Драконье дитя. Часть 1 - Новорождённый

      - Приветствую вас в Башне Круга, сэр Перт, мистер Мердок, и ты, юный Искор, - первым обратившись, улыбнулся бородач с сединой и на слегка растрёпанных висках. Образ радушного главы башни настраивал всех новоприбывших на благодушный лад.       Приглушённо зелёная мантия со штанами под цвет, чёрные кожаные наплечники-накидка, широкие кожаные манжеты с прихваткой серебристым руническим ободом, пояс с золотой пряжкой и тяжёлый посох с похожим на булаву верхом, четыре кольца, под воротом медальон, мягкие полусапожки – всё ярко светилось магией, незримой обычным людям. Слегка заморённый вид, мешки под глазами. Рядом среди встречающих стоял такой же матёрый и тронутый сединой латник, чей грозный и богато смотревшийся доспех выпирал во все стороны. Изображённый на цельном нагруднике чёрный меч с призванными изображать пламя лепестками выглядел словно бы чёрной дырой, засасывающей магию, между прочим, пронизывавшую амуницию и устрашающего вида двуручный меч.       О, первый чародей Ирвинг умел привечать новобранцев и предпочитал делать это самолично. Обычно привозили испуганных, забитых и закованных в кандалы мальчишек и девчонок, страшащихся собственного дара, из-за которого произошёл взрыв с пострадавшими или навелась порча со смертельным исходом. Волшебный Огонёк весёлого и умиротворяющего зелёного цвета идеально подходил для того, чтобы показать безобидность магии и очаровать ею, способной не только разрушать, но и созидать. Летающий сгусток света неизменно привлекал внимание. Вот и сейчас черноокий юнец вперился в него взглядом. Не испуганным, а любознательным – но не всё ли равно? Завладев вниманием, Ирвинг, говоря приветствие, погладил зелёный комочек, изящным движением руки преобразовав заклинание Волшебный Огонёк в Волшебный Цветок: роза для девочек, тюльпан для мальчиков. Мистическая аура распространилась вокруг, обдав свежестью и насыщенностью магической энергией, разумеется, приятной для магов и ненавистной для храмовников. Искор блестяще прошёл первый тест, ловко поймав подброшенное ему заклинание и, казалось, позабыв обо всём на свете.       – Голубиная почта эрла Эамона сообщила о вашем прибытии. Я первый чародей Ирвинг, глава ферелденских магов. Позвольте представить вам рыцаря-командора Грегора, главу ферелденских храмовников, - мягкий баритон Ирвинга располагал к миру, чего нельзя было сказать о цепком взгляде его чёрных очей.       Недавно ставший рыцарем-лейтенантом сэр Хэдли скрипнул латной рукавицей, держа руку на эфесе, чтобы в случае чего успеть вытащить меч и защитить командора.       - Здравствуйте, сеньор Ирвинг, сэр Грегор, - почтительно согнулись все трое, выбравшиеся из ялика под прицелом четырёх арбалетов и двух алебард, на которые пара согбенных послушников не обращала внимания, пришвартовывая парусник.       - Эрл Эамон с наилучшими пожеланиями передаёт вам дары Редклиффа. Позвольте передать его личное послание вам, сеньор Ирвинг, - взял слово сэр Перт, явно нервничая перед высокопочтенными и вооружёнными персонами, вышедшими встречать лично. Он тоже не ведал об извещении птицей, но добросовестно передал Ирвингу прямо в руки перевязанное ленточкой послание, тут же помещённое в неприметный карман с внутренней стороны мантии пониже пояса.       - И сбагрил нам своего подзаборного мага, - неприязненно процедил Грегор, прожигая Искора мрачным взором. – Без вызова храмовников, без кандалов из хладного железа, - накручивал наступавший рыцарь-командор, убийственно прожигая Перта.       Как раз истекло время действия Волшебного Цветка, бесследно истаявшего в руках ребёнка, с неприязнью глянувшего на страшного дядю в латах и с сиянием на хорошего дядю в мантии.       - Он ведь уже здесь, сэр Грегор. Подойди, Искор, - подал освободившуюся руку Ирвинг. Мальчик немедля юркнул к нему под бок, ловко ступив по самому краю, избегая железной грабли Грегора, потянувшегося вовсе не за ним, а за предназначенным командору конвертом с посланием от эрла Эамона. – Благодарю, сэр Перт. Мистер Мердок, представляю вам старшего чародея Суини, у вас найдутся общие темы для обсуждения. И позвольте откланяться.       Лязгающий Грегор, казалось, наступал на пятки, следуя за Ирвингом, поведшим Искора в цитадель.       Первый чародей шёл неспешно и молча, давая пареньку с сияющими глазами впечатляться громадой его нового дома. Двенадцать граней и ориентированные по сторонам света четыре контрфорса. Внешний обод в треть всего радиуса основания находился в ведении Церкви и Ордена храмовников. Здесь высота потолков составляла тридцать футов! И наверху, как Искор успел заметить ещё с ялика, находилась широкая опоясывающая башню площадка, куда выходили огромные подковообразные окна-витражи, что могло означать лишь одно - потолки внутреннего круга составляли все шестьдесят футов!!! Донжон замка Редклифф сюда прекрасно вошёл бы по высоте! А ведь выше ещё находилось пять ярусов примерно по тридцать футов каждый. Сама башня в двести с лишним, если не врал глазомер Искора, а шпиль добивал до трёхсот – размеры в красивых цифрах. Воплощение могущества магии!       Они вошли в комнату, расположенную сразу после караулки с гигантскими гербовыми полотнищами. Ширмы, пахло медикаментами. Здесь уже была одетая в солнечные наряды жрица Создателя, ни на миг не прекращавшая работу за письменным столом у входа. Два латника с дырявыми вёдрами на голове – глухие шлемы. Вместе с рыцарем-командором вошла ещё пара храмовников, прошедших вглубь.       - Присаживайся, Искор, не бойся, мы поговорим немного, - на эльфийском языке пригласил Ирвинг сесть на небольшой диванчик, повёрнутый к выходу. – Твоя судьба зависит от твоей честности. Понимаешь меня, Искор?       - Да, сеньор Ирвинг.       - Эрл Эамон назвал тебя юным магом. Тебя кто-то обучал владению магией?       - Да, - спокойно ответил отрок, почти не вертя головой.       - Можешь мне рассказать, Искор, кто это был, где и когда?       - С рождения древесный дух в горах, - честно признался Искор, погрустнев из-за расставания. – Я сбежал мир повидать, - добавил он, предугадывая следующий вопрос.       - А-а, - неловко ответил Ирвинг. – А что ты умеешь, Искор? Только подробно, пожалуйста, нам так будет яснее, с чего начинать тебя учить, - подбодрил он добрым голосом и дедушкиным похлопыванием по мальчишеской коленке. Первый чародей решил проявить личное участие в этом экстраординарном случае, когда шурин короля пошёл в обход устоявшихся правил.       - Ну, я умею лечить и восстанавливать усталость у простых животных.       - А примеры можешь привести?       - Кони, люди, собаки… - перечислил умилительный ребёнок Искор, с честными глазами обернувшись на лязг доспехов и кашель.       - Ты считаешь людей простыми животными?! – Слегка налился кровью и без того мрачный рыцарь-командор, отнюдь не считавший всех магов выродками, но ненавидящий пакостливое шпаньё, приносящее больше всего бед и хлопот, а особенно таких вот дикарей, по вине которых страдают граждане Ферелдена.       - Для дерева разницы нет, - чуть пожав плечами, ответил Искор, отчего у других вновь наступил ступор. Уж вроде тёртые, но с такой логикой впервые.       - Нас отличает разум, Искор, - по-доброму ответил Ирвинг, улыбаясь детским обидам становящегося слишком мнительным Грегора, с которым он дружил с давних пор.       - Грифоны и драконы тоже разумны, - заметил Искор, глянув на Ирвинга с застывшей улыбкой под усами.       - Вымышлены детские сказки, мальчик. Грифоны давно вымерли, а драконы просто дикие звери, - тоном проповедницы подала голос жрица, искоренявшая ересь.       - Простите, сеньор Ирвинг, а я с вами беседую или со всеми тут? – Хлопнул ресницами Искор, своим чуть остреньким ушком услышав зубовный скрежет какого-то храмовника в ранге пониже командора. – А то как-то неловко общаться…       - Спокойствие, терпение и вежливость – это благодетели Создателя, - певуче произнесла жрица, колко глянув на обаятельного ребёнка. – Лжесвидетели и обманщики, знайте: есть лишь одна Истина. Всё ведомо нашему Создателю. И Он станет судить их ложь, - донесла жрица четвёртую заповедь Первой Песни Преображений. - Прошу вас, сеньор Ирвинг, продолжайте опрос кандидата в ученики, - на всеобщем важно произнесла женщина, не сумевшая сдержать полуулыбку для очаровательного мальчика, обещавшего вырасти писанным красавцем и сердцеедом.       - Извини, Искор, а какие животные – непростые? С точки зрения дерева, - как ни в чём не бывало продолжил беседу маг, назло Грегору создавая Волшебный Огонёк, служивший первоклассным индикатором способности храмовников очищать пространство от магии.       - С повышенным уровнем магии. Ну, те же грифоны с драконами и мы с вами, маги, о жрицах и храмовниках я пока не знаю, сеньор Ирвинг. А мы будем проводить опыты?..       - Как выучишь это заклинание, малыш, так и проводи с ним любые опыты, - дозволил Ирвинг, специально прервав так, чтобы звучало двусмысленно. Но свой Волшебный Огонёк он всё равно не сумел спасти от ручонки юного естествоиспытателя, сунувшего в него указательный палец и как-то умудрившегося лопнуть завесный мешочек виспа, которого мигом вытолкнуло через хвостик обратно в Тень вопреки готовности и жажде храмовников снести башку вражине. - Я правильно тебя понял, Искор, что магов ты лечить не умеешь?       - Ну, я могу усилить зелье. А когда я научусь их варить, то буду уметь лечить ими всех, - улыбнулся Искор, верящий в это.       - Вот как. Похвально. А можешь показать, как ты усиливаешь зелья?       - Ага.       - Подайте одно зелье здоровье, - на общем обратился Ирвинг в пространство, разумеется, не собираясь растрачивать собственные запасы.       Ранее присутствовавший где-то за ширмой юный послушник торопливо подал колбу. Искор не решился телиться с созданием зелья в ладошках, а воспользовался своим ртом, начав раздувать щёки и булькать под удивлёнными взглядами Ирвинга и безымянной жрицы с острым подбородком и тонкой чайкой чёрных бровей над зеленью глаз. Всего полминуты, и вот светящаяся порция голубовато-нефритовой слюны перелилась изо рта в колбу. С деловым видом мальчик прикрыл горлышко ладошкой и тщательно взболтал, как ни странно, получив в итоге из алого цвета почти бордовый.       - Готово, сеньор Ирвинг, - и передал закупоренный сосуд обратно в руки первого чародея. – Четыре точно таких же колбы исцелили калек в храме Создателя в Редклиффе, - горделиво похвастался отрок, отчего жрица подавилась воздухом и получила победный взгляд рыцаря-командора. Оба показали Ирвингу слабость своих информаторов в вотчине королевского шурина. – Среди них был храмовник с обрубками пальцев, - дополнил Искор так, что молчаливый Грегор захотел немедля вскрыть письмо, но здесь и сейчас это было неуместным действием. Искор пожалел, что здесь и сейчас слишком рискованно им пользоваться эхолотом летучей мыши – крутой инструмент для подслушивания мог послужить глазом на затылке.       - Ты ничего не придумываешь, Искор? Не принимаешь желаемое за действительное? – С долей укоризны спросил первый чародей, даже не взглянув на то, как церковный послушник аккуратно забрал колбу, и не мечтавшую произвести фурор.       - Нет. Я же хочу стать целителем, сеньор Ирвинг, а к шарлатанам никто не ходит, - с детской непосредственностью заявил Искор о своих планах на будущее.       - Ясно, Искор. Я рад, что ты это понимаешь. Стать целителем – это очень похвальное стремление. Магия должна помогать людям – это непреложное правило жизни, провозглашённое самим Создателем, - важно и наставительно изрёк первый чародей, делая словесный реверанс Церкви. - А что ещё ты умеешь, маленький маг? – Польстил ему Ирвинг, желая вскрыть всё сразу, чем потом обираться горя.       Успешно притвориться тапочком, не понявшим смысл вопроса про другие магические умения? Искор сам себе яму вырыл, вернее, провалился в карстовую воронку, разверзшуюся под ногами полиглота. По памяти из прошлого он знал, что все очень щепетильно относятся к своим мыслям, даже к поверхностным, транслируемым во вне вместе со словами, ведь говорить можно одно, а думать совершенно другое. Дурить со скоростью освоения и феноменальной памятью тоже не получится: Искор не лицедей, чтобы справиться с этой задачей. Вдобавок, Перт и Мердок – дикий маг уже успел выпендриться перед ними.       - Когда я сосредотачиваюсь, то иногда улавливаю словесные образы, сопровождающие речь собеседника при обращении ко мне, а порой получается делать чётче собственные словесные образы для восприятия моим собеседником, чтобы мы при разговоре лучше друг друга понимали, - честно и доходчиво признался Искор, потому что вскрытие правды опосля даст куда более худшие последствия, чем нынешнее чистосердечное признание.       - Хм, то есть ты, Искор, можешь читать чужие мысли и внушать другим свои? – Здорово напрягся Ирвинг, хотя старался не показать этого.       - Только при разговоре, сеньор Ирвинг. Если намеренно делать это без слов, то начинает раскалываться голова: у меня при попытке прочитать, у собеседника при моей попытке что-нибудь донести ему, - выкрутился Искор и честными глазами посмотрел на первого чародея, который заметно расслабился.       - Интересно. И часто ты так делаешь?       - Это же больно! А общение нужно для нахождения общего языка…       - Правильно, Искор. А как ты думаешь, почему начинает раскалываться голова?       - Ну-у, я не думал об этом, не знаю… - мальчик смущённо почесал макушку.       - А если сейчас пошевелишь извилинами? Я не тороплю, Искор, - сказал Ирвиг, привычно огладив свою бороду, а другой рукой ободряюще похлопав по детской коленке.       - Э-э… Ну, я никогда не видел мозги в натуре, но если верить, когда говорят «пошевели извилинами», то они в голове есть. Все мы разные, значит, мои загогулины не совпадают с вашими. Когда мы разговариваем, то спрямляем свои мысли в одинаковые слова, а простое пихание чужих закорючек в свои загогулины и наоборот будет похоже на сгибание ноги назад и потому вызовет боль, во! – Жестикулируя, заключил Искор, предовольный своим собственным выводом, а не цитатой из памяти.       - Весьма… изобретательное объяснение, Искор, очень образное, - похвалил Ирвинг, слегка улыбаясь в усы. Он был в восхищении смышлёностью самородка, сумевшего связать воедино фразу про извилины, поглаживание кудрей бороды и похлопывание по ноге. Сходу дал сложное доступным языком. – А что ещё ты умеешь?       - Зубы чистить, зарядку делать, рыбу удить, яликом рулить, плавать, нырять, шнурки завязывать, косички плести, костёр тушить… - мальчик с задумчивым видом стал загибать пальчики. Опыт из памяти прошлого оказался правдивым – весь список не дослушали.       - Это всё очень замечательно, малыш. Скажи, Искор, а у тебя были магические выбросы? Что-нибудь взрывалось? Или ты что-нибудь взрывал, портил?       - Нет, сеньор Ирвинг, ничего такого. А зачем мне что-то взрывать или портить?       - Некоторые плохие дети так делают, когда им что-то не нравится, - печально заметил Ирвинг. – А как ты поступаешь, когда тебе что-то не нравится, Искор?       - Ну, я не знаю… Вот мне не нравятся увечья, и я их лечу.       - А если тебе не понравится какой-нибудь человек, Искор? Тогда что?       - Ну, а какой, например?       - Ну, сэр Грегор, например. Он тебя напугал.       - Эм, чуть-чуть… - приукрасил Искор.       - Он тебе нравится или не нравится?       - Сеньор Ирвинг, но ведь сэр Грегор не девочка, чтобы мне нравится или не нравится, - с простодушным недоумением высказался Искор, вызвав очередную не сдержанную реакцию у слушателей.       - Да, он мальчик, - улыбнулся в усы Ирвинг, отводя грустный взгляд. – А вот мать Алетта? – Указал он на строгую даму повыше среднего возраста.       - Эм, ну, миледи Изольда внешне мне больше понравилась, но она уже занята, - загадочно улыбнулся мальчик. Вспомнивший большегрудую женщину Искор кое-что смекнул и погладил свой браслет, намеренно проводя ассоциацию с примерно того же цвета волосами Изольды, чтобы потом мяться, избегая давать честный ответ.       Ирвинг столь же печально выдохнул, а взгляд матери Алетты наполнился самодовольством – этот очаровательный красавчик станет лёгкой добычей для её соблазнительных стервочек, пополняющих когорту высокодоходных ремесленников всё новыми и новыми усмирёнными умельцами.       - Ты можешь стать хорошим учеником Круга Магов, - с долей торжественности в голосе произнёс Ирвинг, похлопав мальчика по плечу. – Осталось перетерпеть некоторые процедуры, через которые все проходят, Искор, и я тоже всё это проходил в своё время. Идём за ширму.       Обнажившись, покрасневший Искор стоически вытерпел осмотры и ощупывания под прицелом множества глаз. Послушник сыпал медицинскими терминами и всеми снятыми мерками, вплоть до мизинцев ног и ногтей на них, хотя зачем это было надо, Искор даже с памятью прошлого ума не приложил. Ни волос, ни слюны, ни других анализов у него не взяли, однако пробы магии всё-таки произвели, дабы определить склонности, а то он уже засомневался - уж не в шарашку ли его сплавили?       - Раз ты утверждаешь, что контролируешь свою магию, Искор, тогда тебе не составит труда направить её на этот лириумный порошок без его детонации, - сказал Ирвинг, мастеровитым фокусником доставая и высыпая на четыре рунических подноса сине-зелёные зёрнышки обработанного лириума, к которому чёрные очи так и прикипели, как зелёные, карие, синие, серые – все некогда в первый раз тестируемые вели себя похожим образом.       - Эм, простите, направить надо на зёрнышки или на поднос, сеньор Ирвинг?       - Как тебе удобнее, так и сделай, Искор, - привычно навёл туману первый чародей, глубокомысленно оглаживая бороду.       Юный маг почесал макушку и повиновался, четырежды одинаковым образом вытягивая перед собой сложенные ладошки и высвобождая из них сильно разреженную ману призрачно-голубоватого цвета. Два из четырёх дали показательную реакцию, как позже выяснилось, выявляя предрасположенность к Школам Созидания и Духа. Вторичным итогом тест доказал высокие способности мальчика к контролю собственной магии, практически на уровне допуска к Истязаниям, необходимым для инициации на управление энергией из Тени. Довольный Ирвинг ожидал таких результатов от того, кто сумел поймать и вертел Волшебный Цветок так и эдак, разве что на вкус не куснув.       Искор уже было обрадовался окончанию процедур, когда ему приказали сесть на застеленную белой простынкой кушетку у ширмы и выпить предложенный кубок до дна. Но едва он поднёс к лицу и сделал вдох, как тут же нахмурился, отставил и спросил:       - Э, простите, а зачем вы хотите меня усыпить? – Чем многих удивил.       - Всё хорошо, малыш. Некоторые процедуры слишком болезненны, чтобы проводить их без усыпления, - натянуто улыбнулся Ирвинг. – Это последнее, Искор, завтра ты проснёшься учеником Круга Магов, - пообещал первый чародей.       От этого заявления лицо мальчика озарило неописуемое счастье, и он так широко и радостно улыбнулся, что Ирвинг смутился и потупился, ощутив себя самой распоследней и мерзопакостной скотиной во всём мире. И устыдился своего недавнего детского желания увидеть рожи церковников и храмовников, когда он из многократно общупанной и под лупой проверенной гибкой мантии извлёк стопочку из четырёх жёстких подносов. Ирвинг был готов отстаивать своё право протестировать Искора, апеллируя к давним случаям проверок до официального принятия в Круг Магов, но ему милостиво позволили создать свой собственный прецедент. Как и полагал первый чародей, шаблонность мышления и скудные сведений затенили истинность суждений. Чуйка рыцарь-командора давно уже глючит, а интуиция первого чародея нечета таковой у недавней церковной матери, вряд ли даже в своего Создателя по-настоящему верящей, не говоря уже о вере в ублюдочного ребёнка-полукровку. Вот и результат – сразу в синюю мантию. Это заставило Ирвинга задуматься кое над чем.       Одиннадцать лет назад, когда он ещё был старшим чародеем и часто работал в своём кабинете, тевинтерская пророчица Эленай Зиновия, чья живая статуя хранится в подвале Цитадели Кинлох, предсказала появление в ней одиннадцатилетнего мага-ученика в синем облачении. Правда, её слова уже отнесли к другому ребёнку, тоже с самого рождения щедро одарённому магией – девочка на зависть всех мальчишек уже к своему двенадцатилетию оделась в синее за покорение заклинаний Пламенная Вспышка и Ледяная Хватка. Благородное происхождение Солоны Амелл не вызывало сомнений, а вот назвать благородным полуэльфа язык не поворачивался. До встречи с Искором, в поведении которого сквозили манеры высокородного, а уж правильность черт и телосложения вообще эталонная. Вот только Ирвинг даже не подозревал о взаимосвязи этого пророчества Эленай с предстоящим ему на десять лет, которое тоже ошибочно сочли исполненным, когда за Грядущего Дракона на реке Дейн приняли опустошителя тамошних орлесианских деревень, налетевшего с Морозных Гор незадолго до решающей битвы за освобождение Ферелдена от имперской оккупации. Именно в честь Грядущего Дракона церковницы поименовали следующее столетие Веком Дракона – ныне перевалил за половину его двадцать первый год.       