этот раз я уже не возражаю против того, как он вновь обнимает меня. Тепло тут же окутывает нас приятным ореолом... А потом где-то совсем рядом начинают раздаваться знакомые голоса. — Ваше Выс... Величество! Вы здесь? Джинрен вздрагивает - я слышу приглушенное ругательство и с трудом подавляю смешок, чтобы не выдать с головой нас обоих. Манящее тепло и позволяет мне думать, и мешает одновременно - я не успеваю ничего предложить, как алый лис крепче прижимает меня к себе и шепчет что-то на незнакомом языке. В этот же миг вокруг нас заблестели знакомые синие огоньки. А потом он вместе со мной с обнимку легко подпрыгивает в воздух и бесшумно возвращается обратно на крышу. Буквально мгновение спустя на балкон выскакивают сразу двое. Я сразу узнаю в них старейшин: одинаковые матово-белые парадные мундиры с отделкой из золота и аккуратные рыжие лисьи ушки, подрагивающие при каждом шорохе. Советники озадаченно осматривают балкон, и Джинрен злорадно усмехается где-то возле моих волос. — Ваше Величество! — отчаянно зовет второй, и они оба в смятении переглядываются. Тем временем, Величество, явно довольное собой, беззвучно посмеивается. Еще немного побродив по злополучному балкону, старейшины с потерянным видом возвращаются во Дворец. Синие огоньки вокруг нас потухают, и алый лис аккуратно присаживается обратно на крышу, утягивая меня за особой. — Ну, зачем ты так? — укоризненно спрашиваю я. — Я уже устал от них, — просто отвечает Джинрен, обнимая меня за плечи так, чтобы его длинные одежды грели нас обоих. — Я еще мог стерпеть их недовольства по поводу моего внешнего вида, даже столичных манер, но когда они еще завели тему о женитьбе... По-моему, это уже перебор. Я фыркаю и отворачиваюсь. (и снова много утерянного текста!) Джинрен молчит, задумчиво рассматривая звездное небо. Я тоже не могу оторвать взгляда от небосвода - пожалуй, такие сочетания не встретишь больше нигде, даже на юге. Каждая частичка этого мира славится своей собственной красотой, а именно эта... умудряется сочетать в себе сразу несколько. Удивительно. Я удобно притягиваю колени к груди и подпираю голову рукой. Поверхность крыши почему-то перестала быть ледяной, а воздух вокруг нас перестал отдавать таким смертельным морозом. Меня не оставляет мысль, что Джинрен и сейчас незаметно использует свою силу, не подпуская ко мне пронизывающий холод. — Знаешь... — вдруг произносит алый лис, нарушая величественную тишину, — я тут подумал... — М-м-м? — я поворачиваюсь к нему, однако он внезапно замолкает. И в полумраке можно разглядеть нешуточную внутреннюю борьбу, которая отражается на его красивом лице. Терпеливо жду, пока Джинрен мысленно собирается с силами... и даже не знаю, чего еще можно ожидать от этого вечера. Обычно у нас не было времени поговорить - все свое время этих нескольких дней мы все проводили у Вечного древа, а потом... было уже как-то не до разговоров. — Наверное... я еще никому не рассказывал, — тихие задумчивые слова Джинрена вновь разбивают вдребезги мои стереотипы о нем, — но... иногда просто нестерпимо хочется поделиться с кем-то. Избавиться от этого груза. Рассказать все как есть. — Но почему мне? — шепотом отзываюсь я. — Не знаю, — спустя некоторое время честно ответил он. — Больше, наверное, и некому. Здесь, во Дворце, я по-прежнему чужой, к ректору я пока не питаю особого доверия, а ты и так знаешь... о многом. (очередной утерянный абзац) — С детства моего старшего брата готовили занять трон, — Джинрен отрешенно поднял голову к небу. — Обучали всему, чему только можно, следили за каждым его шагом, не давали возможностей совершать малейшие ошибки. Учили быть идеальным королем. И так очень долгое время. Он рос в строгости, а я... думаю, ты и сама догадываешься. Я выпрямляюсь, удивленная таким началом, однако он, видимо, готов рассказать все от начала и до конца. Поэтому не решаюсь перебивать его и лишь внимательно слушаю. — Меня обучали по сути тому же, но с гораздо меньшим рвением. Будучи младшим, я имел очень немного шансов занять трон - да он мне и не нужен был. — Джинрен улыбается. — Я мог спокойно сбежать из дворца, когда захочу, или просто не пойти на