Try me, betray me, save me

Спайди так и не объявляется. Не сказать, что Уэйд удивлён, но ему почему-то казалось, что Паук посмелее. Сам бы Уэйд, конечно, на его месте уже съебался из города, сменил все номера и сделал операцию по смене пола. Но Спайди не настолько свободен в передвижениях, да и вряд ли готов стать Женщиной-пауком. В этой вселенной уже есть Женщина-паук, и, чёрт, при всей любви к Спайди… Другой этому городу не нужно. Несколько дней проходит как в тумане. Всё до странного спокойно, будто затишье перед бурей. Поиски мутанта заходят в тупик. Других происшествий в городе практически не наблюдается. Уэйд каждую ночь внимательно за этим следит. Иногда по новостям, иногда сам выходит на улицы и уже по привычке незримо следует за Пауком. Обещает себе не вмешиваться, если не встанет вопрос жизни и смерти. И худо-бедно держит своё обещание. Ему обидно, что их начавшую возрождаться из пепла дружбу можно разрушить одной неловкой фразой. Но он не теряет надежды. Может, у Паука мозги встанут на место, и он даст Уэйду высказаться. Может, Уэйду придётся немного его к этому подтолкнуть. Так что наёмник наступает сам себе на горло и не высовывается ещё около недели. Но терпение в итоге заканчивается. — Если бы я не знал тебя лучше, подумал бы, что ты меня избегаешь, — сообщает Уэйд, беззвучно подходя со спины. Наслаждается тем, как дёргается Паук при звуке его голоса. — Господи, Уэйд! Какого чёрта? — Паук разворачивается к нему. — Я… Я не избегаю тебя. — И именно поэтому я ничего не слышу от тебя уже хренову тучу времени. Уэйд перекатывается с пятки на носок. — Я… Я просто… — Это из-за того, что я сказал? Плечи Паучка поникают. Он опускает голову. — Прости, Уэйд. Я не думаю, что чувствую то же самое. Я имею в виду, да, мы… — Воу, — Дэдпул вскидывает руку, останавливая поток речи, становящийся бессвязным. — За что ты извиняешься? Я и не ждал от тебя ответа. Паук поднимает на него взгляд, чуть склоняя голову. Уэйд срывает маску и мнёт её в руках. — Посмотри на меня, Паучара. Ты думаешь, я хоть когда-нибудь ждал взаимности? Я сказал это, потому что ты должен это знать. И если бы ты не свалил, я бы объяснил почему. Спайди вроде успокаивается. Он снова садится на край крыши и хлопает ладонью рядом с собой, призывая Уэйда присоединиться. Виды ночного Нью-Йорка давно приелись. Но Спайди, наверное, любит этот город и всех людей в нём. Иначе не разбивался бы в лепёшку, чтобы спасать их неблагодарные задницы 24/7. — Во-первых, это подвергнет тебя дополнительной опасности. Мои враги могут попытаться добраться до меня через тебя. Я сделаю всё, чтобы этого не произошло, но тебе придётся смотреть по сторонам вдвое внимательнее. Паучок печально вздыхает, не поворачивая головы. В том, как напрягаются его плечи, читается «а хорошая новость есть?» Есть. И Уэйд набирает в грудь побольше воздуха. Он точно знает, что собирается говорить. Он думал об этом. И даже немного репетировал, заставив плюшевого Спайди его слушать. Тот оказался прекрасным слушателем, и под конец даже фирменную песенку исполнил. Спайдермэн, Спайдермэн… — Does whatever a spider can… — Уэйд! — напоминает о себе настоящий Паучара, из плоти и крови. — А? Да, я же толкал речь… — Уэйд откашливается. — Вторая вещь, о которой ты должен знать, это что я всегда приду тебе на помощь. Можешь рассчитывать на меня, что бы ни случилось. Только позови. Спайди хочет что-то сказать, но Уэйд ещё не закончил. Слишком много сил ушло на то, чтобы взять себя в руки. Если его сейчас собьют, он может