Обретая рай

      Люцифер тихо наблюдал за сном Ангелины. В данный момент это — все, что он мог сделать. Ему невыносимо было находиться вдали от девушки после всего, что произошло в городском саду. Он не вторгался в ее сновидения, как это бывало раньше, ибо не хотел напугать Ангелину еще больше. Каждой клеточкой своего естества дьявол ощущал, как девушка отдаляется от него. Ее неприятие его сущности, его поступков брало верх над чувствами. Люцифер понимал, что Ангелина была воспитана в семье строгих нравов. В благородной семье, каких мало осталось на территории России после Октябрьской революции. В семье, где царили нравственность, где не обесценились еще понятия «честь» и «достоинство». Дьявол знал, что предки Ангелины были потомственными дворянами, а среди такой благородной среды всегда был очень силен религиозный дух. Его девочка с детства впитала в себя предубеждения о том, что дьявол — это главный злодей, и теперь Люциферу будет стоить больших усилий вновь завоевать ее доверие. И все же его немало утешал тот факт, что Ангелина раньше задумывалась над тем, может ли Люцифер вновь стать ангелом, если покается в своих грехах. Но тут же вставал другой вопрос — способен ли он пойти на такое ради нее? Да, он любил ее, любил больше, чем самого себя, но сможет ли он действительно раскаяться во всем, что сотворил? Потому что лишь чистосердечное раскаяние может подарить ему шанс на то, что Отец смилостивится над своим блудным сыном. Нет. Это невозможно. Какой бы сильной ни была его любовь, он не жалеет о том, что сделал. С чего бы? Если понадобится, он и сейчас мог бы собственноручно послать на смерть миллионы людей. Ему не жаль человеческих душ. За исключением одной, такой любимой и дорогой для него, души. Люцифера мучил один вопрос: если бы Ангелина попросила его о покаянии, пошел бы он это ради нее? Люцифер, невидимый для человеческих глаз, сидел на полу, прислонившись спиной к кровати Ангелины, когда почувствовал в комнате дуновение смрада. Дьявол обернулся, а затем свирепо воскликнул: — Барбас? Что ты здесь делаешь?! Демон сновидений стоял в углу, почтительно склонив голову. Наконец, он взглянул на властителя Ада и произнес: — Мне нужно поговорить с тобой. Он мельком посмотрел в сторону спящей Ангелины, но Люцифер тут же подметил этот взгляд и прошипел: — Мы поговорим, но не здесь. И не смей больше являться сюда. Барбас послушно кивнул. Люцифер посчитал, что его мрачная квартира — более подходящее место для подобных бесед. — Я тебя слушаю, — проговорил дьявол, развалившись в кресле. Гостю он присесть не предложил. — Я хочу поговорить с тобой об этой девушке. — Об Ангелине? — дьявол напрягся и, поднявшись с кресла, начал беспокойно ходить по комнате. — Не представляю, что ты можешь мне о ней сообщить. Но, как бы там ни было, я тебя слушаю. И советую тщательно подбирать слова, если не хочешь, чтобы я вырвал твой язык. Барбас нахмурился. Было видно, что ему самому этот диалог не доставляет удовольствия. — Есть одно обстоятельство. Опасное обстоятельство… — Говори уже! — зарычал дьявол. Барбас бесстрашно вскинул голову и посмотрел в глаза Люциферу: — Делай со мной, что хочешь, но я скажу, как есть. Я — демон снов, и мне не нравится то, что происходит. В сновидения чистой души нам, обитателям Ада, проникнуть не так-то легко. Ты не думал о том, почему тебе это всегда удавалось без труда? — К чему ты клонишь? — злобно процедил дьявол. — Твой Отец позволил этому случиться. Я знаю. Мне пришло распоряжение с Неба. — Как давно ты знаешь об этом? — С самого первого раза, когда ты решил присниться ей. — Так почему ты молчал? — тихий голос Люцифера повергал демона в благоговейный ужас. — Я не думал, что это может быть опасно. Но теперь, когда в Аду прошел слух о твоем увлечении этой девушкой, я понял, что дело приняло дерьмовый оборот. Ты попался на Его удочку. Сам посуди: тебе позволили являться к ней во снах, позволили пройти сквозь врата — все неспроста. Люцифер, твой Отец хочет уничтожить тебя. И она — Его главное оружие! — Во-первых, мерзкая тварь, она — не простое увлечение. Во-вторых, мне глубоко наплевать на то, что Он задумал. Пусть