Try me, betray me, save me

Уэйд никогда бы не подумал, что будет так радоваться одиночеству. Возвращение в пустую душную квартиру похоже на возвращение на небеса. Уэйд проводит действительно прекрасный вечер с телевизором и жратвой на заказ. Никто его не трогает, никто не звонит, не пишет, не телепортируется в его квартиру, не влезает через окно, чтобы разрушить его свидание с «Золотыми девочками». Щ.И.Т. не пытается навешать ему пиздюлей, потому что, собственно говоря, не за что. Ни он, ни Спайди не переходили им дорогу, они только потусили немного с Кэйблом, а если бы это считалось преступлением… От Спайди тоже ничего не слышно, и пока что это вполне устраивает Уэйда. Он наконец может восстановиться в тишине и покое. Сделать все эти бесконечно скучные, но такие приятные в нужный момент вещи. Проверить почту, выбросить пустые бутылки, посчитать коробки с резиновыми пулями, поменять постельное бельё. Его переполняет удивительное спокойствие и равнодушие. Он не думает ни о чём, но полностью, тем не менее, выпадает из внешнего мира. Всего лишь на мгновение его стена безразличия даёт трещину, когда он — чистый и разгорячённый после душа — ложится на свежие простыни и вспоминает, как буквально вчера комкал другие простыни в ладонях, изнывая от поглощающего его жара, пока Нэйт… Ему удаётся блокировать воспоминания. Всё ещё слишком свежие, живые и обжигающие, чтобы запрятать их в дальний угол памяти. Но он может не вспоминать об этом сегодня. И это уже победа. Уэйд переворачивается на живот, подминает под себя подушку и погружается в спокойный долгий сон без сновидений. Все хорошее, однако, кончается. Уэйд сначала пытается игнорировать настойчиво жужжащий телефон. Потом хочет выключить его. Но в последний момент передумывает и принимает вызов. Мстителям вновь нужна волонтёрская помощь, и Уэйд не придумывает ничего умнее, чем согласиться. *** Никаких общих собраний на этот раз не устраивается. Тони отводит его в сторонку и полушепотом излагает суть дела. И почему нельзя было раньше так делать? У Уэйда жопа болит сидеть за этим дурацким столом и слушать гениальные идеи мстюнов — одна охуительнее другой. — Ты, случаем, не знаешь, Паук в порядке? — спрашивает Тони первым делом. — До меня дошли слухи про того мальчика. — Я, конечно, понимаю, что все гении те ещё асоциальные мрази, но если ты так о нём беспокоишься — почему его самого не спросишь? — цедит Уэйд. — Так пацан хотя бы будет знать, что тебе не похуй. Вместо того, чтобы огрызнуться в ответ, Тони смущённо опускает взгляд в пол. Смущённо? Он вообще умеет смущаться? — Я удивлён, кстати, что ты ещё с ним не связывался. Ко мне вы, ребята, обращаетесь в распоследнюю очередь. Тони цепляется за возможность опустить неудобную тему и вновь вскидывает голову. — Да, насчёт этого. У тебя ведь сохранились какие-то связи в подполье? — Может быть, — Дэдпул пожимает плечами. — Смотря что тебе нужно. Тони кивает в сторону ближайшего экрана и вызывает на нём окно с видеозаписью. Снято на телефон, и приз за лучшую операторскую работу чуваку точно бы не дали. Телефон дрожит, да и за спинами столпившихся перед камерой людей мало что видно. Но кое-что всё-таки проглядывается. Часть ринга, огороженного металлической сеткой. Слишком высокой для животных. — Бойцовская яма? — Уэйд хмурится. Те ещё местечки. Денег на них можно подзаработать. До тех пор, пока кто-то не решит подзаработать денег на тебе. Незаконно, аморально, но что-то, что всегда было и всегда будет. И с чего это вдруг подобные развлечения заинтересовали Старка? — Смотри дальше, — говорит Тони, не отвлекаясь. Прибавляет звук на видео, но голоса диктора всё равно не слышно за криками толпы. Наконец тусклый свет на мгновение гаснет, и в темноте яркими фиолетовыми огнями загораются точки, принимающие очертания человеческого тела. Но это не человек — что-то, что пытается казаться человеком. Уэйд смотрит как зачарованный, как огни блуждают по конечностям существа — то собираются вместе, то разлетаются как можно дальше друг от