Arise

      Жизнь и смерть. Противоположности, немыслимые друг без друга. Во все времена были те, кто хотел избежать смерти. И, разумеется, были те, кому это удалось. Вот только никто не говорил, что бессмертие — панацея от всех бед. И если тех, кто обрел желаемое, были десятки, то вот выживших, оставшихся при своих силах, своем уме и твердой памяти при желании было пересчитать.       Хмурые грозовые тучи, заполонившие небо, озарялись ветвистыми разрядами молний. Беснующиеся свинцовые воды, способные легко утопить небольшой кораблик, без устали накатывали на скалы под аккомпанемент воющего ветра. Буйство первобытной стихии за тонкой гранью барьера, отделявшего вершину башни от окружающего пространства, завораживало, несмотря ни на что.       — Итак, это твое окончательное решение? — Она отвела взгляд от пейзажа за барьером. Он стоял около лестницы, ведущей вниз, молчаливым памятником самому себе. Серая хламида плаща вздымалась от порывов свободно проникающего сквозь барьер ветра. Лицо скрывалось за, чуть выгнутой, серебристой зеркальной маской.       Безликий. Один из тех, кто сумел остаться собой, насколько это вообще было возможно учитывая то, что с ним произошло. Для большинства он — маг невообразимой мощи, живая легенда. Для нее — тот, кто не дал ей в свое время слететь с нарезки, ментор и просто хороший собеседник с колоссальным жизненным опытом.       — Да. Смысла оттягивать это просто нет. Заряда камня хватит еще лет на десять. А потом… лишь агония и смерть разума. И это не то, что я хотела бы испытывать. Да и тело… даже не хочу знать, что с ним станет после.       — Ты могла бы перезарядить камень. С твоими-то способностями и обилием источников вокруг.       — Могла бы, — согласилась она — но не стану. И ты знаешь почему.       — Жаль, — Безымянный издал нечто, походящее на тяжелый рокочущий вздох, — нас и так не слишком много, а с твоими уходом станет еще меньше.       — Замена есть, — возразила она, — некий Том Реддл… Весьма далеко продвинулся в достижении бессмертия….       — Он безумен, — последовал резкий ответ, — неконтролируемые опыты на себе по химерологии в сочетании с множественным расколом души на «якоря» сгубили, в общем-то, не такого уж и плохого человека. Во всяком случае — по сравнению с остальными. Так что его уберут младшие, как только он вернется и вновь займётся своим любимым занятием.       — Ясно. Но… Моего решения это не изменит.       —Могу я узнать причину? Она громко щелкнула пальцами, и в воздухе перед Безымянным повис разворот газеты.        — Значит, принцип «альфы и омеги», — задумчиво протянул он, пробежавшись взглядом по развороту, — это символично. Когда начнешь?       — Уже. Приглашения высланы. Актеры сыграют свои роли до самого конца. Все, что осталось — лишь поднять занавес.       — Что ж… надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Удачи. Возникшая в воздухе трещина в ткани пространства поглотила фигуру гостьи Безымянного, оставив бессмертного в гордом одиночестве. Что ж… он знал, что рано или поздно это произойдет. Она была слишком зациклена на конкретной вещи, и ему, если честно, не удалось толком переубедить свою подопечную. А значит, ему остается только смотреть.

