Try me, betray me, save me

Нэйт массирует его плечи. — Ты уверен? — спрашивает он, давая последний шанс отступить. — В последнюю нашу встречу… — В последнюю нашу встречу я был женат. Теперь я снова один. Уэйд склоняет голову и не сдерживает стона, когда Нэйт надавливает пальцами чуть сильнее. — Я бы с этим поспорил. Всё-таки ты очень сильно им… — Я пришёл не чтобы разговаривать о Человеке-пауке, — отрезает Уэйд. — Поцелуй меня. Он поворачивает голову, и Нэйт послушно касается его губ. Обхватывает лицо ладонями и чуть надавливает на подбородок, вынуждая открыть рот. Прикосновения согревают. Поцелуй возвращает ему ощущение реальности. Уэйд ложится и тянет Нэйтана за собой. Разводит колени, позволяя удобнее между ними устроиться. Темнота скрадывает очертания, лишает зрения и вынуждает действовать на ощупь. В этом всегда было что-то особенное. Что-то невероятно интимное, что заводило Уэйда даже сильнее, чем возможность смотреть на могучее тело любовника. Ощущать не менее приятно. И Уэйд не отказывает себе в удовольствии. Очерчивает пальцами ворот футболки, гладит ключицы. Ладони проникают под майку и находят границу между плотью и металлом. — Сними это, — шепчет Уэйд. Нэйтан исследует его тело не менее жадно. Будто успел забыть, и теперь приходится заново выискивать все чувствительные точки. Одну находит практически сразу же, избавив Уэйда от одежды. Гладит покрытую шрамами грудь, спускается на рёбра. Уэйд вздрагивает, когда Нэйтан повторяет тот же путь языком. Перемещается поцелуями на живот. Обводит языком тазовые косточки. Разводит ноги Уэйда шире и припадает губами к внутренней стороне бедра. От этого становится совсем хорошо, кожа там невероятно чувствительна, и Уэйд почти скулит от желания, но не шевелится. — Чего ты хочешь? — шепчет Нэйт на выдохе. Обхватывает губами поджавшиеся яйца. Всего на мгновение. После чего проводит языком по стволу члена. Дразнит. Ждёт ответа. Уэйд закрывает глаза ладонью, чтобы хоть чем-то занять руки. И не разорвать к чёрту простыни, что уже бывало не раз. — Хочу, чтобы ты меня взял, — сбивчиво отвечает Уэйд, голос дрожит. — Хочу твой член в себе, чёрт! Сколько лет я уже этого не чувствовал… — Уэйд всхлипывает, когда пальцы Нэйтана сжимают его ягодицы и разводят в стороны. — Мне это снилось. Снилось, как ты меня трахаешь. Стояком можно было стекло резать. — Значит, ты всё же скучал по мне? — смеётся Нэйт, от чего по коже проходятся мурашки. — А ты как думал? — возмущается Уэйд и садится. Сползает с кровати и встаёт на колени у её края. — Иди сюда, — зовёт он. — Есть ещё кое-что, что я давно хотел сделать. Нэйт с шумом выпускает воздух из лёгких и придвигается ближе. Уэйд опирается одной рукой о его бедро, другой обхватывает основание его члена. Касается губами головки. Нэйт опускает ладонь на его затылок, но не давит. Успокаивающе поглаживает, чертит пальцами круги на коже, пока Уэйд двигает головой вверх и вниз. В конце концов у Нэйта перестаёт хватать выдержки, и он заводит руки за спину, упираясь ими в матрас. Выстанывает имя Уэйда, дёргаясь всем телом. Уэйд не даёт ему кончить. Он забирается Нэйтану на колени и валит обратно на кровать. Крепко целует, едва дыша от возбуждения. Нэйтан перекатывается и подминает его под себя. Отводит руку в сторону и притягивает свой пояс, висящий на стуле. Роется по карманам, пока не находит смазку. — Всегда готов? — спрашивает Уэйд, усмехаясь. — А я-то всё думал, для чего тебе столько кармашков. Нэйт не отвечает. Затыкает его поцелуем, пока