друга. И понимает, что формы этого странного тела меняются вслед за движением огней. — Охуеть… — тянет Уэйд. — Что это вообще такое? Камера поворачивается в другой угол ринга. В нём возвышается самый настоящий робот — утыканный шипами, пушками и металлическими заплатами, как ходячая декорация из «Безумного Макса». Это не обычная бойцовская яма. Это бои роботов. Жестоко и зрелищно. И не всякому по карману. Но если та хрень робот, то он — королева Англии. Как Уэйд и ожидает, непонятная херня раскатывает здорового робота в тонкую лепёшку, меняя свои формы в зависимости от нужды. Толпа ликует, у них определённо есть фаворит. — Т-1000 прилетел из будущего, чтобы уничтожить всех человеков? — предполагает Уэйд, всё ещё будучи не в силах оторвать взгляд от экрана. — Что-то вроде того, только я сильно сомневаюсь, что оно разумно. Тони ставит видео на паузу и показывает на приближающегося к рингу парня с чем-то вроде пульта управления в руках. — Ладно, хорошо, это охренительная технология, и вряд ли она добыта честным путём. Такие бои хоть и сомнительно законны, но не относятся к великому злу. Чего ты хочешь? — спрашивает Уэйд. — За последний месяц произошло четыре мелких ограбления, — Тони копается в файлах системы. — Все — без следов взлома. Помещения были открыты изнутри. Камеры наблюдения предусмотрительно повёрнуты в сторону. Правда, одна засекла это. Кадры сменяются один за другим. Наконец останавливаются. Уэйд переводит взгляд с экрана на лицо Тони, а потом обратно на экран. В самом низу кадра виднеются тёмные пальцы, усеянные фиолетовыми огнями. Проблема в том, что Уэйд практически всегда был профессионалом. Да, его методы часто вызывали вопросы. Да, было время, когда его никто не нанимал и он на стену лез от скуки. Но работу он всегда брал трудную, выполнял её быстро и качественно и плату получал соответственную. Все его контакты были на том же уровне, что и он. Одни из лучших в своём деле. Играющие по-крупному. Он знал людей, которые могли бы незаметно обчистить до трусов человека в чистом поле. Знал тех, кто мог пробраться на любую военную базу безо всяких трудностей. Людей, которые могли провернуть любую аферу любого уровня сложности. Но разве хоть кто-то из них стал бы обворовывать ломбарды и магазины техники? Это Нью-Йорк, детка. Тут такое может провернуть любой бомж с отвёрткой, и ему вовсе не обязательно быть криминальным гением. Так что Уэйд слабо представляет, с чего начинать. Он воспользовался старыми каналами и пустил слух, что ему нужно украсть кое-что, что хорошо охраняется, но произвести при этом минимум шума. Пообещал неплохую сумму, но по меркам тех, кто действительно мог это сделать — сущие копейки. Теперь остаётся только ждать, пока с ним свяжутся. Ожидание прерывается очередным вызовом от Мстителей. На этот раз Тони не удосуживается поговорить с ним отдельно и устраивает скучное собрание, на которое Уэйд, конечно же, опаздывает. Он вваливается в комнату под всеобщие неодобрительные взгляды и внимательно оглядывает лица, по которым ни разу не соскучился. Паук тоже здесь. Он единственный из всех не смотрит на Уэйда и вообще кажется очень увлечённым своими руками. Позади него свободное место, которое обычно всегда занимал Дэдпул. Но в этот раз он приземляется у самой двери, чтобы иметь возможность быстро съебаться, если что. Тони продолжает пиздеть, и Уэйд слушает его краем уха. Достаточно, чтобы понять, что от него требуется. И, в то же время, его мысли уходят далеко от обсуждаемого объекта. К Спайди. Когда его не было рядом, не думать о нём было легко. Теперь же все мысли наёмника сосредотачиваются вокруг него. Оправился ли он? Злится ли на Уэйда? Конечно злится. Иначе поприветствовал бы его, спросил бы, чем закончилась история с братьями, спросил бы, в порядке ли Уэйд. Чем дольше он варится в собственном соку, тем дальше уходит в своих мыслях. А что, если теперь Паук его возненавидит? Больше не сможет смотреть на него так, как прежде. Не станет разговаривать с ним так, как прежде. Что, если