Заживо погребенный

Тяжелое дыхание позади заставило Дарена оторваться от монитора. — Милорд, — поприветствовал он. — Как пишется доклад Палпатину? — поинтересовался ситх. По телу пробежала знакомая дрожь. Эта была та самая фраза, которую Вейдер произнес несколько лет назад. Вот тогда Дарен действительно испугался, уже и не надеясь выйти живым из комнаты. — Продвигается. Сейчас работаю над той частью, где он интересуется вашим сыном. Врач хотел сказать моим, но посчитал, что Вейдеру будет неприятно. Дарен взглянул на Лорда. Маска ни разу за двадцать лет не претерпела никаких изменений, и все же сейчас казалась немного другой. Врач моргнул. «Просто нервы». — Как я и предполагал, — мрачно сказал ситх. «А Люк все же прав, — подумал Кол. — Что-то случилось». Мрачность и напряженность Вейдера выдавали это. И если Скайуокер предполагал, исходя из Силы, то Дарен привык основываться на внешних признаках: положение рук, наклоны маски, определенные жесты. Руки за спиной выдавали напряжение больше всего. — Как мальчик? Полагаю, занят попыткой доползти до своей комнаты или хотя бы до контейнера с обезболивающим? — поинтересовался он. — Мальчик... — протянул Вейдер, проигнорировав упоминание мучительных тренировок. — Я всегда считал, что так заблуждаться присуще только мне, как его отцу. Увидев на лице Дарена изумление, Вейдер продолжил: — Он не так уж невинен, док. Хотя бы учитывая жертвы на первой Звезде Смерти. Палпатин вообще считал, что он опасен. Люку скоро исполнится двадцать три, а я в этом возрасте стал ситхом. — Ситх или джедай, — прошептал доктор. — Я здесь не для обсуждения подобных категорий, мне вполне хватает споров с собственным сыном. — Я сомневаюсь, милорд, что вы прибыли для прохождения регулярного медобследования. — Мне нужно контролировать поток информации. Мальчик, кстати, очень хорошо проявил себя в операции на Бакуре. Дарен вновь оторвался от монитора: — То есть, вы думаете, Палпатин захочет отправить Кайла на Корусант? — И будет давить на родственные чувства, чтобы через вас контролировать мальчика. — Лорд не сказал «да», он лишь подлил масла в огонь: — Но если он сделает хорошую военную карьеру, его будет несколько сложнее забрать. Это исключает его использование как Руки. Но увеличивает возможность стать учеником. Не забывай, Император не считает меня полностью лояльным... А верность, если только она не абсолютная, у Палпатина доверия не вызывает. — Так вот что вы планируете, — протянул врач. — Я как-то сказал Люку, что он должен уметь отдавать приказы. Мальчик использовал Силу внушения на младшем офицере, а потом спросил меня, этого ли я хочу. Вейдер приподнял голову. Дарен понял, что тот поражен упрямством собственного отпрыска. Порою отношения отца и сына напоминали минное поле. И Люк явно намеревался не только пройти по нему, но и испытать предел терпения отца. — Ты знаешь, Дарен, почему я все это тебе рассказываю? Доктор отрицательно помотал головой. — Потому что у меня есть опыт в военных делах и в дипломатии. Но в чем у меня точно нет опыта, так это в отцовстве, — неожиданно признался Лорд. — Вы хорошо продвинулись в этом деле, милорд. «Да уж», — с сарказмом подумал Лорд. Значительным прогрессом было уже то, что его сын хотя бы бросил свои попытки бежать. А то, что мальчик согласился на обучение основам Силы — так это вообще чудо. И Вейдера уже некоторое время мучило подозрение, что отсутствие ссор между ними — это все же больше заслуга Крита, чем его. — Меня больше пугают отношения Люка и Крита, — сказал врач. Конечно, Лорд вполне может посчитать, что он лезет не в свое дело. Но Дарен так не считал. Люк был его племянником — мальчик все-таки принадлежал семейству Наберрие. А набуанцы всегда дорожили родственными узами. Тяжелая пауза. — И? — многозначительно прозвучал звонкий