Закрытая школа. Продолжение

.. Она подходит к библиотеке и слышит воздушную мелодию венского вальса Шопена. Платье на ней желтое, лёгкими волнами спадает до пола. Ольга аккуратно убирает в сторону паутину, которая сегодня занимает место дверей, и входит внутрь. Полумрак, разбавленный призрачным, синеватым свечением окутывает библиотеку от потолка до пола. Десятки пар кружатся в танце. Слишком одинаково. Слишком страшно. Оля чувствует, как тело каменеет, едва-едва делает шаг в сторону камина, где стоят другие преподаватели, и видит Анну. Назарова смеется, смеется и другой человек, который стоит к Ольге спиной. Она не может разобрать, кто это – расплывчатый черный силуэт, представленный каким-то пятном, не может расслышать голос – в ушах отдается лишь музыка. Раздается крик. Ещё один. И ещё. Все начинает тонуть в круговороте. Нет, пожалуйста, ещё мгновение! Пожалуйста! .. Оля распахнула глаза. На тумбочке зазвонил будильник. Начался новый день. * * * – Это безобразие! Такой дебош посреди ночи! – Галина рывком встала со своего кресла. – А Семён Андреевич? Он уже не в том возрасте, чтобы гоняться за нарушителями порядка! Максим и Женя одновременно зыркнули на дворника, пристроившегося позади ректора. Вернулись парни в университет под утро, и их уже ждал у крыльца чертов старикашка. На семь часов была назначена «казнь». Ни Макс, ни Женя не успели даже вздремнуть – лишь сходили в душ, а после пересказывали своё приключение Андрею. – И куда, скажите, вы ездили? Максим поморщился – громкий голос Антоновой резал слух и пульсирующей болью отдавался в голове. – В клуб, – ответил Женя. Легенду они придумали ещё в машине. – В клуб, – задумчиво повторила Галина. – Почему тогда не написали заявление? – Вы спали, – буркнул Морозов. – То есть вы решили поехать в Москву буквально перед сном? – вновь повысила тон женщина, и брюнет болезненно скривил лицо. – Не поверите, но – да, – раздраженно кивнул Максим. – Лежу я, значит, в кроватке, считаю коз.. – Овец, – на автомате поправил друга Женя. – Овец, – повторил Морозов и отметил про себя, что скоро терпению ректора придет конец, – и тут мне в голову как ударит, а почему бы не.. – Довольно, – Антонова вскинула ладонь. – Три дня будете ходить после занятий к Семёну Андреевичу. Он найдет подходящую для вас работу. Максим и Женя переглянулись, у каждого во взгляде прочиталось, что они легко отделались. Фортуна явно от них не отвернулась. * * * Лес с утра стоял тих и молчалив, словно затаив дыхание в ожидании чего-то масштабного и фееричного. Ветер не носил облака по небу с сумасшедшей скоростью, как было ночью. Наступило затишье. Затишье перед бурей. Анна упрямо бежала уже третий километр, огибая озеро. В наушниках играла музыка. Дышать было трудно, но не так трудно, как принять тот факт, что Волков будет работать с ними, с ними ездить на совещания, с ними искать треклятые артефакты, с ними проводить бессонные ночи, гадая, где́ нужно искать. Назарова почему-то даже не задавалась вопросом: а почему все ее так напрягает? А стоило бы. Наверное. Анна сделала вираж вокруг озера и вновь выбежала на тропинку, ведущую в университет. Впереди замаячила чья-то фигура. Женщина не стала ускоряться, чтобы нагнать – человек, услышав позади шаги, остановился и обернулся. Назарова на бегу вынула один наушник. – Авдеев? – слегка задыхаясь, проговорила Аня. Студент присоединился к ней. – Доброе утро, Анна Дмитриевна, – Андрей пристроился под темп преподавательницы. – Решил спортом заняться? – Никогда не поздно начать, – усмехнулся Авдеев. Бежать ему стало тяжелее, и он мысленно удивился тому, в какой прекрасной форме его куратор. И внезапно парня осенило – сейчас лучшее время, чтобы поговорить о том, что