скучные уроки и вместо этого заняться чем-нибудь полезным. У Раэлиса таких возможностей не было. Здесь и возникла... эта пропасть между нами. Я так думал. Я и сама вспоминаю белоснежного предводителя. Он производил впечатление элегантного и строгого человека... под маской которого скрывалось столько всего, что просто не счесть. Вопрос, откуда такая скрытность, постепенно отпадает. — Я видел, как все это происходило. Это обучение... поэтому за долгое время и сложилось четкое впечатление о старшем брате. Раэлиса научили всему, но... сделали бессердечным. Забыли научить самому важному. Со мной же все обстояло наоборот: я понятия не имел, как надо вести важные переговоры, принимать послов, в принципе управлять народом... но зато малейшую боль - неважно, чью - тут же принимал за свою. И это потом сыграло со мной злую шутку. Разум мгновенно подбрасывает мне яркий образ двух маленьких одиноких братьев в огромном роскошном дворце. Один стоит в центре красивого зала, окруженный старейшинами, учителями, слугами, а другой... прячется за огромной резной колонной и со стороны наблюдает за всем этим. Впереди на просторном троне сидит и улыбается очаровательная женщина с блестящими темными волосами, а внизу... какой-то старейшина докладывает ей об успехах старшего сына. Я слишком поздно понимаю, что это не просто образ или игра моего воображения. Вздрагиваю - и вовсе не от холода. Это Джинрен поделился со мной своими воспоминаниями. — То, что произошло... — он стискивает зубы, — целиком моя вина. Эта картина у подножия Вечного древа до сих пор стоит у меня перед глазами. Я не должен был оставлять дом. Но, к сожалению, это еще меньшее из всех зол. Я пристально смотрю на него, и наконец Джинрен тоже оборачивается. Ожидая главного вопроса. — О чем ты? — Наверное... Инара вам говорила, что я действительно ребенком нашел ее на одной из улиц, как раз после очередного побега из гильдии компаньонок. Я дал ей свободу. Вытащил оттуда и позволил держаться меня, — замечаю, что эта тема все еще дается Джинрену с трудом. — Спустя еще время напуганная и замкнутая девочка превратилась в красивую девушку. Конечно... я и подумать не мог, что она из клана Зимних Звезд. А к этому времени уже вся столица знала, кто я и откуда. — Он поморщился. — Отсюда были эти бесконечные приглашения туда, сюда, множество доброжелателей, стайки девушек... Я молча слушаю его, гадая, что же будет дальше. И как это все вообще может быть связано с тем, что придумала Инара. В чем могла заключаться ее месть младшему принцу, если он, как минимум, дважды спас ее жизнь? — Я... я был молод и эгоистичен, — наконец продолжает Джинрен, и его объятия становятся крепче. — Я прекрасно видел, как Инара отличается от всех остальных. И... поэтому, даже не подумав, предложил ей стать моей компаньонкой. Думаю, тебе не стоит объяснять, что это значит в полной мере. И сама догадываешься. Я хмурюсь, а Джинрен горько усмехается, наблюдая за моей реакцией. Внутри вспыхивает множество противоречивых чувств, которые тут же отражаются на моем лице. Произведя нужное впечатление, младший принц вздыхает и снова продолжает свое нелегкое повествование: — Я до сих пор помню, как еще небрежно добавил нечто вроде «это же практически ни к чему не обязывает...» или «это лучше чем то, чем обычно занимаются многие девушки в Астерионе...», — я снова вздрагиваю, и алый лис ненадолго замолкает. — Помню ее полные ужаса глаза. Она вежливо спросила, есть ли у нее выбор... и, наверное, тогда я сделал самый мудрый поступок за всю свою жизнь - ответил «конечно». И она отказалась. Но началась всеобщая травля - ты и сама видела, как к Инаре относились другие. Я задумчиво вспоминаю хрупкую девушку в коротком розовом кимоно, которую мы встретили в Астерионе. Тогда она казалась такой невинной, даже испуганно, а на самом деле... — Но... когда мы встретились с вами в Астерионе... — Да, она назвалась компаньонкой, — спокойно ответил Джинрен, — но это не так. Я просто предложил ей так называться, чтобы отвести подозрения - как ни прискорбно, но порой это звание открывало многие двери. К тому же, я даже платил ей в полном размере, а она... вместо