Обретая рай

      Ад был расколот на два лагеря: половина демонов поддалась убеждениям Астарота в том, что Люцифер поставил под угрозу их существование, и теперь с настороженностью и недоверием взирала на возвратившегося хозяина Преисподней. Другая же половина, благодаря стараниям Барбаса, сохранила верность дьяволу. Демон снов ненавидел Ангелину, считая ее главной виновницей того, что Люцифер поставил под удар свою репутацию в Аду. Более того, Барбас был уверен, что на Небе готовятся к чему-то, что в корне изменит весь привычный уклад адского общества.       По своему невежеству демон полагал, что все проблемы решатся только тогда, когда Ангелина исчезнет из поля зрения Люцифера. Ему чуждо было такое понятие, как любовь. Он знал лишь низменные, порочные чувства, такие как похоть, страсть, желание обладать и подчинять. Барбасу было невдомек, что Люцифер не сможет забыть Ангелину, если все их прямые контакты прекратятся — слишком сильно, слишком горячо было его чувство к девушке. Возможно, Люцифер и сам не подозревал, насколько крепка его любовь к ней. Он, как и раньше, не анализировал то, что происходит в его душе, он просто чувствовал. Но если раньше в душе дьявола были лишь злоба, ненависть и гнев, то сейчас его переполняли нежность, тоска и беспокойство за любимую, оставшуюся без защиты на грешной Земле. Сколько раз он сокрушался от того, что по природе своей не может любить Ангелину так, как она того заслуживает! И сейчас он не понимал, что его любовь к ней на самом деле стала чистой и бескорыстной. Люциферу казалось, что он недостоин Ангелины, он отчаянно пытался стать лучше, и, сам того не замечая, действительно менялся.       Любовь его к Ангелине поистине была чудом. Чудом, спланированным на Небе и воплощенном в самом сердце Ада. В Раю мало кто знал о Божьем замысле, суть которого заключалась в том, чтобы дать дьяволу последнюю попытку на исправление и возвращение на путь истинный. И он ею воспользовался. Однако тьма, тысячелетиями копившаяся в нем и сформировавшая собой его сущность, в конце концов, взяла верх над каплей света в душе Люцифера. Его судьба должна быть решена, и чаши весов замерли в шатком балансе — теперь все зависело от того, пройдет ли он последнее, самое страшное, уготованное ему испытание.       Люцифер пребывал в растерянности. Любовь сделала его уязвимым, как никогда. Он не мог собраться с мыслями и осознать, насколько пошатнулось его влияние и авторитет среди обитателей Ада. Когда он вернулся в Преисподнюю, ум его был занят лишь мыслями об Ангелине. Люцифер мучительно перебирал все возможные варианты, каким образом он может защитить девушку. Она осталась без поддержки Неба, даже Лаувиа уже не выходит с дьяволом на связь, как это бывало раньше. Скорее всего, он занят тем, что окружает заботой своего нового подопечного. Да как же так?! Там, наверху, относятся к людям, как к игрушкам, которые со временем выкидывают за ненадобностью. Ярость вскипела было в душе дьявола, но уже в следующее мгновение он стыдливо закрыл лицо руками — здесь, в Аду, к людям относились еще хуже. И он, дьявол, в том числе. Так какое право он имеет осуждать небожителей? Он понял, что его размышления зашли в тупик, и отчаяние охватило его душу. Он злился сам на себя за неспособность что-либо изменить, за то, что вынужден был бездействовать и наблюдать такую, как он считал, несправедливость, что происходит у него на глазах. Вот теперь Люцифер как никогда пожалел о своем бунте против Отца и установленного им порядка, который случился много тысячелетий назад. Никогда еще дьявол не ощущал так остро всех последствий своего мятежа. Он — жалкий изгой, лишенный всех прав, неспособный защитить дорогое ему существо от грозящей опасности. Люцифер стоял на краю обрыва, куда по обыкновению приходил, чтобы побыть в одиночестве. Звериный рев, исполненный тоски и боли вырвался из его глотки.       