не выходило из его головы со вчерашнего дня. – Анна Дмитриевна, – обратился Андрей и дождался со стороны женщины вопрошающего кивка, – скажите, это ваша сестра раньше преподавала в «Логосе»? Назарова остановилась, упёрлась ладонями в колени, и попыталась восстановить дыхание. Парень все это время терпеливо ждал. – Да, Вера моя сестра, – наконец-то заговорила Аня и впилась взглядом в студента. – Была ею. – Тогда вам известно.. обо всём, что происходило в школе? По лицу Назаровой скользнуло понимание: – А ты никак учился в «Логосе»? Андрей сдержанно кивнул, Анна не смогла скрыть удивления и около минуты молчала, не зная, что сказать дальше. – Что же, – наконец-то проговорила женщина и улыбнулась, – тогда я рада, что ты выжил, Авдеев. Да, я знаю обо всем, что происходило в школе. Аня возобновила бег, но парень уже не стал ее догонять. Сестра для женщины была всегда больной темой, а после смерти и вовсе невыносимой. Сказать Авдееву, что Анне обо всем известно, было рискованным шагом, ведь парнишка явно знает о Вере. Но, с другой стороны, он сможет лишь строить догадки о том, пошла ли по стопам старшей сестры Аня. Это окончательно успокоило преподавательницу. А Андрей стоял на месте ещё несколько минут и думал о том, что теперь точно знает, к кому в университете можно будет обратиться в крайнем случае. * * * Если же Андрей спокойно отреагировал на известие о том, что его соседи ночью смотались в Москву, обыскали дом Морозова и ни с чем вернулись обратно, то девушки были более эмоциональны. Узнали обо всем они за завтраком. – Макс.., – шепнула Лиза, а ложка из ее руки безжизненно упала в тарелку с кашей. – Но.. почему? – Почему что? – переспросил Максим и раздражённо добавил: – Ты извини, я сегодня ночью не выспался, соображаю плохо, а про шарады и говорить нечего. – Да ты всегда умом не блистал, – тихо, как и блондинка, проговорила Вика, но вот только голос ее показался чуть ли не криком. Максим перевел взгляд на подругу и нахмурился: – Прости, что? – Не расслышал? – холодно и равнодушно. – Дай угадаю: ночь сказывается? – Я надеялся на более радушный прием, – Морозов мимолётно взглянул на Женю, но тот тут же поднес ко рту стакан молока и сделал глубокий глоток. – На более радушный? – прошипела Вика, а глаза ее блеснули, ничего хорошего не предвещая. – Ты хотя бы соображаешь, что творишь, или нет? Зачем тебе понадобилось это? Максим тоже начал злиться. Бессонные часы смешались с чувством обиды и разочарования и вылились в выкрике: – Я хотел узнать, какого хрена он забыл в этом университете! Несколько столиков тут же замолкли, и студенты обратили внимание на группу из двоих парней и девушек. Женя переглянулся с Лизой, а после они одновременно посмотрели на Кузнецову, которой, казалось, стало наплевать, что их услышит половина университета. – Да тебе-то какое дело? Опять адреналина захотелось? Макс, это ненормально! – Я тебя не тащу за собой! – Не тащишь? Да мы в одной упряжке! Косячишь ты, а откликается на других! – Да ты не переживай.. – Я не переживаю! – прервала друга Вика, а после тихо добавила: – Я просто хочу жить, – брюнетка с гулким скрежетом отодвинула стул и бросилась к выходу, в дверях налетев на Андрея. Авдеев подошел к столику и уже было открыл рот, как Максим предупреждающе вскинул ладонь и уставился в тарелку, топясь в собственной ярости. * * * – Ты на завтрак не торопишься? – голос Толи разнесся по комнате. Сережа, застегивающий в это время рубашку, посмотрел на соседа, но понял, что вопрос был предназначен не для него, и вновь занялся делом. – Нет, я не пойду, – ответил Артем. Он лежал на своей заправленной кровати и тупо пялился в потолок, заломив одну из рук под голову. – Сегодня со второй пары. Не хочу