***
Жизнь – это всегда череда белых и черных полос. Александр никогда раньше не задумывался над этим, но сегодня в общем чате с утра пораньше Изабель и Джейс развели целые дебаты на данную тему, и парень, разумеется, не по собственному желанию втянутый в беседу, задумался над этим. Ведь раньше всё действительно было так. У него в жизни была исключительно светлая полоса. Были деньги, статус, возможности, постоянная жажда веселья. Потом всё изменилось. Всего один человек заставил его взрослеть, принимать последствия своих решений, обдумывать их, менять свои отношения с людьми. Все его былые ценности потускнели мгновенно. Но в общем и целом, ничего не менялось, только вот белая полоса посерела от проблем в семье, в которые Алеку было необходимо вникнуть, от самокопания, где раз от раза он выяснял, что гордиться ему нечем, от грозящей раскрыться правды, которая впоследствии разлила черную краску по всему периметру его жизни. Сейчас в его жизни не было ничего, чего бы он не знал о себе или других. Всё шло по накатанной, без лишних потрясений, но и без дополнительных «красок». Ни белого, ни черного. Его это устраивало. Он к этому привык, но у Вселенной для каждого есть свой план. По иронии, всё началось в этот же день, в один из тех редких выходных, который всё же случился в жизни Алека. День, который он хотел провести, по минимуму выбираясь из теплой кровати. Отопление в его квартире еще не было налажено настолько, чтобы зиму можно было встречать, как в романтичных постах социальных сетей. Заберись Алек с кружкой горячего шоколада в пижаме на подоконник, чтобы поулыбаться восхитительно красивым хлопьям снега, уже на следующий день ему пришлось бы брать больничный, больно ударяющий по его финансам, которые он как раз и планировал вложить в утепление квартиры. Потому, отменив все планы Изабель и Джейса вытащить его куда-нибудь, он предпочел остаться дома, чтобы просто ничего не делать хотя бы сутки. Желания желаниями, а про еще одного человека он явно забыл. Едва он заставил себя встать и приготовить завтрак, по всей квартире раздалась трель дверного звонка. Не скрывая удивления, Алек поспешил открыть. Квартплата была оплачена заранее, о том, как проведут время родственники, он тоже хорошо знал, но угадать, что сегодня его визитером станет мать, не смог бы даже с третьей попытки. – Мама? – вместо приветствия произнес Алек, буквально застыв в дверях. – Здравствуй, – неуверенно улыбнувшись, ответила женщина. – Как ты меня нашла? – всё ещё удивляясь, задал вопрос парень, ставя мать в еще более неловкое положение. – Спросила у Джейса. Изабель не решилась раскрыть тайну, посчитав, что это не лучшее время или что-то вроде того, – торопливо отозвалась Мариз. – Впустишь? – Да, конечно, заходи, – опомнившись, Алек отступил назад, пропуская мать внутрь. – Чай будешь? Я как раз хотел позавтракать. – Не откажусь. Не позднее время для завтрака? Уже полдень, – улыбнувшись, уточнила Мариз, проходя следом за сыном. – У меня выходной, и я только встал, так что приготовить ничего не успел, – смутившись, объяснил тот, предлагая матери стул. – Я не с пустыми руками, поэтому отсутствие еды мы можем исправить, – она поставила на стол несколько ланчбоксов. – Ты серьезно? – Ну, я же не могла прийти просто так, – ответила женщина, глядя на Алека. Ее мальчик изменился за столь короткое время, что она с трудом могла представить ситуацию, которая его так изменила. Она просто не успела заметить, как вырос ее ребенок. Мариз признавала, что не ее воспитание сделало его таким взрослым и ответственным парнем. Постоянное отсутствие родителей могло сделать детей самостоятельными в бытовых вопросах, но женщина думала не об этом. Алек стал старше, преобразился внутренне и, к сожалению, очень быстро. – Слушай, я не имею ничего против, но почему ты пришла? – задумавшись, парень задал вопрос, который стоял в самом центре внезапного визита. – Потому что ты мой сын. Я должна извиниться. Не только перед тобой, но