Драконье дитя. Часть 1 - Новорождённый

      Поскольку сутки в Тедасе делились на те же двадцать четыре часа по шестьдесят минут с делением каждой на шестьдесят секунд, то мальчику милостиво дали поспать - шесть часов. После персонально доставленного в комнату сытного завтрака Искора во внутреннем дворе встретил молодой рыцарь, заспанный, с козлиной бородкой, одетый в лёгкую кожаную броню и собранный налегке.       Эрл Эамон соизволил кратковременно появиться и коротко попрощаться со своим маленьким гостем на мосту в деревню. Свои планы он изменил, решив кое в чём начать заигрывать с Кругом Магов, официально отправляя от Редклиффа талантливого полуэльфа Искора Серого в сопровождении доверенного Перта и Мердока, старшего сына деревенского старосты. Лорд некоторое время стоял у моста в молоке утреннего тумана, а потом тайным ходом вернулся обратно в замок, направившись в казармы, как и казематы, оставшиеся вне официальной части, показанной вчера Искору и доступной Алистеру. Сейчас Эамон вознамерился прижучить крыс и попутавших берега кровопийц, а попозже эрл собирался отчасти воспользоваться своевременной идеей пепельного мальчика: по возвращении сэра Перта вместе с Мердоком отправить обоих вместе с отрядом солдат в Борншир за несколькими выпускниками для расширения присутствия храмовников в деревне Редклифф, а там недалече и выделение из местных группы церковников и храмовников для поселения в активно строящемся форте Коннор, вокруг которого лет через двадцать образуется первый в эрлинге полноценный город с десятком тысяч жителей – Круг Магов позарез нужен будет при прокладке круглогодичной дороги к Имперскому Тракту.       Сквозь заволокший деревню туман Искор с Пертом почти что пробежали, петляя подобно зайцам, уходящим от погони: мимо ветряной мельницы и водопада, по проулкам мимо хлебопекарни и шумного водяного колеса. Дух погони витал где-то рядом, но на слух и вид не показывался, по крайней мере, доверенному рыцарю эрла Эамона почти удалось превратить для Искора скрытный побег в короткую экскурсию по некоторым достопримечательностям деревни Редклифф. Ялик вместо пристани ожидал на берегу поодаль уже готовым к отплытию, с тюками да запасом провизии на неделю – с резервом по три дня туда и обратно.       Отплывая на носу ялика, Искор отрешённо любовался редеющим туманом, мысленно пытаясь понять странную реакцию своего благодетеля, когда тот на перилах моста вписывал в сопроводительный документ названное мальчиком прозвище – свои истинные второе и третье имена драконье дитя решило утаить из опаски перед магией имён. Причина отмены Эамоном утопления Искора ускользала от последнего, боявшегося поверить в добропорядочность политика.       Мерный скрип вёсел в ключицах и трепыханье двух полотнищ на косой перекладине фок-мачты вполне устраивали двух взрослых, не спешащих трындеть базарными бабками. Утренний туман довольно быстро сдулся, открыв переменную облачность, которую восходящее светило нещадно резало бело-жёлтыми лучами, начиная гнать прочь.       Искор вслед за Эамоном поменял свои планы, решив подарить себе две ночи, раз нет явной угрозы его жизни. Хотя ему очень хотелось поиграться с духом воды или ветра – порассекать синие воды на недоступной обычным парусникам скорости. С духом какой-нибудь рыбы тоже интересно было бы поиграться, но провернуть сложно – эта сущность наверняка проявится зеленоватым призраком и точно перепугает спутников. Как-то иначе развлечься: ни свиристели, ни мандолины, ни захудалого барабана – фигурный свист да битьё в ладоши смущали своей детскостью.       Мальчик запоздало устыдился своего скомканного прощания с лордом. Искор знатно накрутил себя, а Эамон в итоге оказался действительно благородным господином, пусть и приветившим приблудившегося пацана из угрызений совести по отношению к Алистеру, но никакой подлости не свершившего, наоборот, эрл выделил вменяемых сопровождающих, не чуравшихся магии и самих волшебников. А мнительный и обиженный гость вместо благодарностей попортил выделенные ему покои. Одни хлопоты, а прибытка с него кот наплакал, ага, перед сворой мабари.       Думы обернулись кругом. Искор пожевал губу, сожалея, что из своей яичной скорлупы и инкарнума не сделал набедренную повязку и что не догадался отметиться псарём, тогда б скакал сейчас с Алистером в монастырь для прохождения боевой подготовки, что пользователю инкарнума более предпочтительно, чем арсенал заклинаний. Ранее Искор решил пойти кратчайшим путём: в свои одиннадцать лет воином когда он ещё станет, а магия уже вот под рукой. Однако теперь он сомневался, что этот выбор стоил потери друга. Ещё не поздно сбежать, и он бы так и поступил, не сули память примеров ухудшения ситуации для всех сопричастных – шестерёнки уже завертелись.       Устав грустить и ломать голову, мальчик поднялся с места, отчего лодка покачнулась, привлекая к нему внимание спутников:       - Вам скучно. Мне развивать людской язык. Пожалуйста, Мердок, имя это, и это, и то, - Искор постарался сказать внятно и с подкупающей улыбкой, постучав по вертикальной палке, подёргав сыреющую ткань и ткнув пальцем в ключицу с веслом, застывшим горизонтально из-за полуобернувшегося Перта.       Сидевший на корме у руля черноволосый мужчина, лишь за отсутствием тренировок не дотягивающий до верзилы, прекрасно понял важного пассажира.       - Это фок-мачта, парус и весло, Искор, - приветливо среагировал мужик, сын деревенского старосты и сам уже отец.       - Спасибо, добрый друг. А вот это? – С интересом полюбопытствовал Искор, желая не только исследовать их крохотное судёнышко, но и найти общий язык без помощи своей магии.       Начало было положено. Только Перт фыркал и строил из себя строгого рыцаря, вынужденного грести, пока ялик раскачивался от мечущегося по нему сорванца, тыкающего чуть ли не в каждую доску да прямо-таки изнывающего от любопытства распотрошить тюки с товаром или едой. Довольный жизнью Искор с удовольствием трепался языком, отдыхая после ночных трудов и готовясь к следующим – в прошлой жизни он тоже был любознателен и деятелен. Почти непрерывное обучающее общение помогало пареньку не впасть в грусть по Алистеру и надеяться, что с другом всё в порядке, по крайней мере, развязан, сыт, ничего не натёр и не отбил в седле, как сам Искор вчера с непривычки - вместо жалоб он подлечивал сам себя.       - Пожалуйста, Мердок, материал фок-мачта? – Спросил Искор, со своим мелким ростом облазивший ялик вдоль и поперёк, но не удовлетворивший весь свой интерес.       - Ох, а сразу нельзя было это узнавать? – Возведя очи горе, пробурчал Перт, справедливо предвидя очередные шараханья с юркими метаниями прямо у него под гребками. Рыцарь почти не опасался маленького мага-недоучку, достойно оценив как поступок Искора по исправлению последствий огненного удара, так и его заботу о мабари, многие из которых за годы верной службы обзавелись множеством шрамов, от коих этот ребёнок их избавил, причём, после инцидента за ужином.       - Аха-ха, Перт! Суши вёсла, ветер вполне себе уже. Искор, фок-мачта выстругана из сосны – строгать, сосна, а паруса сотканы из льна – ткать, лён.       - Спасибо! Вы умный, Мердок, – с лукавой мордашкой улыбнулся ему Искор.       Как Перт не замедлил сложить вёсла вдоль бортов, так и малец поспешил оприходовать освободившийся объект интереса. Искор по памяти знал, как наиболее приятно снимать усталость в мышцах, вот и решил опробовать к обоюдной выгоде: ловко пристроился за спиной сидевшего рыцаря, положил ладошки у основания шеи, передал с них по заряду лечебной магии и начал мять, распространяя волны в шестую долю заряда. Перт сперва дёрнулся, а затем блаженно выдохнул и расслабился. Вот только застонал он не от удовольствия, а от вопроса любопытного дитятки:       - Пожалуйста, Перт, имя доспех…       Мердок заржал, казалось, на всё озеро, даже за живот схватился – руль удержал под мышкой. Молодой рыцарь сдался без боя, всё правильно поняв. Перт неторопливо снял элемент:       - Кираса. Сделана из вываренной кожи волка. Это ремешок. Пряжка и клёпка, они выкованы из стали, - называл он, держа доспех перед собой и показывая оные детали.       - А это… - через спину потянулся Искор, слегка смутив воина своей непосредственностью.       - Язычок пряжки, - мученически выдохнул Перт, далее акцентируя внимание на всех мелочах своей воинской амуниции.       Мердок то и дело ухмылялся в свои роскошные чёрные усища, глядя на то, как бойкий малец, задобрив рыцаря снятием усталости, сперва изучил доспехи вплоть до подошв ботинок, затем взялся за мечи, кинжалы, ножи и арбалет с болтами, а в конце так и вовсе умудрился раздеть Перта, изрядно смутив анатомическими вопросами, но добившись всех названий, известных обоим взрослым. Естественно, что следом дело дошло и до сумок со снедью. Увы и ах, надеждам взрослых, накормивших пацана от пуза, не суждено было сбыться: вместо сна Искор принялся повторять заученное, да не тупо, а складывая свои первые и довольно корявые предложения, чем серьёзно поразил своих спутников, списавших скорость обучения на магию и талант к лингвистике. Ближе к вечеру Искор развёл своих сопровождающих на рассказ о магах, храмовниках и церкви. Так и прошёл их первый день плавания, ожидаемо завершившись объяснениями по палатке, костру, прибрежным растениям, ракушкам и рыбалке.       - Мердок, а расскажи, пожалуйста, э, ночь дети?.. – Заканючил Искор после ужина маринованными яйцами с печёной картошкой под хруст бутерброда из поджаренного ломтя серой булки, половинки огурца и проложенного между ними поперчённого филе щучки, умело пойманной и оприходованной Мердоком.       - Какой доставучий и неугомонный пацан, уах, - пробурчал Перт, зевнув совершенно незаразно. А Мердок понимающе ухмыльнулся и произнёс:       - Все дети хотят сказку на ночь, Перт. Себя вспомни, - хмыкнул в усы старший мужчина, отчего холостяк насупился, пошерудив костёр и подняв облако искр, простреливших шашлык ароматами хвои и каштана. - Ну, ты сам напросился, Искор. Я своему сынишке Томасу, он, кстати, всего на годик тебя постарше будет, и младшеньким доченькам Исашке и Изваре рассказывал давеча такую сказку, - поведал Мердок о своём семейном положении. Немного потянул время, собрался, настроился и баритоном тихонько спел несколько куплетов, так сказать, по случаю:       (Примечание: перевод оригинала от BioWare, Dragon Age)       «Ну что, ребятишки, идите послушать,       Что я вам сейчас расскажу.       Хорошие дети должны понимать,       Если стоит им помолчать.       Ведь тихая вежливость — это путь по уму,       И следует правило в мыслях держать:       Съедят, съедят, съедят!       Всех плохих детей съедят!       Варёными или сушёными!       Жареными, запечёнными!       Съедят, съедят, съедят!       Лордов и старших всегда почитайте,       Уважайте их титулы и стражей чины.       Господам своим кланяться не забывайте,       Расположенье растрачивать нет вам нужды.       Съедят, съедят, съедят!       Всех плохих детей съедят!       С подливою или под паром,       Ничего не пустят даром!       Съедят, съедят, съедят!       Окончив же в лавке работу свою,       Иль в мастерской, иль конюшне, иль в поле,       Постирайте тотчас же одежду, молю,       Великаны учуют — одна скорбь вашей доле!       Съедят, съедят, съедят!       Всех плохих детей съедят!       Сжарят в драконовом огне!       Сварят в кипящем котле!       Супа хватит целой толпе!       Съедят, съедят, съедят!»       Защекоченный Искор проникся, сбегал почистить зубы и окунуться в озере, обтёрся у огня и залез в свой спальник, получив за это полное одобрение взрослых. Жалуясь друг дружке на отсохшие языки и культурно попивая эль в прикуску с поджаренной рыбой вечернего улова, взрослые наивно полагали, что оставленный ими в палатке мальчишка дрыхнет без задних ног. Искор же счёл время подходящим для освоения драконьей способности альтернативной формы, что в его случае означало познание азов метаморфизма – полуэльф менял свои расовые признаки на чисто человеческие либо эльфийские. Очень помогала собранная по пути энергия с привкусом воды – жидкостная характеристика способствовала приданию плоти необходимой пластичности. Искор всё равно думал заняться знакомством и освоением своих врождённых талантов, но особого усердия ему придавал громаднейший стимул в виде полученных сведений.       