The Neighbourhood - Paradise
Александр никогда не был паникером по своей природе. У него не было даже поводов лишний раз нервничать. Будь то драка, выяснение отношений или девушки, он всегда оставался максимально спокойным и хладнокровным, не допуская даже мысли о потере контроля над своим состоянием.
С появлением Магнуса всё изменилось. Его настроение практически стало зависимым от жизни Бейна. То, как чувствовал парень, как воспринимал действительность, как любил, - всё это влияло на Алека, и в любой другой ситуации он сразу же брал себя в руки, сохраняя дистанцию.
Появился Магнус, и Лайтвуд не успел. Ему не хватило времени, сил, желания вовремя осознать, насколько Бейн проник в него. Одна его часть была полностью подчинена Магсу, а другая не пыталась это изменить, спокойно принимая ее, воссоединяясь с ней в единое целое, создавая нового Александра Лайтвуда.
Это утро выдалось таким же бесконтрольным. Что-то тревожное поселилось внутри, требуя выхода наружу, но не признавая ни одной материальной формы. У этого чувства не было обличия, и Алек, проснувшийся раньше Магнуса, что уже считалось ненормальным, принимал это за совесть. До воскресенья были еще сутки, а до их отъезда из лофта Магнуса еще больше. Разговор оттягивался, и от того парень ощущал себя неуютно. Прошлой ночью он получил доступ ко всему Магсу, и если бы не обстоятельства, можно было считать, что победа – за ним. Только теперь выигрыш был для него слишком мал. Мелочен. То ли он сам, то ли приз.
Сердце Магнуса и его жизнь рядом с Магсом были весомее.
Сам Александр был весомее, полноценнее рядом с Бейном. Груда металла уже не казалась достойной заменой. Она даже не вызывала удовлетворения. Только страх. Впереди предстоял разговор, ставящий на весы его чувства.
– Первый раз за все наше знакомство ты просыпаешься так рано, – голос Магнуса, как крепкий трос, вытянул Алека из ямы собственных противоречий и переживаний.
– Всё когда-то бывает в первый раз, – хрипло отозвался тот, целуя парня в лоб. Этого он сам тоже ранее ни с кем не делал. Пробуждение после бурных ночей для Алека всегда было одинаковым: незаметно собраться и исчезнуть до пробуждения своей "игрушки", а иногда все эти побеги еще и сопровождались судорожными выдумываниями причин своей пропажи для Лидии, обрывавшей телефон.
В его истории было всё.
Кроме сильных чувств.
– И не в последний, – прижавшись к Алеку, счастливо добавил Магнус, вызвав у Лайтвуда улыбку.
– Конечно, – согласился он, веря в магию этих слов.
Внутренняя тревога всё ещё сигнализировала ему о чем-то невнятном, и избавиться от нее не получалось даже в объятиях любимого парня. Скорее, даже наоборот, тепло тела Бейна вызывало еще большее переживание, объяснения которому прямо сейчас дать не получалось.
– Всё хорошо? – словно ощутив странное состояние Лайтвуда, вдруг спросил Магнус.
– Да, а что, есть сомнения? – соврал Алек, не желая переносить всё на плечи Бейна.
– Нет, просто хотел удостовериться, что ничего не изменилось, – настороженно произнес Магс, приподнимаясь на локтях, чтобы заглянуть в глаза парня.
– Что должно измениться? – нахмурившись, переспросил Александр, находя в этом разговоре хороший способ отвлечься.
– Ну, знаешь, отношения, чувства, мнение, – жутко фальшивя, спокойно перечислял Бейн, отведя взгляд, чем выдал себя с головой.
– Прекрати, Магнус. Секс не может ничего изменить в моем отношении к тебе, – сразу же ответил Алек, наблюдая, как тот расслабляется, принимая каждое слово.
Еще месяц назад Александр рассмеялся бы себе в лицо за столь громкие высказывания, покупая на кассе очередную пачку презервативов на случай веселого вечера в компании новой "единственной".
Но не сейчас.
– Я люблю тебя, – произнес Магнус, уже не замечая, как кошки на душе Алека раздирают всё, затрагивая и внешнюю оболочку.
– Я тебя тоже, – отозвался Лайтвуд, медленно поднимаясь, так, чтобы это выглядело естественнее, чем было на самом деле. – Я первый в душ, – достаточно шутливо бросает он, выдавливая улыбку.