и перед твоей сестрой. С ней мы над этим работаем дома, – смущенно произнесла Мариз, опустив взгляд в пол. Алек не испытывал сомнений в ее словах, да и не было у него такой необходимости. Он никак не зависел от семьи, и любая ложь осталась бы на ее совести. – Но это еще не всё, да? – продолжил он, понимая, что новости на этом не заканчиваются. – Да. Мы с отцом разводимся, – выдохнув, закончила Мариз и замолчала, ожидая реакции сына. – Что? Как это? – переспросил Алек, искренне надеясь, что это розыгрыш. Несмотря на то, что в их кафе каждое утро появлялась новая пресса для скучающих сонных клиентов в ожидании своих заказов, сам Александр никогда даже не всматривался в содержимое бульварных газет. Между тем, в прессе уже давно активно «полоскали» бизнес-семью Лайтвуд, лишь каким-то чудом не трогая молодое поколение. – Ты так и не интересуешься новостями, – горько улыбнувшись, подметила женщина, усаживаясь на стул. – У Роберта появилась другая женщина. Наша конкурентка в прошлом. – Какого черта? И что теперь? – зло бросил Алек, ощущая, как впервые за долгое время гармония спокойной жизни разрушается, подпуская ближе, чем требуется, ярость. – Успокойся, всё хорошо. Сейчас происходит раздел имущества, – спокойно ответила Мариз. – У тебя чайник закипает, - посмотрев за спину сыну, добавила она, переключив на некоторое время внимание сына. – Ублюдок! – выпалил Алек, всё же не сдержав закипающее внутри недовольство. – Алек, не надо так. – Надо, мама, надо. Мне он никто, по его же заявлению. За всё это время он ни разу не поинтересовался моей жизнью. Совесть меня не мучит. – Но это же ложь, – неожиданно произнесла Мариз, вынуждая Александра повернуться к ней с невысказанным вопросом. – Изабель, может, и не выдала мне твой адрес, но вкратце уведомила, каких тем касаться не стоит. – Ты о Магнусе, – кивнув, ответил Алек. Он не спрашивал, потому что часть этой правды сам вылил в пьяном скандале перед своим уходом из дома. Даже не часть. Александр рассказал тогда всё и даже больше, только остался неуслышанным, как ему тогда казалось. – Да, о нем. Ты всё ещё винишь себя, я знаю. – Это прошлое. Я отпустил, как он и хотел, – коротко бросил Алек, заняв руки и голову накрыванием на стол. – Ты врешь сам себе, – улыбаясь, произнесла Мариз, и Александр резко ощутил, как она вскрыла изнутри то, что, казалось, зажило. – Не нужно, мам. – Нужно. Мне, может, и сложно представить твои чувства, но я знаю, что такое боль, которую приходится скрывать. Отличие лишь в том, что я это делаю по причине публичности. Тебя это не коснулось настолько, однако это не отменяет силы твоих переживаний. – Он не хочет меня видеть, – вздохнув, пояснил Алек, всё ещё надеясь, что Мариз остановится. – А ты? – уточнила женщина, вопреки прогнозам парня. – А я люблю, – не задумываясь, ответил Алек, сразу же замолчав, как бывает, когда создается ощущение, что сказал что-то лишнее. – Тебе нужно с ним поговорить, – произнесла Мариз, впервые дав пусть и такой банальный, но истинно материнский совет, весь пропитанный заботой, которой так не хватало в детстве. – Зачем? Он ненавидит меня и правильно делает. – Потому что ты всегда идешь до конца, и мы говорим не о его чувствах, а о твоих, – заключила женщина, поднявшись, чтобы обнять сына. – Ты стал совсем другим, Алек, но бороться нужно до последнего. Если человек ненавидит, значит, ему больно, он чувствует и любит. – А если нет? – А если нет, то тебе стоит это узнать и только тогда отпускать. – Я уже отпустил, – поспешил заверить парень, всё ещё избегая взгляда матери. – Заперев себя в квартире и клетке из собственных чувств? – парировала женщина, разрушив все его попытки сопротивляться самому себе. – Ты всё испортила, – сдаваясь, беззлобно заключил парень, повернувшись и заключив Мариз в объятия. – Всегда пожалуйста, – прошептала Мариз, еще крепче прижимая к себе своего мальчика.***