это окажется ловушкой — пути назад для меня все равно уже нет. — Меня поражает твое спокойствие! На кону стоит твое существование. И не только твое — существование всех нас! Люцифер, Астарот в ярости! Он уже вовсю трубит о том, что тебя пора свергнуть, так как ты губишь всех нас! И ты готов закрыть на это глаза ради… человека? Люцифер приблизился к демону и пристально посмотрел ему прямо в глаза: — Более того, Барбас. Сейчас ты поклянешься мне, что если со мной что-то случится — ты будешь защищать Ангелину, как самого себя. Барбас скривился, будто от отвращения. Тяжелый взгляд дьявола буравил его насквозь, проникая в самую глубь его падшей души. Выбор Люцифера пал на Барбаса потому, что этот демон — один из тех немногих, кто еще остался ему верен. Это доказывает уже то, что он пришел сюда, чтобы известить дьявола о грозящей опасности. Демон недолго выдержал этот безжалостный взгляд и нехотя процедил: — Клянусь, что буду защищать ее, как самого себя. Люцифер похлопал его по плечу в знак признательности. Демон растворился без слов. Дьявол горестно вздохнул. Бедная его девочка! Как он мог быть так наивен, когда полагал, что им позволят быть вместе? А она молится Небу, даже не подозревая о том, что ее использовали как наживку! Как низко, как подло с Их стороны! И это его, Люцифера, называют Отцом лжи. И в Раю плетутся интриги. Почему бы им просто не оставить его и Ангелину в покое? Не нужна ему власть над Преисподней, не нужно ему и Небо, его бывший дом. Только позвольте быть с ней — это все, что ему нужно. Как в том нелепом романе Булгакова, где главные герои обрели покой и счастье… благодаря сатане. Смешно: в этой книге он помог другим стать счастливыми, а в жизни не способен сделать счастливой ту, кого любит всей своей грязной душой. Так может, и любовь его — ненастоящая? И вообще, может ли такое мерзкое существо, как он любить? Но тогда как назвать то чувство, что разрывает его грудь при мысли об этой девушке? Люцифер схватился за голову и упал на колени. Чем больше он думал, тем более безвыходным казалось ему его положение. Вихрь мыслей кружил в его разуме, сводя с ума и запутывая дьявола. Впервые, за долгое время, он пытался действовать по совести, и, как слепой котенок, не знал, в каком направлении стоит идти, всюду натыкаясь на препятствия. «Господи! Отец, помоги…» — отчаянный вопль вырвался из темных глубин его погибшей души. Ответа не последовало. А чего он ожидал? Что с неба на него тотчас же снизойдет столп небесного света и сам Отец, или даже Сын, заговорит с ним? Хотя, с Братом он поговорить бы не отказался. Тот бы помог ему. Он бы подсказал выход для них с Ангелиной. Брат всегда был таким — мягким, сострадательным и мудрым. А Люцифер завидовал ему. Было бы чему завидовать — Брат пожертвовал собой ради людей, которых любит безусловной любовью. А он, дьявол, не способен на это. Вдруг он почувствовал нечто вроде укола в области сердца. И чем больше он думал о том, как был бы добр к ним с Ангелиной его Брат, тем сильнее разрасталось это щемящее чувство в груди. Это была Вина. Люцифер чувствовал себя виноватым перед Христом за то, что когда-то несправедливо отнесся к нему. Брат его на самом деле не желал зла никому, был лишен всякой гордыни и той паршивости, которая изначально, как казалось дьяволу, была в нем самом. А Люцифер, снедаемый завистью, тогда обидел Его. Ну, или пытался обидеть. Но даже несмотря на это, Брат все равно помог бы ему сейчас, дьявол знал это. И от этого чувство вины перед Христом крепло. Он знал, что стоит ему попросить, и в помощи ему точно не откажут. Но Стыд не давал ему сделать этого. Как посмотрит он Брату в глаза после всего, что совершил, да еще и попросит о помощи?! И этот путь к спасению был отрезан. Люцифер не поднимался с колен. Его руки бессильно повисли вдоль тела, а из груди вырвался душераздирающий вопль, когда раскаяние перед Братом тронуло его сердце. Теперь он понимал: так Отец показывает ему, что такое настоящий Ад. Это не злоба и ненависть падших, демонов и прочих отбросов, отравляющих все и вся в Преисподней. Это когда вот оно счастье, близко, совсем рядом. Но до него не