Девять ночей

      Ошибка.       Какая же это была глупая ошибка!       Три часа бесцельного лежания на неудобной кровати с тяжелыми мыслями в голове, роем кружащимися перед закрытыми глазами. Два часа беспокойного сна. Час на то, чтобы составить план дальнейших действий (точнее, всего лишь постараться меньше мозолить Нокту глаза).       Но, кажется, у принца проблемы с головой.       Кэлум смотрит на Промпто как всегда: с легким безразличием, но с нескрываемым беспокойством за состояние друга. Это одновременно и пугает, и радует.       Может ли быть такое, что Ноктис счел ночное происшествие за странный сон или же за галлюцинации от усталости? У обычного человека вполне такое могло бы случиться… но не с Ноктом.  — Промпто, помоги мне перенести коробки.       Спокойный голос Игниса вывел Блондина из транса. Вещи не тяжелые (интересно, что там?), но довольно неудобно их перетаскивать из-за того, что поверхность коробок глянцевая, а ладони Аргентума мокрые от пота. Нет, он совсем не нервничает.       Потирая влажные руки о грубую ткань штанов, Промпто засматривается на выточенный профиль принца: ничего лишнего, будто создавали сами боги. Взгляд падает на ведро, наполненное водой. Ровная гладь отражает грустного юношу, глаза которого против воли наполняются слезами. Тяжелая ладонь резко хлопает по поверхности воды, искажая въевшееся в сознание изображение.       Ноктис листает какой-то журнал, совершенно не обращая внимание ни на текст, ни на цветастые картинки. В голове лишь солнечная смущенная улыбка и копна светлых волос.  — О, боже! Нокт, осторожно!       Если бы принц не витал в облаках — возможно, был бы сух. Но сейчас он растерянно хлопает глазами, приоткрыв рот в немом удивлении — Промпто как всегда не смотрит под ноги.  — Прости-и-и, пожалуйста! Я это не специально! Честно-честно, даже в мыслях не было обливать тебя водой, да еще и холодной! Я сам не ожидал, только когда посмотрел на тебя понял, что вылил на тебя ведро воды! Я ведь-       Дрожащий палец мягко прикладывается к теплым губам. Ноктис в упор смотрит на провинившегося друга, прерывая словесный поток собственной ладонью. Сердце бешено стучит в грудной клетке, норовя вырваться наружу. К слову, Аргентум не против откинуться в мир иной именно сейчас. Особенно, когда жесткая подушечка большого пальца едва проводит прямую линию по нижней припухлой губе, прижимая книзу.       Нет, не смотри туда, пожалуйста.       На кончик носа падает тяжелая капля, вынуждая на секунду моргнуть. Щеки юноши налились персиковым цветом, плавно переходящим на кончики ушей. Ноктис часто видел, как смущается Блондин, он часто замечал, что может с легкостью это устроить, стоит затронуть пикантную тему, отчего сам же краснел, но…       Он никогда не придавал серьезного значения этому. Лишь сейчас взгляд цепляется за блестящие глаза с расширившимися зрачками, мелкие веснушки, ставшие менее контрастными на фоне краски, теплое дыхание из приоткрытых губ.       Губ, которые искусаны до корочки.       Непозволительно мягкие на ощупь.       И наверняка такие же мягкие в поцелуе.       Промпто по привычке проводит языком по пересохшей коже, да только тот едва касается самих губ. Палец рефлекторно дергается от прохладной влаги. У Аргентума были ведь мысли насчет поплохевшей головы принца? Так вот, они явно подтверждаются, иначе Ноктис не засунул бы целую фалангу во влажный рот парня.       Влево-вправо, слегка наверх и вниз под корень.       Язык своевольно реагирует на посторонний предмет в полости, повторяя плавные движения вслед за соленой подушечкой, отчего во рту накопилось слишком много слюны. Аккуратная капелька стекает с уголка. Промпто сглатывает жидкость, плотно обхватывая палец теплыми губами, и пугается темного взгляда напротив.  — Извини… — Промпто готов молиться на охрипший голос принца, — Ты просто слишком много болтал.  — Д-да, я… нервничал. Это ты меня прости.       Парень запускает ладонь в волосы, тормоша их в разные стороны, и неловко улыбается.  — Если ты снова не замолчишь, я сделаю так снова.       «Боже, да, пожалуйста. Даже если ты мне наступишь на горло я буду не против».   — М-м-м… — все, что смог ответить Промпто, бегло водя глазами по сторонам и стараясь не смотреть на принца.       Улыбнувшись, Ноктис не спеша побрел в сторону трейлера и молча посмотрел на Игниса. Тот понял все без слов. Вряд ли они сегодня продолжат свое путешествие, а лишний день отдыха не помешает, с учетом того, какая напряженная и неразрешенная обстановка накаляется между двумя юношами. Игнис психологом не нанимался, но в их компании эту роль всегда по умолчанию отводили ему.       Аргентум рассматривает песчаную насыпку на ферме, нервозно кусая губы. Шестеренки в голове отказываются сотрудничать и уступают свое законное место тихому ветру. Что это было? Возможно, Нокт сам не осознавая своих действий перешагнул границу дозволенного, или же его подсознание приоткрыло тяжелую дверь, запирающую властные чувства к другу.       А что делать дальше?

