Победа или проигрыш?

      Тусклая лампочка под потолком беспрестанно мигала, готовая вот-вот перегореть. Пахло хлоркой и мочой, кафель казался грязным, несмотря на то, что Петир протёр пол дважды. Лужица блевотины возле унитаза влажно блестела, заставляя желудок сжиматься и вызывая во рту привкус желчи. Ну и работёнка! Каким пьяным надо быть, чтобы наблевать мимо толчка?! Он вдохнул через рот и снова принялся за уборку.        В соседней кабинке шумно трахались — девчонка игриво взвизгивала, парень бормотал что-то вроде какая-ты-красивая-я-схожу-с-ума-по-тебе. Петир подавил желание потребовать противным старушечьим голосом, чтобы они подняли ноги, пока он будет протирать пол. Король ёршика и швабры. Владыка толчков в дерьмовой забегаловке. Он усмехнулся, перешёл в следующую кабинку и начал остервенело чистить загаженный унитаз, представляя на его месте самодовольную рожу Брандона Старка — капитана футбольной команды с внешностью кинозвезды. Из-за него я здесь. Петир выпрямился, поднял голову и некоторое время смотрел в потолок, пытаясь успокоиться. Не вышло.       Перед глазами упрямо вставал приземистый корпус университета, возле которого стоял Брандон с друзьями, обнимавший за талию свою тёлку, Барбри Рисвелл. Если бы Петир тогда не задумался, полностью уйдя в себя, он даже не посмотрел бы в их сторону, но его слишком сильно захватили мысли о курсовой работе, за которые он и был наказан. Ткнувшись носом во что-то мягкое, он поднял взгляд и удивился, увидев возвышавшегося над ним Старка. Петир извинился, шагнул в сторону, но Брандон не позволил ему уйти. — Ты куда смотришь, мелочь?       Он по-прежнему изумлённо взирал на тупую гору мышц перед собой, не понимая, что от него понадобилось. Такие парни, как Брандон, не замечают таких парней, как он — это Петир давно усвоил. — Ты о чём? — Я о том, что ты пялишься на задницу моей подружки, сечёшь?       Барбри засмеялась, сверкая тёмными глазами. Он понял, что сейчас его будут бить, однако не мог до конца поверить в то, что всё это наяву, до тех пор, пока кулак Брандона не врезался в подбородок. А потом в нём взметнулась слепая нерассуждающая ярость. В самом деле, он шёл, мысленно выстраивая план курсовой, никого не трогал, и тут какой-то придурок колотит его ни за что ни про что, по желанию левой пятки!       Очнулся Петир уже в больнице, разбитый и усталый. Он узнал, что исключён из университета на полгода, и лишь благодаря заступничеству декана факультета его не вышвырнули вон. Вдобавок этот козёл Брандон сочинил слезливую историю о том, что Петир сам на него напал, его дружки подтвердили, и теперь Бейлишу грозили общественные работы. Если раньше он немного сомневался, что жизнь дерьмо, то последние события окончательно убедили его в этом. Петир думал, что его заставят подметать улицы или что-то в этом роде, однако инспектор посчитал, что туалет в баре — лучшее место для исправления. Кроме того, владелец бара был приятелем инспектора, и бесплатная рабочая сила оказалась очень кстати. Это кумовство взбесило Петира, но ему дали понять, что кобениться не стоит, иначе наказание могут ужесточить, и он смирился, выматерившись сквозь зубы.       Девчонка в соседней кабинке громко застонала, и Петир зло покосился в ту сторону. Как бы эти двое не снесли унитаз. Тупые малолетки! Он дёрнул ручку последней кабинки, не взглянув, есть ли там кто-нибудь. Хлипкая задвижка выскочила, и тётка, сидевшая на крышке унитаза с телефоном в руках, вскинула голову и завизжала. Твою мать! — Леди, успокойтесь! Извините меня. — Петир заискивающе улыбнулся. — Я всего лишь уборщик.       Он взмахнул ёршиком, показывая, что не имеет плохих намерений, но женщина не умолкала. Или пьяная, или накуренная. Или и то, и другое вместе. И такая страшная! Тётке было, пожалуй, около сорока лет, она была костлявой, с длинной шеей и ртом, похожим на щель почтового ящика. Единственное, что показалось ему красивым — светло-каштановые волосы, волнистые и мягкие на вид. Дверь соседней кабинки приоткрылась, в проёме возникли два бледных лица. Петир повернулся и дружелюбно улыбнулся несдержанной парочке. — Ребята, всё в порядке! Небольшая просьба — выбросьте использованные гондоны в мусорку.       Лица стремительно порозовели. Дверь захлопнулась, возмущённо щёлкнула задвижка. Он рассмеялся, перевёл взгляд на замолчавшую женщину, так и восседавшую на унитазе, будто на троне. — Леди?       В этот момент Петир заметил, что глаза у неё заплаканы, но не затуманены алкоголем, и подумал, что ошибся, посчитав её пьяной. Наверное, она просто дура. Он вздохнул и прикрыл дверь её кабинки. Пусть сидит хоть до утра, мне-то что? Однако она вышла практически сразу. Бросила на него надменный взгляд, так смешно не сочетающийся с её внешностью и выплыла из туалета, гордо цокая высокими каблуками. Парочка в соседней кабинке одевалась, шурша одеждой. Петир продолжил уборку, изредка поглядывая на часы.