и не договорить. — Я не хочу, чтобы ты в любую задницу лез один и подставлялся как в прошлый раз, когда ты можешь взять меня прикрывать тебе спину. Я имею в виду, мне же нихрена не будет. И тебе не стоит чувствовать себя виноватым или обязанным из-за этого. Это мой выбор. Паук весь сжимается, сутуля плечи. Уэйд поднимает руку, чтобы коснуться его, похлопать по плечу или, может быть, даже обнять. Ладонь зависает в воздухе. И возвращается обратно на колени. — Мои чувства принадлежат только мне, и ты на самом деле едва ли можешь на них повлиять. Я сказал тебе это, чтобы ты знал, что для меня проще потратить время, гоняясь за мнимыми зацепками, чем просыпаться среди ночи от звонка Старка и слышать, что ты исчез. Жестоко, наверное, вновь поднимать эту тему. И Уэйду хотелось бы обойтись без неё, чтобы лишний раз не будить в них обоих плохие воспоминания. — За последние минут десять ты даже ни разу не пошутил, — наконец подаёт голос Паук. — Странно слышать от тебя такие взрослые рассуждения. — Особо не проникайся, я спиздил весь монолог из сериала. Ты знаешь, кабельное — сила! — Вот и старый добрый Дэдпул вернулся, не могу сказать, что я скучал. Спайди выдаёт нервный смешок и наконец решается повернуться к нему. Он такой хрупкий и маленький по сравнению с Уэйдом, что хочется прижать его к себе и никогда не отпускать. Спрятать ото всех эту невинную душу. Приходится напоминать себе, что этот хрупкий и маленький Паучишка способен при желании разорвать его на части голыми руками. И наверняка сделает это, если Уэйд вздумает провернуть что-то подобное. Не то чтобы не стоило рискнуть… Возможно, Уэйд прибережёт это для другого раза. Он протягивает Спайди ладонь. — Что скажешь? Между нами всё окей? Паук колеблется совсем недолго. Может быть, подыскивает остроумный комментарий. И в конечном итоге молча отвечает на рукопожатие. Хорошо хоть, маска скрывает и пунцовые щёки, и улыбку от уха до уха на лице Уэйда. — Вот и ладненько, — говорит он, поднимаясь. — Бывай, малыш. А, ну и… Если когда-нибудь захочешь крышесносно потрахаться с мастером своего дела, звони, — выдаёт наёмник напоследок. — Мастером, хах? — Спайди скептично фыркает, провожая его взглядом. — В интернете не осталось порно, которое я не посмотрел, — гордо заявляет Дэдпул, и это почти правда. — Почему-то я тебе верю. Тут, наверху, становится очень жарко. Уэйд кивает и разворачивается, чтобы уйти. Но останавливается. — Ты… Подумаешь над моими словами? — спрашивает он, снова став серьёзным. — Если с тобой что-то случится, а я не смогу это предотвратить… Я себе этого не прощу. И тебе этого не прощу. — Я… Паук запинается и, кажется, проходит целая вечность, прежде чем он продолжает. — Я над этим подумаю. Спасибо, Уэйд. И прости, что избегал тебя. — Да, ерунда. То, что ты меня не видел, ещё не значит, что я не видел тебя, — выдаёт Уэйд и быстро сваливает от дальнейших возмущений Спайди. *** Уэйд мурлычет себе под нос песню из фильма, который вчера смотрел. Что за дурацкая у него память — стоит послушать надоедливую песню всего раз, и он уже знает её наизусть. Зато он часто не может вспомнить по-настоящему важные вещи. Например, где он оставил ключи или кого убил на прошлой неделе. Сбивает с толку, правда? — Она добавила лайм в кокосовое молоко и выпила всё до дна, — напевает Уэйд, пока взбивает яйца венчиком. Нэйт выбирает именно это мгновение, чтобы подкрасться со спины, но его выдаёт отражение в стеклянной дверце шкафчика. Уэйд успевает увернуться от загребущих лап. — Я надеюсь, то, что