стена, которая рухнула между ними вчера, когда Спайди нашел в нем спасение от одиночества, снова опустилась — на этот раз навсегда? Уэйд сжимает пальцы в кулак. Отворачивается, чтобы не видеть своего героя. Забавно, Уэйд даже в собственных мыслях не может назвать его по имени. — Ты с кем-то объединишься? — спрашивает Тони, вытаскивая его из тягучих мыслей. Уэйд глупо хлопает глазами, уставившись на него. «Вы с Пауком снова пойдете за ручку как две подружки?» — спрашивает он на самом деле. — Нет, — резко отвечает Уэйд, и из-за хрипотцы в голосе выходит какое-то гарканье. — Я уже большой мальчик, мам. Обойдусь без нянек. Он стреляет взглядом в сторону Спайди. Все, кроме него, смотрят на Уэйда с недоумением. Уэйд взвешивает все варианты, и приходит к единственному верному, зрелому и разумному решению. Разворачивается и уходит, не говоря никому ни слова. Уже на выходе из башни он вспоминает суть собрания. Все ограбления были совершены примерно в одно и то же время. Все — в не самых благополучных районах. Можно приглядывать за этими районами — всем вместе или по очереди. Обычно этим занимается один Паук, но всюду даже он не успеет. Уэйд набирает Старку сообщение, что сегодня вечером возьмёт на себя несколько кварталов вокруг своего дома. *** Делать это одному нихуя не весело. Он так привык к компании Спайди, что ему постоянно кажется, что стоит повернуть голову, и он будет здесь. Можно рассказать ему дурацкую шутку, зная, что он всё равно засмеётся. Или доебаться до него. Ущипнуть, пихнуть плечом. Ведь отреагирует — и совсем неадекватно полученным увечьям. Сразу попытается напасть в ответ. Его так легко вывести из себя, что иногда даже бывает обидно. С другой стороны, за всё то время, что они с Пауком знакомы, Уэйд ни разу не видел, чтобы тот реагировал так на кого-то ещё. Когда его стебут другие, он или обижается, или стебёт в ответ. — Если бы не знал тебя лучше, — бормочет Уэйд себе под нос, — подумал бы, что кое-кто втрескался. Но это, конечно, лишь его мокрые фантазии. И Уэйд, наученный горьким опытом, почти себя ими не тешит. Почти. Как бы там ни было, патрулировать без Паука — сущий ад. Уэйд слоняется по улицам, крутя головой во все стороны. Держится в тени, пугая редких прохожих. В райончике получше кто-нибудь уже давно бы вызвал полицию. Но здесь даже его стремная рожа идеально вписывается в общую обстановку. Час икс, между делом, уже подходит. Уэйд нарезает очередной круг, но так и не замечает ничего подозрительного. Отвешивает пиздюлей одному карманнику, правда. Но это мало примечательное событие, да и парню удаётся сбежать. Наверное, можно было бы и догнать его… Вскоре становится понятно, что ничего уже не произойдёт. А если и произойдёт, то не здесь, не сегодня и не с ним. Уэйд отписывается Старку и направляется пешком в сторону дома. На полпути мочевой пузырь решает напомнить о себе. Наёмник печально вздыхает и заруливает в ближайшую подворотню. Он так увлекается, пытаясь вывести струёй на стене свои инициалы, что не сразу замечает, как на него падает тень. Уэйд медленно заправляет член в штаны, застёгивает ширинку и разворачивается в сторону улицы. Узкий проход перегородили четыре фигуры. Одна из них выходит вперёд. Уэйд успевает проклясть всё на свете. — Хэй, Трэвис, давно не виделись! — жизнерадостно говорит он. — Но ты выбрал не лучшее время, так что… — Это ты выбрал не лучшее время, чтобы объявиться, Уилсон, — скалится мужчина. Уэйд собирается поспорить, но вдруг шею прошивает болью. Он хватается за руку, воткнувшую в него шприц. Пытается помешать ввести жидкость, но уже поздно. Наёмник вытаскивает иглу и отбрасывает в сторону. Резко разворачивается, от чего перед глазами всё плывёт. Сжимает пальцы в кулак, чтобы врезать обидчику, но рука его не слушается. Ноги становятся ватными. Холод пробирает всё тело. Уэйд валится на землю и даже не чувствует удара. Хочет что-то сказать, но губы и язык не шевелятся. — Той дозы, что тебе вкололи, хватило бы, чтобы убить обычного человека. Но тебя лишь ненадолго