потом, после завтрака, два часа шататься. Толя и Сергей переглянулись. Они оба подумали о том, что первая пара как раз-таки у Шварца есть, как и у Голованова, они ведь даже в одной группе. Но так же мысленно эти двое решили не лезть к соседу с распросами. Хочет побыть один – пусть валяется. Выпытать можно и потом. Через минуты три дверь за парнями захлопнулась, а Артем сел. Рука, которую он прятал под головой, была пересечена коротким, тонким ожогом, выраженным покраснением и небольшим вздутием. Час назад в душе Артем, снимая полотенце с вешалки, нечаянно обронил чью-то серебряную цепочку и на автомате попытался поймать. Результат на руку. И парню было не так больно, как обидно. Обидно из-за того, что отец оказался прав. Ему не место здесь, среди сотни людей, среди серебра. Волк. Зверь. Оборотень. Все это звучит, как приговор, коим, если подумать, и является. От одной мысли, что вскоре он опять перестанет себя контролировать, Артем начинал ненавидеть самого себя. По несколько раз на дню. Это угнетало, это убивало, это ни черта не заставляло бороться. Шварц достал тюбик с мазью из своей тумбочки и уставился на него, как истукан. Несколько минут парень вглядывался в единственное лекарство, что едва, но помогало ему от ожогов серебром, а после подошёл к окну, распахнотому настежь ещё с вечера, замахнулся, и спустя мгновение тюбик приземлился на газон. Артем с грохотом захлопнул окно и прижался лбом к прохладному стеклу. * * * Ольга зашла в кабинет, который пока полностью пустел, заняла своё место за столом и принялась вспоминать сон. Расплывчато она его помнила, помнила какие-то отрывки, моменты, но, черт возьми, как же важно было вспомнить сейчас каждую мелочь. Вспомнить людей, которых женщина видела, зайдя в библиотеку, но перед глазами лишь опять всплывали кружащиеся силуэты в едином танце. А ещё Аня. Ее Брик помнила отчётливо, но как же было бы хорошо, пойми она и то, кто стоял напротив ее напарницы. Сны – маленькая особенность Ольги. Редко она начинает видеть будущее. Но, если такое случается, то преследуют эти видения женщину каждую ночь ровно до того момента, когда сбываются. Никогда ещё Брик не просыпалась в страхе, никогда она не боялась увидеть продолжение. А сейчас ей было страшно. Все, что видела она ночью, пугало ее, заставляло неметь от страха, заставляло бежать, но Оля не могла сдвинуться и с места. Какое бы будущее не поджидало ее, ничего хорошего оно не предвещало. Нельзя допустить того, чтобы сон сбылся. Но сейчас женщина была бессильна. Хлопнула дверь, и Ольга вздрогнула. – Извините, – виновато буркнул Максим, заметив реакцию преподавательницы, и стал пробираться к последним партам. Начали подтягиваться остальные студенты. * * * Ангелина вышла из ванной, на ходу обматываясь в полотенце. Черные мокрые волосы беспорядочно лежали на плечах, кожа была бледна, – это первое, на чем заострил своё внимание Ветров, валяжно расположившись в рабочем кресле женщины. В отличии от нее Денис был полностью готов для работы, включая как одежду, так и настрой в целом, – Ангелина нахмурилась, увидев названного гостя, и проговорила: – В следующий раз закрою дверь на ключ. – Я бы на твоём месте делал это всегда, – заметил Ветров. Ангелина раздражённо отвернулась от него и, шлёпая босыми ногами по полу, прошла к тумбочке, чтобы достать фен. – Мы в боевом настроении? – спустя пять минут молчания и жужжания электроприбора задал вопрос мужчина и поднялся на ноги, подходя к стеллажу с книгами. – Про тебя ничего не знаю, а вот мне хочется сдохнуть, – обронила брюнетка. – Потому что ничего не получается? Тихонова вспыхнула в один момент: щек ее коснулся сердитый румянец, а губы плотно сжались. – Не переживай, найдешь ты