Судьбою дарована

      Солнце рассекало пушистые облака, многочисленной россыпью прямых лучей, нежно ласкающих пробудившиеся по зову весны, цветущие кроны деревьев. Каждая частичка живой природы, рвалась навстречу теплу, в прохладном мартовском воздухе, вальсировали сорвавшиеся потоком лёгкого ветра лепестки, недавно распустившегося цвета деревьев. Атмосфера навевала сладостные мысли о нирване. Стаи крохотных птиц, сновали юркими ключами по голубому небосводу, тревожа остановившийся отдохнуть ветер, подначивая его играть с ними в салки. На Японию опускалось утро. Стебли зелёной травы, блестели различных размеров каплями не высохшей, оставленной в дар утреннему солнцу ночными туманами, росы. Каждая капля, играла всеми цветами радуги, как только внимательный луч, находил её прячущейся под травинками. Всё бы хорошо, да только в нескольких метрах от покоившегося, умиротворённого мира: — Секки, — взмывая вверх, прокричал грозным голосом, рассекая эхом прохладный воздух, Бог Ято. — Юкине, там внизу на аллее, сидит мама с дочкой, и ходят люди, постарайся сдерживаться и четко очертить рамки поражения, — давал точные указания своей регалии, готовый к нанесению победоносного удара парень. — Угу, — охваченный сталью двух катан, напрягся перед решительным ударом блондинистый мальчишка, сощурив, будто в прицеле янтарного цвета глаза. В городском парке, с самого утра было мало отдыхающих, редкие прохожие вышли выгуливать своих питомцев, школьники, излишне спешащие на занятия, прохаживались, держа в руках свои рюкзаки набитые учебниками, по мозаичной аллейке. Посреди монументальной арки, ужасающим вихрем в воздух вздымалась россыпь фиолетово-черных частиц несущей скверну бури. Настроения всех прогулочных в этом парке, попадающих под пагубное влияние скверны, резко менялось в негативную сторону. Простые прохожие кричали на своих собак, за то, что те, якобы именно сейчас стали невероятной обузой для своего хозяина. Школьники, устраивали мгновенные баталии, выясняя кто кого задел плечом, и кто теперь за это в ответе. И только один парень сидел на ступенях колоннады и отрешенно ковырял ножом землю в клумбе. На вид ему было не больше восемнадцати, черные волосы были аккуратно уложены, форма старшей школы отутюжена и выглядит чистой, но что-то во всём его облике, говорило само за себя, что за хорошо упакованной обёрткой, скрывается скелет, притаившийся в шкафу. За спиной поникшего юноши, размером со здоровенный самосвал, нашептывал ему сладкие речи аякаши, по всей видимости, толкающий бедолагу на верную гибель. Казалось спустя мгновение, парнишка вонзит нож, лежащий у него в руке, себе в глаз или же перережет горло, с таким остервенением он начал разрывать землю, покоившуюся в клумбе сбоку, вырывая с корнями первые цветы, роняя их полу распущенные бутоны на каменную плитку. Окружающие не имели возможности видеть ни появление бури, ни присутствие злого духа, только одни эмоции и ощущения были подвержены влиянию зла. — Вот же мразь, так близко подобрался к парнишке, — стоя в нескольких метрах от жертвы скверны, недовольно пробурчал голубоглазый брюнет. — Ято, мне воспользоваться чертой, для разделения мёртвых и живых? — ошеломлённо наблюдая за всем происходящим, поинтересовался у своего хозяина шинки. Аякаши, представлял собой огромное подобие слизняка, только с множеством щупальцев ярко-зелёного цвета, каждое из которых обвивало невидимыми нитями тело, сидевшего на полу бедняги. Такого размера монстров, доводилось убивать оружию, но каждый раз, глядя на творение скверны, дух захватывает от накатывающего первобытного ужаса. — Да, и прямо сейчас, — прокричал Бог, ловко изворачиваясь от попытки духа, обхватить его одним из щупальцев. — Вкусно пахнет, вкусноо, — пропищал противным как скрип вилки о стекло голосом, злой дух, принюхиваясь к стоявшему в нескольких шагах Богу. — Я — Бог Ято, с помощью своего секки, избавлю мир от принесённой тобой скверны, и очищу страну восходящего солнца, — взмывая в воздух и сжимая обе рукояти катан, обвёрнутых в тряпичные бинты, голубоглазый брюнет нанёс сокрушительный удар в область головы аякаши. Вмиг всё окружающее пространство над головой парней, озарилось россыпью серебристых нитей, свидетельствующих об очищении от скверны. Некогда ковыряющий почву парень, будто бы очнувшись ото сна, встал и огляделся по сторонам, обстановка более не казалась столь гнетущей и все проблемы стали житейскими и вовсе незначительными. — Вернись, Юкине, — отпуская, рукояти катан, проговорил спокойным тоном, заправляя пятернёй, черные как смоль волосы назад, парень. — Хорошая работа, — похлопывая по плечу своего шинки, растянулся на траве довольный собой Ято. — Ты чего разлёгся? Дайкоку, просил помочь ему с уборкой в саду, — пихая разнежившегося на солнце хозяина, завопил златоглазый блондин. — Ой, ну полно тебе будет, Юки, пусть этот увалень сам прибирается, посмотри какая погодка славная, дай погреть старые кости на солнышке, — растягиваясь на траве, пробормотал разленившийся божок. — А ну вставай, — задавая бодрящего пенделя хозяину под зад, взревел, сотрясая эхом воздух, разозлившийся шинки. — Да ты что творишь, малышня, — потирая ушибленный зад, протянул, бурча себе под нос проклятья, Ято. — Сам виноват, не зря он тебя дарможором называет, — ухмыляясь во весь рот, засовывал в карманы штанов руки, шинки. Отряхивая со спортивного костюма пыль и траву, голубоглазый выровнявшись во весь рост, посмотрел на своё оружие сверху вниз, для нанесения мгновенного, словесного увечья. — Никакой я не дарможор, просто у меня из рук всё валится, Хиёри уже который день, пропадает на своих школьных экзаменах, а обо мне и думать забыла, — складывая губы уточкой, пробубнил себе под нос, разобиженный Ято, закладывая на груди одну руку за другую. — Эээ, — мычал, сжимая руки в карманах, растерянный блондин. — Сегодня ведь у нас занятия, она обязательно придёт в храм досточтимой Кофуку, — опуская глаза к полу, наводя на покрытой пылью плитке круговые узоры, носком башмака, проговорил парень. — Дыа? — хватая своё оружие за воротник ветровки и притягивая к себе, воскликнул обрадовавшийся Бог Ято. — Что же ты тут стоишь истуканом, Юкине? У нас в храме дел по горло, необходимо Дайкоку-сама помочь прибраться, ни то он снова будет стыдить меня при милой Хиёричке, — складывая ладошки вместе, вертел задом из стороны в сторону, перевозбуждённый данным известием парнишка. — Тц… а я чего пару секунд назад говорил, — покорно волочась, за тянувшим его по закоулкам хозяином, бормотал священный сосуд, содрогаясь, то и дело, спотыкаясь, о тот или иной камень. Но дело, было только на словах. Отправив шинки, заниматься уборкой по дому и саду, в помощь Дайкоку, сам Ято, отправился в старшую школу, в которой училась Ики Хиёри. Присвистывая, потихоньку продвигаясь, сквозь несущуюся толпу прохожих.