парализует. Достаточно, чтобы мы с тобой поговорили без твоих фокусов. Миньоны Трэвиса сбегаются к нему по команде. У парочки из них в руках пилы. — А это — чтобы ты не попытался чего-нибудь учудить, когда мы закончим разговаривать. К сожалению, боли ты не почувствуешь. Но всегда приходится чем-то жертвовать, правда? Уэйд мычит, надеясь, что выходит достаточно красноречиво. Как он мог не заметить засады? Как мог так по-дурацки попасться? — Я, признаться, не поверил, когда услышал, что ты снова взялся за старое. Думал, ты теперь сучка Мстителей. Вы с твоим ползучим муженьком столько моих ребят пересажали… Трэвис усмехается. Его обезьянки склоняются над Уэйдом и укладывают его на спину. Разводят ему руки и ноги. И начинают свою работу. — Тебе никто не рад, Уилсон. И никто не ждёт тебя обратно. Уж не знаю, за что тебя выпнули, но не думай, что можешь приползти, скуля, как сука, и тебе всё простят. Боли Уэйд и впрямь не чувствует. Но чувствует, как лезвие пилы врезается в кости. Не самое приятное ощущение. Хуже, конечно, видеть над собой ухмыляющуюся рожу Трэвиса. Такого развития событий он не ожидал. Ну да, он частенько выбешивал боссов различной степени важности, но он ведь оставил все обиды в прошлом! Почему бы им не сделать то же самое? Мимо, свистя сиренами, проносится полицейская машина. Уэйд смотрит на кусок чёрного неба, виднеющегося между домами. И просто ждёт, когда всё это закончится. Когда Трэвис прекратит пиздеть, а его ребята прекратят отпиливать ему конечности. Губы, между тем, начинают шевелиться. Правда, язык пока ещё лежит во рту мёртвым грузом. — В общем, — говорит наконец уёбок, — думаю, ты понял. Он машет у Уэйда перед носом его же рукой. — А это я заберу, пожалуй, в качестве сувенира. Если ты не против. Ты же не против? Уэйд отвечает ему, едва ворочая языком. — Только не смей ковыряться ей у себя в очке. Трэвис молчит несколько мгновений, разглядывая его. Затем разражается хохотом, который тут же подхватывают его сподручные. — Ты будешь в порядке, Уилсон, — говорит наконец Трэвис, отсмеявшись. — Надеюсь, больше никогда не увидимся. Бывай. Он машет уэйдовой рукой на прощание. Вторую руку и обе ноги ниже колена они тоже уносят с собой. Вот же блядство. Всё это будет отрастать не один час. Как теперь добраться до дома? Вызвать убер? Вызвать своих братанов Мстителей? Или просто лежать здесь и ждать, когда всё пройдёт? Последний вариант побеждает. Победил бы. Если бы перед ним не приземлился ещё один внезапный гость. — Чёрт, что тут произошло… — Спайди опускается перед ним на колени. — Уэйд?! — Хэй, Паучок! — Уэйд расплывается в фальшивой улыбке. — Какими судьбами? Паук застывает на мгновение. Касается его щеки, но тут же отдёргивает руку. — Что с тобой случилось? Кто это сделал? — Старый приятель решил напомнить о себе. Да ты не переживай, лети по своим делам. Кому-то там твоя помощь нужнее. Спайди его не слушает. Выпрямляется и начинает оглядываться по сторонам. Едва не поскальзывается на луже крови. — Уэйд, твои конечности где-то здесь? — спрашивает он. Ах, если бы. Скольких неприятных минут можно было бы избежать. — Не думаю. Мне помахали моей же рукой на прощание, прикинь! Это смотрелось крипово, почти как в «Оно». Паук вздыхает и снова склоняется над ним. — Почему эта хрень вечно происходит с тобой? — спрашивает Спайди. И хоть вопрос риторический, Уэйд всё же пытается ответить. — Потому что я счастливчик? — предполагает он. Спайди берёт его на руки. — Скорее, потому что ты нарываешься, — говорит он, пытаясь приноровиться и обхватить Уэйда поудобнее. Тот кряхтит. Держаться за Спайди он не может, так что добираться им, кажется, придётся пешком. Неловко. Ужасно неловко. Уэйд зудит о какой-то херне всю дорогу, чтобы Спайди не мог вставить в его речь ни слова, и, только оказавшись в квартире, замолкает, чтобы перевести дух. Паук укладывает его на диван. — Тебе что-нибудь нужно? — спрашивает он. — Есть, пить, на горшок? — Нет, ничего не нужно. Уэйд ёрзает, пытаясь устроиться поудобнее. — Спасибо, что