ты готовишь, никак не связано с этой песней, — улыбается Саммерс и всё-таки умудряется обнять его одной рукой. Уэйд фыркает, но не брыкается, когда Нэйтан прижимается к нему сзади и опускает подбородок на плечо. — Оставь попытки пошутить мне, окей? У тебя не получается, — говорит наёмник. — И сходи к окулисту, с такого расстояния даже ты должен был увидеть, что это будут вафли. Или блины. Пока не решил. Нэйтан мягко смеётся ему в ухо. — Хм, ты знаешь, я и сам только что подумал про посещение окулиста. Или психиатра. Когда увидел тебя здесь. Подумал, у меня галлюцинации. Зубы Нэйта оттягивают его мочку. — Думал, ты уйдёшь, как только откроешь глаза. Уэйд старается не реагировать на настойчивые домогательства, но некоторые вещи просто сильнее него. Грёбаные яйца давно уже взбиты в пену, и надо бы уже добавлять другие ингредиенты. Но Уэйд, хоть убей, не помнит, что должно идти следом. — Я свалил бы, — говорит он. — Но вспомнил, что у меня жрать нечего. А у тебя еда в холодильнике появляется сама собой, я проверял. Наверное, это было хреновой идеей. Он всегда уходил, иногда даже посреди ночи, и Нэйтан никогда его не задерживал. — Да, я тоже так подумал. Не мог же ты остаться из-за меня. Широкие ладони оказываются на бёдрах Уэйда. И он прямо задницей чувствует, как Нэйтан рад его видеть здесь и сейчас. — Чёрт, Саммерс, — наёмник уворачивается от дразнящих поцелуев. — Дай мне кончить и… в смысле, я имею в виду — дай мне закончить! Вот! Жрать! Жрать я хочу сильнее, чем скакать на тебе, понял? — Понял, — ухмыляется Нэйт и послушно отступает. Правда, недалеко. Падает на стул. Уэйд спиной чувствует его взгляд. И не только спиной. Ну и как в таких условиях сосредоточиться? Хорошо хоть, Нэйт не видит дурацкой улыбки, расплывшейся у него по лицу. И не знает, как горит кожа там, куда он добрался своими лапищами. Может быть, остаться было не такой уж и плохой идеей. И, может быть, он как-нибудь это повторит. Руки дрожат, когда он сыпет муку, и Уэйд едва не косплеит «Лицо со шрамом». Кэйбл всё так же сидит позади и молча наблюдает. А так ли сильно Уэйду хочется есть? По крайней мере, от голода он точно умереть не сможет. А от покалываний в животе, уходящих ниже… Кто знает. — Я хочу сказать тебе кое-что, — заводит Нэйтан. Уэйд вздыхает и закатывает глаза. Бубнит с набитым ртом: — Тфы умираефь? — Нет, это… — Я умираю? Наёмник не поднимает взгляд от тарелки. — Ты не можешь умереть. Это другое. Кое-что личное. — О боже! — Уэйд округляет глаза и откидывается на спинку стула. — Ты что, залетел?! — Уэйд! Дай мне, пожалуйста, договорить! Я… — …головка от хуя. Блять, Присцилла, не порти аппетит. — Тебе ничего не может испортить аппетит, — говорит Нэйтан. — Я ведь всё равно скажу. Напишу маркером на стене. Так что, будь добр… Уэйд мучительно вздыхает и принимается терзать свои вафли вилкой. — Говори уже. Нэйтан облизывает губы и качает головой. — Как же всё-таки ты иногда всё усложняешь. — Надо было трахать секретаршу. С ней всё было бы легко и просто. Ты знал, на что шёл. Уэйд пожимает плечами, всё ещё избегая взгляда Нэйта. — Конечно знал, — неожиданно мягко говорит тот. — Об этом я и хотел сказать. Уэйд поднимает голову и на мгновение впадает в ступор от искренности во взгляде напротив. — Ты мне очень дорог, Уэйд. Ты мой лучший друг. И я тебя люблю. Этого всего не происходило бы, если бы он просто вернулся домой и заказал пиццу. Но нет же… — Окей, — говорит наёмник, стараясь сохранить нейтральное выражение лица. — Только не жди от меня соплей и