Оказалось, по заявлениям Церкви Создателя, маги Империи Тевинтер повинны в том, что века назад осквернили обитель Создателя - Золотой Город, расположенный в Тени, которую ещё называют потусторонним или загробным миром. Создатель наказал их – скверной. Тогда же случился первый и самый страшный Мор, длившийся пару веков, пока орден Серых Стражей не победил Архидемона и тем самым не прекратил распространение порождений тьмы. Подчиняющийся Церкви Орден храмовников контролирует магов и применение магии - храмовников обучают невосприимчивости к ней. Поскольку Искор выяснял название внутренних органов, мышц, костей и прочих частей человеческого тела, то оба взрослых, как они думали, всерьёз напугали пацана запретной магией крови – малефикаров выслеживают и казнят с особым цинизмом в назидание остальным заклинателям. Ещё одна интересная деталь заключалась в том, что магов за пределами Круга Магов как бы и не видят практически, словно магия в королевстве Ферелден не имеет никакого распространения, кроме прикладного в виде зачарованных предметов и зелий.       Вот и решил юный маг совместить нужное с полезным, правда, завис с дилеммой: прибыть в Башню Магов с преимущественно эльфийской кровью, в которой течёт волшебство по умолчанию, либо предстать в Башне Круга более человечным, что подразумевало наложение на самого себя суровых ограничений в применении магических сил. Последнее, как подсказывала память прошлого, грозило замедлением развития с существенным снижением будущего могущества. Но мимикрия под обычных людей выглядела наиболее разумной. А если хорошенько подумать, то оптимизировать можно всё. Так что Искор и у Перта, завалившимся спать первым, и потом у Мердока, когда и он крепко заснул, тихонечко заставлял идти кровь носом, собирая в качестве образцов для подражания: врождённые способности драконьего дитя и опыт прошлого помогли юному магу всего за ночь научиться сохранять прежнее лицо и уши при капитальном изменении крови, да такой, что в другом мире заклинание определения родства обозначило бы отцами Искора одновременно Мердока и Перта, но достиг он родственности именно с Диджоном. Магия крови – это вам действительно не шутки, а того грубого бугая не жалко в случае чего.       В рассветных сумерках, когда у костра вновь дежурил усач, юный маг сбегал в кустики. Он сделал целых два больших дела. Второе заключалось в проверке ещё одной врождённой драконьей способности – телепортации. Покамест малой, на расстоянии взгляда да за палатку. Искор сомневался, но проверка увенчалась полным успехом! По крайней мере, если какие-либо световые вспышки происходили, то костровой внимание на них не обратил. Искор пока не решился прыгнуть на дальнюю дистанцию, но побывал на монументальном сооружении, что из себя представлял Имперский Тракт, опоясывающий озеро Каленхад.       - Пострелы! Подъём! Завтрак готов, - заглянул в палатку Мердок.       Медитировавший на спине Искор открыл глаза, проморгался, фокусируя взгляд после долгого удержания эхолота летучей мыши, потянулся.       - Привет!       Завозившийся Перт тоже пробурчал приветствие, смачно зевая во всё горло, со смешным причмокиванием.       - Сэр Перт, а зарядка? – Удивлённо опечалился Искор, когда выбравшийся на свежий ветерок вояка сразу подсел к костру.       - Какая зарядка, уах?       - Значит, правду говорят, что плох солдат без мечты стать командором, - понуро ответил пацан, хитро зыркая исподлобья. – Я думал, вы хороший рыцарь…       - Аргх, сопляк, хренов, ты невыносим! – В сердцах сплюнул Перт под хихиканье Мердока.       - Хех, сперва закаливаются, - махнул он на волнующееся озеро.       - И ты туда же, предатель, - беззлобно фыркнул молодой человек. – Будет, сейчас будет тебе зарядка, Искор. Но если раньше сдохнешь, то всю дорогу молчишь. Понял?!       - Ага! – Задорно подначил пацан.       Мердок поспешно стал оглаживать усы, давясь смехом. Умненький и смышлёный пацан ему понравился, но своему сыну он бы никогда не пожелал подобных талантов.       Вода и волны превосходно взбодрили, едва не проскребя мальцом по скользкой гальке. Перт старался. Он реально рассердился и выкладывался, гоняя отрока и в хвост, и в гриву. Искор честно дрожал и обливался потом, едва не задыхаясь от заданного темпа смены отжиманий на приседания, наклонов на прыжки, и так далее, но так ни разу не сжульничал магией, ища свой нынешний предел.       - Признай уже, Перт, у нашего живчика есть ферелденские выдержка и упрямство, - покачал головой Мердок. – Чем дольше ветер дует мимо парусов, сэр, тем выше шанс, что вам грести до о… опупения, - хмыкнул добряк.       - Ничья?.. – Хрипло выдохнул Искор, упёршись в дрожащие коленки.       - Ничья, - нехотя согласился молодой человек, прищурившись на то, как юный маг чуть засветился серым, прогоняя усталость. Искор сумел разрушить у Перта его устоявшееся мнение о магах.       Мердок привлёк внимание рыцаря и выставил перед собой руки. Пригладив пятернёй волосы, криво улыбнувшийся Перт подхватил не ожидавшего подвоха Искора и с ним на руках забежал в озеро, бросив взвизгнувшего отрока в волну. А потом сам предложил и сделал кистевой замок, выбросив счастливого пацана спиной вперёд, в благодарность применившего свой волшебный наруч для их обоюдного высушивания и согрева.       Когда отплыли в компании с попутным ветром, Перт сел у руля, а Мердок умудрился устроиться посередине ялика и задремал. Искор честно молчал, не мешая отличному человеку отсыпаться после утренней вахты. Сидя на коленях, упираясь о борта и глядя вперёд с носа парусника, юный маг наслаждался панорамой хмурого неба над глубоко синими водами. Поначалу он сосредоточенно воспринимал Мердока, дотянувшись до него своим тотемом - природной чакрой пытался уловить момент контакта с Тенью и перехода туда сознания спящего. Затем пару часов кряду трудился над пропитыванием инкарнумом дарёной от эрла Эамона одежды и обуви, не только запоминая особенности материалов здешнего мира, но и укрепляя их духовной эссенцией, что в теории придавало ткани защитные свойства кожаной брони и толику сопротивляемости атакующим заклятьям.       