своего.., – Денис поморщился, не зная, какое слово подобрать, и в итоге вовсе промолчал. – После того, как в лесу загрызут ещё пару человек? – Я ставлю на шестерых. Ангелина схватила с кровати подушку и метко кинула в мужчину. Тот поймал ее одной рукой, аккуратно положил на стол и тихо рассмеялся. – Может, уйдешь? – раздражённо спросила брюнетка, прищурив глаза. – Мне пора собираться. Ветров неопределенно пожал плечами, но все же пошел к двери, на мгновение задержав взгляд на фотографии у книг. На пороге он обернулся и искренне сказал: – Все будет хорошо, Гель. Ты справишься. Иначе я при всем университете съем свой ботинок на завтрак. Ангелина коротко улыбнулась. Дверь за мужчиной закрылась. * * * Вика не знала, куда ей убежать, чтобы не чувствовать это отвратительное дежавю. Все сегодня ей напоминало о школе: будильник в 7:00, кулон, который ей когда-то подарила Даша, очередь в душе, ссора с Максимом из-за того, что, по ее мнению, делать не надо было, – чёртовы мелочи, которые сопровождали брюнетку каждый день, сегодня заставляли ее возвращаться и возвращаться воспоминаниями на пару лет назад. Казалось, что сейчас ей нужно сходить, переодеться в форму, выйти из комнаты и услышать громкий смех Ромы и Артема, наткнуться у кабинета на Максима и Дашу и сделать вид, что ей ничуть не больно. Те несколько месяцев десятого класса, которые жизнь была обычна и спокойна, преследовали Вику весь день. Это убивало изнутри, сдавливало горло в спазме и заставляло кричать. Пусть и душой. Едва-едва девушка досидела первую пару, и со звонком, побросав беспорядочно все вещи в сумку, бросилась к выходу из университета. Впереди полчаса, за которые она сможет уничтожить саму себя несколько раз, но Вика впервые поняла, к кому может пойти со своими проблемами и переживаниями. Есть человек, который всегда ее выслушает. По лесу Кузнецова шла не торопясь. Она понимала, что не вернётся в университет до вечера – просто не сможет видеть эти стены, которые так напоминают школу. Деревья встретили гостью взволнованно – шелест их перешептываний разносился далеко-далеко, сообщая, что вновь к ним нагрянула та брюнетка, которая очень давно не появлялась. Несколько раз ветер в ветвях обиженно завывал, но тут же понимающе затихал – не мог он сердиться на девушку, которая всем своим видом показывала ту горечь, в которую была погружена. Она была ему родной. Он ее жалел. Вика шла по знакомым тропинкам, обхватив себя руками и изредка ежась от холодных порывов ветра. Взгляд ее был спокоен и равнодушен, а губы, стоило им начать дрожать, плотно сжимались, и лицо становилось упрямым. Спустя десять минут плутаний брюнетка вышла на небольшую поляну, почти все свободное место которой занимала могила. Вика остановилась и попыталась улыбнуться – не вышло. Крест, который Максим и Андрей делали своими руками, накренился и чуть ли не лежал. Кузнецова попыталась привести его в должное состояние, что далось ей совсем нелегко, а результатом выступили несколько царапин на ладони. – Дашка, – голоса Виктории от долгого молчания коснулась хрипотца. Брюнетка прижалась спиной к ближайшей берёзе и уставилась на земляную насыпь, заросшую травой и просто усыпанную ромашками. Некоторые цветы уже пожухли. – Как же давно я здесь не была, – Вика почувствовала, как глаза наполняются слезами, и запрокинула голову назад. Взору предстало синее бездонное небо, начавшее затягиваться серыми тучами. – А, знаешь, ничего нового и не произошло, – продолжила говорить девушка и скользнула по дереву вниз, усевшись на землю и прижав колени к груди, – мы, как всегда, прыгаем на одни и те же грабли. Вот вернулись сюда. Все. Только Рома.. Рома не захотел. Наверное, он самый умный среди нас, – Вика