После плотного обеда и ухода матери, которой Алек клятвенно обещал попытаться всё исправить, а еще иногда появляться в родительском доме, сам он, стараясь не растерять внезапной решительности и мотивации, направился к дому, где когда-то каждый день бывал у Магнуса. На этот раз удача ему не улыбнулась, встретив сразу двумя запертыми домами: Магнуса и Катарины. Разве что проходящая мимо женщина, которая, в отличие от самого Алека, помнила его, как друга Магнуса, сказала, что Катарина отъехала куда-то, но должна скоро вернуться, и ему стоит подождать ее в машине, чтобы не замерзнуть. Александр прислушался к ее совету лишь частично. Замотав на шее покрепче шарф, он отправился в парк, через который Катарина обычно возвращалась домой. Прогуливаясь, он остановил взгляд на тех самых качелях, где когда-то впервые по-другому посмотрел на Магнуса. Стряхнув снег, он приземлился на то же самое место, где сидел тогда Бейн. Не хватало только книжки в руках. Углубившись в собственные воспоминания, из которых он запомнил каждую деталь, Алек даже не заметил, как к нему подошли Катарина и Мэдзи. Последняя встретила его удивительно счастливой улыбкой, бросившись обниматься. Кат выглядела напряженно. – Здравствуй, Александр, – вежливо поприветствовала та, замечая, что Алек смущен и напряжен не меньше. – Здравствуйте, мисс Лосс. – Катарина, – поправила та, напоминая. – Да, прости, – сдержанно ответил Алек, всё ещё разрываясь между эмоциями. Улыбчивая Мэдзи требовала хорошего настроения и улыбки, а вот женщина была настроена серьезнее. – Какими судьбами? – Из-за Магнуса, – сразу же пояснил Алек, на что Катарина кивнула, побуждая того продолжить. – Я знаю, что он уехал. Ты единственная, кто может мне помочь найти его. – Лучше скажи, зачем мне это делать? Магнус, конечно, не сильно распространялся о том, что произошло, но то, что я видела, не вызывает у меня доверия к тебе, – ответила Лосс, пристально вглядываясь в глаза парня. – Прошу тебя, Катарина. Мне нужно всё исправить, – беспомощно произнес Алек, уже не особенно надеясь, что она поверит ему. – Магнус в Бруклине, – не особенно вслушиваясь во взрослые проблемы, вдруг ответила Мэдзи. Катарина осуждающе посмотрела на дочь, но та лишь сильнее прижалась к Алеку, улыбаясь. – Он его любит. – Устами младенца, – обреченно вздохнув, произнесла Лосс, переводя взгляд с детских невинных глаз на взрослые отчаянно беспомощные. – Адрес тот же? – уточнил Алек, принимая слова женщины за кредит доверия. – Тот же, только он теперь большую часть времени проводит в больнице, – расстроенно добавила та, наблюдая за тем, как сменяются эмоции на лице Александра. – Что с ним? – взволнованно спросил тот. – Не с ним. Рагнор вчера попал в аварию на пути к нему. Он в тяжелом состоянии, – объяснила женщина. – Мы завтра тоже туда поедем. С работы не отпустили. Пока что там дежурит Магнус. Думаю, это не лучшее время для выяснения отношений. – Я могу чем-то помочь? – уточнил Алек, сразу же вспоминая, что сейчас его возможности ограниченны. – Разве что ты идеальный донор, – произнесла Катарина, качая головой. – Донор? – Да, у Рагнора редкая группа крови. Ему требуется переливание, – начала Лосс, но Александр сразу же ее прервал, хватаясь за эти слова. – У меня четвертая отрицательная, – выпалил он, не дослушав. Катарина замолчала, недоверчиво оглядывая парня, словно внешне можно было уличить во лжи. Заметив ее реакцию, Алек повторил: – Да, четвертая отрицательная. Она нужна? Катарина не нашлась с ответом, лишь кивнув. – Мне нужен адрес больницы.***