Астарот наблюдал за ним, стоя чуть поодаль, в тени утеса. Демон с презрением, почти брезгливо осматривал сгорбленную фигуру дьявола. Как же он жалок! Астарот не узнавал прежнего Люцифера в этом скорбящем, отупевшем на Земле нытике. Что ж, тем лучше — устранить такого соперника не составит труда. Демон давно мечтал занять место дьявола. Он считал, что Люцифер не достоин быть их предводителем. После бунта на Небе, треть ангелов поступилась своей сущностью и последовала за Люцифером в Ад, и Астарот в том числе. Все они сначала надеялись, что так будет не всегда, что Люцифер, некогда бывший самым могущественным архангелом, обязательно вернет им дом. Они боготворили его, поэтому назначили своим правителем. И что же теперь?! Сколько еще им терпеть притеснения и унижения в Аду? Прошли тысячи лет, а дьявол не сделал ничего, что хоть на йоту приблизило бы их возвращение домой. Люцифер не оправдал всеобщих ожиданий, а значит, настало время его свергнуть. Астарот был уверен, что он — лучшая кандидатура на место предводителя падших. Он поведет в бой адское воинство. Он не просто вернет назад их дом, он свергнет небесный престол! Он сделает то, чего не смог сделать этот слабак Люцифер, вопящий сейчас из-за человеческой шлюхи. Астарота беспокоило лишь то, что далеко не все обитатели Ада поверили его словам обвинения в адрес Люцифера. Такая верность падших дьяволу обескуражила демона, и сомнения в удачном исходе этого предприятия зародились в его разуме. Что, если ничего не выйдет? Что, если все зря? Астарот был таким же малодушным, как и подлым, и страх за собственную шкуру заставил его задуматься о том, какими еще путями можно действовать, чтобы, наконец, получить давно желанную власть. Ответ лежал на поверхности и был столь очевиден, что Астарот едва не расхохотался от удовольствия — Ангелина — слабое место Люцифера. Радуясь своему открытию, демон решил, что должен как следует обдумать и решить, как лучше использовать этот козырь. Для начала необходимо осторожно, не вызывая подозрений, разведать ситуацию и понять, как много для дьявола значит эта девчонка. Демон оттолкнулся от скалы и вышел из тени: — Здравствуй, Люцифер. Дьявол обернулся и проговорил: — Приветствую тебя, Астарот. — С возвращением домой. — Спасибо, — глухо ответил дьявол. — Тебе не кажется, что сейчас ты должен быть со своим народом, который покинул ради этой девчонки, а не прятаться здесь, вопя в одиночестве? Лицо дьявола приняло каменное выражение, и он процедил: — Пришел, чтобы читать мне нотации? Астарот усмехнулся: — Вовсе нет. Напротив, чтобы дать дружеский совет. — Мне не нужны твои советы. — Да ну? Сердце твое разбито, я понимаю, но и об обязанностях правителя не стоит забывать. Люцифер пристально посмотрел на демона и спросил: — К чему ты клонишь? — Здесь царит недовольство тобой. Все осуждают твой поступок. — Какой именно? — Ты бросил нас всех ради человека. Дьявол отвернулся и тяжело вобрал в легкие смрадный воздух. Не дождавшись ответа, Астарот продолжил: — Скажи мне, она действительно стоит того? Люцифер впился взглядом в демона и с жаром ответил: — Астарот, словами невозможно описать то, как она прекрасна! Ангелина росла на моих глазах, понимаешь? Она — это лучшее, что когда-либо было в моей жизни. — Прямо ангел во плоти, верно? Что-то в интонации демона не понравилось Люциферу. — Чем вызвано такое любопытство, Астарот? — Любопытство? Хм, да, пожалуй, это можно назвать и так. Но ты не подумай, я ни на что не претендую. Тот, кто призван править Адом, не станет пускать слюни на человеческое отродье. Лицо дьявола потемнело, и он тихо прорычал: — Забыл, с кем разговариваешь, падаль? Астарот запрокинул голову и громко расхохотался: — А ведь, действительно, с кем? Кто ты такой, Люцифер?! Что ты представляешь собой теперь, распустив свои жалкие романтичные сопли? Дьявол взялся за рукоять своего меча, но демон тут же произнес: — Хочешь драться со мной? Так сделай это голыми руками, докажи, что ты еще хоть что-то можешь!       