Магнус не заметил ничего. Только кивнул, улыбнувшись в ответ.
Он был слишком счастлив, чтобы увидеть что-то тщательно скрываемое, глубоко зудящее внутри.
Алек сам этого хотел.
Остаться незамеченным.
Собирать по кусочкам себя в одиночку, чтобы Бейн видел лишь результат его стараний: счастливого, улыбчивого и безумно влюбленного в него парня.
Не предателя, кожу которого Александр так старательно тер под холодными струями воды.
Он отмывал всю грязь, словно та была на поверхности.
Только ополоснуть душу не получалось, а вся гниль была в ней, и она испытывала острую нехватку места от ожидания.
Она разъедала его, и парень всё меньше был уверен, что дотерпит до вечера воскресенья.
Хотелось сказать всё сейчас. А потом молить... Умолять, стоять на коленях, просить прощения.
Только бы Магнус не отказался от него.
Вместо всего этого Алек машинально выключил воду, оделся и вышел на балкон, прихватив по пути сигареты и телефон.
Бейн на кухне был всецело занят приготовлением завтрака для них двоих, раздразнивая пустой желудок запахами, и Александр невольно подумал, что хотел бы иметь то, что сейчас, каждый день.
Быть частью этой семьи. Его и Магнуса.
Быть честным, достойным того, чтобы делить постель и жизнь с таким, как Бейн.
Нервно закуривая, Алек не испытывал от никотина никакого облегчения или удовольствия.
Голос Магнуса, напевавший какую-то веселую песню, усугублял угрызения совести и тревогу.
Автоматически, не вдумываясь, Алек проверил все социальные сети на наличие обновлений, но не нашел ничего, что способно было его отвлечь.
Замерев на секунду, прислушиваясь к собственным ощущениям, Алек ощутил, что ему просто не хватает сил удерживать всё в себе.
Нажав на иконку сообщений, он выбрал единственный номер и написал короткое:
"Я ничего не сказал ему. Мы переспали. Почему мне так погано?"
Шли секунды, минуты прежде, чем Алек дождался ответа.
На улице было холодно и дождливо, и к тому времени, как телефон оповестил его об ответном смс, было выкурено несколько сигарет, а пальцы уже дрожали, не попадая на сенсорную клавиатуру.
"Иззи была права."
Ответ от Джейса был болезненно правдив.
Он не пытался утешить, потому что знал - не в силах. Не старался приукрасить или пошутить.
Четко и по делу.
Иззи обещала Алеку, что он испытает на себе горечь чужих страданий.
Они с Джейсом лишь отмахивались от нее, считая занудной не по годам.
Всё вернулось.
"Скажи ему."
Пришло смс ещё минуту спустя, окончательно укрепляя желание Алека покончить с ложью. Только не успев сделать и пары шагов с балкона, он услышал звук дверного звонка и шаги Магнуса, сопровождаемые недовольным шепотом.
Решив рассмотреть утреннего визитера, Алек неуверенно, но всё же присоединился к Магнусу, вновь откладывая разговор.
Не показываясь гостю, Александр услышал по голосу, что на пороге стояла девушка, хорошо знакомая Магсу. Она торопливо и сбивчиво что-то говорила, просила выслушать ее, совершенно не обращая внимания на недоумение Бейна, вызванное ее появлением.
Алек ощущал, как комом в горле застревают отдельные ее слова.
Камилла...Бар...Слышала...Спор...Тебе нельзя...Тот парень лжец...Байк...
Магнус, очевидно, не вполне понимал, о чем так быстро говорила девушка, заплетаясь в словах, поэтому пошире открыл дверь, молча отступая и пропуская ее внутрь.
Девушка, то и дело поправляя шарф, осторожно прошла вперёд и замерла, остановив свой взгляд на Алеке.
Они оба, очевидно, поняли больше, чем Магнус, настороженно следивший за их зрительным контактом.
– Саманта, это Александр, Александр, это Саманта, – представил их Бейн, не скрывая своего недовольства затянувшейся паузой.
– Я не успела, – прошептала Сэм, осмотрев поочередно Александра и Магнуса.
То, как Саманта посмотрела на Алека, не оставило тому надежды, что она говорит о чем-то другом, а не том, что беспокоило его всё это время.
Его тревога приобрела вид: разоблачение в лице Саманты.
И он тоже не успел.
– Камилла сказала мне о споре. Тогда в баре она была с тобой, – обвинительно произнесла девушка, не сводя злого взгляда с Александра, двинувшись на него.