Александру пришлось одолжить машину у Джейса, потому что его новой «старушке» не хватило бы сил проехать даже половину этого пути. Попросив Катарину ничего не говорить Магнусу о своем намерении стать донором, Алек, не медля, схватил всё самое необходимое и под гордые одобряющие взгляды брата и сестры выехал в Бруклин. Дорога занимала непростительно много для этой ситуации, но Александр надеялся успеть. В нынешних условиях все слова, которые он хотел сказать Магнусу, просто испарились из его головы. Попутно решая вопросы со своим коллегой, который задолжал ему пару смен, Алек едва не летел в Бруклин с разъедавшим его изнутри от нетерпения и паники желанием помочь. Все чувства, что он когда-то ощутил впервые, вспыхнули с новой силой, сводясь к желанию сделать всё возможное, чтобы одной проблемой в жизни Магнуса стало меньше. Пусть он пообещал себе, что оставил его. Пусть поклялся, что отпустил. Пусть он делал это не только ради Магнуса, но и чтобы доказать себе, что он может быть прощен посредством искупления. Не Магнусом, но самим собой. Он делал это, чтобы начать жить. Чтобы выбраться из всего, во что он осознанно себя загнал. Чтобы ощутить себя человеком. Алек делал это, потому что на кону была не одна, а целых три жизни. Его в том числе. Он не чувствовал себя героем, не чувствовал спасителем, но делал то, что должен. Даже если это ничего не изменит, он был обязан попытаться. У него было еще с тысячу причин, почему он это делал, но все они сводились к одному: делал, потому что любил. Уже подъезжая к зданию поликлиники, он почувствовал, как руки начинали трястись от грядущей встречи с неизвестным исходом, но всё прошло как нельзя лучше. Катарина немного опередила его, предупредив персонал, что возможный донор будет у них в течение суток. Алека уже ждали. Никто особенно не спрашивал его о мотивах, а на его единственный вопрос ему ответили именно так, как он хотел: анонимность обеспечена. Быстрый осмотр, положенные вопросы касаемо его здоровья, экспресс-анализ и сама процедура. Медперсонал организовал всё достаточно оперативно, чтобы Алек не успел вспомнить о своих страхах. После сдачи крови его даже угостили чаем, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. В это же время его зашел поблагодарить лично врач Рагнора Фелла, который, как оказалось, был давним товарищем последнего. Алек покинул кабинет лишь через полтора часа, пребывая в смешанных чувствах. Бездумно бредя по коридорам больницы в поисках выхода, он ощутил всю реальность происходящего, которая достигла своей кульминации лишь тогда, когда Алек оторвал свой взгляд от пола, направив на один из стульев, где обычно сидят родственники пострадавших в ожидании обнадеживающих или добивающих результатов. Александр разглядел бы его даже среди тысячи лиц, но сейчас Магнус был там один в абсолютной тишине. В это время посетителей обычно уже выпроваживали домой, потому как Алек приехал сюда уже поздним вечером. Очевидно, Магнус был исключением. Его никто не трогал, оставив в покое один на один со своими переживаниями. Он сидел, обхватив голову руками, напряженно о чем-то думая и совершенно не замечая случайного свидетеля своих мук. Алек резко захотел уйти. Не время. Не место. Понимание звучало сигналом тревоги в его голове, и он уже развернулся, чтобы уйти, но не успел. – Алек? – голос Магнуса, такой хриплый и словно безжизненный, неуверенный отразился в черепной коробке, заглушив всё постороннее. Медленно Александр развернулся, надеясь, что выглядит достаточно удивленным этой встрече. – Магнус? – вопросительно отозвался на оклик и сам удивился своему актерскому таланту. – Что ты здесь делаешь? – спросил Бейн, встав и подойдя к нему. По его лицу сложно было понять, какие именно эмоции он вкладывал в этот вопрос. – Могу спросить тебя о том же, – скрестив руки, ответил Алек, надеясь, что то, как колотится сердце в грудной клетке, снаружи не заметно и не слышно. – По личным обстоятельствам, – обозначил Магнус, не желая распространяться, но всё ещё ожидая ответа от Александра. – Практически то же самое, – ответил Алек, максимально оттягивая время, чтобы придумать причину, в которой нельзя усомниться. – Прохожу осмотр перед соревнованиями. Направили сюда. Время нашлось только сейчас, – найдясь с ответом, как можно равнодушнее добавил он, с облегчением замечая, что Магнус практически сразу согласно кивнул. – Что ж, удачи, – холодно бросил Бейн, разворачиваясь назад. – Спасибо, и тебе, – почти неслышно отозвался Александр, в