компаньонки стала моей опорой и поддержкой. Но при этом стала сторониться меня. Бояться. А в итоге... — он замолкает, — я абсолютно уверен: будь я один, без тебя и остальных, то был бы уже мертв. Это еще в лучшем случае. Я молчу. Почти все время мы и правда путешествовали втроем: я, он и Инара, которая потом бесследно исчезла в купальнях, перед этим весьма успешно опоив Джинрена. Потом я вытащила его из забытья, зачарованного сна... сражение, появление ректора, сердце Вечного древа... и на этом я прерываю поток своих невеселых воспоминаний. — Кстати... а где она сейчас? — Вскоре после... всего произошедшего ректор Лао сказал мне, что Инара потратила просто колоссальное количество сил, — вздохнул алый лис, — и поэтому из нынешней формы... она не выйдет никогда. Я долго думал, как мне поступить, и, наконец, решился. Я вопросительно смотрю на него, и Джинрен едва заметно улыбается, порывисто запустив руку в пучок алых волос. Лунный свет становится ярче, но я все равно не могу разглядеть выражение его лица. — Я распорядился... выпустить ее на волю, как обычную лисичку. Подальше от Дворца, деревень и всего прочего. Думаю, так будет лучше для всех нас... и ее новая жизнь окажется счастливее предыдущей. И наконец он замолкает. Я настолько поражена его странными откровениями, что и не могу ничего сказать... могу только попытаться представить, каково жить с таким грузом на плечах и опытом за спиной. Закончив свой длинный рассказ, алый лис снова смотрит куда-то в даль. А я, так и не найдя подходящих слов, лишь прикрываю глаза и безмолвно склоняю голову на его плечо... а сама почему-то гадаю: сколько же еще самых разных девушек сидели вот так в его объятиях, смотрели на звездное небо и слушали задушевные рассказы. Джинрен сначала вообще никак не реагирует, но потом слегка запоздало его рука обнимает меня чуть крепче. Я ощущаю, как он, недолго думая, склоняет свою голову на мою, и понимаю, что сейчас наступит тот опасный период... когда все вокруг обращается в смертоносное оружие против тебя самого. Даже собственные мысли. Поэтому я не придумываю ничего умнее, кроме как шепотом произнести: — Я действительно родом из места под названием Тихая Гавань. Рука Джинрена сжимает мое плечо. Распахнув глаза, я замечаю, как он с искренним сожалением смотрит на меня, однако не даю себе возможности отступить и невозмутимо продолжаю свое повествование. — Рахиль... — И моя деревня и правда не знала никаких войн или сражений, — спокойно рассказываю я, наблюдая за звездным горизонтом. — А я... я и оружие в руках держала очень редко и о силе Рэна тем более не подозревала. До одного момента. Обреченный вздох. — Пока... пока на наши земли не вторглись враги, которые не ведали пощады, пока они не убили множество невинных, моих друзей... — я с осторожностью вспоминаю минувшие события, — пока единственный воин из Ордена Хранителей, способный помочь - Роан, случайно оказавшийся в нашей никому не известной гавани - не оказался повержен неизвестным человеком в серой маске. Пока все не рушилось на глазах... пока конец не казался таким близким... — я неосознанно поджимаю губы, — вот тогда да. Эта сила пробудилась. Джинрен молчит, слушая мою историю. Я прикрываю глаза, сосредотачиваясь, и позволяю ему тоже заглянуть в свои жуткие воспоминания: перед глазами мелькают картинки разрушенной деревни. Несколько мерзких тварей - Темноводных - с противными хлюпающими воплями гоняются за немногими выжившими, а кровь остальных уже покрывает непорочную землю Тихой Гавани. Вдали - несколько деревянных клеток, забитых людьми. Роан, пристреливающий очередного монстра, который резко оборачивается и что-то настойчиво кричит мне. Боль. Паника. Хаос. — Я никогда не задумывалась о том, чтобы покинуть свой мирный дом. Тем более, стать хранителем и, более того, по наставлению Мастера Осдена избрать путь такого редкого вида магов как жнец. Свет и тьма. Акари и Куроми. Как меня любят называть, еще и избранница Рэна. — Пауза. — Слишком много всего. Я не подхожу для этого. Серьезно, мои бы сейчас просто... — и я замолкаю, вспоминая, что у меня самой как раньше уже тоже ничего не будет. Все нещадно меняется