Люцифер отбросил меч в сторону, не отрывая от демона хищного взгляда. Довольный оскал появился на лице Астарота — он не ошибся, в Люцифере произошел надлом, определенно сделавший его в разы слабее. По этому звериному оскалу дьявол понял, что Астарот пытается манипулировать им. Мало того, он, Люцифер, позволил ему это сделать! Ярость вскипела в нем, и дьявол, в один прыжок настигнув противника, сбил его с ног. Астарот спешно поднялся на ноги и принял оборонительную позу. — Принимаю это как вызов. Ты объявил мне войну. Интересно, на чьей стороне будет большинство? — с ехидной усмешкой произнес демон. — Тебе не удастся занять мое место. — Я почти это сделал, разуй глаза, ничтожество! — воскликнул Астарот и кинулся на Люцифера.       Они сцепились, образуя клубок ненависти и гнева. Астарот, обуреваемый безумной яростью, исступленно наносил жестокие удары с намерением не просто причинить физическую боль и обезвредить противника. Нет, он хотел его убить. Желание уничтожить Люцифера собственными руками многие века зрело в нем, подогреваемое завистью, злобой и неуемными амбициями. Астарот верил, что именно он был достоин занять место правителя Ада. Это ему должны были поклоняться, восхвалять, рукоплескать и петь дифирамбы. Демону было невдомек, что жизнь Люцифера в крайней степени далека от феерических фантазий Астарота, ибо не в награду ему давалась власть над падшими. Зависть к бывшему архангелу точила его разум и душу еще до бунта Люцифера, когда они все пребывали на Небе в условиях, казалось бы, ничем не располагающими к возникновению такого темного чувства. Отец в равной степени любил их всех, но Астарот все же чувствовал себя ангелом низшего ранга, и если Люцифера Господь удостаивал ежедневными беседами, то его, Астарота, на подобные «аудиенции» призывали достаточно редко. Демон ненавидел себя за то, что не осмелился первым выказать свое недовольство и поднять бунт, как это сделал Люцифер. На деле же Астарот боялся за себя и продолжал тихо копить злобу и зависть, отравляя тем самым свою некогда чистую душу. Архангел Люцифер предпочел действовать иначе. С тех пор Астарот не находил себе покоя, постоянно восклицая про себя «Я тоже бы смог!», а ненависть и зависть, между тем, продолжали его душить.       Люцифер сам не заметил, как перешел к оборонительным действиям. В отличие от Астарота, он не пытался убить противника. Разум дьявола был охвачен эмоциями, которые требовали выход. Он метался из стороны в сторону, как раненый зверь, уклоняясь от ударов демона. В былые времена он мог без труда разделаться с сильнейшими демонами Преисподней. У него была сила, которую питала ненависть, делая дьявола беспощадным. Теперь же такой силой Люцифер не обладал, ибо не было больше ненависти в его душе, лишь какая-то тяжелая усталость, затрудняющая дыхание. Снедаемый тоской по любимой и болью от расставания, дьявол стал уязвимее, чем когда-либо был до этого. Астарот чувствовал это. Злорадство переполняло его естество, когда он смотрел в потухшие глаза Люцифера — не было в них больше того адского огня, разгоравшегося будто изнутри каждый раз, когда повелитель Ада приходил в бешенство. Безжалостный, кровожадный, неистовый, чуждый жалости и сострадания дьявол теперь стал сломленным, смиренным существом, по крайней мере, так считал Астарот.       Люцифер чувствовал, как силы покидают его. Астарот нанес ему удар ногой в грудь, от чего дьявол не удержал равновесия и повалился на раскаленный гравий. Сдаться — первое, что пришло в голову Люциферу. Но мысли об Ангелине, оставшейся бы без защиты, если он будет сейчас повержен, придали ему решимости продолжать борьбу. Дьявол приподнялся, намереваясь встать, когда на него обрушился еще один удар. — Неужели это и есть тот самый Люцифер? Некогда могущественный архангел теперь валяется и корчится под моими ударами! Взгляни на себя, Денница, в кого ты превратился! Люцифер напряженно замер на секунду, затем судорожно выдохнул и поднял голову: — Не смей произносить это имя своим грязным ртом. — Почему же?! О папочке напоминает? — злобно расхохотался демон.       