Не одной магией наслаждался Искор - окружающие озёрные виды баловали взор обилием чудесной синевы вод, в самом деле чуть сильнее горной речки и лугов пропитанных мистической силой, как Мердок баял у костра. Горы с белыми шапками и обрывистые берега. Остроконечные и вечнозелёные ели. Вереск и бузина. Тут и там виднелись ручьи и речушки, которые втекали или шумно ниспадали в озеро Калеханд. Орлы охотились, утки крякали, паруса дулись у видневшихся с разных сторон рыболовецких судёнышек или двухмачтовых шхун – идиллическая картина! Удручали только нередкие руины, разбросанные по берегам.       - Дуешься на меня, Искор? – Первым не выдержал Перт. – Обиделся?       Ему-то легко – ветер с его стороны. Уставший Искор улыбнулся, охотно прекратив свои скрытные от глаз занятия с магией и осторожно перебравшись на корму, где оставалось местечко по другую сторону от руля.       - Нет. Это молчание - это уважение урока старшего товарища, - важным тоном пояснил малец, когда устроился и глянул в слегка вытянутое лицо со шнобилем, похожим на таковой у эрла Эамона.       - А, молодец, салага, командором станешь, - пошутил рыцарь, став ещё больше расположенным к мальцу. – Искор, я вот ума не приложу, зачем магу зарядка?       - Знаю своё тело – знаю лечение твоего, и его, и других, - без зазнайства пояснил мальчик, дополнив слова жестами.       - О как, - протянул Перт, о таком варианте даже не подумав. Молодой мужчина всё-таки пересилил себя из распалённого отроком желания блеснуть знаниями перед эрлом: - Искор, поучишь меня своему языку?       - Конечно! – С радостью откликнулся полуэльф. Чуть покраснев от стыда за ночные изыскания, Искор вежливо испросил разрешения, зная, что добровольное согласие упростит воздействие и улучшит его эффективность: – А хочешь мало магии, Перт? Я сам так быстро учусь речи, и тебе помогу с речью.       - А давай, - махнул рукой молодой рыцарь, слыша результаты, рискнув поверить и позволить применить. Да и чего уж теперь воротить нос после сеансов снятия усталости и сушки с обогревом?       Согласившемуся рыцарю хватило мучений до обеда, хотя маленький учитель честно ни разу не улыбнулся на ошибки взрослого и поправлял терпеливо, подходя к чужому словарному запасу с той же грамотностью, как эрл Эамон. Перт залёг на боковую перед своей двойной вахтой ночью, отрубился сразу и надолго, хотя Искор честно старался оказывать минимальное воздействие.       Раз можно внимать чужим образам, то возможен и обратный процесс. Особые психические силы – это прямое наследие драконьего дитя по линии матери. Мифриловые драконы известны своей способностью затуманивать и дезориентировать человеческий разум непостижимыми драконьими видениями. Во время лингвистических изысканий маленький учитель ненавязчиво пробовал транслировать образы для закрепления слов на элвене, заодно тихонечко подлечивал, устраняя мигрени – у них обоих. Но всё равно нагрузка на их головы получилась крайне изнуряющей, однако Перт был не в обиде, наоборот, остался совершенно доволен рожей Мердока, когда рыцарь повторил по памяти всю сотню только что вызубренных слов на элвене.       Чтобы не мешать товарищу отдыхать, Искор и Мердок блюли режим молчания. Юный маг провёл это время на носу, медитируя, собирая стихийную магию ветра и разрабатывая глазные яблоки для открытия драконьего зрения в истинном свете. Простор водной глади – один из самых идеальных тренировочных полигонов для этого рода деятельности. Без истинного зрения Искор рисковал опростоволоситься в Башне, куда его везли. Драконье зрение также являлось необходимой ступенькой перед тренировкой ясновиденья и провиденья – это первичная цель. Собственно, Искор сделал для себя вывод, что совершенно нет смысла торопиться с выучиванием местных заклинаний раньше овладения всеми своими способностями.       Ближе к вечеру ветер стих, и оба мужчины сели за вёсла, а отрок рулил, правя на Грибной остров, самый крупный из всех на озере Каленхад и славящийся обилием да размерами грибов. Жаль, что середина лета – не сезон для их сбора. И ягод мало созрело. Но всё равно, пока старшие товарищи собирали валежник для костра, мелкий проныра успел и сам измазаться в землянике, и покормил из ладошек Перта с Мердоком. Пока деревенский житель готовил наваристую ушицу, двое делали гимнастику. Искор даже не думал, предпочтя купанию в озере выучить несколько приёмов: рыцарь с мечом, ребёнок с его кинжалом. Все были довольны и заняты тем, что у них спорилось.       Второй день плаванья завершился мудрой сказкой в исполнении Перта:       (Примечание: перевод оригинала от BioWare, Dragon Age)       «Однажды, жил-был один мальчик. С яркими глазами, совсем как у тебя. Однажды ему дали задание — принести дров, чтобы согреть дом.       И мальчик также был предупреждён — как все дети должны быть предупреждены: «Не смей переходить за краем леса, ты слишком молод и слишком глуп, чтобы столкнуться с его опасностями».       Как ты думаешь, как он поступил?       Он пошёл к краю леса и собрал достаточно дрова, чтобы согреть семью. Скажем, что сказка заканчивается здесь? Что мальчик вернулся домой, к семье? У них был яблочный пирог. А когда ночью снаружи дует холодный ветер, внутри дома тепло. Мама рассказывает сказки, папа поёт песни, и всё хорошо.       По-твоему, сказка здесь заканчивается? Ты так поступил бы?       Однако, даже имея достаточно дров, чтобы согреть семью, мальчик не вернулся домой. Вместо этого, он одним пальцем перешёл за краем леса и сказал: «Я не слишком молод».       «Конечно, ты уже взрослый,» — раздался голос из тьмы леса. И мальчик улыбнулся, ведь он был тщеславным и больше желал похвалы, чем завершения дела.       Тогда он на шаг перешёл за край леса и сказал: «Я не глуп».       «Конечно, — сказал тот самый голос — ты очень особенный ребёнок».       И так мальчик, оставив дров позади, всё дальше шагал в лес, глубже во тьму.       Вот что я скажу: не смей переходить за край леса, ты слишком молод и глуп, чтобы столкнуться с его опасностями. Твой старший брат согласился бы с этим, будь он жив сейчас».              Молодой рыцарь оказался настолько любезен, что даже втолковал смысл сей сказки. И мальчик послушно отправился в постельку внутри совместно поставленной палатки, угу.       