с такой скоростью, что не успеваешь и привыкнуть. Джинрен ободряюще улыбается. Как-то совсем легко и изящно он из рассказчика он вписался в роль слушателя. Как мы незаметно поменялись местами. — Продолжай. — До сих пор не могу разобраться, где вообще мое место. Что я, кто я, где я... а то, что сейчас происходит в этом мире, вообще не дает никакого шанса остановиться и задуматься. — Я отрешенно смотрю куда-то вдаль. — Одно дело - мечтать о приключениях, добрых и интересных, всегда со счастливым концом, и совершенно другое... упереться лбом в реальность. Мне пришлось покинуть дом, потому что тот человек в сером начал охотиться именно за мной. А подвергать опасности всю деревню... Мысли и страхи, терзавшие меня все это время, вспыхивают с новой силой словно пожар... и постепенно отступают. Незримые оковы медленно трещат, и я почти слышу их вполне реальный металлический треск. Неудивительно, что Джинрен тоже искал кого-то... кому можно все рассказать без опасности быть непонятым. Или, того хуже, отвергнутым. Незаметно переведя дух, я продолжаю: — Не знаю, что бы я делала в одиночестве. Наверное, и в живых бы меня уже не было... а Роан не только спас нашу деревню, но вытащил меня из болота сомнений, в котором, кажется, я увязаю вновь. Он научил меня новой жизни, показал мне полмира... и вот собирается показать оставшуюся часть. Джинрен кивает, показывая, что внимательно слушает. Моя благодарность ему вырастает просто до необъятных размеров, и я прекрасно понимаю, что лис жил еще задолго до моего рождения и видел очень многое. Едва ли его можно чем-то удивить... но моя жажда избавиться от своих страхов слишком велика. Мельком взглянув на младшего принца, я ловлю на себе внимательный взгляд его янтарных глаз, которые вновь как-то по особому засияли. Меня не оставляет в покое мысль, что он рад не только высказаться сам, но и тоже послушать кого-то. Поджимая губы, чтобы скрыть рвущуюся наружу улыбку, опускаю голову, рассматривая вычурные узоры на поверхности крыши и наслаждаясь по-прежнему приятным теплом. — А о доме... Я даже не знаю, как у них дела. Тихая Гавань находится так далеко, что там даже нет почти никакой связи с другими городами, кроме единственного торгового корабля в Сулане. Вдруг... мне потом будет уже некуда возвращаться? — Не думай об этом, — говорит мне алый принц. — Иначе будет еще хуже. — С каждым разом все и так становится хуже, — шепчу я. — И чем дальше мы продвигаемся... тем серьезнее последствия. Я уже не знаю, к чему готовиться и что ожидать. И наконец слова иссякают. Джинрен больше не отвечает мне. Да этого уже и не требуется - вместо ответа он теснее обнимает меня, а я до сих пор не решаюсь поднять голову. (несколько потерянных предложений) ... а, может быть, скоро все и правда останется позади. Может быть, все кошмары, которые мы успели пережить, были не напрасными. Может быть, все будет хорошо. Может быть, может быть, может быть. Слишком много условностей и неизвестных. Алый лис тоже погружен в свои невеселые мысли, которые теперь грызут нас по одиночке, несмотря на то, что мы рядом. Это настолько очевидно, что даже кажется забавным. Тихо вздохнув, я выпрямляюсь и, уже не задумываясь, снова кладу голову ему на плечо. Чтобы хоть как-то отвлечься от того, что творится в моей голове. Прикрываю глаза, вслушиваясь в звуки окружающего мира. Где-то вдалеке, несмотря на лютый мороз, стрекочут кузнечики, раздается шелест листьев и даже легких крыльев. Неподалеку доносится слабое журчание воды, еще не покрытой толстым слоем льда, даже тихий скрип старых весел на деревянной лодке... Совсем рядом все еще можно различить тихие голоса, смешки - обитатели Дворца двух лун явно не спешат ложиться. Где-то рядом с моими волосами слышится приглушенное, но ровное дыхание Джинрена. Я вслушиваюсь и вслушиваюсь, не открывая глаз... пока вся тихая какофония звуков не сливается в один, словно обращаясь в напевную колыбельную, и пока приятное тепло, окружающее меня, не становится барьером, отделяющий меня от остального мира. Усталость наконец берет свое. Я и не заметила, как задремала. — Э-э-эй, — словно из тумана раздается бархатный голос прямо