дотянуться — собственные деяния не оставляют ни малейшего шанса на обретение того, чего он желает всей душой. — Это слишком жестоко, Отец, — произнес он одними губами. А в это время на другом конце города, в небольшой комнате общежития, принадлежавшего педагогическому институту, Ангелина стояла у окна и наблюдала, как восходит солнце. Такого прекрасного рассвета девушка не видела никогда. Огненный диск солнца величественно медленно поднимался над землей. Сияющие лучи его озаряли утреннее небо, придавая облакам золотисто-розовый оттенок. Тьма уступала свои позиции и обращалась в волшебный солнечный свет невероятной красоты. Девушка смотрела на это явление природы, затаив дыхание. Пусть это никогда не кончается — она готова бесконечно вот так стоять у окна и наблюдать, как мрак рассеивается, а на его место приходит свет. Внезапно мысли девушки омрачились — в памяти всплыли события вчерашнего вечера, которые просто не укладывались у нее в голове. Вот родная общага, вот ее соседки, которые сейчас мирно досыпают последние часы сна перед звонком будильника, институт, выпускные экзамены, дипломная работа и… дьявол. Настоящий дьявол! Нет, она ни за что не расскажет о случившемся Свете и Маше — они примут ее за сумасшедшую. Но что же делать дальше? Ангелина по привычке хотела мысленно обратиться к Богу, но сразу же вспомнила, что Небеса больше не слышат ее. Горькие слезы покатились по щекам девушки, и она зажмурилась. — Лина, ты чего? — сонно пробормотала Маша. — Прости, что разбудила, — ответила Лина, утирая слезы. — Нет, ты скажи мне, что случилось? Ангелина молчала. А что она должна была ответить? — Люк, да? — догадалась Маша. Лина кивнула. — Что сделал этот ушлепок? — Не важно, Маш. — Я ведь все равно узнаю. Лина вздохнула и спросила: — Лучше скажи мне, я сильно изменилась? — Ты о чем? — Вообще… Мое поведение, внешность, характер? Маша задумалась, смотря на подругу. Да, определенные перемены действительно были: Лина стала более дерзкой. Нет, даже не дерзкой, а, наверное, более решительной, храброй. И эти перемены Маше пришлись по душе. — У тебя появилась некая твердость характера. Ты будто… повзрослела. — А тебе не кажется, что я стала злой? Раздражительной? Или вредной? — Нет, что ты! С чего бы это? И вообще, давай выкладывай, что там с Люком. Ангелина отвернулась и прошептала: — Люка больше нет. Мы… расстались. В институте подготовка к защите дипломной работы студентов четвертого курса шла полным ходом. Вот уже целый день Света, Маша и Ангелина вместе с остальными членами их группы провели у дверей кафедры их факультета в ожидании проверки дипломных работ на программе «Антиплагиат». Царил небывалый ажиотаж: студенты нервничали, преподаватели также были на взводе, компьютеры, на которых проверялись дипломы, висли, ждать всем приходилось долго, а защита диплома была назначена на послезавтра. Практически целый день студенты провели в коридоре у дверей кафедры, сидя на чем попало и где придется. Работы проверялись в порядке очереди, так как количество компьютеров было значительно меньше количества дипломных работ. Свете повезло — её дипломную проверили почти сразу же после обеда, и она, получив пропускные 59% подлинности, со спокойной душой ушла домой, оставив Машу и Ангелину дожидаться их очереди на проверку. Девушки, изнемогая от летней жары, ждали до вечера. Когда большая стрелка приблизилась к восьми часам вечера, им, наконец, объявили результат: Маша набрала 61%, а Лина — 89% подлинности. Однако руководитель дипломной работы Ангелины напомнил ей о том, что она до сих пор не закачала презентацию для защиты на компьютер института, а это необходимо было сделать заранее. — Направляйтесь в аудиторию номер 305, там будет проходить защита. Скиньте файл презентации в папку вашей группы и верните диск мне. Девушка кивнула и обратилась к Маше: — Иди домой, я тебя догоню. Ты и так измучилась за весь день. Маша благодарно улыбнулась подруге и, попрощавшись, направилась к выходу. Ангелине не сразу удалось найти аудиторию номер 305. С трудом отперев дверь ключом, который ей вручили на кафедре, девушка вошла в темную комнату. Свет яркого летнего