Мелодия жизни моей

Кристина бежала по коридорам подземелья Оперы. Нимфа, волшебнее любого чуда света. Её вьющиеся длинные волосы развивались, как и прекрасное подвенечное платье, в которое она была облачена. Вот только на её маленьком личике был написан неподдельный ужас. И без того широкие глаза, с длинными густыми ресницами, стали ещё шире, а пухлые маленькие губки, что были цвета алой розы, сильно дрожали. А рядом с ней бежал Он. Этот юноша, со светлыми волнистыми волосами, одетый в дорогостоящий сюртук и с ранних лет, не знающий печали. Они бежали, уносясь от того, кто был скрыт в глубине Оперы, пока наконец не нашли выход. Яркая вспышка света… -Кристина, нет, нет! — Эрик, весь мокрый от пота и, не перестающих литься из глаз, слёз, буквально, подскочил в гробу, именуемом его постелью. Этот кошмар преследовал его каждую ночь после подслушанного разговора на крыше Опера Популлер. Его личный кошмар, в котором он теряет самое дорогое, ради чего жил последние десять лет — Его обожаемую Кристину. Их разговор, в какой раз, пронёсся у него в голове и болью отразился глубоко в сердце. Но, несмотря на то, что в тот зимний вечер она назвала своего Учителя чудовищем, согласившись предать, Ангел Музыки всё равно любил её, прощая её детский поступок. Он слышал все разговоры в Опере после. Он слышал про осаду, готовящуюся на премьере его детища — «Торжествующего Дон — Жуана». И он был готов. Довольно сидеть в тени, ожидая чуда. Довольно рыдать по той, что по своей юности и наивности ничего ещё не смыслит в жизни и не может принять решение сама. Пора ему, Призраку Оперы, действовать. Да и всё уже готово…