Дьявол зарычал. Упоминание об Отце разрывало ему сердце. Денница, сын Зари — так часто ласково называл его Создатель. И сейчас, услышанное из уст этого мерзкого существа, имя это пробудило в нем давно забытые воспоминания. Как добр был Отец к нему, как выделял среди прочих архангелов, как вселял в него уверенность! И чем же он, Люцифер, отплатил Ему? Но поздно сокрушаться, ничего уже нельзя исправить — Отец навсегда разочаровался в нем. — Мне следует оторвать тебе башку за то, что посмел осквернить светлое имя Создателя своим упоминанием о Нем! — Что я слышу?! Дьявол встает на защиту Бога! Немыслимо!       Звуки, которые исторгал из себя демон, мало были похожи на смех. Астарот согнулся пополам в конвульсиях, делая вид, будто потешается над Люцифером. — Прекрати кривляться, мразь, — с отвращением глядя на него, проговорил дьявол. Демон процедил в ответ: — Да не нужен ты своему папочке. Он с удовольствием поджарит тебя в твоем же пламени, кретин. — Я предупреждал — не смей упоминать о Нем! — О ком? Об этом тиране? — Да как ты смеешь?! — прогремел Люцифер и набросился на демона.       Гнев, вызванный таким богохульством, придал сил, и Люцифер сбил с ног демона. Астарот не ожидал такого напора от своего противника. Люцифер и сам не думал, что оскорбление Отца вызовет в нем такую бурю негодования. Дьявол нещадно наносил ему жестокие удары в область лица, шеи и грудной клетки. Там, куда опускался кулак, образовывалось кровавое месиво. Демон захрипел, когда сломанное ребро впилось ему в легкое. Не обращая на это внимания, дьявол пробил ему череп вместе с правым глазом, впечатав кулак в глазницу. Нанеся демону еще пару ударов, дьявол отошел в сторону, презрительно поглядывая на поверженного противника.       Демон лежал на земле. Из его груди крупными сгустками выбивалась кровь. Челюсть его подрагивала и была чуть приоткрыта, обнажая окровавленный рот, в котором теперь отсутствовала половина зубов. Из раздробленной гортани доносились искаженные звуки, похожие на слабое покашливание. Рука его тряслась возле рукояти клинка, который демон стащил из Хранилища в отсутствие Люцифера — им он и надеялся убить дьявола. Обитатели Преисподней обладают неким подобием физических тел, которыми их «одарили» после свержения с Небес для того, чтобы они могли чувствовать боль и страдания так же, как и люди, которых они так страстно ненавидели. Падшие не могут умереть от потери крови либо от тяжких побоев — их может убить лишь особое оружие. Таким оружием, как надеялся Астарот, был клинок, который он хотел использовать против дьявола. И демон обязательно его применит, как только восстановится сам.       Люцифер стоял спиной к нему и задумчиво смотрел вдаль. Что-то изменилось, он это чувствовал. В раскаленном воздухе витал аромат войны. Нет, не той потасовки, что произошла между ним и Астаротом. Чутье дьявола никогда не подводило, и теперь он знал, что грядет нечто пугающее и неизвестное. Жар столпами вырывался из расщелин в почве. Искры пламени закружились в воздухе. Ветер дул сильнее обычного. Жаркий, удушающий ветер. Не тот, что приносит свежесть и прохладу на Земле. Это был жар Ада. Люцифер взглянул себе под ноги — казалось, сам гравий накалился изнутри и теперь отдавал алым цветом.       Астарот издал звуки, похожие на хриплое карканье вороны. Дьявол приблизился и склонился над ним: — Жарко? Да, я тоже это чувствую. Что ж, может огонь прижжет твои раны, и они быстрее затянутся? Не надейся, что я помогу тебе встать.       