возвращает пояс на место и выдавливает смазку на пальцы. Уэйд скрещивает ноги у него за спиной, когда Нэйт проникает в растянутое отверстие. Он сразу толкается бёдрами до упора, и изголовье кровати с громким стуком впечатывается в стену. — Бляяядь… — стонет Уэйд то ли от ощущений, то ли от громкого звука. — Да мы не только Паука, мы так всю округу разбудим. — Я больше не буду заниматься сексом на полу, — предупреждает Нэйт. — Иначе завтра не разогнусь. Уэйд тихо смеётся. Да уж, такая она — старость. Нэйт возобновляет движения — не такие резкие, но Уэйда всё равно прошибает будто электричеством. О соседях думать надо было раньше. Как и о Пауке. Теперь Уэйду похер. Совсем похер. Всё, чего он хочет, это чтобы Нэйт никогда не останавливался. — Быстрее, — просит Уэйд. Нэйтан подчиняется. Глушит вырвавшиеся у наёмника стоны поцелуем. Уэйда начинает трясти не только от резких движений. Он сжимается вокруг Нэйтана и наслаждается тем, как тот матерится сквозь стиснутые зубы. Снова судорожно сжимается и расслабляется, стараясь подстроиться под ритм. Нэйт вновь перекатывается, и Уэйд оказывается сверху. Они немного сбавляют темп, чтобы отсрочить разрядку. Уэйд приподнимается и опускается, придерживаясь за изголовье кровати. Нэйтан гладит его спину, но этого слишком мало. Хочется прижиматься, касаться губами. Нэйтан садится, выскальзывая из Уэйда на несколько мгновений. За это время тот успевает проклясть всё на свете. Вскоре Нэйтан снова оказывается внутри, да ещё и крепко прижимает его к себе, целует выступающие ключицы. Утыкается влажным от пота лбом в плечо и шепчет едва слышно: — Боже, Уэйд, как в тебе хорошо... Уэйд держится за его плечи и вращает бёдрами. Нэйтан начинает толкаться навстречу. Просовывает руку между их телами и сжимает член Уэйда. Быстро двигает ладонью в такт. Уэйд шипит, крепче вцепляется в Нэйта и выгибается. Кончает со вскриком в кулак, пока Нэйт продолжает долбиться, выжимая его досуха. И только после того, как Уэйд бессильно валится на него, Нэйтан достигает оргазма, изливаясь внутрь. Они падают на кровать, не расцепляя объятья. Долго лежат так, восстанавливая дыхание, пока руки и ноги не начинают затекать. После откатываются в разные стороны. — Вот это я называю «держать себя в форме», — говорит наконец наёмник, поднимаясь. — Мне надо в душ. Не занимай, пожалуйста, своей тушей всю кровать. Оставь мне хоть маленький уголок. — Не волнуйся, оставлю, — обещает ему Нэйт. Уэйд кивает и направляется к двери, как есть, голый. Останавливается на мгновение, взявшись за ручку. — Тебе на самом деле нужна помощь? Или… — Или. Я хотел увидеть тебя. Мне повезло, что нашелся такой хороший повод. Уэйд возвращается к кровати, склоняется, упираясь в матрас ладонями, и целует Нэйтана. Требовательно. Почти жёстко. — Спасибо, — говорит он наконец, отстранившись. Облизывает губы. И уходит в душ. Он возвращается и устраивается на краю кровати. Слышит, как уходит Нэйтан. Практически уже спит, когда кровать вновь продавливается под чужим весом. Нэйт прижимается к нему со спины, перекидывает через него руку. Целует в плечо и мгновенно засыпает. Уэйда будит охватившее его неприятное чувство. Он ворочается с боку на бок, не желая окончательно просыпаться. Под тёплым одеялом становится жарко, и Уэйд скидывает его и прижимает к себе, утыкаясь в него лбом. Через несколько мгновений наёмника начинает бить дрожь. Живот скручивает. Наверное, не стоило вчера жрать одни орешки и крекеры, Нэйт ведь притащил и человеческой еды тоже. К