последний момент всё же замечая всё то же разочарование в глазах Магнуса. Магнус был сломлен, и как бы ни храбрился, его страх был заметен. Алек хотел бы быть сейчас ближе, чем ему позволял Бейн, но обстоятельства сложились иначе. Да и Магнуса он сейчас не интересовал. Было бы эгоистично считать, что Бейн думал о нем, пока его приемный отец находился в этом же помещении между жизнью и смертью. Александр так и не думал. Холод и отчуждение – всё, что подарила ему эта встреча, потушив его намерения восстановить отношения. Сейчас не время. Возможно, оно и не настанет. Он подавлял в себе желание высказать Магнусу всё, что пережил за то время, когда видел его в последний раз, но промолчал, потому что знал, что Бейна этим удивить нельзя, ведь он чувствовал в разы больше. Вовсе не Магнус был предателем в их истории. И Александр ушел. Просто вышел из больницы и сел в машину, поспешно доставая сигареты и нащупывая в кармане зажигалку. Плевать на предписания врачей. Он сделал всё, что мог и должен был. Пусть слова, которые он хотел сказать, застряли в горле. Пусть ситуация, в которой Алек оказался сейчас, была так похожа на его расставание с Магнусом сразу после того, как тот его прогнал из лофта. У Александра не было сил психовать, кричать и плакать. Он хоть и не совсем, но освободился, очистился от гнетущего чувства вины, помогая одному из самых дорогих и необходимых в жизни его любимого человека спастись. Даже если Магнус никогда об этом не узнает. Всё, чего хотел сейчас Алек, заключалось в том, чтобы вернуться домой и, отключив телефон, заперев дверь, лечь в постель и проспать несколько суток подряд, исчезнув для всех. Это он и сделал за неимением других идей. Зайдя в свою пустующую квартиру, так уютно принявшую его уставшее тело в свою тишину, в районе трех часов ночи, Александр впервые за долгое время ощутил себя невероятно счастливым. Возможно, это была реакция на сдачу крови, а, может, просто внутреннее самочувствие парня стремилось к легкости, шаги к достижению которой он сделал, но он улыбался самому себе, практически не сдерживая счастливого смеха. Он всё сделал правильно. И пусть вместе с этим смехом по щекам всё же катятся скупые слезы, от того, что это больно – отпускать человека, но и силой держать рядом никого нельзя. Алек попробовал всё исправить. У него не получилось, но он сделал даже больше, чем мог бы. Его участие в жизни Магнуса завершилось достойно, и да будет так.***
Следующие несколько дней Александр провел ровно так, как планировал бруклинской ночью. Он ел, спал и даже на пару часов выбрался к матери, чтобы убедиться, что жизнь действительно налаживается. Мама и Изабель встретили его сомнением, но когда он озарил их своей улыбкой, расслабились. Никто из них ничего не спрашивал, а сам Алек больше слушал женские разговоры, играя со своим котом, заметно подросшим с той поры, как впервые был принесен к ним в дом. Забрать его к себе парень не решился ввиду того, что здесь он был не один. О нем заботились, с ним играли, а Алек со своим рабочим графиком не мог создать ему достойных условий для жизни. – Алек, я должна тебе кое-что показать, – произнесла Изабель, воспользовавшись моментом, когда Мариз отлучилась на кухню. – Я заинтригован, – замечая счастливое состояние сестры, отозвался Александр, следуя за ней в ее комнату. – Смотри, – произнесла она, протягивая ему телефон и замирая в ожидании. Первое, что увидел Алек: «Как твоя мама посмотрит на то, что я посягну на семейное положение ее дочери?» Второе – имя. Рафаэль Сантьяго. – Так мог замудрить только Сантьяго, – выдохнул Алек, и Изабель нахмурилась. – Ты не удивлен? – Тому, что он влюблен в тебя? Нет. Просто он забыл один момент, – спокойно произнес Алек, старательно сдерживая улыбку. Сказать, что он был счастлив за сестру, было недостаточно. – Какой? – робко спросила девушка, всё ещё не понимая реакции брата. Выждав паузу, Алек всё же позволил улыбке растянуть его губы и произнес: – Твой брат