***

       Сквозь открытые настежь окна, класс наполнялся весенней прохладой и будоражащим сознание, сладким запахом цветущих деревьев. Школьники, были изрядно вымотаны неделей пробных экзаменов, которые спустя два месяца, должны прокатиться по ним тяжелой артиллерией, оставляя в живых лишь знатоков. Опустив голову на деревянную парту, девушка умиротворённо переводила дух, стараясь вслушиваться в каждое слово, сказанное преподавателем. Каштановые волосы, подобно водопаду, ровными шелковыми прядями, рассыпались вокруг девичьей головы. Широкие аметистовые глаза, часто моргали, прокручивая в голове слайды минувших дней. Не состоявшийся поцелуй в Капипаленде, губы Ято находящиеся так близко, ведь он практически прикоснулся ко мне, обжигая горячим дыханием тонкую, розовую кожу. Но надо, же было в этот момент, оказаться рядом Кофуку-чан. Девушка притворно цыкнула, абсолютно не держа злости на дорогую подругу. Из распахнутого окна, приятно веяло вступившей в свои права весной, вперемешку с запахом не высохшей влаги, на листьях стоявшего у окна дерева. Но постой-ка, этот запах, такой знакомый и родной, разливающийся по всему телу блаженной патокой. Повернув голову к окну, девушка заметила зависшего на ветке дерева голубоглазого парнишку, который намереваясь отсалютовать в привычной ему манере, но, не сумел удержаться, и полетел, тараторя себе проклятья под нос, приветствовать своей ягодичной мышцей, твёрдую землю обетованную… Продолжение следует…