Лайтвуд не знал, кем она являлась Бейну, но почему-то у него не возникло мысли, что это не ее дело.
Она будто бы была вправе злиться на него вместо Магнуса.
– Я сам ему всё расскажу, – еле слышно произнес Алек, судорожно выдохнув.
– Тебе придется. Надеюсь, тебе хватит совести, чтобы исчезнуть после, – почти прошипела Сэм, не обращая внимания на шокированного ее поведением Магса и разбитого Александра, практически пойманного с поличным.
– Саманта! – воскликнул Магнус, одернув девушку.
Она всегда была очень спокойной, никогда и никому не желавшей зла, спокойно любящей его, Магнуса, но не смевшей влезать в его отношения с ее сестрой.
Что бы ни происходило, она поддерживала Магса, но никогда не переходила границы. Знала, что нельзя. Сам Бейн никогда не провоцировал ее и тем самым не обнадеживал.
И если тогда, в период их с Камиллой отношений, он ещё мог допустить, что Сэм может встать на его сторону, как она всегда делала, пойти против склочной сестры, то сейчас позволить ей повышать голос на Алека, да ещё и командовать им, он не мог.
– Думаю, тебе стоит уйти, – строго добавил Магс, замечая, как опустились ее плечи, а сама она мгновенно потеряла свой запал.
– Он разобьёт твоё сердце, Магнус. Он предал тебя, – прошептала она, и по ее щекам потекли слезы. Так, словно бы это ее раздавило бременем уродливых лживых отношений.
Саманта поспешно выбежала из лофта, но Магнус ещё какое-то время не закрывал за ней дверь, о чем-то думая или провожая девушку взглядом.
Когда дверь, наконец, захлопнулась, и Магнус медленно нерешительно повернулся, Алек понял, что ничего больше не будет, как прежде.
– Именно об этом мы должны были поговорить завтра, – только и смог выдавить он в ответ на тяжёлый взгляд Бейна.
– О чём она говорила? – жёстко спросил Магнус, двигаясь к выходу на злосчастный балкон от нехватки кислорода.
Его лёгкие сжались от ощущения, что что-то разрушалось у него на глазах, и даже Алек, который казался его защитой, был напуган, растерян и бессилен. А ещё виноват в этом разрушении...
Но Магнус надеялся услышать, что Алек начнет смеяться и пошутит, раскрыв глупый розыгрыш, за который он мог бы злиться на его чувство юмора еще неделю.
Только Александр молчал, не зная, куда деть дрожащие руки, не смея подойти ближе, боясь встретиться взглядом.
– Я жду, – бросил Магнус, и его голос дал слабину. Сорвался в последний момент, вынуждая прокашляться.
Конечно, он уже всё понимал. Секунды таяли вместе с надеждой на недопонимание.
В голове всплыли все его сомнения, разговоры с Рафаэлем и многочисленные вопросы, которые канули в лету под напором желанных губ, горячего тела и идеальных отношений.
Пусть без главных лиц, цены и деталей, но всё вставало на свои места.
Магнусу уже было ясно, что на него поспорили.
Это понимал и Алек, и тем сложнее было объяснять, что Магнус был даже не главным в этом споре, что тогда всё делалось ради проклятого байка, о котором он и думать уже забыл.
Подбирая слова, обдумывая предложения, Алек стыдился самого себя за все те низменные желания и собственную слепоту и трусость.
В его голове всплывали образы из бара, которые ранее были покрыты туманной дымкой.
Тогда они с Джейсом напились, отсрочили спор, и ночь Алек провел у Магнуса.
Он не помнил, сколько было выпито, и сколько девчонок пересидело у него на коленях. Только девушка в ярко-красном платье возникла в воспоминаниях внезапно, ошпарив Алека пониманием: он развлекался с Камиллой, подругой Лидии и той самой бывшей девушкой Магнуса в одном лице.
Она слышала всё.
– Я хочу всё узнать от тебя, а не от посторонних, – добавил Бейн, изо всех сил сохраняя рассудительность и надежду.
– Магнус, – жалобно начал Алек, и Бейн впервые повысил на него голос, срываясь.
– Объясни, какого черта произошло? – прикрикнул он, и Александр вздрогнул, теряя всю связь с тем, что хотел рассказать.
– Я тебя предал, – сухо выдавил парень, выделяя самое главное в этой истории.