оторвет ему голову, если он хоть раз тебя обидит. – Алек! – смеясь протянула Изабель, прыгая в крепкие объятия своего брата, единственного, кто всегда и всюду был рядом. – Я люблю тебя. – Я тоже люблю тебя, Иззи, – чмокнув девушку в лоб, ответил Алек. – Нам пора возвращаться вниз и уделить внимание одной прекрасной женщине, которая обещала побаловать нас обедом. – Определенно, – всё ещё улыбаясь, согласилась девушка и, схватив брата за руку, потащила вниз, где в этот момент уже появился и Джейс, удивительно счастливый. – Я ненадолго, – с порога заявил тот, вручая Мариз букет цветов. – То есть как это? – недовольно пробурчала Изабель, замечая что-то странное в образе второго брата. – Мне нужно на свидание, – смутившись под напором сестры, ответил тот, беспомощно переведя взгляд на Алека. – Погоди. Дай я угадаю, – предложил Александр, отвлекая внимание на себя. – Чтобы вся эта ситуация стала похожа на какой-нибудь любимый сериал Изабель, девушкой, к которой ты так спешишь, должна быть не кто-нибудь, а именно та самая Клэри. Давай, добей меня, – ухмыльнулся парень, и по выражению лица Джейса все поняли, что Алек сказал именно то, о чем умолчал Эрондейл. Тем не менее, ситуация с Изабель удивила Алека больше. То, что Эрондейл в попытках добиться прощения не давал прохода Клэри, он знал с самой ссоры между ним и Магнусом, а вот о возобновившихся отношениях Рафаэля и его сестры узнал только сейчас. Причем, очевидно, что возобновили они общение даже раньше, чем фортуна повернулась к Джейсу нужным местом. – В таком случае, у нас еще больше поводов для совместного обеда, – опомнившись, произнесла Мариз, пригласив всех проследовать к столу.***
Обед, на котором никто не планировал задерживаться, всё-таки перерос в ужин. Джейс, конечно, убежал раньше, но это не отразилось на общении между Лайтвудами. Они еще долго радовались успеху отсутствовавшего брата, потом Изабель всё же раскрыла свой секрет матери, которая, к удивлению как девушки, так и Алека, похвалила ее выбор, обмолвившись, что хорошо знает семью Сантьяго, имеющую прекрасную репутацию в городе. После обсудили бракоразводный процесс родителей, который удивительно быстро подошёл к концу и разрешился в пользу Мариз Лайтвуд, оставляя ее загулявшего мужа практически ни с чем. Алек о себе не говорил ничего, лишь сообщил о том, что утром узнал от Катарины: Рагнор Фелл пошел на поправку. Угрозы жизни нет. Мариз впервые на памяти Алека сказала, что гордится им, и этого, кажется, было достаточно, чтобы жизнь стала полноценной. Большего Александр не мог и просить, если сравнивать с тем, как всё к этому шло. Отчий дом он покидал с возродившимся чувством тепла, которое теперь обещало задержаться в его жизни, наверстывая всё, чего не доставало в детстве.***
Решив не спешить домой, где его никто не ждет, Алек, по согласованию с матерью забрав своего старого друга «Zenvo» из гаража, отправился на ночную колесную прогулку по городу. Последние его воспоминания об этой машине были не столь прекрасны, как он бы хотел, но эта приятная грусть стала отличным дополнением к зимней холодной ночи с удивительно чистым и звездным небом. Погрузившись в воспоминания о самом лучшем, что Алек только мог вспомнить, он подъехал к своему дому ближе к полуночи. Припарковав свою машину подальше от любопытных глаз, парень неспешно дошел до дверей, не вызывая лифта, поднялся по лестнице на свой этаж, попутно доставая ключи. Лампочка в лестничном пролете около его дверей перегорела, и Алек, с трудом нащупывающий дверной замок, мысленно поставил себе галочку после рабочей смены ее заменить. Рядом с ним на этаже живут только те, кого практически не бывает дома, а потому они даже не сразу заметят проблему, не говоря уже о ее решении. – Александр! – внезапно послышалось за спиной, и Алек от неожиданности уронил ключи. – Прости, – виновато раздалось в ответ на его реакцию. Показалось? Нет. – Магнус? – еле слышно окликнул Александр, всё ещё сомневаясь в реальности