бас. — Когда они последний раз пересеклись в личном крыле, Крит как-то странно посмотрел на Люка — и тут же отлетел от него. Вы не считаете, что... Дарен замолчал, понимая, что мог перейти границу. Вейдер вполне мог начать обучать своего сына на ситха. Принципиальный идеалистичный юноша мог измениться так же, как когда-то и Энакин Скайуокер. — Он всего лишь защищался, — ощутив удивление доктора, Лорд продолжил. — Крит, похоже, произвел ментальную атаку, а у мальчика сработал защитный рефлекс. Лорд вздохнул. Все это очень интересно, но Дарену никогда не понять, как работает Сила. К тому же, Люк, как и Энакин, выпадает из обычных представлений и понятий. Мальчик, считающий себя джедаем, до сих пор не принадлежал ни одной из сторон Силы. — Что вы будете с ними делать? — спросил Дарен, подавив желание зажмуриться. Он и так слишком долго балансировал на грани терпения ситха. — Ничего, — ответил тот. — Ничего, пока один из них не попросит вмешаться. «Да уж, — подумал Дарен. — Зная горделивость Крита и упертость Люка...» Он больше верил в то, что один из них убьет другого, чем в то, что кто-то из них попросит о помощи. — Мы спускаемся на Фондор, Дарен. — У Люка есть все необходимые прививки. Очевидно, он там уже был, — заметил врач. В этот момент Дарен был готов отдать весь свой годовой заработок, лишь бы увидеть скрытое под маской лицо ситха. Мальчик все еще способен удивлять своего отца. Дарен очень надеялся, что их совместная поездка пройдет спокойно. Но в это слабо верилось. * * * Люк развалился на скамье в тренажерном зале, как внезапно чье-то присутствие заставило его тут же собраться. — Он не знает слова «невозможно», не так ли? — спросила темная фигура. — Зачем ты сюда пришел? — устало спросил Люк у Крита. — Я хочу знать, кто ты, Наберрие, — просто ответил ситх. — Это я уже понял. Ну а мне хочется узнать, почему ты убил одаренного, — парировал Люк. От удивления Крит слегка приоткрыл рот, очевидно, выбитый из колеи. В это время Люк мысленно поблагодарил Хана за умение давать отпор словесно. — Лорд Вейдер рассказывал тебе историю Люка Скайуокера? — спросил уже остывший ситх. Люк лишь заинтригованно помотал головой. Крит присел на соседнюю скамью. — Несколько лет назад появился одаренный, весьма сильный, заметь. Исходя из некоторых источников, он был сыном какого-то джедая, погибшего в конце Войн клонов. В общем, этот практически необученный юнец тут же заинтересовал Палпатина. Тот видел в этом ребенке одновременно и угрозу, и ценное приобретение. Что в любом случае было плохо для Скайуокера. Хотя во втором случае он мог бы остаться в живых. Вейдер предложил ему свою помощь, предложил свергнуть Императора, но Скайуокер отказался из-за веры в Светлую сторону Силы. Я даже не знаю, зачем нужны были подобные проблемы учителю. Наверно, всему виной потенциал мальчишки. Именно потенциал. Скайуокер позволил имперцам поймать себя, и учителю ничего не оставалось, кроме как привести его к Палпатину на блюдечке с голубой каемочкой... И убить. Люк не нашел в себе сил что-либо ответить. Слов не было — он даже не предполагал, что его история может быть такой. — Глупо, не так ли? — Крит словно прочел мысли Люка. — А мораль сей истории такова: знай, от кого принимать помощь и кому переходить дорогу. — Зачем ты мне все это рассказываешь? — спросил сын ситха. — У всех свои причины нахождения здесь, не так ли? Думаю, Вейдер тебе объяснил: если Палпатин узнает, что у тебя есть способности к Силе, то ему придется тебя убить, — спокойно ответил Крит. — Ты же не хочешь умереть в двадцать один или сколько там тебе? Люк ошарашено смотрел на него, с трудом удерживаясь от слов, что ему уже почти двадцать три, а сидевший напротив него ситх был максимум на пару лет старше Хана. Его собеседник был готов к смерти каждую минуту, в нем не