***
Чисс, в сопровождении обоих штурмовиков, спускался на турболифте в медицинское отделение станции. Он успел поменять испачканный китель и сейчас выглядел вполне спокойным и уверенным, что должно было благоприятно отразиться на общих настроениях персонала. Траун не мог появиться перед подчиненными в грязной и неопрятной форме — от этого в глазах людей это происшествие сразу станет на несколько порядков серьезнее, чем оно было на самом деле. Заложив руки за спину и разведя плечи, директор Траун вышел из лифта и спокойным шагом пошел по растревоженному отделению. При виде его персонал слегка успокаивался и понимал — руководитель все уладит. Чиссу очень хотелось прибавить шагу и почти бегом добраться до главврача, но он сдерживался, прекрасно видя, как его уверенность успокаивает людей. Ему даже припомнилось старое выражение: «Командующие никогда не бегают, ибо в условиях войны это вызывает панику, а в мирное время — смех». Пройдя помещение, где оказывали помощь пострадавшим, Траун подошел к отсеку с короткой надписью «Морг». Незаметно вздохнул и открыл дверь. Он ожидал увидеть ряды тел, запакованных в черный пластик. К величайшему облегчению чисса, в морге оказалось лишь около двадцати погибших. Пройдя вглубь помещения, Траун подошел к шести телам, лежавшим немного отдельно. Видимо, это был кто-то из офицерского состава и инженеров. Траун осторожно открывал пакеты, чтобы узнать — кто же погиб. Он знал их всех — успел познакомиться за два месяца — и действительно сожалел об их гибели. Ему даже не хотелось думать — что бы с ним сделали за такие потери на родине… Очередной безликий мешок. Чисс открыл его, и между бровями директора прорезалась складка боли и искреннего сожаления. Узнать Натаси было возможно лишь по остаткам медных волос и необгоревшей части лица. Да, ему не нравилась Даала, но только как командир. Траун не желал ей смерти, тем более такой. Чисс оперся руками о стол, на котором лежало тело, и зажмурился; смог взять себя в руки и обойти оставшихся погибших. Больше всего он опасался, что найдет здесь Кви Ксукс. Но ее тела в морге не оказалось. — Директор? — окликнул Трауна знакомый голос медика. — С вами все в порядке? — Нет, — чисс повернулся к главврачу. — Это все погибшие? — Да, — утвердительно кивнул медик. — Раненых, в том числе очень тяжело, много больше. — А учёная Ксукс? — Она к нам еще не поступила, ни как живая, ни как мертвая, — врач пробежался глазами по планшету, что он держал в руке. — Ищите. Я могу пройти в отсек к раненым? — Да. Вам бы я тоже порекомендовал пройти обследование на наличие нервного потрясения. — Вы мне еще синяки пересчитайте! — непонятно зачем огрызнулся Траун, но быстро одернул себя. — Вот-вот, — медик повернулся к выходу. — Я принесу вам успокоительное. В палате реанимации народу было много больше, нежели в морге. Чисс обвел своим горящим взглядом раненых и стал проходиться между рядами. — Траун… — раздался слабый голос справа. — Это я, я виноват… Митт’рау’нуруодо повернулся на звук и сжал и без того узкие губы в тонкую и жесткую линию. — Орсон. Зачем? Бывший директор лежал на койке под капельницей, но находился в сознании, хотя было видно, что его глаза скрывались за пеленой введенных медикаментов. — Я не хотел так, не хотел… Даала слишком надавила на Эрсо… Мы не могли и подумать, что он заложил заряды на нескольких уровнях… — Орсон закашлялся и дернул было левой рукой с капельницей, но поднять ее не смог. Правая рука у него отсутствовала по ключицу; как и правая нога по колено. — Гален… перепугался. И рванул заряды, хотя сам находился в зоне их поражения. Я бы никогда не подумал, что он способен на такое. Гален… Орсон оборвался на полуслове и потерял сознание. Траун с величайшим трудом вернул на лицо уже позабытую им каменную маску и сощурил свои карминовые глаза, превращая их в острейшие клинки. Чисс развернулся к выходу и ровным шагом вышел в коридор. Штурмовики следовали за ним по пятам, но директор их практически не замечал. От спецлифта, который доставлял в медчасть раненых, раздался сигнал тревоги, и из раскрытых дверей вылетело четверо спасателей, что везли медицинскую каталку с очередным раненым. Чисс и его сопровождение посторонились, пропуская спасателей. Траун мельком взглянул на койку, судорожно вздохнул и оперся спиной на стенку, стараясь не сползти по ней на пол. Раненой оказалась Кви Ксукс. Девушка была без сознания, из перетянутых медицинскими стяжками обрубков обеих ног медленно сочилась кровь. Было видно, что их не оторвало, а отрезало чем-то острым и тяжелым: возможно, стенкой лифта или его фальшпанелями, которые сорвало от взрыва. — Директор? — окликнул чисса штурмовик. — Все в порядке, — с трудом выдавил из себя Траун. — Проводите меня до кабинета. — Слушаюсь! На этаже уже велись восстановительные работы, все