над моим ухом, и я вздрагиваю от неожиданности. — По-моему, это не самое лучшее место для сна. Распахнув глаза, я стремительно сажусь и слегка растерянно оглядываюсь вокруг. Вспоминаю, что по-прежнему нахожусь на одной из крыш Дворца двух лун. Тепло... сбило меня с толку, почему-то напомнило о родном доме, навеяло слишком много воспоминаний. Ведь даже внутри Дворца невозможно так согреться. Мы все-таки на севере. Просто не представляю, как так просто могла уснуть прямо здесь. Обычно в ожидании сна мне приходится лежать довольно долго, и началось это с событий в Тихой Гавани. Вздохнув, я поворачиваюсь к Джинрену, который смотрит на меня с какой-то несвойственной ему теплотой. — Прости... — я с содроганием вспоминаю сегодняшний день: тренировки, тренировки, тренировки... — Наверное, я слишком устала. — Все нормально, — печально улыбается он. — Иди, тебе еще стоит набраться сил для завтрашнего дня. А я, наверное, еще немного посижу тут. Как бы мне не хотелось это признавать, но меньше всего сейчас я хочу уходить от него, но если я не сделаю этого... что ж, полагаю, спать мне действительно придется прямо здесь. Сомнительная перспектива. Рассеяно кивнув, я медленно поднимаюсь на ноги и, слегка пошатнувшись, удерживаю равновесие. Испытываю нечто вроде сожаления, едва тепло вокруг начинает постепенно рассеиваться. Не отводя взгляда своих золотистых глаз, Джинрен наблюдает за мной. По привычке проверив оружие за спиной, я потягиваюсь, разминая слегка затекшие мышцы, и осторожно делаю первый шаг. Шершавая поверхность крыши действительно покрыта тонким слоем льда. Мороз набрасывается на меня будто разъяренное животное. Еще раз мечтательно оглядевшись на небесные красоты, я не спеша ковыляю к краю, затаив дыхание. Тени снизу слились в одну, не пропуская лунного света - отсюда Дворец двух лун кажется огромным городом. Я задерживаюсь на самом краю... и в этот миг нечто останавливает меня. Тяжело вздохнув и заправив за ухо прядь каштановых волос, я оборачиваюсь. Словно окончательно отгородившись от всего этого мира, Джинрен вновь задумчиво разглядывает усыпанное звездами небо, и на красивом лице алого лиса не отражается ничего кроме безмятежности. Но теперь я-то знаю о том, что его тревожит на самом деле - и такое быстро не проходит. И поэтому... едва ли снова оставлять его в одиночестве можно назвать хорошей идеей. А после всего услышанного я тем более не хочу оставлять его одного наедине с тем, что он мне рассказал. И, не думая больше ни секунды, я немедленно разворачиваюсь и решительным шагом иду обратно, уже не боясь поскользнуться. Джинрен даже не сразу реагирует на шум моих шагов, как и на меня саму - настолько погруженный в себя, он удивленно оборачивается лишь в тот момент, когда я оказываюсь прямо перед ним, загородив собой звездное небо. Алый лис несколько секунд изумленно таращится на меня, уже подрагивающую от холода, не понимая, зачем я могла вернуться. Он едва заметно рассеяно улыбается, словно успел напрочь позабыть о том, что я была рядом с ним всего считанные минуты назад. — Что-то... случилось? Я с иронией вспоминаю, как при встрече на балконе задала ему точно такой же вопрос, и улыбаюсь в ответ. Кажется, пришел мой черед вытащить его из этого темного омута. — Нечего тут сидеть в одиночестве, — я протягиваю руку ошеломленному моим непредсказуемым поведением Джинрену. — Пойдем. Он долго смотрит на меня, даже не зная, что ответить. Я вижу, как на мгновение вспыхивают его янтарные глаза, а потом он, не испугавшись моих любимых металлических когтей, принимает помощь и поднимается на ноги рядом со мной. Тепло улыбается. — Пойдем.Я ожидал многих несовпадений, провалов в теориях, но, признаться, и не думал встретить в этих дневниках упоминание о собственном имени. Это не столько вводит в тупик, сколько пугает даже меня. Допустим, они и правда изменили реальность, но прошли уже сотни лет. Я не мог быть знаком с этой девушкой, несмотря на то, что она утверждает обратное. Если только... впрочем, неважно. Я закончил разбирать эту запись, поэтому, пока есть время, стоит проверить еще кое-что. Главный архивариус Императорской Академии, господин Л.