было того тщеславия, которое раньше видел Люк. У Крита запищал комлинк, и он поспешил ретироваться, оставив Люка гадать о подлинных причинах этого разговора. * * * — Учитель, — поприветствовал Крит Вейдера. — Ты должен выяснить, что стало с ногри, закрепленными за объектом 2. А так же нахождение самого объекта. — Да, учитель, — как всегда, в голосе Крита покорность. — Будь осторожен. Ты можешь встретиться с одной из Рук Императора. Вейдер был уверен в своем ученике, но все же Лея была его дочерью, и, очевидно, могла унаследовать семейную способность влипать в неприятности. Ситх боялся, ведь, в отличие от Люка, он слишком слабо чувствовал Лею. Возможно, причиной служило то, что сын признавал связь между ними, а вот Лея — нет. Вейдер боялся не успеть, его пугала неизвестность. Но именно сейчас необходимо было отбросить все страхи и прогнать из головы холодный голос Палпатина: «Твой ребенок мертв, Вейдер. Мертв». * * * Лея в смятении расхаживала по шикарным апартаментам, этакой золотой клетке, выделенной ей лично Императором. Она не хотела помогать Палпатину. Но она жаждала смерти Вейдера. Принцесса пнула ногой коллекционную напольную вазу. Как там говорил Люк? Гнев и ненависть ведут на Темную сторону. «Люк, братишка, зачем же ты оставил меня?» — думала принцесса. Наивный мальчишка, сраженный Лордом Вейдером. И теперь Лея готова на многое, лишь бы уничтожить его. Но все ее существо кричало, что нельзя поддаваться Палпатину. Как и вся ее память, начиная от слов отца перед тем, как она стала сенатором, и заканчивая информацией о Бакуре. Но что ей остается? Умереть? Но что тогда будет с Ханом, найдет ли он другую? До встречи с Соло Лея так часто клала свою жизнь на алтарь демократии, а сейчас не может. Что-то ей мешает. «Так, спокойно, Лея, — присесть, успокоиться, сжаться в комок, закрыться от мира. — Здесь и сейчас есть только ты и твоя жизнь. И понимание, что на самом деле ты уже ничего не можешь решать, ибо, оставшись в живых, ты предашь все во что веришь. Нужно отбросить иллюзии о счастливой или хотя бы спокойной жизни вместе с Соло. Там же оставить чувство самосохранения, этот древний животный инстинкт, и признать истину: Лея Органа, ты скоро умрешь. И ты должна сделать это как принцесса Альдерана, хоть по крови ты дочь ситха». Маре надоело смотреть на метания девушки. Учитель опять погряз в политических делах; Тор решил пофехтовать с таким же, как и он, пушечным мясом; а ей приходится возиться с девчонкой. И, если ничего не получится, убить ее. Мара еще раз прочитала информацию на деке и улыбнулась. Пора. Она подошла к апартаментам принцессы. Гвардейцы пропустили ее в комнату. Дочь Бейла Органы с вызовом посмотрела на вошедшую и воскликнула: — Я лучше умру, чем предам свои идеалы. Мара подошла к ней и вручила деку. Бравада спала с лица принцессы, ее сменила мертвенная бледность. — Можете считать, что вы уже мертвы, ваша светлость, — Мара не смогла удержаться от колкости. В глазах у принцессы появились слезы. Все было кончено. * * * Люк сидел за терминалом. Другие помощники Вейдера отсутствовали. Один из них отдыхал, другие же находились на квалификационном экзамене по стрельбе. Оказывается, этот навык для адъютанта милорда был жизненно необходимым. Дарен сказал, что тот же критерий подходит и для помощников отца на Корусанте. Люку же подобный экзамен проходить было без надобности: отец сказал, что битва на Бакуре показалась ему достаточным доказательством. На экране высветилось три приоритетных сообщения с пометкой «А». Он еще ни разу не получал ничего с такой отметкой. Сказать честно, будучи старшим адъютантом отца, Люк почти всю работу перекладывал на помощников милорда. Очевидно, Вейдер считал, что Люк должен быть в курсе всех событий. За исключением тех, что касаются Альянса. Да и его работа больше