происходящего. Тело, стоявшее за его спиной, аккуратно обошло его, включив телефонный фонарик и подняв ключи, направило свет на себя. – Как видишь, – неуверенно улыбнувшись, ответил тот. – Что-то случилось? – пробормотал Алек, стараясь избегать прямого зрительного контакта. – Не пригласишь? – напрягшись, ответил вопросом на вопрос Магнус. – Нет… Конечно, заходи, – путано ответил парень, наконец, справляясь с замком, пропуская вперед Магнуса. – Мило, – прокомментировал Бейн, когда Алек, справившись со всё ещё дрожащими от волнения пальцами, нащупал выключатель, добыв свет в собственной квартире. – Да, – только и смог ответить тот в ответ на комплимент его стараниям. – Так почему ты здесь? Что-то случилось? Как ты узнал, где я живу? – Очень много вопросов против одного моего, – шутливо отозвался Магнус, становясь прямо перед Алеком. Так, чтобы у него не было шансов спрятать взгляд или отодвинуться. – Какого? – осторожно спросил Александр, едва выдавив из себя вопрос. Он чувствовал, как горят его щеки, и насколько некрасиво и несдержанно он сам пялится на Магнуса, периодически забывая моргать, словно, если он это допустит, Бейн растворится в воздухе. – Ты действительно думал, что я не пойму связь между твоим появлением в больнице Бруклина и внезапным появлением крови для переливания Рагнору? – произнес Магс, и Алек, как всегда бывало рядом с Бейном, вновь не знал, куда себя деть. Попытавшись отвернуться, он встретился с теплыми руками, обхватившими его лицо, не позволяя избежать контакта. – Не уходи от ответа, – еле слышно добавил Бейн, продолжая вглядываться в его лицо. – Кто тебе рассказал? – расстроенно спросил Алек, переводя тему. – Это важно? – Я хочу знать. Я просил Катарину и весь персонал сохранить анонимность. – Изабель, – ответил Магнус, всё ещё не отступая. – Теперь ты. – Ну, конечно, кто же ещё, – протянул Алек, на секунду закрыв глаза. – Слушай, то, что я сделал, не обязывает тебя быть здесь. Я просто должен был это сделать, потому что мог, – попытался оправдаться парень, но по эмоциям на лице Магнуса видел, тот не верит. Может, он чувствовал его дрожь или мурашки, может, голос был недостаточно тверд, но Бейн лишь широко улыбался, слушая его робкие попытки объясниться. – Ты даже не понимаешь, что спас жизнь, да? – вдруг спросил Магс, когда Алек остановился, чтобы вдохнуть недостающего воздуха в легкие. – Что? – растерявшись, произнес Лайтвуд, всё ещё чувствуя руки на своем горящем лице. – Ты спас жизнь человеку. Моему родному человеку. Ты, боящийся крови до потери сознания, стал донором для него. – Я тогда не думал об этом, – пояснил Алек, опуская взгляд. – Черт, Магнус, я в тот момент вообще ни о чем не думал! – сдаваясь, дополнил парень, и этого хватило, чтобы Бейн перестал его пытать. – Катарина сказала, ты хотел поговорить, – произнес Магнус, ожидая продолжения уже от парня. – Это было до того, как я узнал, где ты. – Что ты хотел сказать? – задал вопрос Бейн, и Алеку на секунду показалось, что надеялся… не он один? Магнус смотрел прямо в глаза, но был напряжен так, что воздух между ними едва не искрился. – Всё, что ты не стал слушать на парковке, – бросил Александр, приберегая свои глупые мысли о любви на другой случай. Надеяться на то, что никогда себя не оправдывает, было больно. Больнее, чем заранее полагать, что ничего не изменится. Алек больше не экспериментирует. Не действует спонтанно. Не отчаивается. – Скажи сейчас, – уверенно заявил Бейн, вопреки своему обычному поведению, но, быстро вспомнив, как вел себя раньше, менее уверенно добавил, – если хочешь. Всё казалось глупым и нелогичным до безумия. Словно обоим представился шанс посмотреть на весь период их отношений со стороны. Каждый боялся шагать по этому минному полю навстречу друг другу вновь. – Что ты хочешь услышать? – оттягивая себя буквально за уши от рискованного шага – вылить на Магнуса то, что он чувствовал тогда и сейчас, спросил Александр. – Всё. Я выслушаю всё, – решительно