горлу подступает тошнота, и Уэйд переворачивается на спину, в надежде, что она пройдёт. Натягивает одеяло обратно. Не проходит. Во рту держится кислый привкус, и если Уэйд прямо сейчас не встанет и не дойдёт до ванной, придётся мыть за собой пол. Снизу слышно шкворчание масла на сковородке, и тошнота подкатывает к горлу с новой силой. Уэйд ныряет за спасительную дверь, врубает воду в раковине и падает на колени перед унитазом. Его выворачивает всем тем, что он в себя вчера заталкивал. А когда блевать уже нечем — желчью. Уэйд стирает холодный пот со лба. Да уж, как никогда вовремя. Он выходит из строя за несколько часов перед важной миссией. Ладно, это вряд ли продлится долго. А пока Нэйт и Спайди едят и собираются, он может ещё поспать. Уэйд полоскает рот, умывается прохладной водой и ползёт обратно. Закутывается в одеяло, сворачивается клубком и закрывает глаза. Его всё ещё трясёт, и единственное, о чём он думает — как же хорошо, что никто не видит его сейчас. Всё-таки он правильно вчера поступил, оставшись тут. Видеть Спайди ему совсем не хочется. Отчасти из-за того, какая он сейчас развалина. Отчасти Уэйд боится, что Спайди спросит про Нэйтана. Не из-за того, что ревнует или что-то в этом духе. А из-за того, что он слишком любопытен, чтобы не спросить. И Уэйд, честно говоря, не знает, что ему ответить. Кажется, он всё-таки засыпает. Потому что не слышит, как Нэйтан возвращается в комнату и садится на край кровати рядом с ним. На щёку опускается прохладная ладонь, и Уэйд открывает глаза. — Пора вставать, — тихо говорит Нэйт. — Будешь завтракать? Уэйд мычит и пытается спрятаться в одеяло. — Ты в порядке? — Нет, — бурчит Уэйд из-под одеяла. — И, прежде чем ты спросишь. Нет, я не жалею. — Хорошо, — отвечает Нэйт, поглаживая его по плечу. — Могу я что-то для тебя сделать? — Принеси воды, — вздыхает Уэйд, выбираясь из кокона. — О, и перестань задавать тупые вопросы. Это очень поможет. — Как скажешь. Буду задавать только умные вопросы. Например, когда ты соизволишь стащить свою прекрасную задницу с кровати и облачить её во что-нибудь? Не пойми меня неправильно, мне нравится и так. Уэйд усмехается, откидывая одеяло. — Я всё-таки был прав. — По поводу? — Паук вчера спросил, что ты во мне нашёл. Я сказал, что ты не смог устоять перед моей жопой. Нэйтан усмехается и кладёт ладонь ему на колено. Ведёт по бедру выше. — Ему стоило спросить меня. Я назвал бы ещё тысячу причин. Начиная с этих мышц… Нэйтан очерчивает пальцами напрягшиеся мускулы. — … заканчивая твоим характером. Никогда не встречал кого-то похожего на тебя. Ни в прошлом, ни в будущем. — Не там искал, — отвечает Уэйд, съезжая на простынях, чтобы рука Нэйта оказалась между его бёдер, и зажимает её в этом положении. — Зайди в любой дурдом, там таких, как я, по три штуки на одну палату. — Твои проблемы — часть тебя, но они не определяют твою личность, — возражает Нэйтан, хмурясь. — Ты ведь должен это понимать. Уэйд закатывает глаза и разводит ноги, выпуская ладонь Кэйбла из хватки. — Да, да. Я просто привык спорить с тобой во всём. Так ты принесёшь мне воды? Пожалуйста. — Конечно. Нэйтан поднимается и уходит. Вот и отлично. Сеанса навязчивых комплиментов Уэйд бы не перенёс. *** План прост. Все трое телепортируются внутрь дома, Уэйд со Спайди остаются там и дожидаются, когда братья прорвутся мимо Щ.И.Т.