подбросил. Теперь беги. Со мной-то ничего уже не случится, а за всех остальных людей в Нью-Йорке я не ручаюсь. Да и важные документы сами себя не подпишут, правда? Паук скрещивает руки на груди. Качает головой, будто не верит, что и впрямь это слышит. — Почему ты это делаешь? — спрашивает он. — Мне и так тошно. Уэйд собирается извиниться и даже почти произносит вслух нужные слова, но Паука в комнате уже нет. Премию «Мудак года» ещё вручают? Потому что Уэйд, кажется, достоин стать её обладателем. *** — По-моему, ему ясно дали понять, что его там не ждут, — говорит Спайди, демонстративно не глядя на Уэйда. — Это глупо, да и опасно. Я имею в виду, опасно для всех нас, если его раскроют. — Не знал, что доблестные герои теперь ссутся перед опасностью, — огрызается Уэйд, тоже не глядя в сторону Паука. — Трэвис — не единственный босс среди этой шушеры и даже не самый влиятельный. У него дохрена врагов и конкурентов, которые будут меня на руках носить, если я помогу от него избавиться. Тони задумчиво трёт подбородок, всё ещё не до конца убеждённый. — Интересно, как он собирается это провернуть, — хмыкает Спайди, обращаясь к Клинту и Наташе. — Я надеюсь, никто не даст ему разрешения на убийство. Клинт удивлённо переводит взгляд с Дэдпула на Спайди, а потом громко шепчет Вдове: — Я даже не знаю, что хуже: когда они не замечают никого кроме друг друга или когда они так демонстративно друг друга не замечают. Уэйд закатывает глаза и твёрдо решает игнорировать всё, что исходит из той части комнаты, в которой нет Старка. — Они уже думают, что меня выпнули из Мстителей. Прикрытие идеальное. И, оказавшись там, я смогу ближе подобраться к ребятам с роботом. Они не профессионалы и понятия не имеют, что и как надо делать. Но, рано или поздно, кто-то из них додумается, что с этой штукой они могут получить что угодно и откуда угодно. — Или же кто-то так увлечётся, что и не заметит, как привыкнет к новой — о, простите, старой — обстановке, — снова цедит Спайди. Уэйд вскакивает со стула и хлопает ладонью по столу. — Меня попросили о помощи, и я нашёл вариант, — говорит он, оглядывая присутствующих. — Если кто-то здесь не доверяет моим действиям или суждениям, пусть скажет прямо сейчас, блядь, мне в лицо! Тогда я пойду домой жрать, а вы делайте что хотите. — Да что это за вариант такой! — Спайди тоже подскакивает и наконец обращается к нему самому. — Снова стать преступником. — Какую часть словосочетания «работа под прикрытием» твои хорошенькие ушки пропустили? Это всё будет не по-настоящему! — О да, — Спайди складывает руки на груди. — Грабить не по-настоящему, драться не по-настоящему. Что ещё? Убивать не по-настоящему? Уэйда трясёт. Он поворачивается к Старку. — Смотри, если уж мой лучший друг думает, что я снова готов пуститься во все тяжкие, то ребята из подполья точно поверят. — Лучший друг? С лучшими друзьями так не поступают! — Как «так»? — рычит Уэйд, оборачиваясь. Собирается ещё что-то сказать. Его останавливает Тони. — Кажется, вам нужно поговорить. — Нет, не нужно, — пытается отбрехаться Уэйд. Это, на самом деле, последнее, что ему сейчас нужно. Тони подходит к Пауку, опускает руку ему на плечо и увлекает за собой. — Вы, очевидно, не можете держать это при себе и мешаете делу. Так что или вы сейчас обсуждаете свои проблемы, как взрослые люди, которыми вы и являетесь, или я забираю ваши пропуска. Блядь, а вот это обидно. Уэйд вовремя прикусывает язык, чтобы не сказать: Ну и пожалуйста! С Пауком, кажется, та же история. Тони выводит их из комнаты, подталкивает в сторону лифтов и закрывает за ними дверь. — Все из-за тебя, — говорит Спайди. — Ты разорался. — Я тебе сейчас врежу, — предупреждает Уэйд. — Это я тебе сейчас врежу! — Так пошли, блять, и разберёмся уже, вместо того, чтобы шипеть друг на друга. Спайди подыскивает остроумный ответ, но в итоге сдаётся и кивает. — Только после Вас, — выговаривает он елейно. Уэйд закатывает глаза и почти бегом несётся по коридору, не останавливаясь, чтобы проверить, следует ли за ним Паук.