было налажено, и строительные бригады выдвинулись, как только СБ признала, что вести ремонт безопасно. Оставив штурмовиков снаружи, чисс вошел в кабинет, прошел до рабочего стола и практически рухнул в кресло. Дернул ручку верхнего ящика и вытащил оттуда бутылку коньяка; потянулся было к пробке, но тут передумал и бросил выпивку обратно. Встал и несколько раз прошелся по кабинету из угла в угол, принимая решение. Связавшись по терминалу с ангаром, Траун приказал подготовить ему челнок до Корусканта. О произошедшем следовало немедленно доложить Императору, но требовалось кого-то оставить вместо себя на станции для принятия сиюминутных решений. Даала погибла, Кренник был серьезно ранен, Николас на станции отсутствовал, а связаться с кем-то извне чисс не мог: весь центр связи раскурочило так, что на его восстановление могли потребоваться месяцы работы. Траун вздохнул и сел в кресло — покинуть станцию было невозможно, и он опять набрал ангар. «Придется записать данные и отправить кого-то из СБ на Корускант для доклада Императору, — решил про себя чисс. — Иного выхода я не вижу. По крайней мере — пока».***
Лея медленно приходила в себя. Челюсть болела, во рту ощущался явственный привкус крови. Девушка лежала на боку около стены, со все так же связанными за спиной руками. Сесть из такого положения было довольно проблематично, но она все-таки зашевелилась и попыталась рывком выпрямиться. Это не удалось, да еще и отдалось острой болью в челюсти и голове. Лея попыталась открыть глаза — это, на удивление, получилось, и она огляделась, насколько это было возможно. Отсутствие вибрации говорило — они уже не на корабле, а на земле. Лея точно знала, что она не в космосе — сказывался опыт. «Все еще Мандалор или другая планета? — подумала девушка, на этот раз медленнее, но правильнее стараясь сесть. Она подтянула колени к груди, плавно перекатилась на них и выпрямилась. Осмотрелась еще раз. Вкус крови во рту был крайне неприятен, и Лея, смешав ее со слюной, сплюнула на пол. Поднялась на ноги. Место, где ее держали было похоже на какую-то кладовку без окон с единственной дверью. Очень хотелось освободить руки — от долгого лежания они сильно затекли и грозили полным онемением. Посчитав, что если ее пока не убили — значит, она нужна, Лея с силой застучала сапогом в дверь, подтверждая стук громкими криками с требованием ее освободить, которые перемежались угрозами в адрес похитителя и всех его сообщников. На стук и крики ответа не последовало, и принцесса поджала губы, намереваясь использовать свою злость и гнев на то, чтобы вышибить к чертям эту дверь, хотя и не могла точно сказать — как это можно сделать. Лее казалось — следует лишь хорошенько разозлиться — и все получится. Принцесса еще пару раз сотрясла воздух, но видя тщетность своих действий, попыталась сконцентрироваться так, как она это делала, чтобы «прочитать» Трауна; но теперь она использовала не светлые и нежные чувства, а гнев и стремительно становящуюся лютой ненависть. Злость и жажду справедливо покарать похитителя. Стальные засовы гнулись с жалобным скрипом. Стяжка на руках лопнула, и Лея вскинула ладони в жесте Силы, сжимая их в кулаки, вырывая тяжеленную дверь из креплений. Она слышала, как бегут по коридору мандалорцы, лязгая своими доспехами. Как они переругиваются между собой. Первой в проеме раскуроченной двери оказалась мандалорка в доспехе с оранжево-черными полосами. Она вскинула бластер, наведя его на принцессу. — Нет, не надо! — крикнул, появляясь в проеме, Дрейк, отбивая у женщины ствол бластера вверх. — Я успокою ее! Знакомое лицо слегка успокоило Лею, но тут же насторожило — почему сын Мандалора, похищенный вместе с ней, может кому-то что-то указывать, а не лежит вместе с ней в камере? Мандалорка с удивительной грацией убрала бластер и величественно повела рукой, останавливая остальных бойцов. — Что ж, попробуй, — она плавно отошла в сторону, позволяя юноше войти внутрь, и вскинула голову в невероятно красивом жесте, хоть и была в шлеме. — Не хотелось бы причинять ее высочеству вред по ее же глупости. — Дрейк? — Лея опустила руки. — Что происходит?***
Джеминайя с трудом пытался разлепить веки. В голове то тут, то там вспыхивали непрошенные воспоминания. «Свинцовые глаза смотрели прямо в прозрачное голубое небо сквозь разбитый визор шлема. На остатке его, на правом глазу, еще мелькала какая-то сводка произошедшего, но Генрих этого не замечал. В рации шлема раздавался ровный «белый» шум. Не было слышно криков раненых или умирающих. Не было попыток связаться с наземным отрядом с орбиты. Тишина и покой. Генрих сморгнул некстати заслезившиеся от яркого «солнца» глаза. А потом раздались звуки от приземления транспорта, голоса, скрежет доспехов, распоряжения командиров. У склонившегося над ним человека была узнаваемая форма медицинской службы. Тот быстро сообщил, что найден живой, и мир перед взглядом Генриха померк…» — Что с ним? — будто на отдалении раздался голос каламари Раддуса. — Не можем понять, — отозвался кто-то. — Спасите его! Во что бы то ни стало!***