усмехнулась. – Морозов опять трётся рядом. Макс, естественно, хочет узнать, что ему надо. А я пытаюсь отговорить Макса. Как и положено. Это ничем хорошим не закончится, вот увидишь. А мне так страшно, – внезапно шепнула брюнетка, и по ее щеке одна за другой начали катиться слезы. – Даш, я так боюсь. Боюсь, что это опять произойдет. Боюсь, что кто-то умрет. Возможно, что все. Боюсь, что первой буду не я, и сойду с ума. Я так боюсь кого-то потерять ещё. Это так больно – терять дорогих людей. И ты мне так нужна. Нужна рядом. Я не могу говорить с Лизой о Максиме, а с тобой.. с тобой все было легче. Мы бы.., – Вика шмыгнула носом и улыбнулась, – мы бы сейчас вместе его покостерили. Потом бы ты в тайне от меня сказала ему, что слова его меня задели, он бы попросил прощения, и мы бы распили бутылку вина. Все вместе. Даш, я так скучаю, – Кузнецова уткнулась лицом в колени, плечи ее задрожали. Она могла поплакать где угодно: в комнате, в туалете, на заднем дворе, – но только здесь она могла не бояться, что её увидят, не бояться, что кто-то станет свидетелем ее мимолётной слабости. Даша – единственный человек, перед которым Вика ничего не стыдилась. Была им. И останется. Навсегда. В кронах деревьев, замысловато сплетённых в одно целое, завыл ветер, пожелтевшие листья посыпались с берёз, и один из них осторожно приземлился на плечо брюнетки. * * * Ангелина обвела взглядом два десятка студентов, которые, пользуясь полным правом, переговаривались, смеялись и ругались, но последнее делали почти что шепотом. Наверное, думали, что преподавательница не услышит. Ангелина усмехнулась и склонила голову налево, в последний раз вглядевшись в каждого студента. Прозвенел звонок. Пока всё рассаживались по местам, Тихонова выдвинула ящик тумбочки – синеватый шарик качнулся из стороны в сторону. Женщина на секунду прикрыла глаза и сглотнула, а затем с напускным спокойствием задвинула ящик. – Повторяем материал прошлой лекции, – проговорила Ангелина и открыла папку с учебным планом, – сегодня спрошу одного студента все то, что мы прошли. Дверь в кабинет распахнулась и врезалась в стену, внутрь ввалился запыхавшийся Артем. – Ангелина Олеговна, извините, пожалуйста, – парень все ещё тяжело дышал, поэтому слова давались ему с небольшим трудом, – такого.. больше не повторится, – и то ли для убедительности, то ли на автомате Шварц покачал головой. – Входи, – Тихонова кивком указала на первый ряд, – и готовься: у тебя осталось пять минут, и ты идёшь к доске. Артем кивнул и пошел к своему месту. А шар в тумбочке преподавательницы пульсировал, как ярко-красная звезда, которая вот-вот взорвется. * * * – Вики не было на обеде, – Андрей выловил Максима у кабинета. Морозов дернулся, вроде как намереваясь уйти, но поджал губы и обернулся к другу: – Я видел. Из кабинета вышла Лиза. Девушка остановилась и вопросительно взглянула на Авдеева. Тот повторил то, что сказал Максиму. – Пойду поищу ее, – проговорила светловолосая, но Максим придержал ее за запястье. – И где ты будешь искать? – Где посчитаю нужным, – с вызовом ответила Лиза и усмехнулась. – Мы же не отчитываемся за каждый шаг, верно? И не говорим друг другу, куда собираемся идти. Даже если это может поставить наши жизни под угрозу, – Виноградова вырвала руку из хватки парня и пошла прочь. Максим закатил глаза и вздохнул. – Так и злится? – Андрей кивнул в сторону уходящей подруги. – Лучше пусть злится так, – буркнул Морозов и тише добавил: – чем как Вика. Куда ее могло унести? – в голосе послышалось волнение. – Слушай, Андрюх, иди с Лизкой, пожалуйста. Я бы сам, но у меня романтическое свидание. С дворником, блондинчиком и метлой, так что.. – Без проблем, – улыбнулся Андрей и ободряюще потрепал друга по