Да, он полюбил. Только считается ли это чувство настоящим и чистым, когда выросло на удивительно мерзкой лжи? Он предоставил судить об этом Магнусу.
– Предал, – повторил Бейн, словно пробуя слово на вкус.
Алек боялся пошевелиться в тот момент, когда Магс, судорожно проведя рукой по волосам, повернулся к нему лицом к лицу.
В карих глазах стояли слезы, которым тот не давал выхода. Он смотрел прямо в глаза, и Александр, выдерживая этот взгляд, испытывал на себе все виды казней, какие только возможны.
– Это было давно, Магнус. И это действительно был спор. В самом начале. Тогда я ничего не знал о тебе. Всё казалось игрой. Позже всё стало меняться...
– Но ты так ничего и не рассказал. Ждал, пока я отдамся? Так, чтобы двух зайцев, не так ли? Почему не сразу, Лайтвуд? Столько возможностей было, ведь я был согласен? – игнорируя попытки Алека всё объяснить, Магнус задавал всё новые вопросы, которые, предупреждая его срыв, срывались с языка быстрее, чем он осознавал сказанное.
Александр, всё ещё испытывавший мурашки от возвращения к холодному "Лайтвуд", чувствовал себя загнанным в клетку животным.
– Потому что это перестало иметь значение, Магнус, разве не ясно? – от безысходности почти выкрикнул Алек, и Бейн мгновенно замолчал.
Они боролись взглядами около минуты, прежде чем Магнус отвернулся, разрывая последнее связующее звено между ними.
– Прости, – произнес Алек отчаянно.
Он извинялся и за этот резкий момент, и за прошлую ошибку, тут же понимая, насколько это маленькое короткое слово ничтожно.
Это понимал и Магнус, сохраняя молчание до последнего. Вновь используя тишину, как оружие против Александра.
Внезапно Магс вдруг ощутил такую усталость, словно вернулся в годы, когда стремился заработать, принимаясь за любую работу, хоть и не был нуждающимся.
– Уходи, Алек. Прямо сейчас. Собирайся и уезжай, – вдруг произнес он, чувствуя, что взял на свои плечи слишком непомерную ношу.
Выплескивать всю боль перед человеком, продолжавшим до последнего лгать, он не мог себе позволить. Гордость всё ещё подавала признаки жизни на пару с чувством собственного достоинства.
– Магнус, не заканчивай всё так, – Алек сделал шаг к нему и сразу остановился, когда Бейн дернулся в сторону, словно ему было противно делить с ним одно помещение.
– Свой выбор ты уже сделал. Не смей мешать мне делать свой, – сухо бросил парень, окончательно ломая внутри Александра веру и надежду на то, что в его жизни всегда будет единственно необходимый любимый человек, без которого он сам совершенно ничего из себя не представляет.
– Магнус...
– Убирайся! – Магнус больше не стеснялся кричать, и этот крик не вызывал в нем мук совести.
Алек заслужил. Всё это обращение он заслужил.
И хоть сейчас Александр недоверчиво смотрел на него огромными, по-прежнему самыми красивыми, что он видел, глазами, переполненными слезами, находящими свободу на его щеках, и выглядел так, что хотелось послать всё к черту и броситься к нему, Магнус был сильнее.
Он ненавидел себя за глупость, Алека – за предательство, и эту жизнь, так нелепо сведшую их вместе, чтобы в очередной раз усмехнуться над наивностью парней, решивших, что они подходят друг другу.
Магнус отказывался от любви.
Жаждал свободы.
Абсолютно осознанно.
Только бы не видеть больше Александра, не испытывать болезненного желания отказаться от своих слов и выбросить из памяти этот нелепый случай, эту отравляющую правду.
Магнус стойко выдержал сцену молчания, после наигранно равнодушно наблюдая за тем, как Александр собирался.
Он дал себе волю лишь тогда, когда дверь за парнем закрылась, и раздался щелчок замка.
Слезы вылились наружу, а ком в горле исчез вместе со стоящими на кофейном столике бутылками из бара, расплескавшими содержимое по полу, разбиваясь вдребезги.
Магнус ощущал себя одной из таких бутылок.
И по существу, и в жизни Алека.
***
Алек не помнил, как добрался до машины, не слушающимися руками нащупал ключи и сел за руль. Он пришел в себя лишь на выезде из Бруклина, припарковавшись на обочине, потому что внутренняя боль стала невыносимой.