заката едва проникал сквозь жалюзи, придавая аудитории чарующий вид. Немного полюбовавшись игрой света, Ангелина все же нащупала выключатель. Старый институтский компьютер загружался очень долго, а перекачать на него что-то с диска казалось девушке вовсе нереальным. Провозившись с этим старым устройством около часа, Ангелина отнесла диск с файлами и ключ от аудитории на кафедру. Последний оставшийся там преподаватель окинул ее недовольным взглядом и, приняв ключи, закрыл кабинет и отправился домой. Перед выходом из института девушка решила зайти в уборную и привести себя в порядок после тяжелого дня. Воспользовавшись пудрой и расческой для волос, она оглядела свое отражение в зеркале и пошла к выходу. Ангелина шла по длинному, пустому коридору института. Звук ее шагов эхом отдавался от стен. Почти все кабинеты уже были заперты, а свет в них погашен. Неудивительно — после девяти часов вечера в здании института мало кто задерживался. Мрачные, пугающие мысли не заставили себя долго ждать, чувство тревоги нарастало, и девушка ускорила шаг по направлению к главному выходу. Вдруг она мельком взглянула в окно и остановилась — на парковке перед институтом Ангелина заметила знакомый автомобиль. Уверяя себя в том, что ей это показалось, Лина подошла к окну и тут же поняла, что ошибки быть не может — у входа в институт был припаркован Кадиллак. В следующую секунду она встретилась глазами с Люцифером, прислонившимся к автомобилю. Вид у него был изможденный, в плечах появилась сутулость, но во взгляде сквозила решимость. Он оттолкнулся от машины и хищной походкой направился ко входу в институт. Ангелина отпрянула от окна и в панике заметалась по коридору. Куда бежать? На ум ей пришел вестибюль, находящийся в противоположной стороне от главного выхода — оттуда она могла выйти к институтскому стадиону. Что дальше — девушка не знала, сейчас для нее было важно выбраться из здания и попытаться избежать встречи с дьяволом. Круто развернувшись, она побежала по коридору в сторону вестибюля. Кровь стучала в ушах, а сердце готово было выпрыгнуть из грудной клетки. Она понимала, что Люк и Люцифер — одно и то же лицо, и еще живы были те чувства, что он пробудил в ней. Но осознание того, что он — сам дьявол, ввергало ее в суеверный ужас. Молиться Господу было бесполезно, но девушка вновь и вновь повторяла про себя: «Спаси меня, Боже!» Добежав до конца коридора, Ангелина бросилась вниз по лестнице, к вестибюлю, из которого вели на улицу два выхода. Девушка кинулась к спасительной двери, но та оказалась заперта. Лина метнулась к другому выходу, но и эта дверь не поддалась. Ледяная волна ужаса окатила ее с головой, и девушка принялась в отчаянии дергать ручку двери. В памяти всплыл тот ночной кошмар — она бежит от дьявола по коридору общежития и пытается открыть дверь своей комнаты. Во сне у нее это получилось. Но реальность оказалась страшнее. На лестнице послышались шаги. Девушка обернулась. Люцифер медленно спускался вниз, в вестибюль, не сводя с нее глаз. Ангелина задрожала от страха, но старалась не подавать виду и храбро спросила: — Что тебе от меня нужно?! Дьявол усмехнулся и ответил: — Мне нужна ты. — И не надейся. Поищи себе другую идиотку, которая согласится отдать тебе свою душу. — Ты не понимаешь меня. Просто представь нас вдвоем, как это делаю я. Поверь, все, что мне нужно — это чтобы ты сказала, что принадлежишь только мне. Скажи, успокой меня этим. И ты увидишь, что мир изменится, потому что мы будем счастливы. Так счастливы вместе… Ангелина замотала головой. Она хотела верить ему, но все ее естество восставало против таких ненормальных отношений. Страх перед Люцифером и перед будущим, которое он ей предлагал, возобладал над остальными чувствами и она ответила: — Нет. Никогда. Лицо дьявола вмиг исказилось от гнева, и он стал стремительно спускаться вниз. Отшвырнув от себя напольный цветочный горшок, он направился к Ангелине через весь вестибюль, яростно сверкая загоревшимися глазами. Его леденящий душу голос прогремел в пустом помещении: — Всю свою жизнь я никого не любил, кроме тебя! Есть только ты и я, это предопределено судьбой. Не смей