а. Кэйбл всячески им в этом помогает, заодно расчищает путь к отступлению ему одному известными методами. Судя по рукопожатию, которым они обмениваются со Спайди, тот взял с Нэйтана слово избегать жертв. Настаёт очередь Уэйда прощаться. Пусть и на пару часов. На пару опасных часов, которые закончатся неизвестно как. Они сцепляют руки и хлопают друг друга по плечу, не говоря ни слова. Уэйд остаётся с Пауком в пустом доме. Ждать. Спайди сам не свой. Он избегает взгляда наёмника и едва говорит ему пару слов. Уэйд осаждает себя, запрещает делать поспешные выводы. И Паучок в конечном итоге сам заводит разговор. — Я хочу сказать тебе что-то, — тихо произносит он, устраиваясь поудобнее в гамаке из паутины. Хорошая была идея — зависнуть под потолком рядом с дверью. Теперь они увидят входящих в комнату раньше, чем те заметят их. — Наверное, стоило это упомянуть ещё при Кэйбле. Но я тянул до последнего. Уэйд прикусывает язык, давя пару неуместных шуток. Ждёт, когда Паук продолжит. — Пожар здесь случился не в результате гангстерских разборок. Вернее, да, это были гангстеры. Кингпин, если быть точнее. И этим он пытался добраться до меня. Ладони Спайди сжимаются в кулаки. — Их было слишком много, все в разных частях города. И это не всегда были пожары. Поэтому волну преступлений не смогли связать в одно целое. Это Нью-Йорк, здесь всегда что-то происходит. Уэйд касается его плеча, но Спайди никак не реагирует. Он не здесь. Он вернулся в те тёмные дни. — Я тогда был молод, и у меня не было нынешних возможностей. Не было людей, к которым я мог бы обратиться за помощью. Я справлялся практически со всем своими силами. Но я не мог находиться в нескольких местах одновременно. Этот дом был одним из мест, куда я не успел вовремя, а приходить на пепелище не было смысла — я должен был предотвратить другие смерти. Поэтому я не узнал его. До тех пор, пока не увидел дату пожара в статье. — Кингпин?.. Спайди сглотнул застрявший в горле ком. — Он думал, я так вымотаюсь, что когда мы встретимся лицом к лицу, он легко меня уничтожит. Он ошибался. — Паучок, — мягко говорит Уэйд, убирая руку с его плеча. — Ты занимаешься этим достаточно давно, чтобы понимать, что это не твоя вина. И что твои возможности не безграничны. — Я понимаю, — говорит Спайди, и по его голосу невозможно судить, верит ли он в то, что говорит. — Но факт в том, что Том винит меня в смерти своих родителей. Поэтому привёл сюда. Недостающие кусочки паззла становятся на место. Почти становятся. Со скрипом. Всё-таки в истории остаётся масса пробелов. Уэйд собирается сказать ещё что-то, но Паук хватает его за предплечье и жестом велит молчать. Слышится звон стекла. Может быть, пугать детей — не самая разумная идея. Но упускать их никак нельзя. Все, конечно, можно было бы провернуть по-другому, куда более эффективно. Но Уэйд не успевает об этом подумать. Он слышит голоса и сосредотачивается на них, отсекая весь остальной мир. — Томми, здесь никого, — слышит он голос, принадлежащий, по-видимому, Дастину. — Тихо, — шипит на него брат. — Он может быть наверху. Он тебя услышит. Лестница поскрипывает под их шагами, Уэйд напрягается. Наконец братья заходят в помещение, и Паук беззвучно приземляется за их спинами. У Дэдпула так тихо не получается. Том резко оборачивается и застывает, глядя на них двоих. Наверное, надо что-то сказать. Уэйд поднимает раскрытые ладони в воздух. — Только не пугайтесь, детишки, мы пришли с миром. Но мальчик его не слушает. — Дастин, давай! — кричит он. Уэйд и Спайди едва успевают отпрыгнуть в разные стороны от летящей в них наковальни. Из какого мультика они этого набрались? Спайди в полёте залепляет паутиной