ответил Бейн, делая еще один небольшой шаг к Алеку, почти не оставляя между ними пространства. Это выглядело, как готовность принять на себя всё, что заслужил за свое отношение, бегство, отказ от отношений, за холод и равнодушие, недоверие, боль. – Ничего не изменилось, Магнус, – вдруг произнес Александр, сбивая с толку парня. – Всё, как прежде. Я как нуждался в тебе, так и нуждаюсь. Как боялся потерять, так и боюсь по-прежнему, хоть это и произошло. Я не в ладах с собой, если хочешь, но я как любил, так и люблю. Можешь мне не верить, я не прошу об этом. Я не искупал перед тобой вины, появившись там в больнице. Я делал это для себя. Потому что я эгоист, да, и должен был простить сам себя, но тебе… Ты не должен был об этом узнать, потому что этим я не выпрашивал прощения у тебя! – взорвавшись, выпалил Александр, прерываясь лишь на то, чтобы периодически дышать, иначе, он боялся, слова вновь застрянут в горле, не дав ему вытащить из себя всё до конца. – И прости, всё это тебе тоже не стоило слышать, – добавил Лайтвуд, когда ответом ему послужило молчание. – Стоило. Определенно, – наконец произнес Магнус, отводя глаза. – И что дальше? – непонимающе спросил Алек, наблюдая за тем, как Бейн нервно теребит браслеты на своей руке. – Прости, – несвязно ответил Магнус, не поднимая взгляда на парня. – Что? – глупо спросил Александр, и этот вопрос всё же заставил Бейна поднять голову, чтобы встретиться с ореховыми глазами как в самый первый раз, когда сердце бешено застучало в груди, понимая всё гораздо раньше молодых горячих умов. – Прости. Я должен был понять всё раньше, – с раскаянием в голосе произнес Магс, выдерживая настойчивый взгляд, вскрывающий душу изнутри. – Я не… – Подожди. Ты не можешь быть единственным виноватым в этой истории, ладно? Я прогнал тебя и сбежал сам. За это я прошу прощения, – медленно, собираясь с мыслями, добавил Магнус. – Я рад, что мы всё решили, – зачем-то бросил Алек, бессильно пытаясь закончить повисшее молчание. – Всё? – переспросил Магнус, растерянно глядя на не меньше смутившегося от своих же слов Александра. – Наверное, – робко добавил тот, не зная, как выйти из сложившейся ситуации. – Я хочу вернуться, Алек, но я не знаю, как, – подумав, всё же озвучил Магнус, не сдержавшись. Если бы не прошлое, которое чему-то, да научило, еще после слов «всё решили», дверь за ним бы уже захлопнулась. Только сейчас настоящее, и уходить он не хотел. – Помоги мне, если тебе это всё ещё нужно. Так, как мне, – тихо, словно боясь самого себя, закончил Магс, прекращая словесную тираду. Александр не хотел это продолжать. Ни слова больше. Всё, чего желал, он, наконец-то, услышал. Оставалось только дать ответ, которого ждали они оба. Алек неожиданно улыбнулся и прежде, чем Бейн вспомнил все виды его настроения и выбрал правильный, сократил расстояние, накрывая родные мягкие губы Магнуса своими, мгновенно теряя голову от накрывающих ощущений. Его тело ничего не забыло, и даже память не была способна подбросить неловких охлаждающих пыл моментов в эти эмоции. Руки Магнуса, мгновенно ответившие на объятия, сомкнулись за спиной Алека, притягивая его еще ближе. Лайтвуду это нужно. Бейн даже понятия не имел, насколько это было ему нужно. – Я люблю тебя, Александр, – оторвавшись лишь на несколько секунд, счастливо прошептал Магнус, не желая больше никогда отпускать парня из кольца собственных рук. – Я так сильно тебя люблю, – с улыбкой ответил Алек, и этого было достаточно, чтобы всё остальное потеряло значение. Что мы там говорили о зиме и вере Александра в чудеса? Забудьте. Алек – обычный человек, такой же, как и все, разве что в глубине души, даже не понимая этого, веривший в чудо настолько, что сумел стать одним из тех счастливчиков, достойных его получить. __________________________________________________________________ Помощь автору *моральная поддержка в виде материальных кофеёчка и пироженки* : Карта: 4276 1100 1666 7822 (всё верно, не смущайтесь) Всех обнимаю))