походила на обучение, чем на трудовые обязанности. Другой круг общения, другие принципы и идеалы. Чужая внешность и чужой мир. Все нити, кроме одной, связывающей его с прошлой жизнью, порваны. Разговор с Критом вновь подтолкнул его к мысли, что Люк Скайуокер мертв. Неизвестность и потерянность вновь обуяли его. Ему так необходим был глоток из старой жизни, чтобы поверить в ее реальность. Скайуокер попытался открыть данные, но, к его разочарованию и удивлению, ему было отказано в доступе. Невесело усмехнувшись, Люк понял, что это данные об Альянсе. Люк набрал по комлинку Партера — одного из помощников отца, который сейчас должен был отдыхать. — Лейтенант Партер слушает, — сонно произнес адъютант. — Лейтенант Партер, мне нужны ваши коды к терминалу. — Наберрие? — мужчина пытался сосредоточиться и не высказать ничего лишнего старшему по званию. — Коды, Партер, — Люк начал беспокоиться, что тот поймет, что у него нет доступа к этой части данных. — Высылаю, Наберрие. Внезапно тень коснулась его. Люк отключил комлинк. Слишком поздно, отец уже был на подходе сюда. Через несколько секунд он услышал знакомое дыхание респиратора. — Лорд Вейдер, — поприветствовал он отца. — Капитан Наберрие, — продолжил игру Вейдер. — Как продвигается передислоцирование флота? — Седьмой флот продвигается к Цирцее. Тридцать первый укрепил свои позиции в тринадцатом секторе. Эскадрилья Смерти вместе с "Исполнителем", "Опустошителем" и "Мстителем" летят на верфи Фондора с целью ремонта, сэр. Вейдер молчал, очевидно, удовлетворенный ответом. — Новые сведения о базах мятежников? — задал вопрос ситх. Люк вздрогнул, но постарался держать себя в руках. Учитывая, что он и до этого действовал отцу на нервы, бояться было нечего: он уже видел ситха в гневе. — У меня нет доступа к этой информации, милорд, — процедил Люк сквозь зубы. «Зато у меня есть информация о твоем любимом Альянсе». — Следуйте за мной, капитан. Обычный рабочий разговор. Точнее, допрос, как думал Люк. Офицеры связи внимательно слушали, но делали вид, что ничего не замечали, дабы не попасть под горячую руку милорда. Ходили слухи, что Люк числился старшим адъютантом только благодаря родственной связи между ним и врачом Вейдера. К счастью, никто не знал, что это было частично правдой. Некоторые, правда, считали, что никакое родство не спасло бы парня, если бы он не справлялся со своими обязанностями. Командир эскадрильи Люка, один из адмиралов и ученик отца тонко намекнули, что, скорее всего, у Лорда на него большие планы. Что из всего этого должно было пугать больше, Скайуокер не знал. До самых апартаментов Вейдера они шли, сохраняя молчание. И только когда дверь закрылась, ситх спросил: — Ты действительно настолько хочешь знать, что подставляешь сослуживца, да и себя тоже? Люк замялся с ответом и плюхнулся на черный кожаный диван. Отец сел в кресло напротив и сжал руки в замок. — Да, я хочу знать. — Тебе это не понравится, сын, — сказал Лорд. — Как ты считаешь, должны ли все страдать из-за ошибки одного человека? — Нет. — Можно ли совершать преступления, прикрываясь благими намерениями? — Нет, — помотал головой Скайуокер, пытаясь понять, в чем дело. — Что лучше: человек, несущий ответственность за свои поступки или группа людей, сваливающая друг на друга все недостатки? Люк задумался: — Первое, — сказал он. — Но к чему это, отец? — Я бы на твоем месте начал сомневаться насчет своих республиканских взглядов. — Вейдер вздохнул и добавил: — Дело в том, сын, что твои друзья похитили детей адмирала Гракса, моффа Джерена и командующего "Мстителем". Младшему из них шестнадцать лет, сын командующего твой ровесник, а отпрыск моффа на год старше. Их убьют, если родители не предадут свое государство. Как ты считаешь, как я должен реагировать на подобную ситуацию, будучи сам отцом?