***
Проснулась после обеда, уже отдохнувшая. Вышла в коридор, но там, к счастью, никого не было, да и вообще в доме на удивление тихо — наверное, все еще в школе. Неужели меня вот так просто оставили одну в их доме? Не боятся, что я украду какую-нибудь архиважную вещицу и укачу в закат, а там и поминай, как звали? Душ, естественно, был один на целый этаж. Меня этот факт не порадовал, хотя вчера парни великодушно пропустили всех девушек и детей вперед. Искупавшись, я натянула старую шмотку, которую уже поместила в разряд «домашней» и спустилась вниз. Я была жутко голодной. На первом этаже, кроме гостиной и библиотеки, вчера заметила еще одну столовую, совмещенную с кухней, но там меня ждал наинеприятнейший сюрприз. Уолт-Анубис, а про себя я именно так решила называть эту странную парочку, сидел за столом, читая дюже старый фолиант, страницы которого почти посерели от старости, а рядом с ним стояла кружка кофе и тарелка с недоеденным то ли завтраком, то ли обедом. — Доброе утро, — он поздоровался прежде, чем я успела уйти незамеченной. — Доброе. Я не могла не пялится на шакала. Он снова выглядел, как его изображали на стенах гробниц, и пугал своим видом. Подумать только, передо мной тот, кто с легкостью может забрать мою грешную душу и отвести на… А какие у египтян обряды? Суд вроде, или что-то похожее. — Завтрак в холодильнике, разогреть можно в микроволновке, — не отрывая взгляда от текста, он махнул в сторону вышеупомянутой техники. — Спасибо, но я поем позже. Я отошла от двери, но он меня окликнул: — Подожди, тебе сколько лет? — Восемнадцать. Уолт-Анубис удовлетворенно кивнул, мол, отлично, мороки меньше, и продолжил: — А документы при тебе? Паспорт, полис, аттестат… — Аттестата нет. — Хм, — он почесал кончиком пальца горбинку на носу, — придётся восстанавливать. — Ты не понял, у меня его вообще нет, — я все же решила обращаться к ним или, тьфу, к нему, в единственном числе, если что поправит. — Как нет? Ты же узнала, что полубог полгода назад, значит, уже должна была получить среднее образование. Да не стой ты в коридоре, разговаривать же неудобно. Я покосилась на шакала. Подойти ближе, к нему? А если помру? Может, у него способность такая — забирать всех, кому скоро помирать, если они приблизятся. — Я из-за дислексии пошла в первый класс позже, — ответила я, но не сдвинулась с места. — Ты боишься? — с удивлением спросил он, поднимая глаза; я вздрогнула. Села за самый дальний от него стул. Парень выглядел по-настоящему пораженным, словно сама мысль, что он представляет опасность, казалась ему дикой. — У меня проблемы со здоровьем. — Ааа, — протянул он и, отложив фолиант в сторону, посмотрел на меня. — Во-первых, я забираю только тех, кто уже умер. Во-вторых, мы слились воедино, поэтому я теперь не Бог и не человек, а что-то между, и посему не буду калечить неугодных мне смертных. Его слова нисколько не убедили меня, хотя я постаралась изобразить спокойствие. Ситуация выходила очень странной: пусть и говорит Уолт, что они едины, что само по себе непонятно, откуда это «мы» и вчерашнее несоответствие? Да и фразочка «неугодных мне смертных» довольно жутковата. — Я не совсем понимаю, как можно «слиться» с Богом. Он поправил ворот черной рубашки, хотя наверняка в ней было жарковато — близился конец мая, и начал: — Египетские Боги отличаются от греческих. Ваши спокойно могут принимать облик человека, наши тоже владеют такой магией, но, так как их мир — Дуат, другой слой реальности, долго поддерживать внешний вид и использовать весь спектр своих возможностей они не могут. Зато существует обряд, позволяющий сделать из человека своеобразный сосуд. Во многих случаях человек умирает или теряет волю, но иногда это равноправное сотрудничество. Он пользуется телом и живет среди смертных, а я могу колдовать. — Получается, в остальных магах тоже есть… — Нет, — оборвал меня на полуслове Уолт-Анубис. — Хотя Сейди, Картер и Зия когда-то были сосудами. Это не очень хорошо сказывается на организме, к тому же, представь: в теле человека находится умудренный временем Бог, который хочет, чтобы все исполняли малейший каприз. — А ты как с ним уживаешься? — Все просто: мы с ним похожи. Наш случай необычный. — Да, — задумчиво произнесла я, — весело тут у вас. А я-то думала, что полукровки сумасшедшие. Парень усмехнулся. — Не будешь больше бояться? — Думаю, мне нужно привыкнуть. Он пожал плечами, одним махом осушил, видимо, уже остывший кофе, при этом поморщившись, поставил тарелку в раковину и, взяв книгу, вышел из комнаты. Но стоило ему пройти рядом, как у меня резко заболела голова. Я от неожиданности громко вздохнула и вцепилась пальцами в столешницу. — Ничего, — ответила я на его вопросительный взгляд. Я не смотрела ему в спину. Страшно было: это ощущение ничем не отличалось от того, которое я испытывала в своих кошмарах. Те тени скрывали свои лица и намерения, но что, если он связан с ними или даже насылает? Но эти сны снятся мне с самого детства, и только после получения дара стали сильнее, значит ли это, что и Анубису я чем-то не угодила? А может, я накручиваю и мне только кажется?***