Искор только сейчас смекнул, что ни к чему изобретать подкову, корячась над инкарнумом по своему образу и подобию! У него уже имелось решение - во всех смыслах более подходящее! Сам бы он не смог шагнуть, а тут такая своевременная помощь и забота. Искор до последней капли осушил кубок с быстродействующим снотворным и ещё чем-то непонятным, бревном лёг на кушетку, закрыл глаза и стал погружаться в созерцательный транс, прислушиваясь к себе. Поток снотворного помог телу и сознанию отключиться в той мере, чтобы душа чуть сместилась, как некогда произошло в яйце при выбрасывании из Хрустальной Сферы Ао. Только на сей раз Искор намеренно отвердел, представляя, что его тело является тем самым яйцом – побочным эффектом это воспроизвело эффект мифриловой скорлупы по контуру тела.       Ясновиденье и провиденье – это часть восприятия мира аурой, получение знаний напрямую, минуя органы чувств. Оставленная в тотеме эссенция помогла быстрее и проще настроиться на окружающий мир. Эдакое окошко, сродни зрению. Искор не мыслил и не чувствовал – созерцал и запоминал. Чужие мыслеобразы и эмоции. Он не слышал, каким образом взрослые резюмировали беседу. Зато улавливал ехидство, жалость, страх, испытываемый послушником, убравшим ширму и обеззараживающим спиртом готовящим иглу для отбора крови из вены и артерии, думающим о кроветворном зелье для восполнения отбираемого полулитра крови, что будет потом сохранена в морозильном хранилище, пока не придёт время Истязания мага, чтобы для выжившего сделать из его детской крови поисковые амулеты-филактерии.       И трёх минут не прошло, как какой-то храмовник проявил бдительность и обратил всеобщее внимание на то, что мальчик перестал дышать. Что тут началась! Хаотичная чехарда от десяти источников, разом окруживших феномен. Видимо, кто-то крикнул: «Одеревенел!» Потому что после одной вспышки со всех сторон возникли схожие образы деревьев.       Сперва Искор ощутил, как кто-то пытается развеять всю магию вокруг и в нём самом, в том числе установив схожую паразитную связь, какую он сам проделал с Алистером. Однако отвердевшая вместе с плотью мана осталась на месте, требуя к своему извлечению иного подхода. Потом Искор стал улавливать, как местные сплавы пасовали перед его мифриловой оболочкой, которая по отзвукам продолжала отзываться деревом: игла погнулась, кинжал пореза не оставил, меч слегка оцарапал. Более глубокую бороздку на шее оставил рыцарь-командор, который жахнул от всей дури с целью отрубить голову вероятному малефикару – его специальный приём святой кары тоже не сработал, но оставил Искору море неприятных ощущений, едва не стоивших выбытия из текущего состояния изменённого сознания. В приказном порядке выпущенные Ирвингом заклятья Арканного Болта и Молнии дали отскок и отражение по храмовникам, благополучно спасённым их доспехами и активными способностями к очистке от магии всего вокруг.       Появление спиритической целительницы, вернее, применённые ею заклинания, вновь едва не стоили Искору потери сосредоточенности на созерцательном трансе. Призванные некой Винн ангелы потыкались в него и диагностировали собранию, что душа мальчика в теле – он в безмятежном покое. Искор действительно морально отдыхал, не имея никаких досужих мыслей или устремлений, никаких эмоций. Если убрать шаг по смещению души, то в другом мире таким приёмом для релаксации пользуются мастера магии, занимающиеся продолжительным интеллектуальным трудом. Лишь потом Искор высочайше оценил опыт применения спиритического целительства на собственной шкуре да именно в этом его состоянии, а сейчас юный маг созерцал: себя, окружающий мир и людей вокруг.       Конечно, не гурьбой все рвались посмотреть на чудесного мальчика-из-железного-дерева, но все старшие и маститые чародеи Башни Магов точно побывали у кушетки, заляпав белую простынь и оставив кучу своих сальных отпечатков на тельце отрока. Слава Всевышнему, никто не смог дорваться до экспериментов, а прийти к согласию не удалось – три силы тянули полуэльфийскую чурку на себя.       Искор крепко запомнил, что лишь стараниями спиритического целителя Винн к началу рассвета в процедурной палате осталась только она, первый чародей Ирвинг, рыцарь-командор Грегор и мать Алетта, глаз не сомкнувшие над аномалией, не смердевшей ни демонами, ни духами – никаким созданием Тени.       Впрочем, как позже проанализировал свои воспоминания Искор, кое-кто дорвался до изысканий – сама Винн. Направляя всяких хороших духов и взаимодействуя с Тенью, она сумела подтвердить факт рождения и предшествующей жизни объекта в горах на протяжении одиннадцати лет, а также каким-то образом сама или с кем-то вычислила того соснового духа, очень помогшего Искору с теорией и практикой магии природы в её лечебно-развивающем аспекте применения. Так что была спешно собрана экспедиционная солянка, спозаранку отправившаяся в Редклифф вместе с возвращающимися туда Пертом и Мердоком, всю эту ночь подвергавшимся допросам.       Как ни пялились некоторые, всё равно прозевали миг, когда моментально спало «деревянно-металлическое оцепенение». Зато все увидели и услышали, как мальчик делает вдох, моргает и потягивается, а потом зевает: сладко, долго, звучно, заразительно - некоторые не свернули челюсть только из-за наличия шлема.       - С добрым утром, Искор Серый, - постарался ласково улыбнуться Ирвинг. – Как спалось, ученик?       - Доброе утро, мастер Ирвинг! Я здорово отдохнул, спасибо вам, - сдержанно ответил Искор правду и только правду под бдительным оком Ангела Правды. И смутился из-за замеченного присутствия двух женщин.       - Рад за тебя, - взрослый старался наладить доверительные отношения, чтобы потом первым выяснить и оставить при себе секрет ночного отвердевания. - Скажи, Искор, ты умеешь обращаться в дерево или камень? – Пытливо спросил Ирвинг.       - Нет, - честно ответил Искор, стеснительно подворачивая простынку. По крайней мере, память говорила о правильности такого поступка. – А где моя фенечка?       - Она распалась, а уборщицу предупредить забыли, - не моргнув глазом, наврал Ирвинг, и не подумав извиняться. Признаться, он совершенно упустил этот момент из виду, провозившись с документами.       Искор взгрустнул, но не так уж сильно, ведь всю ночь провёл без него, предполагая, что примерно такую же отговорку услышал бы на счёт наруча. Обидно, что лишился по собственной глупости, а ведь мог снять вместе с одеждой, глядишь, хотя бы волосы вернули. Поддавшись порыву, мальчик излил свою горечь:       - Какая-то неправильная у вас уборщица, мастер Ирвинг. Мою фенечку и чистую одежду забрала, а меня всего обляпала своими жирными руками, благо не стала тащить в свою мусорку.       - Ну-ну, малыш, не переживай так. Одежду и обувь поступающих к нам учеников мы жертвуем в сиротский приют Денерима, а у нас в Башне тебе всегда выдадут форму по твоей фигуре. У нас здесь круглогодично одинаково тепло, всегда можно помыться и летом с разрешения сходить окунуться в озеро и понырять с пирса, - натянуто улыбнулся усталый Ирвинг. – Сегодня перед ужином сходишь со всеми мальчиками, - пообещал он.       - А-а, тогда ладно, - мальчик вяло поддержал взрослого.       - А ты думал когда-нибудь стать деревом или камнем, Искор?       - Нет, это ведь жутко скучно днями напролёт стоять или лежать на одном месте. Кому такое в голову взбредёт? А, ну да, разве что бессмертным эльфам, уставшим от бесконечности животного существования, - поскрёб он макушку, с интересом поглядев на зеленоглазую платиновую блондинку со смуглой кожей под бронзовый загар.       - Ты ночью превратился в дерево, - с серьёзной суровостью заявил Ирвинг.       - Что, правда в дерево? – Вылупился Искор с явным скепсисом. – Вы шутите, да?       - Нет, Искор. Все мы тут свидетели того, как ты во сне стал твёрже камня. Ты знал об этом?       - Только здесь узнал. А это плохо?       - Как ты можешь это объяснить нам?       - Дерево виновато, наверное, - Искор опустил очи долу, не поясняя, какое именно, и реально сомневаясь, что этому виной местный Древень или даже Мировое Дерево из Хрустальной Сферы Ао.       - Это будет тебе уроком, Искор, учиться только по проверенным методикам и материалам в Круге Магов, - строго изрёк первый чародей, так и не дождавшийся от Винн условного сигнала о лжи из уст мальчика.       - Хорошо, - скромно улыбнулся Искор, разделяя понятия учёбы и практики, а также всегда имея в своей памяти проверенные методики и материалы, которые он может вольготно изучать где угодно, будучи членом Круга Магов.       - Из-за твоей, гм, твёрдости, мы не смогли провести последнюю процедуру, Искор. Эта процедура является тайной для учеников, Искор. Если ты каким-либо образом поведаешь о ней хоть одному ученику, то храмовники тебя сурово казнят. Ты это понимаешь? – Стращал взрослый. Шило в мешке уже давным-давно не утаили, но сейчас первый чародей был обязан соблюсти правила тютелька-в-тютельку, надеясь, что пацану хватит ума уберечься от провокаций. Храмовники мнительны и не прощают своего позора.       - Угум…       - Поклянись своими словами, - настоял Ирвинг под убийственно колким взором.       - Клянусь никоим образом не сообщать о секретной процедуре никому из учеников Круга Магов.       - Что ж, принимаю твою клятву…       - Простите, мастер Ирвинг, - вклинился Искор. И тут же отвернулся от него: - Извините, я Искор, а вы? Вы ведь спиритический целитель, да? Я чувствую призванного вами Ангела Правды. Я тоже буду спиритическим целителем. Вы ведь меня обучите, правда? – Зачастил Искор, боясь, что упустит момент стать одним из личных учеников этой красивой и доброй сеньоры.       - Будем знакомы, Искор. Я старшая чародей Винн. Не я назначаю себе учеников, - чуть покачала светлой головой волшебница, не смевшая позволить себе большего в данный момент. – И призванное мной существо Дух, отсюда название моей специализации – духовный целитель.       О, Искор поморгал, слегка выпав в осадок от подобной безграмотности. Он даже по памяти сложил в уме маленький ликбез: «Простите великодушно, сеньора Винн, возможно у нас с вами трудности перевода. Ангелы и демоны – антагонисты, воплощения добра и зла, святости и грешности, высоких и низких вибраций. Нет такого растения или животного «правда», следовательно, и духа такого нет. Плоть – оболочка души. Душа – оболочка духа. У диких ангелов и демонов нет духа, поскольку они являются продуктами жизнедеятельности воплощённых разумов и поэтому идейно зациклены, а с такими крайне опасно иметь дело. Духовный целитель – это психолог и философ, оперирующий понятиями добра и зла, толкующий духовные ценности, занимающийся моралью, а не магией или лечением бренной плоти.» Однако Искор оставил при себе сведенья, доказывать истинность или объяснять наличие которых не собирался, ведь он уже в пути перестал мыслить своим домом одинокую башню в глуши и пришёл сюда за легализацией и местными знаниями, а не транжирить непосильно нажитое.       - Так я продолжу, Искор? – Испросил Ирвинг с кротостью в голосе, ехидством на лице и заинтересованностью в глазах, отложивших в памяти изменения мимики мальчика, имевшего, что сказать относительно заблуждений Винн, но сдержавшегося.       - Угу…       - Большое спасибо. Так вот, вчера ты говорил о терпимости к некоторой боли, Искор, сейчас мы убедимся в правдивости твоих слов.       Ирвинг был крайне милостив к подарку эрла Эамона. Он через сэра Перта уже отправил ответное послание, куда скопировал стенограмму вчерашнего опроса, едва выкроив время на мучения с шифрованием. Правда, первый чародей Цитадели Кинлох пока не знал, каким образом миновать давление храмовников по раннему Истязанию, которое Искор никогда не пройдёт, если душой будет оставаться в своём теле вместо перехода в Тень. Череда горьких разочарований и отложенная смерть – вот судьба этого талантливого ученика в Круге Магов. Безусловно одарённого, поскольку анализ той склянки с зельем здоровья уже дал результат, сопоставимый с более сильным зельем из эльфийского корня, тоже лечащим как свежие, так и застарелые раны.       Впрочем, один многоопытный руководитель понимал мотивы другого политически подкованного управленца, который столь ярко презентовал сей самородок. Хотя Эамон, на вкус Ирвинга, зря дал мальчишке столь говорящую кличку – Серый. Однако, до некоторых иначе могло бы и не дойти, что Искора взрастят в орден Серых Стражей. Он не первый такой «заказ», но единственный столь громкий и официальный – обычно договариваются втихомолку. А что это значило? Конкретно для его Круга Магов. А это значило - прецеденты! Во-первых, больше магов удастся обучить и благополучно дать им смотаться из башенных застенков к практической анархии среди Серых Стражей. Во-вторых, большие позволения и поблажки для одного можно со временем сделать нормой для остальных, ещё больше смягчив режим содержания магов в Кругу.       - Вы хотите взять у меня целую банку крови? – Удивился ещё пока ничего не подозревающий малец, когда за ширмой открылся стол с медицинскими принадлежностями. Дирижёр Ирвинг кивнул, успокаивающе погладив за плечико:       - Да. Ты усматриваешь какие-то проблемы? Смелее, мальчик мой, говори, никто журить тебя не будет, - пообещал Ирвинг, зацикливая на себе всю благодарность и признательность будущего союзника. Откровенный фаворитизм рискован для самого отрока, но тут уж банн или пропал; смочь и успеть – командор Дункан не вечен.       - Ну, я думаю, что рефлекс не даст, всё втянется обратно или залечится. А может и ещё что-нибудь случится – я ещё мало знаю, - предупредил Искор, пытаясь не тушеваться под прицелом препарирующих глаз, но мурашки всё равно бегали.       - А ты постарайся победить свои рефлексы, Искор. В этом мы, разумные, отличаемся от зверей и растений, - опытный Ирвинг сразу нашёлся с ответом.       - А, ну… Эм, если мастер Винн меня будет подлечивать, то я готов бороться!       - Так и будет, мальчик мой, так и будет. Вот, выпей кроветворное средство и устраивайся поудобнее.       - Эм, а можно сперва в туалет?..       - Ах да, конечно, вон там горшок.       