плечу. – Не переживай. И лучше поторопись. Метлы долго ждать не будут. * * * Аня сидела в комнате Ольги на кровати, поджав ногу под себя, сама хозяйка вместе с Волковым склонилась над столом и рассматривала семь фотографий, которые привез мужчина с собой. – Что мы имеем? – проговорил Владислав и сосредоточенно уставился в окно. – Чашу, думаю, найти не составит большого труда, – Оля на этих словах неопределенно пожала плечами, – медальон и брошь – сложнее, но тоже реально. Кинжал.. возможно. – А струна? – прозвучал голос Назаровой. – Перстень и чертов колокольчик? Волков обернулся и посмотрел на женщину так, словно вообще не ожидал ее здесь увидеть. – Найдем, – наконец-то ответил Влад, – главное – не истерить. Анна показательно перевела взгляд на дверь. Владислав усмехнулся. – Тогда нужно обыскать места, где предположительно могут быть артефакты, – Ольга сложила фотографии в одну стопку и спрятала в тумбочку. – Идеи есть? – Ага, миллион, – одновременно ответили Волков и Назарова и на автомате переглянулись. – Колокольчик, струна.., – Оля поднялась на ноги и прошла к окну, за которым начинала разыгрываться буря, – можно поискать в музыкальном классе. И актовом зале, – женщина задернула шторы. – Начнем хотя бы с этого. * * * Лиза и Андрей заглянули в библиотеку, но там не было никого, кроме Екатерины, да и та собиралась уходить. – Все, я сдаюсь, – Виноградова прикрыла дверь и прижалась к ней спиной. – Мы смотрели везде. Попробуй набрать ей ещё раз. – Пять минут назад мобильник был отключен, вряд ли что-то изменилось, – Андрей огляделся, словно надеясь, что Вика выйдет из-за угла. – Лиз, а, может, она в лес ушла? – Зачем? – удивлённо спросила светловолосая, но тут же лицо ее озарило понимание и она шепнула: – Даша, – Лиза кинулась к выходу, Андрей, все поняв, побежал следом. * * * Максим стоял во дворе, подпирая дерево, Женя рядом то и дело переступал с ноги на ногу. – Фронт работы ясен? – Семён Андреевич обернулся к парням и расплылся в доброй улыбке, которая может появиться лишь на губах пожилого человека. – А что тут неясного? – отозвался Максим и взглянул на громадную кучу сухих листьев. – Эту дрянь вывезти за ворота на этой.. тарантайке, – брезгливый взгляд кинут в сторону маленькой тележки. – Спасибо, что хоть не по листику выносить. Дворник что-то пробурчал и заковылял к кухне, и тут же щёлкнула зажигалка – Максим закурил. Осинин подошёл к куче, потёр ладони и начал вручную наполнять телегу листьями. Брюнет с наслаждением наблюдал за муками друга. – Ты так и будешь стоять? – раздражённо спросил Женя. – Прекрасно справляешься. В том же духе, блондинчик. Внезапно резкий порыв ветра разметал к чертям всю кучу, которую около получаса старательно сгребал Семён Андреевич, и обильная порция листьев ударила Осинина в лицо. Макс издал смешок. Но, в отличии от своих предшественников, этот ветер не собирался униматься: с остервенением продолжил поднимать в воздух пыль в перемешку с листьями, гнуть деревья и шевелить занавески в столовой – Екатерина забыла закрыть окна. Небо разразилось громом, а следом на землю обрушилась стена из ливня. Максим и Женя в мгновение промокли насквозь. – Гляди, – блондин смахнул с глаз прилипшие волосы и, щурясь, кивнул на крыльцо, – Лиза с Андреем. Морозов тут же побежал к друзьям, несколько раз поскользнувшись на мокрой траве. Женя не отставал. – Вика похоже в лесу у Даши, – выпалил Андрей. Максим непонимающе нахмурился. С кухни выбежал дворник и, прикрывшись курткой, бросился к воротам – подъехала машина. Автомобиль медленно подкатил к университету, наружу вылез Петр Морозов. Он что-то крикнул Семёну Андреевичу о том, что тот долго открывал, и зашёл на крыльцо, наткнувшись на ребят. Лицо его тут