противиться этому! Люцифер понимал, что единственная девушка, которая была нужна, как воздух, ускользает от него. Он счел, что будет действовать жестко, и, независимо от того, хочет она или нет, они будут вместе. Его напор лишь еще больше напугал Ангелину, и она кинулась от него к противоположной лестнице. Это вывело Люцифера из себя, и он потерял контроль. Не было больше смысла скрывать от нее то, каким он был на самом деле. В следующий миг Ангелина, уже спешно поднимаясь по лестнице, обернулась и увидела за собой то отвратительное чудовище, что преследовало ее в лабиринте страха в парке аттракционов. Крик ужаса и отчаяния вырвался у нее из груди, и девушка рванулась вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Едва поднявшись, она оступилась и полетела на пол. В этот момент над ее головой пролетел огненный шар. — Я заставлю тебя гореть заживо, ты слышишь меня?! Ты получишь такие ожоги, с какими на тебя никто не взглянет, ты будешь нужна только мне! — не голос, а свирепое рычание послышалось снизу. Обернувшись, Ангелина поняла, что дьявол устремился к лестнице. Девушка встала и побежала, не оглядываясь и чудом уворачиваясь от адского огня, летевшего ей вслед. Дьявол преследовал ее, как хищник загоняет свою жертву. Не потому, что он не мог с легкостью догнать ее, а потому, что ему хотелось с ней поиграть, почувствовать ее страх. Осознание того, что она его боится, приносило ему почти физическое удовольствие. Дьявол уже предвкушал то, что будет после того, как он, наигравшись с ней, привяжет девушку к себе навсегда. Он выебет ее как последнюю шлюху, наслаждаясь ее болью, страхом и страданиями. Да, ему хотелось сделать ей больно, хотелось, чтобы она кричала и умоляла его остановиться. Такова была его сущность, его темная сторона, которая проявлялась, когда он переставал себя контролировать. Уже достаточно долго он сдерживался ради любимой, но теперь его малышке придется столкнуться с суровой реальностью. И она примет его таким, какой он есть — у нее не будет выбора. Девушка забежала за выступ стены, едва успев увернуться от пролетевшего мимо столпа адского пламени. Прислонившись спиной к стене, она тяжело дышала и боялась пошевелиться. Ангелина прислушалась — стало тихо. Она понимала, что эта тишина не предвещает ничего хорошего. Вжавшись в стену, она зажмурилась, а по щекам потекли слезы. Некуда бежать. Нет больше Люка, которого она любила. Есть лишь Люцифер, обезумевший от злобы. Но как же он мог так перемениться? Она видела, что Люк — неплохой человек. Не мог же дьявол столь искусно притворяться? Он пытался ей сказать, что она не должна привязываться к нему, так как понятия не имеет, кто он такой, но девушка не слушала. Выходит, думала Ангелина, он не хотел ее обманывать? Он предостерегал ее от столь опрометчивых чувств к нему, что зарождались в ее душе. Быть может, еще есть шанс достучаться до чего-то светлого, что еще осталось в его погибшей душе? Ангелина опасливо выглянула из своего убежища. Вокруг никого, в вестибюле внизу царила мертвая тишина. Девушка медленно пошла вперед. Сердце стучало, но она приказывала себе успокоиться. Пройдя десять шагов, она ощутила, как чьи-то сильные руки сдавили ей плечи. В следующее мгновение Люцифер вжал ее тело в стену, угрожающе нависая над ней. Страшное, обугленное лицо его было совсем близко, и Ангелина увидела в его взгляде нечто, что вселило ей надежду. Это были глаза Люка. Точнее, истинные глаза Люцифера. И они были прекрасны. Несмотря на то, что он взирал на нее со злобой и яростью, она, отбросив все сомнения, впилась в его губы нежным поцелуем. Ее руки крепко обвили его шею, и девушка прижалась к изуродованному телу. Она привносила в этот поцелуй всю нежность, всю любовь на которую была способна. Сначала реакции на поцелуй не последовало, но потом Ангелина ощутила, как он отвечает ей, нежно проводя языком по ее губам. Еще мгновение — и она пропускает сквозь пальцы его шелковистые волосы, а теплые, родные руки гладят ее тело. Чуть отстранившись, она видит, как Люцифер с обожанием взирает на нее, вновь представ перед ней в облике архангела, каким он обладал до изгнания с Небес.