***

      Ему не верилось, что этот дурацкий вечер закончился. Проходя через бар, Петир увидел давешнюю костлявую женщину. Она крутилась на табурете, с вызывающим видом глядя на подсевшего к ней лысого старика, рассказывавшего ей что-то о том, как прекрасна молодость. Для тебя и такая тёлка прекрасна, ехидно подумал Петир и вышел. На улице он остановился, упиваясь ночным воздухом. После туалетного марафона даже запах бензина и подгоревших сосисок казался приятным. Может, забежать к Лотору? Петир качнулся с пятки на носок, по привычке задумчиво разглядывая витрину круглосуточного магазинчика. Нет. Он вдруг почувствовал, как устал за сегодня, мотнул головой, сунул руки в карманы джинсов, и двинулся было вниз по улице, но его похлопали по плечу. Ну что ещё? Петир обернулся. Женщина из туалета стояла за его спиной и улыбалась, рассеянно перебирая цепочку на груди. — Привет! Ты не отвезёшь меня домой?       Он обалдело открыл рот. Отвезти тебя домой? А не пошла бы ты к такой-то матери, красотка? — На себе, что ли, мне вас везти, леди? Вызовите такси.       Она схватила его за руку и мягко сжала. — Пожалуйста. Если нужно, я заплачу. Видишь ли, я отпустила своего водителя, а… тот, кого я ждала, не пришёл. И я выпила, мне нельзя садиться за руль… И таксистов я боюсь.       А первого встречного не боишься? Женщина умоляюще смотрела на него, ждала ответа, а у Петира на языке крутился вопрос, почему она не попросила об этой услуге того старичка, с которым только что разговаривала, если уж ей так необходимо ехать на своей машине. — Послушайте… — Ну пожалуйста! — воскликнула она и облизала губы.       Если это должно было выглядеть эротично, то у тебя не получилось. Он молча разглядывал её — рот, в который так и хотелось сунуть письмо, глупые голубые глаза, выступающие, как у скелета, ключицы. Опустил глаза ниже, подумал, что неплохая грудь — заслуга производителей женского белья, а вот задница и ноги очень даже ничего… Петир заложил руки за спину, чтобы ненароком не шлёпнуть её по заду для проверки, действительно ли он такой, каким выглядит. — Ладно, леди. Уговорили. Где ваша машина?