же странно передернулось, как и у Макса. – Максим, Максим, – опечаленно проговорил Морозов, сверля взглядом приемного сына, – разве я тебя в детстве не учил, что по чужим домам лазить нехорошо? Не наигрался ещё, сынок? Ну ты смотри, мне ведь скоро тоже станет скучно и я решу.. поиграть. Макс упрямо не опускал глаз, но когда отец зашёл в университет, бросился к воротам. Прозвучал очередной раскат грома. – Я сам ее найду! – крикнул парень, на мгновение обернувшись, и едва перекрыл шум воды. – Оставайтесь в универе! Проследите за ним! * * * Вика поднялась на ноги, когда на нее упала первая капля. Покрасневшими глазами она посмотрела на небо и выдохнула – огромные черные грозовые тучи нависли над лесом, с каждой секундой становясь все ближе. Подняв с земли сумку, брюнетка на мгновение задержала взгляд на могиле, но тут же скрылась за стеной из деревьев. Громыхнуло. Кузнецова вздрогнула и инстинктивно оглянулась, припускаясь на бег. Не хватало ещё подхватить какую-нибудь пневмонию по глупости. Но девушка не успела – с неба полился дождь. Одежда, намокнув, тут же прилипла к телу, а ветер заставил кожу покрыться мурашками. Вика обхватила себя руками, запнулась о ветку и едва не упала. Из-за ливня ни черта не было видно. А ещё было холодно. Очень сильно холодно. Тропинка размылась, в балетки забралась вода. Кузнецова остановилась, пытаясь сориентироваться, поняла, где она примерно находится, и кардинально поменяла направление, повернувшись направо. * * * Лизе, Андрею и Жене не пришлось повторять два раза – они вошли в университет и, пытаясь затеряться среди студентов, направились за Морозовым. Пересекли холл, поднялись на второй этаж и потеряли мужчину из виду. – И что теперь делать? – Андрей растерянно оглядел коридор – с десяток кабинетов, в которых мог находиться Петр, открыто смеялись над студентами. – Что-что, – Осинин взлохмотил мокрые волосы, – стойте здесь, меня-то он не знает. И с этими словами парень открыл первую дверь. Закрыл. Во второй раз ему пришлось извиниться. В третий он послал кому-то воздушный поцелуй. Четвертая дверь оказалась запертой. На пятый раз Осинин явно опешил, но до Лизы и Андрея донеслось: «Извините, пожалуйста, дверью ошибся». Женя подошёл к друзьям. – Он там. С вашей немкой о чем-то разговаривает, – он взглянул на девушку. – С Варламовой? – удивленно переспросила Виноградова. – Они там одни? Осинин кивнул. * * * – Ви-ика! – крик Максима тут же потонул в шуме дождя. – Ви-ик! Морозов различил сквозь стену из воды могилу Даши, но на поляне никого не было. Парень провел ладонью по лицу, развернулся и бросился назад. Нет-нет-нет. Нет! Если эта гнида хоть пальцем ее тронула, Макс был готов поклясться, что убьет его. Но, может, он зря себя накручивает? От этой мысли совсем ненадолго становилось легче, но затем набатом отдавались слова «мне ведь тоже скоро станет скучно и я решу поиграть», и Максим несся по лесу, не замечая того, как ветки хлестают его по лицу. – Вика! – голос Морозова сорвался, и парень закашлялся. – Твою мать! Вика-а! И тут до слуха брюнета донеслось отчаянное «Макс!» Откуда-то справа, из гущи деревьев. Максим свернул с тропинки и бросился на голос. Ее силуэт он заметил издалека. Она стояла и тряслась, а вода катилась по ней рекой. – Черт, Вика, – Морозов подбежал к брюнетке, на ходу стягивая через голову кофту. – Ты с ума сошла?! Ты.. ты.., – Максим натянул на девушку кофту и взял ее за лицо, заставляя смотреть на себя. – Какого хрена, Вика? – Я заблудилась, – прошептала Кузнецова. – Я.. все это: гром и дождь.. я просто потерялась. Макс, прости за то, что я сказала утром. Парень коротко рассмеялся и прижал Вику к себе, уткнувшись губами ей в волосы. Давно он не был так счастлив.