сантиментов. Должны же у кого-то в этих отношениях быть яйца. Ох, как бы было здорово оказаться сейчас в маске. Требуется всё самообладание, чтобы на лице не отразилось противоречивых чувств. Нэйт вновь удивляет его. Вместо того, чтобы огрызнуться в ответ, он только ещё сильнее расплывается в дебильной улыбке. — Мне не нужны от тебя сопли и сантименты. То, что ты без оглядки мне доверяешь, говорит мне всё, что я хочу знать. Доверие и преданность бесценны, Уэйд. — Так радуешься, будто вытащил волшебный меч из камня или превратил воду в вино, — усмехается Дэдпул. — Мне не нужны слова, если я вижу твои действия, — не унимается Нэйт. — Но тебе нужно услышать, чтобы поверить. Иначе ты накрутишь себя невесть чем. Уэйд до боли сжимает вилку в кулаке. Нэйтан попадает в точку, и это немного злит. До тех пор, пока сжатый кулак не накрывает металлическая ладонь. — Прости. Не люблю ставить тебя в неловкое положение. — А раком считается неловким положением? — тут же интересуется Уэйд. Нэйтан позволяет себе смешок. — Ты всегда шутишь, когда не знаешь, как реагировать. — Тогда получается, что я никогда не знаю, как реагировать. — Так и есть. Но позволь спасти тебя от раздумий. Можешь ничего не говорить. Мои чувства принадлежат только мне, и ты не имеешь на них влияния. Ты можешь принять их или отвергнуть, но даже тогда я вряд ли разлюблю тебя по щелчку пальцев. Я говорю всё это, чтобы избавить тебя от догадок и недомолвок. Просто знай, что я всегда постараюсь прийти тебе на помощь и всегда поддержу. И если его слова правда, то Уэйд начинает понимать. Наёмник выпускает вилку и берёт Кэйбла за руку. — Нэйт, я… Я хочу кое-что спросить. Ответь, пожалуйста, честно. Тот кивает. Подносит ладонь Уэйда к губам и целует. — Я тоже буду таким сентиментальным, когда стану дедулей, или это только ты? Нэйтан вылетает из-за стола и рывком поднимает его на ноги. Подхватывает и усаживает на кухонную тумбу. Уэйд криво усмехается и разводит колени, чтобы Нэйтан мог между ними устроиться. Тот опускает ладонь Уэйду на щёку и подаётся вперёд, практически сталкиваясь носами. — Подумай лучше о том, что тебя, такого молодого и энергичного, этот дедуля каждый день укладывает на лопатки. В том или ином смысле. Уэйд не успевает съязвить в ответ. Нэйтан прижимается губами к его рту и едва не урчит от удовольствия, когда Уэйд раскрывается навстречу. У Уэйда были отношения с женщинами, каждый поцелуй которых ощущался как последний. Бесконечная борьба за власть, разделённое на двоих безумие, постель — как поле битвы. Каждое мгновение этих отношений Уэйд будто ходил по лезвию ножа и даже не думал, что может иначе. Не думал, что так легко променяет острое напряжение на чувство безопасности. Жажду доминирования — на ленивые упражнения в остроумии за кухонным столом. А травмоопасный секс — на партнёра, который в постели заботится о его желаниях больше, чем о своих. Нет, ему по-своему нравится и то, и другое. Но именно в этот период жизни Уэйду нужен Нэйтан Саммерс и всё, что тот готов ему предложить. Рука Нэйта уже в штанах у наёмника, но продолжить им не дают. В дверь деликатно стучат. Нэйтан беззвучно ругается, а Уэйд вздыхает, сползает с тумбы и идёт в спальню за оставленной там маской. — Делу время, потехе час, — мудро изрекает он. — Устроим спарринг через пару часов? — предлагает Кэйбл. — Я думаю, что управлюсь с делами к этому времени. — О, ты знаешь, как мне угодить! Увидимся на танцполе, детка, — отвечает Уэйд, подмигивая. — Посмотрим, кто ляжет на лопатки в этот раз.