Демон снова захрипел, а из его единственного целого глаза скатилась кровавая слеза. В этот момент послышался жуткий звук горна. Дьявол вскинул голову и прислушался. Где-то вдалеке нарастал шум. Дьявол знал, что он означает — это шум толпы, охваченной паникой. Значит, что-то стряслось. В горн протрубили во второй раз. Дьявол стоял неподвижно. Если этот тревожный звук повторится еще один раз — дело плохо. Это будет означать объявление высшего уровня опасности. Хрипы распластанного на гравии демона стали еще громче. Он задергался, пытаясь встать. Люцифер некоторое время равнодушно наблюдал за ним, но третий сигнал горна заставил его вздрогнуть. Что-то произошло. Дьявол вытянул шею, повел носом и прислушался — неясный шум вдали перебивали усилившиеся хрипы Астарота. Это вывело Люцифера из себя, и он, подойдя к демону, схватил его за горло: — Прекрати скулить от страха, трусливая падаль! Астарот по-прежнему был не в силах подняться, однако лежать на раскаленной почве становилось невыносимо. Боль от ран и переломов в совокупности с ощущением, что все тело сейчас поджарится на обжигающем гравии, приносила демону немыслимые страдания. Три сигнала горна ввергли его в пучину страха — уже много тысячелетий не подавался этот тревожный знак. Астарот знал, что надвигается серьезная опасность. Он дергал конечностями, в надежде, что руки и ноги, наконец, начнут его слушаться, но все безрезультатно. Демон понимал, что должен сделать над собой колоссальное усилие и подняться на ноги — иначе, ему не выжить. Люцифер явно не собирался ему помогать, что неудивительно. Злоба на дьявола прожигала его душу насквозь. В тот момент, когда Люцифер сжал его горло, Астарот поклялся себе, что отомстит любой ценой. — Люцифер! Дьявол разжал пальцы на шее Астарота и обернулся на зов. С вершины скалы его окликал один из бесов. Люцифер сделал знак рукой, и бес спрыгнул вниз. — Что произошло? — спросил дьявол. — Люцифер, Аластор принес важную весть. — Что за весть? Говори, не тяни! — Он сообщит лишь в твоем присутствии. Все уже собрались и ждут только тебя. — Хорошо. Скажи им, что я скоро буду. — Люцифер, ты должен пойти со мной сейчас. Там царит страшная паника, нельзя медлить ни секунды. Они растерзают меня, если увидят, что я вернулся один, — умоляюще захныкал бес. Дьявол вздохнул, еще раз взглянул на Астарота и последовал за бесом. Тот с любопытством поглядывал на окровавленное тело демона, лежащее поодаль: — А с ним что стряслось? — Не важно, — буркнул Люцифер, идя следом. Добравшись до места назначения, дьявол увидел толпы обитателей Преисподней, которые производили страшный гул, вызванный их тревожными восклицаниями. Все они обступили Аластора, глашатая Ада. Возвышаясь над толпой, демон отбивался от тех, кто цеплялся за полу его длинного плаща, одним ударом меча беспощадно отсекая последним руки или головы. Его глаза горели, а длинные белые волосы разметались от жара, в который превратился привычный всем смрадный ветер. Наконец, Аластор заметил Люцифера, стоявшего позади этих толп обезумевшей от страха нечисти. Глашатай поднял в верх левую руку. Черти, демоны и бесы замерли и обернулись назад. Увидев дьявола, они почтительно расступились, пропуская его к Аластору. Мертвая тишина повисла в воздухе, и лишь звук тяжелых шагов Люцифера нарушал ее. Дьявол пробрался сквозь толпу к Аластору. Вблизи демон выглядел крайне раздраженным. — В горн протрубили три раза. Что за весть ты принес нам, Аластор? — спросил дьявол громовым голосом. Толпы народа замерли в ожидании. Нервы у всех были натянуты до предела, однако никто из обитателей Ада не смел произнести ни слова. Они во все глаза смотрели на Люцифера и Аластора, словно ожидали вынесения приговора. Аластор стеклянным взглядом буравил дьявола несколько секунд, а потом, выдохнув, начал говорить. Его голос раскатами грома раздавался над головами тысяч слушателей. — Сегодня мне удалось раздобыть чрезвычайно важные сведения. К сожалению, все они достоверны и получат подтверждение в скором времени. Я считаю своим долгом доложить сегодня нашему предводителю, Люциферу, о том, что воинство Ада должно быть приведено в полную готовность. Ибо… конец близок, — произнес Аластор дрогнувшим голосом. Повисла пауза. — Конец? — тупо повторил Люцифер. В толпе начали переговариваться, повторяя друг другу услышанную информацию, будто не веря, что это происходит на самом деле. — То есть ты хочешь сказать, что… — начал было дьявол, но Астарот договорил за него. — Господь объявил о Последней Битве. Мы должны быть готовы к Армагеддону.