Лёжа и пялясь в брезентовый потолок палатки с простейшей распёртой конструкцией, Искор думал о том, как там Алистер. У них ведь тоже должна быть стоянка, но вряд ли солдаты рассказывают ему сказки на ночь. Дай бог, чтоб не связали! Как ни пытался Искор вновь вызвать ясновиденье или провиденье об Алистере, однако без поддержки магического круга в заклинательном зале Скайхолда у него едва ли что получалось – сплошной чёрно-зеленоватый туман в голове. Он долго пытался и настолько сосредоточился, что едва не пропустил момент, когда умудрённый жизнью Мердок наконец-то перестал втирать щенку Перту о бабах и прелестях семейной жизни да завалился в палатку спать. Возня, сопение и пивной душок сбили весь настрой Искора на ясновиденье, и он решил переключиться на размышления о другой, близкой к ней тематике.       Собственно, его аура разительно отличалась от того, с чем он имел дело в прошлой жизни в качестве тотемиста. Природную или внешнюю чакру, внешний энергетический узел, правильнее называть тотемом. Это можно сравнить со способностью друидов принимать дикие формы зверей и птиц, а всякие экзотические рептилии и насекомые требуют отдельных тренировок, так и тотем инкарнума связан со зверьми, а остальное надлежит тренировать. А Искор… Он яйцом пролежал десять лет на ветвях Мирового Дерева, вырастившего его не только полуэльфом, но и развившего тотемную чакру. Видимо, мать любила и предвидела кое-что из будущего своего отказного ребёнка, раз помогла сложиться столь необычным обстоятельствам созревания. Сыну осталось не профукать стартовые преимущества, следуя собственному же совету Эамону о том, что ненависть разъедает сердца. Суровая школа жизни – кинуть кутёнка и смотреть, выплывет или нет, но, как говорится, так закаляется сталь. Впрочем, люди и драконы слишком разные для применения к ним одинаковых мерок - это слабо утешало одинокое драконье дитя, но хоть что-то…       Стихийную магию Искор тщательно собирал и уплотнял в свой бассейн духовных эссенций с двумя целями. Во-первых, для изготовления из инкарнума плаща-невидимки по одному из рецептов другого мира. Самое сложное состояло в подключении к природной чакре, чтобы убирать носителя плаща-невидимки ото всех пяти чувств, оставляя зримой скамью или дерево, к которому прислонялся Искор. Он был достаточно осторожным, чтобы не шуршать камнями и не пригибать траву в непосредственной близости от дежурящего рыцаря. Во-вторых, Искор оказался крайне рад второй и последней в пути промежуточной остановке, на сей раз не на берегу, а на острове в десяток с лишним миль длинной - это идеальное место для тренировок телепортации по нему и между берегами. Но сперва – разумная предусмотрительность. Если б кто был чувствителен к магии, то мог заметить Искора, предусмотрительно проверившего на топоре с руной на обухе, что он при телепортации рассеивает в молоко прорву маны – символ вспыхивал бирюзовыми искрами. Слава Создателю, который не оплёл свой мир Плетением, пленяющим магию, иначе бы выбросы неумехи задевали каналы, порождая разноцветные всполохи и звуковые эффекты.       - Йе-еху! – Едва не выкрикнул Искор, поспешно зажав себе рот и присев, вспомнив, что его плащ ещё не совсем невидимка.       Повод для радости оказался неимоверным! Едва телепортировавшись на восточную окраину Грибного острова, как увидел на противоположном берегу озера Каленхад факельные огоньки. Совершив телепорт туда, Искор узнал того смуглого лучника Лтарка, за кругом факельного света которого пытался красться городской эльф Дилан - оба из отряда сэра Брейта! Солдаты рассыпались в поисках сбежавшего Алистера – вот так удача!       Искор на радостях легко и просто призвал нужного духа, превратил накидку из инкарнума в кожистую перепонку летучей мыши, завернулся в неё и обернулся крупной особью, совершенно незаметной на фоне заволокших звёзды облаков. Уже через минуту беглец был обнаружен жавшимся к скале за кустом дикой жимолости, к слову, уже созревшей довольно вкусными ягодами с кислинкой.       - Тсс! – Предупредил Искор, подкравшись к кустам с неактивной невидимостью.       - С-с-с! – Раздалось в ответ болезненное шипение Алистера, от неожиданности дёрнувшегося так, что ударился об острый каменный выступ и укололся о куст.       - Это Искор. Идём Алистер, нам говорить надо, - прошептал гость.       - Т-ты? Ты чего тут делаешь? – Раздалось в ответ.       - С тобой хочу говорить. Идём, тут близко, - сманивал Искор.       - Куда идём? – Подозрительно и набычено проговорил Алистер, выбравшийся из укрытия. Ситуация отразилась: теперь он был чумазым в одних трусах и мокасинах, а Искор одетым.       - Пещера. Тсс.       - Угу…       Вдвоём они, тихарясь, добрались чуть ниже к воде до маленького грота, затопляющегося в сезон половодий. Казалось, прошёл целый час, а не пять минут. Сердечный стук оглушал, а камешки под ногами мнились грохотом целых лавин. Когда прямо на них пошёл бугай, Искор прижался к Алистеру, завернув обоих в плащ. Так они и замерли, оглушающе сопя. Факельщик потыкался туда-сюда и свалил, пройдя мимо соляных столбов под плащом буквально в трёх шагах, но не заметив их.       Взрослые бы в полный рост не разогнулись бы в гроте, а для двух пацанов десяти-одиннадцати лет отличное укрытие! Пока Алистер строил из себя обидчивого буку и глазел, Искор прилепил края своей накидки к потолку и принялся колдовать – под его руками зеркальное полотно разрослось и вскоре закрыло собой весь вход, а потом туника и штанишки слегка засветились синим цветом, давшим достаточное освещение. Непонятно как и отчего для Алистера, в гроте быстро стало тепло.       - Я дикий маг или погулять вышел? – Дружелюбно улыбнулся Искор удивляющемуся Алистеру.       - Ты беглый отступник, - зло буркнул дувшийся мальчик. Как говорится, и колется, и хочется. У него никогда не было друзей его возраста, и он не знал, как себя вести. Почему-то тем праздничным вечером и следующим утром было куда проще общаться, а сейчас внутри всё спёрло.       - Это была шутка юмора, - примирительно сказал Искор, понимая и не виня.       - Мне не смешно, - процедил набычившийся Алистер, едва сдерживаясь.       - Так улыбнись, - Искор прикоснулся к лицу друга, нарисовав ему улыбку.       - Иди ты, - кулачок чувствительно прилетел по левой почке Искора. – Дурак!       - Ты беременную тоже бил? – С укором спросил Искор, потирая бок. Алистер вспыхнул, сжал кулаки и губы, промолчал и отвернулся, его трясло. – Я понимаю, Алистер, что это она в тот день подставила тебя. И ты пойми, что все беременные женщины становятся жутко капризными и взбалмошными. Это природа у них такая, на это нельзя обижаться, - мягким тоном пытался втолковать Искор, вполне сносно и доходчиво говоря на людском языке, хоть и знал, что позже будет маяться мигренью.       - А ты почём знаешь? – Грубо буркнул он, едва сглотнув ком в горле.       - А ты знаешь, откуда берутся дети? – Вопросом на вопрос сбил его умник с темы. Алистер сперва побледнел, а потом покраснел, перестав мелко трястись. – Ты тоже подглядел за кухаркой Лисет, да? – С напускной весёлостью подначил друг.       Чтоб конюший да хоть раз не застал валяний на сене? Быть такого не может. А сам Искор честно хотел попросить чего-нить закусить, толком не наевшись за ужином… После признания одного и второму оказалось не боязно сознаться в том же приключении: смущённый Алистер быстро кивнул, не в силах ни звука вымолвить.       - Хех, какие наши года, друг? Вот отрастут у нас с тобой мужские достоинства, и мы тоже станем зажигать с девчонками, - подмигнул слегка алеющий Искор свекольно красному Алистеру. - А по поводу… Ты же не наблюдал за беременной в течение целого года, правда? И сама Изольда прибыла из Денерима уже будучи в положении. А вот спроси какого-нибудь семьянина, он тебе подтвердит мои слова. Я вот как раз с Мердоком плыву на ялике, у него трое детишек – мальчик чуть старше нас с тобой и две маленькие девочки. А безусый Перт ещё ищет свою суженную, он с нами плывёт в качестве доверенного лица от эрла Эамона к первому чародею Круга Магов Ирвингу - туда меня везут на обучение. Мы сегодня остановились на ночлег на Грибном… Так мы поговорим, друг, или мне возвращаться на остров, пока меня спутники не спохватились? – Через паузу нехотя уточнил Искор, не желая навязывать своё общество. Как говорится по памяти из другого мира, насильно мил не будешь.       - Ты врёшь, – не поверил Алистер, у которого всё в голове не укладывалось.       - Зачем мне врать своему первому и единственному другу, Алистер?.. – Тихонько и обидчиво спросил Искор, прерывисто вздохнув и растерявшись, как быть.       - Тогда как ты оказался здесь и нашёл меня? – Сглотнул паренёк, громко шмыгнув и растерев сопли по предплечью. Всё ещё не веря – всё слишком сказочно! И ещё Алистер сильно боялся вновь испытать ту боль и жуть, что остаётся после предательства.       - Магия, - сразу ответил Искор. И честно оправдался, прилежно выговаривая слова: - Я б и не знал, что твой отряд сошёл с Имперского Тракта и остановился на поляне близь кромки озера, но отправился на другой берег острова упражняться с магией и увидел в ночи факелы. Меня одолело любопытство. Оказалось, знакомые солдаты ищут заснувшего сластёну, хе-хе. И да, Алистер, я поднаторел в языковой магии, чтобы мы друг друга понимали, но долго я это поддерживать не смогу.       - Ну, говори, чего тебе, - опять грубо буркнул Алистер, исподлобья глянув на Искора, в свою очередь, очень-очень старавшегося быть приятным собеседником для друга и пытавшегося искренне поддержать, как некогда Древень помог ему самому и потом сам Алистер терпеливо обучал словам людского наречия.       - Прости меня, Алистер. Это из-за меня у тебя случилась истерика. Я увидел, как у тебя начал пробуждаться магический дар. Это делается в тиши и спокойствии заклинательных залов, а у тебя произошло спонтанно из-за острых переживаний на улице. Дар бы защитил тебя выбросом магии, а всех вокруг это бы поранило. Я срочно использовал ту пылкую магию, чтобы переправить твой выброс на одного себя. Ты ведь тогда почувствовал кое-что мистичное? Ты просто не мог ничего не ощутить – это была твоя родная магия. Ты унаследовал её от мамы, она эльфийка…       - Откуда… Откуда?! – Алистер порывисто схватил Искора за плечи и требовательно тряхнул, крикнув в лицо и брызнув слюной от запредельного волнения. – Кто она?!       - Магия. Самое первое её проявление очень могущественно и говорит о многом, но не имена. Уж прости, друг, но я сразу тебе скажу - твой кровный отец точно не милорд Эамон. Но он тебя вырастил и привязался к тебе, Алистер, как к родному сыну, а не чужому бастарду. Эамон был вынужден исполнить волю твоего отца по крови, отправляя тебя на обучение к храмовникам. Ох… прости, прости меня, Алистер!.. – Искор схватился за голову, с отчаяньем вцепившись в свои волосы.       - Что? Что?!       - Я… я только сейчас понял… Эамон… Эамон нарочно провоцировал пробуждение твоего дара, а я всё испортил! Ведь тогда бы тебя вместе со мной отправили в Круг Магов. И ялик Сокол был заранее подготовлен, понимаешь?! – Зачастил сокрушённый Искор, тоже схватив Алистера за плечи. – Заботливый Эамон готов был отправить тебя по пути и твоей мамы, и твоего папы! И мы могли бы учиться вместе!..       Оба всхлипнули и шмыгнули, уставившись в мокрые глаза друг друга.       - А теперь поздно… - плаксиво подытожил Искор, даже захныкав.       - Почему? Давай вместе, Искор!.. – Запальчиво предложил Алистер и закусил губу, не зная, что выбрать.       - Тогда мы ужасно подведём милорда Эамона, - образ Древня помог Искору собраться и вновь заговорить. - Он и так убит горем из-за твоих криков… Нельзя нам уже учиться вместе, Алистер, наши дороги сейчас разошлись. Но зато потом…       - Суп с котом! Ты же не знаешь, что храмовники выслеживают и убивают магов!..       - И что? Я хочу стать официальным магом, а не отступником. Вот выучимся, Алистер, и если будем лучшими при выпуске, то сможем настоять и вместе устроиться на службе в Редклиффе или под началом у твоих родителей…       - Обязательно так и будет! – Клятвенно произнёс Алистер, не удержав слёзы.       - Ага. И, Алистер, прости, пожалуйста, Эамона. Мы много с тобой не знаем, а он опытный мужик и нам обоим желает добра. Тебе, вот, любимого коня подарил для лучшего обучения, а меня мог отдать храмовникам для доставки в кандалах, как мне поведал Мердок, но вместо этого милорд тайно спровадил меня с хорошими людьми!       - Пф… Это задавака Перт то хороший?       - Ага! Он мне несколько приёмов с мечом показал и сегодня сказку на ночь рассказал про мальчика и край леса.       - Да ну!..       - Правда-правда! И ты тему-то не меняй, друг. Эамон тебя в своём замке укрыл и вырастил с пелёнок, считай, а ты так плохо с ним расстался. Он тебя не предавал, а ты его оскорбил… Я советую тебе расспросить сэра Брейта и солдат про Эамона, каков он как их начальник и как личность, а перед расставанием в Борншире скажи рыцарю, что не сердишься на Эамона, что понимаешь – он желает тебе лучшего, но не всё может сказать. Я завтра попрошу сэра Перта передать мои извинения, и ты тоже попроси сэра Брейта передать твои извинения эрлу Эамону. Это не зазорно, хотя жутко стыдно, мгм… Они обязательно обо всём доложат нашему великодушному милорду…       - А о нас – тсс, тайна, секрет? – Прошептал всхлипывающий Алистер, первым крепко обняв Искора, чтобы скрыть ручейки слёз, но и так всё было понятно по его тону и шмыганью. Вдвоём с сочувствующим всегда легче переживать свои горести и беды – своё беспросветное одиночество.       - Отчего же? Не скрывай, если прямо спросят, но и не треплись обо всём, как базарная бабка. Хорошо? – Спросил на ухо Искор, несколько смущённый проявлениями чувств Алистера, но безгранично довольный возобновлением дружбы – он теперь точно не один в этом мире! Как же это здорово!!!       - Угу…       - А меня… ты меня прощаешь, Алистер?.. – Заикнулся Искор, замерев в страхе отказа.       - Ага… прощаю… друг… - еле выговорил Алистер, крепче обнимая друга, о котором давно мечтал, да вокруг всё лошади и собаки, а в деревню особо не набегаешься – на конюшне всегда полно работы. Страшно вновь потерять!..       Искор погладил Алистера по спине, ощутившей теплоту и приятную волну магии, дружелюбной и успокаивающей, чтобы остановить вновь накатывающие рыданья. Они же крутые ребята, а не сентиментальные девчонки, в конце-то концов! А позорные слезы всё льются и льются, сморкаясь на мальчишеское самомнение…       - И не волнуйся за свою магию, друг, - преодолевая себя, заверил Искор, много знающий о магии, в отличие от совсем ничего не ведающего Алистера. - Всевышнему было угодно, чтобы у тебя из-за меня инициировался дар к вытягиванию и рассеянию магии – самое то для храмовника, - более-менее ровно и понятливо выговорил Искор, понимавший, что бедному Алистеру сейчас куда как хуже, ведь у него нет памяти из прошлого. – Помни и развивай, не давай загубить…       - Не дам! Ни за что!       - Так-то лучше, а то распустил тут нюни…       - А сам то! – Всхлипнул-хмыкнул Алистер, чьё плечо тоже было влажным.       - Я-то почти всё выплакал в герб подушки в гостевых покоях замка, а ты на мою… нет, эту жилетку тебе готовили на вырост. Так что спокойно реви на неё и дальше, Алистер, - милосердно дозволил отрок, слегка взлохматив блондина и похлопав между лопатками, отправляя и в позвоночник толику серебристой магии. Кто бы ещё с ним так же поступил, утешив и приласкав, защитив от страхов и позаботившись обо всём. Говорят, мечтать не вредно…       - Да ну тебя, - пацан с показной обидчивостью отлип и отстранился, аки маков цвет пылая стыдом и стеснением. Дрожащие губы сами собой расплывались широкой улыбкой.       - Хех! Вот теперь ты сам улыбаешься, приятно это видеть, - похожий на него Искор вернул ту подачу кулаком, но так, чисто обозначил касание. И вот уже он сам соскакивает со смущающей темы: - Кстати, Алистер, я тогда утром увлёкся зарядкой и забыл тебе предложить нормально подстричься. Хочешь, я тебе сейчас подровняю причёску? – Искор откуда-то из кармана достал ножницы и расчёску.       Алистер не удивился такому фокусу:       - Конечно, хочу, Искор! – Возликовал обрадованный ребёнок, лохматя себя.       - Ха-ха! Тогда вставай смирно перед моим плащом-зеркалом. Сразу скажу, что получится коротко…       - Главное, чтобы ровно.       - Я постараюсь.       Ножницы зачирикали, остригая под ёжика с залихватской чёлкой. Искор и себе потом чуток подрезал волосы, чтобы сплести Алистеру пепельную косичку-браслетик на правую руку, как он при помощи магии сплёл себе из обгоревших на солнце ржаво-пшеничных волос. Юный тотемист с удовольствием и радостью повозился, чтобы аккуратно нацедить эссенции души из бассейна Алистера и взять немного его инкарнума на формовку, дабы пропитать волосяной артефактик, защищая его от разрывов и обеспечивая увеличение по мере роста обхвата запястья. Субстанция сама восстановится во время отдыха – Искор на себе это испытал прошедшим днём.       - Воспринимая за своё, родное, ты как храмовник не осушишь эту магию. Ты так не сумеешь повторить, Алистер, а вот я могу случайно испортить у себя памятную фенечку из твоих волос. Можно я передам тебе своей магии, а потом выужу из тебя и пропитаю ею твои волосы на своей руке? – Спросил разрешения юный тотемист, не столько опасавшийся заявленного, сколько желавший дольку энергии души Алистера для развития своего ясновиденья и возможных передач магических посланий.       - Делай, как считаешь нужным, друг, - разрешила широкая душа, внутренне готовая даже к братанию кровью, хотя это и осуждалось повсеместно из-за магии крови, но умный друг не стал давать поводов для рисков и осуждения. Алистеру самому было очень любопытно «пощупать» магию, запомнить свои клёвые мистические ощущения. За время мерного щёлканья ножниц он почти успокоился.       - Отлично! А давай ты попробуешь сам из меня вытянуть магию? Я помогу освоиться.       - Кру-уто, давай, конечно! – Захотел Алистер. Сна ни в одном сияющем глазу.       Много времени процесс не отнял, подельники дольше языками чесали. Под конец их встречи Искор всё-таки доверился другу настолько, чтобы начать оголяться, готовясь сформировать себе плавки с тайным ото всех пространственным кармашком, куда впихнул бы всю натуральную одёжку. Однако:       - А зачем ты раздеваешься, Искор? У меня же есть одежда, там, в лагере, а эту тебе подарили – она теперь вся твоя! Носи на здоровье, друг! - Добродушно и твёрдо разрешил Алистер, сконфуженно тиская жилетку с ощутимо влажным плечом.       - Я поплыву обратно, а в одежде жутко неудобно…       - Поплывёшь на остров?.. – Глаза Алистера стали круглыми, как соверены.       - Ну да… О! А и вправду, зачем надрываться плыть, когда можно спокойно перейти сухим? – Хитро ухмыльнулся пацан и принялся напяливать штаны обратно. Плавать любой дурак сможет, а вот ходить по воде – это реально круто! Искор даже внутренне обозвал себя идиотом, что раньше не опробовал это нехитрое дело: всего-то и надо, что основательно пропитать инкарнумом и правильным образом по памяти влить эссенцию в подмётки ботиночек, ничего трудного и криминального.       - Так Грибной же остров, Искор… А-а, Магия, да? – Заговорщически произнёс мальчишка и подмигнул, желая увидеть и научиться так же. Все запреты и страшилки о магии сдохли позабытыми.       - Ага! – Возможности магии всех очаровывают и быстро влюбляют в себя.       - Ну ты и дика-а-арь, - завистливо-восхищённо протянул Алистер.       Переглянувшись, парни сперва прыснули, а потом весело заржали, похватавшись за надрывающиеся животики и привалившись от хохота к нагревшимся стенам грота. Смеялись долго и до слёз - их отпускало нервное напряжение прошедших дней. Для обоих друзей мир вновь расцвёл счастливыми красками, а будущее стало радужным!       Покидали грот они довольно открыто и не скрывали голосов при прощании, на сей раз правильном, и почти не слезливом. Когда потерявшие надежду факельщики добежали к стоявшему у берега и начинающему замерзать Алистеру, то Искор уже отбежал шагов на сто. Его издали заметили, но преследовать или стрелять не стали: подстриженный и позёвывающий Алистер честно рассказал, с кем был, по обоюдной договорённости приврав, что убежал не от сопровождающих его в Борншир, а именно что приватно пообщаться с другом, отправленным эрлом Эамоном на ялике Сокол в Круг Магов.       Практически окрылённое этой встречей, драконье дитя влёт перебежало около мили до острова. Уже на другом берегу Искор всё же разоблачился и зашёл в воду, чтобы как следует испытать свою способность к подводному дыханию, а потом и превращение в рыбу – в большого брата пойманной Мердоком щуки. Душа Искора пела, наполняя его силами смело двигаться вперёд.       Поскольку ещё в замке Искор слышал от старого рыцаря-ветерана термин «духовный целитель» по отношению к себе и последовавший далее спор о магическом лечении, то предположил, что со спиритическими существами оперировать могут многие. Это, в свою очередь, означало, что какой-нибудь маг, вызвав того же духа, мог выяснить у него всё, чем с ним занимался предыдущий вызыватель. Искор по старой памяти решил, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Поэтому он помедитировал на подветренной стороне острова - тотемист сроднился с духом воздуха. И вроде бы направил одну эссенцию в природную чакру, а вторую в смущающую мантию из инкарнума в форме органзы, даже сумел вообразить газовый облик… Но не смог сроднить себя с этим образом для превращения. А ведь газовый облик – это заклятье всего лишь на ступень выше двеомера метаморфизма и на ступень ниже полиморфизма по классификации из другого мира. Искор в ворона и волка уже превращался, но в облако не смог – ни в какую. Хоть ты тресни!       После неудачи Искор самоутвердился за целесообразной отработкой превращения с помощью и без помощи: духа горного ворона, духа снежного волка, духа летучей мыши, духа щуки. Юный маг постарался накрепко запомнить свои собственные ощущения того, какими получаются робы из инкарнума для упрощённого превращения в этих тварей. На больше не хватило ни сил, ни желания, ни времени.       Следующий день начался с бодрящей зарядки и купания, а также непонятной оценки взрослых странного поступка отрока, где-то и как-то за ночь избавившегося от своего волшебного наруча с левой руки и обзавёдшегося памятной волосяной фенечкой на правом запястье. Заранее подготовленное исчерпывающее пояснение гласило:       - На том берегу ночевал отряд сэра Брейта с Алистером. Он отошёл в кустики жимолости, и они всем скопом искали его с факелами. Я тоже ходил по кустикам, увидел огонёчки на том берегу и применил магию, - выдал довольно улыбающийся Искор и поразил взрослых оббеганием ялика прямо по поверхности воды.       Плавание на сей раз сопровождалось рассказами о королевстве Ферелден. Коротко о регионах: Побережье, Амарантайн, Лес Бресилиан, Внутренние Земли, Южные Холмы, Редклифф, Баннорн в плодородной центральной равнине. О варварах в Дебрях Коркари на юге и последнем королевстве гномов Орзаммар под северными Морозными Горами, за которыми распростёрлась Орлеасианская Империя, чьё иго над Ферелденом сбросил двадцать лет назад славный король Мэрик Тейрин, женатый, оказывается, на Роуэн Геррин, старшей сестре эрла Эамона. Чуток поговорили о столице Ферелдена – городе Денерим с семьюдесятью тысячами жителей. О крупных портах Амарантайн и Хайевер. Население последнего раз в десять превосходило Джайнен, который и городом назвать сложно из-за того, что занимал, по сути, целый остров, имевший размер почти с Грибной и располагавшийся между двумя устьями реки Дейн и Недремлющим Морем, по которому и назвали расположенный там приморский баннорн, где сейчас заправляет банн Шерман Эремон, по словам рыцаря Перта, имеющий тремя годами более старшего сына Ирминрика, храмовника-капрала, и двумя годами более младшую и очень прелестную дочь Альфстанну, которую сэру Перту не видать, как своих ушей, по выражению Мердока, эрудированного достаточно для достойной замены отца на должности старосты Редклиффа, остающегося в статусе деревни лишь по вине ландшафта.       Обедали они вновь по ходу движения в ялике. А там уж из-за скалистых островков и островочков во всей красе показалась Башня, действительно словно бы выраставшая прямо из синих глубин озёрных вод. Башня с Большой Буквы. Несравнимо толще и раза в четыре выше донжона замка Редклифф, не считая громадной пики шпиля, казалось, предназначенного для ловли молний со всего Ферелдена. Внушительная и частично разрушенная цитадель задавила своей высотой и габаритами все разговоры в ялике.       (Иллюстрации с 035 по 043)