Процедура прошла без эксцессов. Мальчик только поморщился и честно сосредотачивался, индевея лицом. Винн, видя сдержанный интерес ребёнка, трижды применила на нём базисные заклинания лечения из Школы Созидания: сперва Восстановление для стимуляции регенерации и переваривания зелья, затем Очищение для подъёма выносливости, а после идущего во вторую очередь изъятия венозной крови и само первичное Лечение, тем самым осмысленно знакомя ученика с перечнем заклинаний для освоения. К слову, ещё к полуночи по снятым меркам для Искора приготовили одеяние старшего ученика стандартного фасона с мелким синим узором под лириумные жилы – символ контроля собственной магии и статус осваивающего заклинания. Свою форму мальчик одел прямо на жирное тело – ему дали лишь умыться.       Обычно новеньких учеников подселяют по ночам - это общий сюрприз для всей казарменной палаты. Первое удивление и знакомство, в которое учителя не вмешиваются, давая сложиться первым знакомствам. Однако на сей раз сделали иначе. В палату мальчиков новенького провёл лично первый чародей, пользовавшийся своими привилегиями. При входе Ирвинга в спальню все враз повскакивали с двухъярусных кроватей: от семилетнего заморыша до двадцатипятилетнего дылды.       - Доброе утро, ученики. Оставайтесь у своих кроватей. Это новенький, зовут Искор Серый, превосходно знает элвен, постепенно осваивает всеобщий язык, - кратко оповестил Ирвинг, прекрасно знавший о возрастной дедовщине, но таковы реалии, по сути, военной организации магов, вынужденных практически всю свою жизнь проводить в данной Башне и уповать на милость участия в боевых действиях. Естественней была бы иерархия по магической силе и умениям, но храмовники жестоко карали за применение магии на других, кроме уроков ученик-учитель. – Искор, выбирай себе спальное место, - на эльфийском обратился Ирвинг, широко поводя рукой из-за разброса нескольких свободных мест в рядах.       - Это, - на всеобщем указал новенький ученик, не просто единственный одетый из всех разбуженных минуту назад первым сигналом к подъёму, а сразу в форму старшего, которой далеко не все шестнадцатилетние обладали. Указал на верх ближайшей слева, как позже выяснилось, соседом по блоку оказался пухленький двенадцатилетний Киннон, доставленный по весне последним перед Искором.       - Отличный выбор. Идём, Искор Серый, познакомишься со всеми остальными братьями по магии.       - Идрик, - протянул руку эльф. Черноглазый шатен был ровесником Искора.       - Идрик, стыдоба не в отсутствии знания эльфийского языка, а в отсутствии рвения ему научиться.       - Алим, - подал руку длинноухий блондин лет четырнадцати. Он спал на нижнем месте, а Идрик сверху. Такой возрастной порядок размещения царил во всей палате.       - Алим, вместо фехтования подсвечниками лучше потренируй на них Ледяное Оружие, - нашёл и для него слово первый чародей, подмигнув.       - Финн, - протянул ладошку круглолицый рыжик, тоже ровесник Искора и столь же поджарый. Он спал наверху соседней кровати в первом блоке из двух.       - Финн, свою аккуратность к вещам приложи к чтению книг по системе учителей.       - Йован, - подал руку подросток лет пятнадцати, сонные карие глаза и беспорядок угольно чёрных волос. Сосед Алима.       - Йован, учиться умалять свой огонь до свечного разумнее на обрезках бечевы.       - Годвин, - подал широкую ладонь блондин с верхней кровати.       - Годвин, оставь в покое Магическую Мощь до становления истинным магом.       - Андерс, - подал руку ещё один белобрысый и кареглазый юноша-тростинка, с нижней полки.       - Андерс, в понимании заклинания Очищение помогут занятия шестами в семь футов, а не семь дюймов.       - Ниал, - познакомился толстошеий брюнет с атлетичной фигурой, лет двадцати четырёх. Он спал наверху соседней кровати во втором блоке из двух.       - Ниал, подумай добавить Силовое Поле к Волшебному и Заклинательному Щитам.       - Карл, - подал руку голубоглазый молодой человек, тот самый переросток, засидевшийся в учениках. Сосед Андерса.       - Карл, Каменный Кулак чаще осваивается с отбитых о доски костяшек.       - Овэйн, - грустно представился пухлощёкий крепыш, единственный на одиночной двухъярусной кровати в самом углу справа. Молодой человек двадцати четырёх лет так и не смог отпустить своего друга детства, смертельно завалившего финальный экзамен в позапрошлом месяце.       - Овэйн, выше нос, мой друг, ты вовсе не одинок в этом мире.       Искор всем жал руку, а Ирвинг для каждого из более двух десятков учеников находил фразу из своего богатого опыта и детальных знаний досье подопечных. Больше всего оказалось ребят в возрасте семнадцати-восемнадцати - свидетельство бума рождаемости в первые годы мирной жизни после освобождения Ферелдена.       Спальная палата с поистине великанским потолком занимала одну полную грань и две половинки по бокам, чтобы боковые стены оказывались перпендикулярны внешним. Правая половина отводилась для трёх рядов по паре сдвоенных блоков плюс пристенная кровать, все одинаково широкие и двухъярусные в расчёте на мужчин, у каждой стояла большая тумба. Три четверти второй половины занимало несколько столиков с шахматами или иными играми, а вдоль стен стояли индивидуальные парты для чтения с письмом. Представленные ученики убегали в маленькую левую часть, где стояли разделёнными ширмами стульчаки, ванны, умывальники с зеркалами, а также бдел упакованный в полные латы храмовник, которого никто тут не стеснялся, воспринимая за привычную деталь интерьера.       Собственно, сперва шёл холл в полную грань стены и две половинки по бокам. Здесь за конторкой обычно заседал рыцарь-командор, интендант и караульные, проверяющие амуницию и снаряжение поступающих на дежурство храмовников. Примечательно, что опорная колонна раздваивалась вилами входной арки, а оба высоченных окна были полностью остеклёнными. Углы слева и справа от входа огораживались под гостевые помещения для сна и встреч.       За холлом находились две такие же секции, уменьшенные за счёт коридора, балующего высоченными статуями воинов – три человеческих роста. Тут жили ученики. Сперва девочки, потом мальчики. В обеих палатах, как тут называли эти помещения, имелись небольшие алтари у пьедесталов со статуями Андрасте в жреческом облачении и высотой в четыре человеческих роста. К слову, в женском помещении пустых мест не было из-за совместного проживания будущих волшебниц с новициями и адептами Церкви при том, что мужская часть церковников совершенно не смешивалась с магами.       Секция напротив холла являлась большой и переходной. Имевшееся в связи с этим свободное место утилизировалось под занятия с посохами и общие сборы, а также отработку некоторых заклинаний. Здесь же был спуск в подвал и замурованный переход во внешний обод.       Дальше угловая секция для отработки заклятий, из объединения трёх подобных секций состояла громадная библиотека с высоченными стеллажами, содержащими минимум по две копии учебников – сами ученики делали копии вместо истрепавшихся. Здесь же имелись парты для групповых лекционных занятий у трёх групп одновременно. Приставные лестницы и лесенки казались страшно хлипкими и древними, скрипучими даже на вид.       