дверной проём, закрывая пути к отступлению. — Слушайте, мы не собираемся с вами драться! — кричит Паук. — А мы собираемся, — цедит Том со злостью. По комнате начинают летать предметы различной степени летальности. Паук пытается выстрелить в одного из братьев из веб-шутера, но паутина пролетает мимо, будто он целился не туда. Уэйд успевает заметить, отбивая ножи и стрелы, что Том что-то шепчет на ухо брату. Их нужно разделить во что бы то ни стало. Но как это сделать, если угроза ото всюду сразу? Уэйд пытается напомнить себе, что всего этого здесь нет. Что мальчишка-мутант просто играется с его мозгом. Но кровь, выступающая на его руках, очень даже реальная. — Мы просто хотим поговорить! Человек-паук делает последнюю попытку достучаться. Он, вроде бы, цел, но уже измотан. Это злит Тома ещё сильнее. — Мне надоела ложь! Надоели все эти сказки про супергероев. О том, что они хотят только добра, что они придут и спасут! Дастин, запрети им лгать. Ты ведь можешь это сделать? — Ты маленький озлобленный кусок дерьма, — говорит Уэйд. — Это пора прекращать. Он надвигается прямо на братьев, не обращая внимания на вонзающиеся в него ножи. Но Дастин рисует на полу черту, и Уэйд упирается в неё, словно в стену. — Тут ты прав, — говорит Том. — Это пора прекращать. Он поворачивается к брату и говорит вполголоса: — Помнишь, мы смотрели фильм о полицейских? Создай для меня их оружие. Пистолет. Уэйд пытается обойти невидимую черту, пробиться через неё, чтобы заткнуть маленькому пиздюку рот, но просто не может. — Я не знаю, Том, — отвечает Дастин. — В фильме оно убивало. Том мягко сжимает плечи брата. — Не только убивало. Защищало. Ты ведь хочешь защитить меня? Посмотри на этого головореза, — говорит он, кивая в сторону Уэйда. — Думаешь, он пришёл поговорить? — Эй, я детей не бью, вообще-то! — возмущается Уэйд. — Дастин, я знаю, что у тебя проблемы, но ты должен понимать, что твой брат переходит черту. — Не слушай его, — говорит Том. — Он нам никто. Он угроза. Дастин отвлекается, и ножи перестают летать по комнате. Паук замирает на своём месте, боясь сказать хоть слово. Боясь всё испортить. В руке Тома появляется пистолет. Вернее, нечто издали похожее на пистолет. Как представлял бы его ребёнок. Только Уэйду почему-то кажется, что стреляет эта штука не детскими пульками. Он отступает на пару шагов, когда Том вскидывает оружие, целясь ему в голову. — Не приближайся, — говорит он. — Я тебя не знаю, и ты мне не нужен. Во рту пересыхает. Внутри всё сжимается. Уэйд поворачивается к Пауку. — Только не убивай их, Том, — почти плачет Дастин. Уэйд опережает мальчика на несколько мгновений. Загораживает Паука и сбивает его с ног, когда Том отводит руку в сторону. Пули врезаются в спину и застревают внутри. Это хорошо, думает Уэйд. Значит, они не заденут Паука. Уэйд расправляет плечи и закрывает голову руками. Слышит мычание, переходящее в крик. Боль настоящая. Пули в спине настоящие. Кровь тоже настоящая. А что насчёт дымки, которая заволакивает их обоих? Воздух вокруг становится густым и тяжёлым. Уэйд поднимает голову, чтобы убедиться, что никто больше не стреляет. Яркая боль прошивает спину из-за движения. Вязкий воздух доносит до него плач. — Я просил не убивать, — воет Дастин. — Да он жив! Они оба живы! — Я больше не хочу! Я больше не хочу причинять им боль! Я не хочу! Не хочу, не хочу… Голос Дастина тонет в грохоте. Всё вокруг начинает меркнуть. Вместе со светом уходит боль. Уэйд вздыхает с облегчением и бросает свой разум навстречу тьме.