Его сковало омерзением, презрением к самому себе.
Желудок судорожно сжимался в рвотных позывах.
Слезы хлынули с новой силой, а из горла вырывался крик, продолжавшийся до хрипоты и потери голоса.
Алек бил руками по рулю так, словно эта машина виновата в его мгновенно сломавшейся жизни.
Он мог бы сам себе сказать, что это пустяк, не беда, школьная любовь не долговечна, и таких будет ещё слишком много.
Мог, но не получалось.
На самой глубине души Алек понимал, что упустил что-то постоянное, важное, необходимое для будущего.
Магнус не был школьной интрижкой, он был его настоящим и будущим.
Так он посмел думать.
Так разрешил себе представлять.
Магнус должен был быть, если бы Алек своими руками и поганым языком не разрушил всё.
Лайтвуд ненавидел.
Себя, Саманту, провидение за то, что не успел, не решился, не признался во всём раньше.
Ненавидел время за то, что его оказалось так мало.
Ненавидел Магнуса за то, что тот так сильно привязал его к себе и не выслушал сейчас, пока Алек умирал у него на глазах.
Неужели Магнус не видел, что Алек распадался на части от каждого слова?
Неужели не верил?
Не было больше ни Магнуса, ни ответа на его вопросы. Он остался совершенно один.
С подарком за победу в руках, который казался теперь совершенно пустым и ненужным.
***
Изабель не находила себе места. Джейс позвонил ей утром, сообщив, что Алек чем-то
"обеспокоен". С того момента она не могла дозвониться ни до него, ни до Магнуса.
Телефон брата был выключен, а Бейн отказывался брать трубку.
Если бы всё было хорошо, Магс ни в коем случае не стал бы ее игнорировать. Он больше Алека заботился о том, чтобы ей не приходилось волноваться за брата.
Когда солнце практически исчезло за горизонтом, телефон Александра всё же включился, а следом за этим оповещением пришло сообщение от самого парня.
"Я его потерял".
Изабель не нуждалась в объяснении. Она дождалась, пока брат ответит на ее вопрос о его нахождении и вызвала такси.
***
Изабель нашла Алека на берегу реки. Место было недалеко от парка, в котором он и Магнус еще совсем недавно общались, гуляли, привыкали друг к другу.
Высокая трава, которой оброс берег реки, хорошо закрывала парня от посторонних глаз. Иззи понадобилось приложить усилия, чтобы найти и подобраться к брату.
– Ты же понимаешь, что сидеть здесь и пить я никогда не признаю выходом из ситуации, – снисходительно произнесла она вместо приветствия.
Алек опирался на машину, крепко сжимая в руках бутылку виски, уставившись глазами в одну точку. Лишь по влажным щекам и поникшим плечам можно было определить его состояние.
– Ты как-то обещала мне напиться, – хрипло отозвался парень, как только Изабель встала рядом с ним.
– Я помню, – отозвалась она, протягивая руку к бутылке.
– В машине. Бери полную, – прокомментировал Алек, делая очередной глоток.
Изабель всегда сдерживала обещания, поэтому следующее, что она сделала, – взяла бутылку и забралась на капот машины следом за братом, решившим расположиться удобнее.
– Всё настолько плохо? – оценив вид брата, спросила девушка, на что Алек усмехнулся, покачал головой и вновь уставился куда-то перед собой.
– Он выгнал меня, – шумно выдохнув, отозвался парень, очевидно, прилагая все усилия, чтобы Изабель не видела, какое потрясение он испытывал.
– Ты пытался ему объяснить? – погладив парня по мокрой щеке, задала вопрос Иззи, позволяя брату отпустить себя.
Он перестал молчать и рассказал обо всем произошедшем за эти два дня, прерываясь только для того, чтобы сделать глоток отравляющей жидкости.
– Вот такой я ублюдок, – горько усмехнувшись, подытожил Алек свой рассказ.
Изабель не знала, что должна была сказать ему. Конечно, она помнила свои слова в самом начале спора, но тогда это не выглядело настолько страшно. Сейчас каждая эмоция отражалась в огромных обычно веселых глазах ее брата, и она видела, как они гаснут.
– Всё будет хорошо, Алек, – девушка погладила брата по плечу, выражая свою поддержку, хоть и понимала, что этого не будет достаточно.
– Я остался один, Иззи, – прошептал парень, каким-то чудом находя на капоте место, чтобы лечь и положить свою голову сестре на колени.