***

      Человек способен привыкнуть ко всему. Даже если с ним перманентно происходят вещи, выходящие за рамки возможного.       С одним почти обычным подростком, которого звали Гарри Поттер, необычное имело привычку случаться слишком часто.       Причина этих явлений была до боли проста. Он был волшебником и обучался в самой настоящей школе чародейства и волшебства, куда уезжал на большую часть года.       Вот только это не отменяло того факта, что Гарри умудрялся вляпываться в приключения, даже для волшебников являющиеся чем-то из разряда вон. Две встречи с Тем-Кого-Нельзя-Называть, лишь каким-то чудом не закончившиеся фатально, заколотый василиск, беглый азкабанский зэк, по совместительству — его крестный и сотня дементоров, слетевшихся по его душу … даже одного из этих пунктов с лихвой хватит для впечатлений на всю оставшуюся жизнь. А он это пережил всего лишь за три года. И это не считая мелких инцидентов. Тут уж волей-неволей задумаешься, а какой сюрприз преподнесет следующий год, и чем это кончится в итоге.       Все это и послужило причиной того, что Гарри по чистому наитию решил обратиться за помощью в ликвидации пробелов в его самообразовании касательно вопроса самозащиты от взрослых волшебников.       Честно говоря, он не слишком надеялся на ответ. Как-никак практически незнакомые люди, и речь тогда шла о небольшой услуге…. Тем не менее, лаконичное «жди ответа», присланное на следующий день, заставило его поверить в то, что он сделал это не зря. Более развернутый ответ на просьбу пришел через неделю пребывания у Дурслей. Самый обычный тетрадный лист, сложенный самолетик, оказался на окне поздним вечером, когда хозяин небольшой спальни отлучался в туалет. Текст этой записки, написанный обычными чернилами, заставлял сердце Поттера пускаться в пляс, а его лицо само собой расползаться в предвкушающей ухмылке. «Добрый вечер, мистер Поттер. Наш общий знакомый из «Александрии» сообщил мне о вашей просьбе, и я в силу некоторых обстоятельств удовлетворю ее. Собирайте вещи, завтра я заеду за вами в три часа дня. Дерек Гринвей. PS: Пожалуйста, предупредите мистера Дурсля о моем визите. Он не очень любит всяких неожиданностей. В качестве доказательств предъявите этот листок, предварительно постучав по нему своей волшебной палочкой. Не беспокойтесь, «надзор» не засечет это волшебство».       Выполнив эти действия, Гарри удостоился зрелища того, как обычный текст медленно меняет свое содержимое на нечто совершенно непонятное. Угловатые символы проступили на бумаге, полностью заменив оригинальный текст.       Почесав в затылке, гриффиндорец все же решил выполнить требование неизвестного мистера Гринвея и предъявил свое письмо дяде Вернону на следующий день сразу же, как только увидел его.       Порывавшийся ответить что-то нелицеприятное Вернон вчитался в текст, который он явно понимал. Дочитав послание до конца, он буркнул: «Собирай свои вещи. Спустишься за двадцать минут до его визита» и скрылся на кухне.       Гарри не знал, что именно сказал дядя своим домочадцам, но и Петунья, и Дадли покинули дом на Тисовой на весь день.       И вот Гарри в обозначенный период времени терпеливо сидел в гостиной в компании своего дяди, нервно барабанящего толстыми пальцами по подлокотнику своего кресла. Прилетевшая с ночной охоты Букля спала в клетке, засунув голову под крыло. Сундук со всеми вещами сиротливо притаился у входа.       Громкий звонок в дверь прозвучал, когда часовая стрелка замерла на отметке три. Сорвавшись со своего места с невиданной прытью, Вернон открыл дверь и сделал приглашающий жест рукой, предварительно уйдя в сторону.       Вошедший гость был определённо знаком Гарри. Последние дни перед началом прошлого учебного года запомнились не только из-за раздутой тетки Мардж. Тогда, уже изучив Косую аллею и мучаясь бездельем, Гарри зашел в книжный магазин, дабы просто поглазеть, что продают. Побродив некоторое время по «Флориш и Блоттс», подросток зацепился взглядом за яркую брошюру, стоящую на прилавке магазина. Слово за слово и вот Гарри, назвав терпкое, незнакомое слово проносится через каминную сеть и оказывается в «Александрии».       Ее хозяин, поджарый высокий убеленный сединами мужчина, которого язык не поворачивается назвать стариком, производил неизгладимое впечатление приветливого открытого человека, способного без особых проблем разговорить и поддержать разговор с любым посетителем и рассказать кучу интересных тем.       Для пребывающего в скуке подростка это было словно манна небесная. И Гарри зачастил в «Александрию». Не только ради того, чтобы что-то купить, но и чтобы услышать побольше о мире, что его окружает. Ведь ни Рон, ни, тем более, Гермиона не умели рассказывать так.       