После моего завтрака-обеда я разложила вещи в комнате. Большая часть осталась в квартире, за ней необходимо вернуться, но, наверное, чуть позже. Да и начальницу стоит предупредить. Вот только, о чем? Что вообще не буду работать, или что это лишь временные трудности? Эти вопросы так и остались нерешенными. — Мы дома! — крикнула Сейди, ввалившись со всеми магами-школьниками в дом. Я оторвалась от какого-то сопливого шоу, которое началось буквально десять минут назад, и вышла в прихожую. — Привет, Линнея. Готова узнать на что способна? Я сдержанно кивнула. Побросав портфели в комнаты, они всем скопом повели меня в спортзал. Точнее, я сначала так подумала, это и вправду оказался большой зал, вот только возле стен там стояли статуи Богов, а на двух даже были баскетбольные кольца. Они недолго подготавливали все к проверке. Первым делом Картер притащил два золотисто-бронзовых меча, точно таким же Сейди зарезала крокодила. А потом Сейди и Уолт-Анубис принесли чистые свитки и несколько непонятных мелочей. Кейн протянул меч мне, но я его не взяла: — Я даже нормальным мечом сражаться не умею. — Никогда не поздно учиться. Я все же взяла меч, остальные нас ждать не стали: тоже разобрались по парам, в каждой один маг ровесник Сейди, а второй — помладше. Картер после первых моих неудачных попыток отбиться подошел и начал четко и коротко объяснять каждый прием. Как он говорил, каждое движение руки должно быть не резким, а плавным и естественным, как если бы я просто танцевала. Не скажу, что уяснила все, многое так и осталось непонятым, но две-три строго оговоренной последовательности освоить смогла. Меч, а как выяснилось он называется хопешем, мне выдали в личное пользование. Оказалось, чуть ли не первым, чему обучают новоявленных магов, было создание некого «сейфа» в Дуате, в котором они могли прятать все необходимое для магии и не таскать с собой набитые сумки. Но я, как полубог, да и в принципе полнейший неуч, такой трюк повторить не смогла, поэтому мне придется держать меч при себе чуть ли не двадцать четыре часа в сутки. А ведь для него нет даже нормальных ножен. — Так, — подвел неутешительный итог Картер, — ты неуклюжа, медлительна и не контролируешь свое тело. Я распишу план тренировок и принесу его тебе сегодня вечером, а пока иди к Сейди. Та стояла неподалеку, обучая какого-то маленького мальчика обращаться с посохом. Я подошла к ним, с сомнением разглядывая его попытки превратить вытянутую деревяшку в крепкую ленту. Это заклинание я уже видела в действии, да что там — ощутила на себе, поэтому смогла оценить его неудачные потуги. Слабенько. — Фрэнк, иди потренируйся самостоятельно, — строго произнесла Кейн. — Линнея, теперь ты. Она подозвала Жас, которая принесла папирус и небольшую баночку с синей краской. — Высовывай язык. — Что? — Мы нанесем иероглиф Маат, чтобы ты не ошиблась при прочтении заклинания, — пояснила Андерсон, — а иначе будет небольшой бум. Я послушно высунула язык, хотя в голове промелькнула мысль послать эту магию куда подальше, да и жить потихоньку без нее. Но куда я без нее? Это ж подарок маменьки, прилагающийся в комплекте с моим дальнейшим существованием. Ну никак теперь без нее. Кисточка неприятно щекотала язык, а капелька краски и вовсе скатилась вниз и капнула на одежду. — Не закрывай рот, а то сотрется. Я кивнула, издав непонятный звук, нисколечко непохожий на «хорошо», хотя пыталась сказать именно это, и взяла протянутое мне перо и листок папируса. — Вот, нарисуй такой же. Я кривовато вывела нужный символ и повторила за Кейн короткое слово на египетском, которое показалось мне то ли мяуканьем, то ли гавканьем — их язык разительно отличался от английского, я даже не понимала, какие буквы произношу. Этот рисунок остался недвижимым, и мне указали на еще четыре иероглифа. Честно, я пыталась максимально точно перевести изображение на дряхлый папирус и как можно четче повторять за девушками, но, хоть убей, следующие три попытки не принесли ничего хорошего. Последний символ показался мне более простым, хотя на первый взгляд точно такой же заковыристый. Но изобразить его получилось лучше, правда, с названием возникли проблемы, но я все же выдавила из себя более или менее похожее слово. Символ загорелся зеленоватым светом, и из папируса полезли маленькие листочки и лозы. Они оплели свиток и витиеватым каскадом спустились до самого пола. Среди этой красоты я заметила даже несколько белых цветочков. — Обалдеть, — выдала я. О своих способностях я имела примитивное представление: у меня есть некая связь с землей, благодаря которой мне известно, что, где и когда происходит, точнее, будет известно, если научусь этим пользоваться. Также подозревала, что тут замешано полнейшее исцеление при контакте с землей, но чтобы я одной закорючкой вызвала такое? Это как вообще называется? — Довольно неплохо, — заметила Сейди. — Интересно, а тебе будет позволено пойти по пути Геба? Он Бог земли. Представь, что ты тогда сможешь! — Что это значит «пойти по пути»? — Наша магия делится на две вида. Один из них — когда маг черпает свою собственную силу и пользуется лишь своей стихией. А есть те, кто обращается напрямую к Богу и применяют его магию. Такие маги намного сильнее. Я задумалась: пока что мне знаком один египтянин, связанный с Богом. — Я стану как Уолт? — Не думаю. Это высшая степень, доступная лишь потомкам фараонов. Уолт-Анубис все это время молчаливо наблюдал за процессом, как, впрочем, и еще несколько магов. Похоже, я первый полубог, который пытается научиться египетской магии, этакий первопроходец в этой «науке». Надеюсь, я не выгляжу со стороны глупо, как обезьяна с гранатой. Однако этот маг меня беспокоил. Если у других был заинтересованный или даже удивленный вид, то