Следовало благодарить строителей цитадели за повсеместное встраивание рун против эха, а кое-кто про себя ругнулся на них за то же самое – эхолот летучей мыши в таких условиях совершенно бесполезен. Также древние маги позаботились о времени суток, изукрасив потолок цветочными лозами, распускающимися строго по расписанию. Исходящий с потолка мягкий свет оптимально для обладателей ночного зрения освещал пространство, для всех прочих подсвеченное свечками в напольных подсвечниках и совершенно безыскусных люстрах из отделанных бочковых ободов.       В самом центре яруса находилась некогда ритуальная площадка, окружённая фундаментальными колоннами, меж которыми громоздились высоченные двухсторонние стеллажи, где тоже жиденько так покоились многочисленные и сотнями рук потёртые трактаты. За колоннами стояли одиночные парты для самостоятельного письма, а вдоль стен тут так же высились пылесборники, тем самым образуя пару дугообразных отсеков с тупичками у лестницы наверх. Пара храмовников сторожили эту самую монструозную винтовую лестницу.       Здесь Ирвинг, якобы походя, достал томик, давая потрогать пример любопытному мальчику. Искор увидел знакомые символы эспруара, которые складывались в белиберду. Мальчик не удержал дрожь в руках, хотя она относилась не к алфавиту элвена. Искор заметил на одной из полок знакомые «П»-образные символы локхарика – алфавита драконика, такого же общего, разговорного языка для расы драконов, как элвен у эльфов. Столь бурные чувства у Искора вызвало то, что он сумел прочитать книжный корешок с общим драконьим наречием – «Боги-Драконы». Мелодичный селдруин и рыкающий арагракх – это языки высшей магии соответствующих рас. Искор испытал прилив надежды, что в обители магии и знаний Ферелдена он если и не встретит древние книги по магии, то отыщет ссылки на них, а там недалеко до поиска мест силы предтеч и глубинных тайн всего этого мира – дух захватывало!..       Весьма и весьма компактное проживание для более полусотни мальчишек и девчонок с возрастным разбросом почти в двадцать лет. К великому сожалению, никаких гирь и штанг, вообще нет помещения для занятий спортом и физкультурой, тем более удивительно подтянутое телосложение Ирвинга.       - Мастер Ирвинг, а зачем тут везде стоят латники? – Задал вопрос мальчик, которому не нравились закрытые шлемы с затенёнными прорезями для глаз. От них мурашки бегали.       - Храмовники, Искор, помогают ученикам не взорвать нашу башню, вовремя гася вышедшую из-под контроля магию, - наставительно выдал первый чародей, едва не передёрнувшийся от свежего воспоминания удара двуручным мечом по куриной шейке, сделанном чисто ради успокоения матери Алетты, давящей на его друга Грегора.       - А, точно, они стерилизуют, как в процедурной. Спасибо, мастер Ирвинг.       Спиральная лестница – единственное место, где можно остаться без пригляда. Искор воспользовался шансом вырваться вперёд на полтора витка. И постиг глубочайшее разочарование!       Тогда на Грибном острове он телепортировался за палатку по отношению к себе и костру, но не смог переместиться ни внутрь палатки, ни сквозь неё. И на Грибной остров возвращался после встречи с Алистером не телепортацией потому, что чётко не видел другого берега, а привычно обратиться к Астралу для полноценной телепортации мешала какая-то Завеса, видимо та самая, отделяющая местный бренный мир плоти от мира душ – Тени. Искор питал надежды разобраться и справиться с этим в Башне Магов, однако эта Цитадель Кинлох давила не только в фигуральном выражении – драконье дитя не смогло переместиться при помощи телепортации даже на соседнюю ступеньку! Обладая солиднейшим багажом знаний и капитальным упорством, Искор отмахнулся от позывов к отчаянию, продолжив прыгать по ступенькам вверх, про себя пробурчав непечатное выражение в адрес длинных ушей толковых создателей этого монументального сооружения, благодаря их мастерству и предусмотрительности простоявшего не одну тысячу лет со времён расцвета эльфийской цивилизации.       Покрутившись по спирали, Ирвинг с Искором поднялись на второй ярус из шести. Центральный круг здесь был проходным, круглосуточно освещённым зеленоватыми факелами с так называемым завесным огнём и световыми камнями с тупейшей запиткой от лириума, как позже выяснил Искор. В военном здании логично, что лестница на следующий этаж отделена от спуска, они располагались друг напротив друга, причём, подъёмная располагалась за центральным кольцом, что гармонично сочеталось с дверьми в соседних гранях – двенадцатеричная симметрия снаружи и внутри. Первый чародей повёл новичка по кругу слева направо, а потому порядок получался следующим.       Вход в столовую, размерами не уступающую библиотеке внизу, но выгодно отличающуюся огромными окнами. Атлетичная статуя борца у колонны, вдоль стены скамья и над ней огромная картина с колосящимся пейзажем, ещё одна статуя воина. Вход в угловую кухонную секцию. Вновь статуя бойца, скамья с горным пейзажем сверху, фигура щитоносца. Следующие столь же массивные двустворчатые двери, как и всюду здесь, вели на склад. Тут уже приготовили для новичка стопку постельного и сменного белья, запасную обувь, писчие принадлежности, средства гигиены и прочее. Искор помнил внешний вид Башни, а потому предположил здесь выхода к контрфорсу, обладающему механизмом подъёма грузов с пристани. Дверь сразу после широких ступеней наверх вела в зал занятия артефактами, имеющим маленький коридорчик с уже виденными монструозными книжными полками, а также разделённый на две половины – для занятия учеников и магов. Статуя алебардщика, над скамьёй картина с разбивающимися о прибрежные скалы морскими валами, фигура копьеносца. Вход в часовню Андрасте, предваряемую библиотекой с собранием книг о Создателе, Церкви, Храме и всяком о них и религиях. Пьедестал с вооружённым глефой воином, над скамьёй холст изображал лесную живопись, фигура бойца с буздыганом. Вход в вотчину травников и алхимиков, располагавшуюся напротив склада и обладающую дверьми, через ход и шахту в контрфорсе ведущими в подземелья Башни.       - На этаж Сеньоров ученикам хода нет. Там три четверти окружности занимают спальни магов, чтоб ты знал, остальное – библиотека магов. Учителя именно оттуда на день выносят для старших учеников книги о преподаваемых заклинаниях. Выше Великий Холл, где живут шесть старших чародеев и я, - продолжал тихонько пояснять Ирвинг, остановившись у дверей на склад. Только апартаменты на четвёртом ярусе имели хоть какую-то уединённость. – Я преподаю создание рун и артефактов, потому меня часто можно найти в том кабинете.       - Спасибо, мастер Ирвнг. Скажите, пожалуйста, а ярусы пять и шесть? – Поинтересовался Искор, по ходу дела болтая на смеси двух языков.       - Там живёт офицерство Ордена храмовников, а венчает Башню Магов главная заклинательная зала, - коротко ответил Ирвинг, прогоняя недобрые воспоминания о храмовниках, отхапавших себе этаж с опоясывающим башню балконом из соображений блокады магического круга выше. - Искор, тебе пора бежать, а то ненароком слопают твой завтрак, - с ухмылкой произнёс Ирвинг, погладив пепельную тыковку, глазевшую на спускавшиеся и медленно проходившие мимо группки магов, по пути в столовую с удивлением пялившихся на малявку в синем. Эльфийский язык тут все знали.       - Эх… Мастер Ирвинг… А можно поделиться с вами первыми впечатлениями?       - Конечно.       - Если честно, то Башня Магов в моём представлении мало похожа на дом. Вот у эрла Эамона спальная часть такая, миледи Изольда даже успела сделать свои жилые комнаты чуточку милыми. А здесь и растений нигде нет…       - Есть, Искор, самые лучшие - взгляни на потолок, - грустно улыбнулся Ирвинг, показывая действительно чудесно волшебную живопись, но она была слишком высоко. – Мантии и ковры у нас домотканые, - нашёлся первый чародей с «творчеством» усмирённых. – И наверху больше возможностей обустроиться с уютом, Искор, - пропагандировал первый чародей становление полноценным магом.       - Мм… А можно ещё один вопрос, мастер Ирвинг?       - Если только последний, - дозволил первый чародей, коротко кивавший на приветствия. Пусть нервничают, подозревая в пацане его будущего сменщика, чем муссируя политику долбанных обществ чародеев, поощряемых Церковью и Храмом для более глубокого разобщения магов, варящихся в собственном соку.       - А почему Круг Магов не возвёл башню под себя?       - Башня Магов построена магами, Искор. Наша история насчитывает многие столетия…       - Извините, мастер, - встрял отрок, - но ведь эльфийские маги возвели эту башню не для себя, а для Грифоньего Легиона, - убеждённо заявила кроха, которой умилялись все проходящие мимо волшебницы.       - Поделишься своими умозаключениями, малыш? – Чуть улыбнулся в усы взрослый, знавший правду, как первый чародей сей башни, как гласят летописи, сложенной человеческим племенем авваров в сотрудничестве с гномами.       - Во внешнем ободе загоны со стойлами, гигантские потолки первого яруса внутреннего кольца идеальны для полётов молодняка, перегородки с одной поилкой и одной решёткой смыва, сквозные окна внутренней башни, ярусы казарм для обслуги и рядовых, этажи для офицеров и магов, а всё вокруг башни в развале, - перечислял Искор свои наблюдения и выводы, не понимая, чего это почти все спускавшиеся маги рты разевали и головами качали, ведь они же тут десятками лет живут.       - Ну да, ну да, любопытная точка зрения. А из каких посылок ты заключил, Искор Серый, что Цитадель Кинлох построили эльфийские маги? – Словно не замечая скрипа латных рукавиц, спросил Ирвинг, поглаживая свою окладистую и кучерявую бороду.       - Характерная магия в камне, окна и дверные проёмы, мастер Ирвинг, - ответил важничающий Искор, включавший в магию очевидное оформление потолка, как просто невозможно игнорировать авторство структурных элементов. - Я ведь родился в образце подобной архитектуры и видел примеры человеческого зодчества. Эльфийская башня ещё будет процветать, когда время превратит в песок все пристройки пародистов. Эх, как жаль, что грифонов давно уже считают сказками. А может быть такое, что они не вымерли как-то внезапно, а просто стаями мигрировали на один из соседних материков и когда-нибудь ещё вернутся на Тедас, мастер Ирвинг?       - Это уже следующий вопрос, ученик, а мы договаривались только об одном, - в мягких тонах отказал первый чародей, желавший в среднесрочной перспективе лично пообщаться с тем горным сильваном или духом эльфа, что знатно обучил мальчика.       - Ой, простите. Большое спасибо, мастер Ирвинг, и приятного вам аппетита, - в пояс поклонился новоявленный ученик в синей мантии, выгодно подчёркивавшей пепельный цвет волос, благородно и привлекательно ниспадающих до уровня лопаток.       - И тебе приятного аппетита, Искор Серый, - с полуулыбкой покивал мудрый Ирвинг и с невозмутимо умным видом постучал посохом следом, словно и не звучало будоражащее сочетание слов «соседних материков». Пусть говорят. А он послушает, сделает выводы и поступит по своему уразумению. Пока же Ирвинг с довольным видом взял под локоток очаровательную чародейку Леору, вместе с ней вплыв в столовую.       Так или иначе, первый чародей Круга Магов практически ежедневно ломал голову над решением извечной проблемы баланса среди населения Башни Магов. А что церковники и обычные храмовники живут в стойлах и отрицают документально подтверждаемое существование грифонов, так это самое то для поднятия духа и самооценки затюканных ими магов, среди которых сплетни распространяются со скоростью звука. И пересуды о нём с мальчишкой Ирвинг счёл себе на руку, поскольку заметил у Искора сильный дух и вполне оформившийся личностный стержень, гибкий и крепкий, как ива. Пусть ветры дуют в его сторону – остальные хоть свободнее задышат. Первый чародей Круга Магов Ферелдена знал, что в этом веке это не первый столь ранний птенец. Летописи содержали десятки примеров отроков, под умелым руководством с раннего детства проявлявших магический дар и достигавших высокого контроля магии и многих знаний. А ещё Ирвинг по своему опыту заключил, что Искор вполне соответствовал бы сверстникам из группы детей магистров Империи Тевинтер, где правит тирания магократии. Кстати, ночью он об этом прямо и заявил на экстренно созванном совете, в который уже раз спустив «святых собак» на валандающиеся по Тедасу долийские кланы эльфов, чьи хранители рогом упёрлись с передачей своих знаний Кругам Магов. И в Морозных Горах церковных экспедиций сгинуло не меньше, чем в Лесу Бресилиан. А о прошлом в Круге Магов не то, что не принято вызнавать, его тут корчуют и хоронят, воспитывая таких овечек, как Леора.       - Всем приятного аппетита! – Звонко воскликнул новенький, заходя в гудящую секцию столовки. Окинул взглядом залитое утренним солнечным светом помещение и светло улыбнулся девчачьим столикам.       На одной магии особо не поскачешь по ступенькам ввинчивающейся вглубь мозга лестницы, так что самый юный старший ученик Искор Серый за обе щёки уплетал свою порцию овсянки с краюхой вчерашнего хлеба, ещё пока мало понимая причины сочувствующих взглядов и горьких смешков культиваторов депрессивной атмосферы. В прошлом Искор не имел опыта обучения в интернатах, а потому не представлял многих заковырок, вытекавших следствиями его персонального представления первым чародеем Ирвингом.       Повара явно устроили маленький праздник в честь привода в дом нового жителя. Всё было оформлено просто и со вкусом: овсяная каша с нарезанными половинками и уложенными в виде глаз маринованными яйцами, половинка корнишона в виде носа и ухмыляющийся стручок солёной фасоли из той же банки солёностей.       - Спасибо нашим поварам за то, что вкусно варят нам! – Довольный Искор не забыл громко возвестить об окончании своей трапезы, пользуясь памятью о посещении военизированных учебных лагерей в прошлом мире и дивясь, почему тут не прижилось чего-нибудь подобного.       До прибытия в цитадель Искор страшился, что придётся долго ждать доступа и тайком пробираться к библиотеке с заклинаниями, однако бояться следовало совсем иного… Впрочем, прямо сейчас новорождённое драконье дитя предвкушало восторги от скрывающихся в Башне Магов чудес, загадок и тайн.       (Иллюстрации с 044 по 051)