Как оказалось, помимо посетителей, вечерами у мистера Андерсона частенько проходили собрания небольшого клуба по интересам, где собиралась весьма разношерстная публика. Как ни странно, но растрепанного, бедно выглядящего подростка они приняли без особых вопросов. Гарри далеко не всегда знал их имена, но само ощущение места, где ему будут рады, было еще одной причиной, по которой ему не слишком хотелось возвращаться в Хогвартс.       Одним из посетителей кружка по интересам был рослый мужчина, одетый как типичный байкер. И этот самый байкер, правда одетый в одежду светлых тонов, подходящую по погоде, сейчас прошел в гостиную и улыбался в режиме «32 — наше все». Обветренное приветливое загорелое лицо с морщинками вокруг рта и глаз и сломанным носом, седеющие каштановые волосы, затянутые в небрежный хвост, потертые светло-голубые джинсы, новые кожаные ботинки и светло-серая футболка, не скрывавшая вполне себе приличной мускулатуры, создавали образ типичного маггла. Во всяком случае, он выделялся бы в толпе на порядок меньше тех же Уизли.       — Давно не виделись, Гарри! Рад тебя видеть! А ты вырос! — приятный баритон заполонил всю гостиную.       — Ээ. спасибо сэр.       Вернон, не обращая внимания на завязавшуюся беседу, полез куда-то за кресло и выложил на стол ярко- зеленый чемодан, где, как знал Гарри, обычно лежали дядюшкины дрели и комплектующие к ним.       Положив чемодан на стол, Дерек щелкнул замками, и, осмотрев содержимое, удовлетворённо хмыкнул, извлек из заднего кармана джинсов аккуратный белый конверт и протянул его Вернону. Спустя полминуты пересчета его содержимого Дурсль лишь молча кивнул. Ждавший этого Дерек махнул рукой и, подхватив чемоданчик и сундук Гарри, пошел на выход. Подхватив клетку с Буклей, гриффиндорец пошел следом за ним, не проронив ни слова.       Дверь дома на Тисовой захлопнулась, отрезая подростка от пути назад. Мистер Гринвей легко дотащил свою ношу к машине и без особых проблем закинул в черный зев багажника.       После этого он, пройдя рядом с правым боком машины, отпер двери и сел вперед. Гарри тут же забрался назад, поставив клетку на сиденье рядом с собой.       — Итак, я полагаю, у тебя возникла куча вопросов, так? — темные глаза Дерека показались в зеркале заднего вида. Гарри оставалось лишь кивнуть в ответ на это замечание. Оно было очень… точным.       — Кто вы? И откуда вы знаете дядю Вернона?       — Я маг, — ответил шатен после краткой паузы, — и это слово не является синонимом «волшебника». Разница между этими понятиями… весьма большая. Что до второго вопроса… он постоянный поставщик «инструмента» для меня и моих коллег.       — А зачем вам дрели?       — Чтобы с их помощью лизать «чупа-чупсы», — Гарри в ответ на это лишь удивленно нахмурил лоб, во всех деталях представив сие зрелище, — не говори глупости, парень! Дрели нужны в хозяйстве всегда и практически везде! Впрочем…фирма «Граннингс» известна не только этим. Правда в узких кругах, но это уже лишнее, — машина, заурчав мотором, мягко тронулась с места. В салоне негромко заиграла бодрая быстрая мелодия, которой тихо подпевал Дерек.       — И все же? — проснувшееся любопытство напрочь отказалось униматься.       — Скажем так, я — некто вроде аврора. С упором на боевую магию и ликвидацию противника. И я практически не связан с магическим обществом Англии.       — Я никогда не слышал о таких людях.       — И не услышишь. По ряду причин, которые я раскрою тебе позднее. Скажи, — машина плавно затормозила на перекрестке. Ее водитель обернулся к своему пассажиру, — зачем тебе это?       — Зачем что?       — Зачем ты послал письмо с просьбой найти кого-то, кто может научить тебя защищаться с помощью магии? Разве не этому вас учат в Хогвартсе?       — Нет, сэр. Каждый году нас новые учителя по ЗОТИ, и у каждого своя программа. Самым эффективным был третий курс, но нас учили противостоять существам, а не людям. Все остальные преподаватели — пустая трата времени. И пока ещё каникулы, я хотел бы подтянуть именно противостояние другим людям.       — Но ведь это не единственная причина? — взгляд мага, цепко отслеживающего каждое движение, был неприятным. Точно также на класс глядел Снейп. Изучающе. Внимательно. Готовясь разразиться гневной желчной речью по каждой мелочи.       — Нет, сэр, — Гарри непроизвольно повторил те же слова, с той же интонацией, которые он обычно произносил на зельеварении, — не единственная.       — Тогда что? Дорога будет достаточно длинной, так что рассказывай все как есть.       — Пророчество, — это слово было произнесено так, будто оно объясняло все.       — Пророчество? И о чем же оно? Да и с чего ты решил, что оно истинно?       — Предчувствия и доказательства. Честно говоря, я не верил в возможность узнать будущее хоть как-то, но это… нечто совершенно иное.       — А о чем оно?       — А… это… ну…., — Гарри мысленно клял себя на чем свет стоит за взявшуюся откуда не возьмись робость, не дававшую и сказать ему и слова. Дерек же почувствовал себя гончей, взявшей след зверя.       Чары конфиденциальности не давали студентам разболтать что-то, что может быть использовано во вред Хогвартсу. Фокус в том, что критерии этого вреда устанавливались непосредственно самим директором. Обойти их можно, но не многие на это способны. И то, в основном это относится к аристократии, не спешащей раскрывать свои секреты. Все остальные не «придают происходящему значения». Дети все-таки.       Все, что проходит сквозь фильтр цензуры, жалкие крохи информации, по которым невозможно увидеть картину в целом.       — Если не можешь рассказать — можешь показать. Твои воспоминания скажут лучше любых слов.       — А разве их можно смотреть? — удивленно спросил Гарри.       — Есть несколько… способов, — уклончиво ответил Гринвей. Рассказывать сейчас про омуты памяти ему не хотелось, ибо он знал неприлично мало о таких вещах. А давать дезинформацию было не в привычках искателя.       — Давай лучше мистер Андерсон расскажет тебе об этом. Честно говоря, он знает больше меня. Да и расскажет так, что ты его будешь слушать с широко раскрытым ртом.       — А на чем вообще он специализируется? — спросил Гарри.       — Конек Мэтта — артефакты и история, — Дерек, стремясь увести Гарри с неудобной по причине своего незнания темы, начал травить разнообразные байки о жизни хозяина «Александрии», под которые они доехали до места назначения +++       Тик-так. Тик-так. Часы ритмично отсчитывали время. Небольшой уютный кабинет, погруженный в темноту, освещался лишь зеленой лампой да бросающим серебристо серые блики омутом памяти, стоящим на столе. В воздухе витал запах ядреного табака. Хозяин кабинета, сгорбившись, сидел на стуле и сцепив руки в замок, буравил артефакт тяжелым взглядом. Мистер Гринвей, раскачиваясь на стуле, вертел сигарету в пальцах, бросая пепел с нее на паркет.       — Что скажешь, Мэтт? — первым затянувшуюся паузу прервал Дерек.       — Честно? Пацан везучий. Очень. Даже с учетом вероятностных чар выжить в схватке с василиском… проблематично.       — И?       — Мы все в дерьме, — лаконично отозвался Андерсон, — Неназываемый все-таки не сдох окончательно. Его возвращение, судя по всему, лишь вопрос времени.       — У тебя есть какие-то предположения? — осторожно поинтересовался Дерек.       — Есть пара теорий, — уклончиво ответил Мэтт, — и они мне сильно не нравятся. Но в любом случае я их озвучу только после вывода экспертов.       — Что-то конкретное?       — Пока слишком много вариантов, — хозяин книжной лавки тяжело вздохнул, массируя виски. Происходящее ему не нравилось. Хотя бы из-за бездействия того, кто действительно мог что-то сделать. Складывалось впечатление, что Дамблдор просто наблюдал за происходящим. Сенсор, коим являлся старый волшебник, просто не мог не заметить «квартиранта» в Квиррелле. Про мощный артефакт, от которого наверняка разило темной магией, не стоило и заикаться.       — Итак… что мы будем делать дальше?       — Для начала доставь это в Совет, — владелец «Александрии» извлек из стола несколько склянок, обычно используемых для хранения эликсиров. Чуть шевельнув рукой, на которой тускло засветилось кольцо, Мэтт наблюдал за тем, как с поверхности вихря омута поднялись тонкие жемчужно-белые нити воспоминаний Гарри Поттера. На несколько мгновений они замерли в воздухе кривыми светящимися загогулинами, и затем аккуратно свернулись внутри фиалов, тут же запечатанных резиновыми пробками.       На то, чтобы обучить подростка извлечению собственной памяти, ушло где-то полчаса, но вот возможность посмотреть извлеченное выдалась лишь после конца рабочего дня. Сейчас хозяин главных доказвтельств, подтверждающих, что самый сильный темный волшебник по мнению гордой британской общественности не отправился в бездну, спал в своей комнате без задних ног. Слишком уж утомительной оказалась для него помощь в лавке.       — Так, и что дальше? — поинтересовался Гринвей, убрав фиалы в потайной карман своей куртки.       — Ждем решение совета и их мнение насчет нашего бессмертного. И еще. Займись подготовкой нашего гостя. Чем раньше — тем лучше. Дерек испустил тяжелый вздох.       — Я начинаю жалеть о том, что проигрался тебе в карты, — пожаловался он. На лице Андерсона отобразилось подобие улыбки.       — Будет тебе наукой на будущее. Пробурчав что-то неразборчивое, Дерек покинул кабинет, оставив хозяина лавки в гордом одиночестве. Просидев статуей еще какое-то время, Мэтт встал с кресла, и, заложив руки за спину, подошел к окну, из которого открывался вид на ночную улицу Лондона, погруженного в безмятежный сон.       Очень скоро грядет буря, чьи отголоски слышны уже сейчас. И кто знает, что она принесет.