Николас сидел за рабочим столом Торы Лу и рылся в ее документах. Генетик, по только ей известным причинам, вела записи не только на родном, но и на общегалактическом языке. Из основных вопросов о создании чувствительного к Силе Беллас выяснил почти все, но эта информация не раскрывала того, что было надо. Открытые документы лишь подтверждали, что много лет назад магистры К’Баот и Сайфо-Диас решились на эксперимент по выведению идеального джедая. Причем сделано это было намного раньше, чем заказ армии клонов для Республики. Попыток было несколько, и все провальные, пока за дело не взялась профи генетики — Тора Лу. Каминоанка уже на тот момент была весьма уважаемым членом общества, и размениваться на одного клона ей оказалось не по статусу, но, видя провалы коллег, она согласилась собрать гены так, как посчитала нужным. Арриго Диас К’Баот был сорок третьей попыткой, которая оказалась удачной. Далее приводились его уровни взросления, умений и обучаемости. Владения Силой и командные навыки. Вплоть до начала Войн Клонов, когда он стал руководить своим отрядом. На этом официальные данные заканчивались. Николас потер переносицу — это походило на правду. Но где-то, очень глубоко, должен был лежать еще один слой «правды». Надо было искать дальше. Данные каминоанки уже мелькали перед глазами Ника, превратившись в кашу из различной информации. Беллас стал знать о генетике и клонировании за последние часов десять больше, чем за всю предыдущую жизнь. Отчеты по разработке материала для клонов армии, списание брака, переборка ДНК Фетта, отчеты об отладке, отчеты об запуске производства, отчеты, отчеты, отчеты!.. Николас был готов плюнуть на все, вернуться на станцию и рассказать Трауну, что нихрена не нашел на этой Камино! Но как агент СБИ понимал — таким образом Тора что-то скрывала. Скрывала, тщательно смешивая крупицы уникальной информации с кучей обыденной, а он просто не знал — что искать. Сотни, тысячи видеозаписей, которые фиксировали жизнь и обучение клонов. Ник замечал, что среди абсолютно одинаковых мальчиков выделялся один — немного выше и легче. Его агент вполне разумно обозначил как Арриго. Беллас хотел уже удариться головой о панель и уснуть на ней, как в дверь апартаментов Торы вежливо постучали. — Открыто! — громко произнес Николас, и в проёме показалась Тон Ви. — Полковник Беллас, — каминоанка медленно прошла внутрь и слегка склонила голову к повернувшемуся к ней, но не вставшему с места агенту СБИ. — Нашли что-нибудь? — Только море бесполезной для меня информации, — честно ответил Ник. — Вы же уже выяснили, что хотели, об Арриго, — с легким нажимом спросила Тон Ви. — Не-е-е-т, — протянул Николас, — далеко не все. Если вы мне поможете в поисках — я улечу отсюда гораздо раньше, чем предполагаю на данный момент. — Вы захватили Арриго в плен, — начала каминоанка, — и можете пообещать, что он никогда не появится на Камино вновь? — Разумеется, — холодно солгал Николас. — Что он такое? Где настоящее в этом море лжи? Тон Ви на мгновение задумалась, чуть отведя свои огромные серые глаза в сторону — но она явно принимала решение. — Позвольте? — каминоанка заставила Николаса немного подвинуться и освободить ей место за терминалом. Быстро застучала по клавишам, набирая информацию на своем языке. Красочная оболочка стандартной системы померкла и стала ровно-серой; на мониторе вывелось всего три файла, названия которых были на каминоанском, но все они выглядели почти одинаковыми. — Что здесь написано? — подозрительно глянул на экзотку Ник. — Эти два файла, — Тон Ви указала своими длинными бледными пальцами на изображение на мониторе, — называются проект «Нефилим», а этот, — она ткнула в оставшийся: — «Анаким». — Анакин? — недоумённо переспросил Николас. — Нет, «Анаким». «Нефилим» — проект Торы Лу по созданию Арриго. Ник щелкнул на первом файле «Нефилима». Там оказалась видеозапись. «В помещении с пустыми капсулами стояли Тора Лу и граф Дуку, который протягивал каминоанке пробирку с темно-красной жидкостью. — Надеюсь, — прозвенел голос бывшего джедая, — этот образец устранит все возможные проблемы с генокодом обоих доноров. Обращайтесь осторожно и экономно — другой «поставки» может и не быть. — Если этот образец так хорош, как вы говорите — проблем быть не должно, — ровно произнесла Тора Лу, гордо вскинув голову. — Передайте Дарту Сидиусу — я внесу корректировку в генокод К’Баота и Диаса по его «просьбе». — Рад, что мы понимаем друг друга, уважаемая Тора, — легко склонил голову Дуку. — Повелитель ждет положительных результатов. — И они будут, граф».