– Не говори глупости. У тебя всегда будем мы: я и Джейс, – оспорила Изабель. Ткань узких брюк мокла на коленях, а Алека заметно трясло – и не от холода.
– Я люблю его, – пробормотал парень.
Изабель была в ужасе.
Впервые в жизни ее брат был настолько выжат и уничтожен. Настолько зависим от ситуации, последствий своих поступков и мнений людей. Впервые он был так влюблен.
Алек никогда не был слабым. Даже под действием алкоголя. Иззи могла бы даже назвать его скупым на эмоции в целом. Так и называла до этих пор.
Магнус перевернул в нем всё с ног на голову, и Иззи подумала, что не знала своего брата все эти годы. Или не была готова встретиться с его истинной сущностью, принять, что он чувствует больше, чем кто-либо.
Александр оказался не просто неравнодушным. Он оказался самым чувствительным, живым в ее окружении.
Холодный и невозмутимый обычно, он сдался под натиском теплого светлого Магнуса, источавшего сверхъестественную энергию.
Безусловно, они с Магнусом подходили друг другу. Как день и ночь: вроде разные, но неотделимые, не действующие отдельно друг от друга. Где один, там и второй. Их пара стала одной из самых гармоничных, что Иззи когда-либо видела.
Девушка боялась дня, когда правда всплывет. Боялась увидеть, что станет с тем единым целым, что воссоздавали Алек и Магнус.
И она не увидела. Всё превратилось в пыль, исчезло в воздухе, оставив сломленного брата у нее на коленях, не знающего, что делать с собственной жизнью.
– Думаю, он тоже тебя любит. Ему так же больно, – задумчиво ответила Иззи, неспешно водя рукой по волосам парня.
– Я не заслуживал, – бросил Алек, поспешно вытирая глаза.
– Алек, посмотри на себя. Ты стал другим. Ты начал чувствовать и улыбаться, жить для других, – начала заступаться Изабель, но Александр не хотел этого слышать.
– Я его предал. Мог рассказать всё раньше. Должен был. Не сделал, – судорожно выпалил парень, с трудом сдерживая негодование.
– Он простит тебя, – уверенно заявила Иззи, вспоминая все моменты, когда видела их вдвоем.
Не может человек, который так смотрел на ее брата, так прикасался к нему, берег его, просто взять и бросить, забыть.
Магнус не был таким.
Он обязательно простит и соберет заново разбитое сердце Алека.
– Не уверен. Ты бы видела, как он был зол, – отозвался парень, вспоминая те минуты, когда решалась его судьба, когда Магс выносил вердикт и подводил итог.
– Брось. Он остынет, ты попросишь прощения. Всё наладится, – утешала парня девушка, всё ещё рисуя счастливый финал их истории.
– Ты перечитала романов, – опротестовал Алек.
– Говорит парень, чья история любви – банальный сюжет к кинофильму, ну-ну, – парировала Изабель.
Алек промолчал.
Примерно еще час они провели на капоте машины, изредка перебрасываясь фразами, но преимущественно в молчании.
После Изабель набрала Джейса и попросила приехать к ним, чтобы отвезти изрядно выпившего за это время Александра домой и отогнать машину.
Джейса не нужно было просить дважды.
Через сорок минут благодаря командной работе удалось довести Алека до постели. Совместными усилиями они стянули с парня одежду и уложили спать.
Сил сопротивляться у морально истощенного Алека уже не было.
Джейс, закончив с приведением брата в порядок, вышел, чтобы загнать машину в гараж.
Изабель осталась посидеть рядом с Александром еще немного.
Смотря в его умиротворенное лицо, она искренне сожалела, что не способна забрать часть его переживаний и боли на себя. Братья значили для нее все. Кроме них, у нее не было никого. Они держались за это единство, братство и не впускали никого лишнего в это пространство.
До тех пор, пока Алек и Джейс не влюбились, как она годами ранее. Просто наступил тот момент, когда парни перестали жить только в свое удовольствие.
Девушка так бы и сидела, задумавшись, около брата, если бы на кровать не забрался кот Алека, Магс.
– Береги его. Он не должен быть одинок, – погладив котенка, улегшегося рядом с парнем в знак солидарности и преданности, произнесла Иззи, и почувствовав, что ее брат в полной безопасности и с надежной поддержкой, вышла из комнаты, выключив свет.