***

      Она сидела рядом и болтала без умолку. Оказалось, что её зовут Лиза, что она замужем за какой-то шишкой в правительстве и ей ужасно скучно, потому что муж бывает дома два месяца в году, а всё остальное время уделяет государственным делам. Петир слушал невнимательно и смотрел только на дорогу, морщась от дыма сигарет новой знакомой. Она выливала на его голову потоки совершенно ненужной информаций о себе, не стесняясь и не думая о последствиях, постоянно находилась в движении, словно ей было тесно в салоне, и курила, курила, курила. Ему приходилось периодически поглядывать на её ноги и грудь, чтобы не остановить машину и не убежать в ночь от её одуряющей трепотни. Неудивительно, что твой муж предпочитает тебе государство, красотка. Петир усмехнулся и перебил её: — Поворачивать сюда, леди?       Лиза встрепенулась, подскочила, будто вместо позвоночника у неё была пружина. — Да, и потом езжай до конца дороги.       Дом был огромным, двухэтажным и наверняка очень старым. Свет горел только в одной комнате на первом этаже, образовывая на асфальте жёлтый квадрат. Петир остановил машину, вышел, открыл дверь Лизе. Женщина выбралась, лукаво взглянула на него, прикоснулась к его груди. Он ощутил тепло сквозь ткань футболки. — Хочешь выпить? — Сейчас?! Час ночи, леди! — Сейчас самое время. — Она улыбнулась и на миг стала почти симпатичной. Если бы не этот рот. — И зови меня по имени.       Лиза опустила руку ниже, мягко погладила его, и взволнованно блеснула глазами, почувствовав реакцию. — Пойдём, мальчик, не здесь же нам обниматься.       Она потянула Петира за собой, не обратив внимания на его испуганный взгляд. Он поддался отчасти из любопытства — хотелось всё-таки убедиться в правильности предположений насчёт её груди и задницы — а отчасти из жалости. Лиза казалась такой… жалкой, как выброшенный на улицу котёнок, тычущийся в ноги равнодушным людям. Петир тряхнул головой и зашагал вперёд решительнее. Если всё будет совсем плохо, просто закрою глаза и займусь делом.

***

      Грудь у неё оказалась своя, без всяких хитростей, и это приятно удивило Петира. Правда, соски были острыми и воинственно торчали в разные стороны, как часто бывает у истеричек, но нежные полушария мягко ложились в ладонь и возбуждали достаточно, так же, как хорошо сохранившийся зад. Лиза отдавалась так, будто занималась любовью последний раз в жизни, и в конце концов её энтузиазм передался и ему. Он мимолётно подумал, что иногда есть смысл заглядывать под платье к женщинам, с первого взгляда кажущихся некрасивыми. Просто не надо смотреть на лицо. — Да, мальчик, я уже…       Она прерывисто ахнула, испытав оргазм, и обессиленно упала на подушки. Петир скатился с неё, лёг рядом, тяжело дыша. Вроде баба в возрасте, а какая горячая! Он с уважением взглянул на неё. Лиза прижалась к нему, обвила руками и ногами, словно подчёркивая, что никуда его не отпустит. Её волосы лезли в лицо, Петир убрал их, погладил мягкие, как у ребёнка, пряди, ощущая смутную нежность к их обладательнице, подарившей ему удовольствие. — Сколько тебе лет, Петир? — внезапно спросила она. — Двадцать один.       Лиза потёрлась щекой о его грудь, тихонько вздохнула. — Совсем молоденький… У тебя, наверно, и девушка есть? — Была бы — я бы с тобой не поехал. — Верный, значит? — Она усмехнулась.       Петир пожал плечами. К чему это она ведёт? — Не хочешь… встречаться со мной на постоянной основе?       Лиза приподнялась, посмотрела на него. И опять в глазах это жалобное выражение брошенного, никому не нужного питомца, нуждающегося в ласке и заботе. Он отвернулся, не выдержав её взгляда. — Хотя бы чуть-чуть… Недолго…       Петир снова взглянул на неё. Внимательно. Изучающе. С той задумчивостью, которая сослужила ему плохую службу в памятный день драки с Брандоном Старком. Лиза нервно закусила губу, ожидая его ответа. Этот рот… Он улыбнулся. Придётся найти ему другое применение. Письма — не вариант. — А твой муж?       Она махнула рукой. — Я вас познакомлю. Сам увидишь, какой он очаровательный… Он сможет помочь тебе с работой. Не собираешься же ты и дальше мыть туалет в баре?       Петир навострил уши. А вот это интересно, красотка. Пожалуй, полезно будет задержаться возле тебя подольше. И не потому, что я тебя пожалел! Он привлёк её к себе, опять погладил по голове, не в силах совладать с искушением дотронуться до её волос. — Хорошо. Я согласен… дорогая.       Лиза счастливо вздохнула и прижалась к нему плотнее.