***

      Ноктис не покидал трейлер весь день. Поток возмущений Гладио прервал Игнис, объяснив тому комичность ситуации, а Промпто… Промпто старался занять себя всем, чем можно было: помог выполнить стандартный план на день Уиза, одарил заботой чокобо, поучаствовал в готовке ужина и даже помыл Регалию от налипшей пыли и грязи.       Вроде, отпустило. Пока взгляд вновь не упал на сонного Нокта.       Взъерошенные волосы принца мило торчали во все стороны, а на щеке остался след от руки — такая картина вызвала цветение искренней улыбки на лице Блондина.       Принц проходит мимо, прикрывая рот ладошкой во время зевания, пока вдруг не замедляет шаг. Тяжелая рука опускается на голову Промпто, нежно поглаживая кожу загрубевшими пальцами. Кэлум опускается к уху Аргентума, шепча:  — Давай прогуляемся?       А Промпто лишь кивает, потому что все слова в горле комом встали.       Парни ушли недалеко, предпочитая остаться на территории фермы. Уютное место у склона холма обдувалось прохладным ночным ветром и освещалось полной луной, воцарившейся на звездном небе. Каменная кладка, когда-то служившая надежным забором, отлично подошла под скамейку.  — Красиво.       Промпто поворачивает голову на источник слов и замирает, разглядывая лицо напротив. В лунном свете его принц выглядит великолепно; словно порождение ночи, освещенное солнечным светом и укутанное дневным теплом. Та наружняя холодность, что должна отталкивать от себя, манит внутренним жаром.       «Да, красиво. Я вижу перед собой тебя, и это — красиво».  — Промпто, ты знаешь: я не мастер речей, особенно красивых, — начинает свой монолог Ноктис. — Но сейчас, пожалуйста, выслушай меня, если сможешь.       Кэлум разворачивается лицом к Промпто, смотря точно в глаза. Решительно и властно.  — Я пытался разобраться в своих чувствах. Очень долго не понимал, что со мной творится, потому что… Потому что ты мой друг, Промпто. Лучший друг, — Блондин нервно усмехается этим словам. — Я люблю тебя, как люблю Игниса с Гладио, как люблю родителей и Луну.  — Пожалуйста, Нокт, давай не-  — Подожди. Дай мне закончить, — принц прикладывает палец к губам Блондина, с нажимом проводя по красной коже, на что Промпто реагирует легкой дрожью. — Я же говорил, что сделаю так еще раз.  — Нокт…  — Я люблю тебя так, как моих самых близких людей, — Ноктис делает недолгую паузу. — Но я не хочу проказничать с ними, днями рубиться в видеоигры или зависать у моря, молча смотря в даль горизонта и думая о чем-то своем.       Промпто мягко улыбается, прикрывая глаза от накативших слез. Шершавая подушечка пальца касается щеки и смахивает влагу, после чего вся ладонь Нокта касается лодочкой лица парня. Тот лишь отдается ласке, гладя голову в сильные руки.  — Я не горю желанием делить с ними одну кровать, не могу, как бы сильно не хотел, смотреть на них, не отрывая взгляда. Никогда не хотел обнять без причины или сделать то, отчего на лице зацветет улыбка, — Нокт медленно наклоняется вперед, беглым взглядом осматривая спокойное лицо напротив. — И уж тем более, я никогда не хотел никого из них поцеловать.       Мягкое касание чужих губ. Промпто распахивает глаза, не веря в происходящее; еще секунду назад он готов был признать свое поражение, но принц застал юношу врасплох.       Теплые. Блондин был уверен в том, что губы Нокта такие же холодные, как и его кончики пальцев. И шершавые. Такие же обветренные, как у него самого (все потому, что парни отвергают бальзамы). А еще влажные. Ноктис наверняка не один раз пробежал языком по коже от волнения.       На секунду мир для них двоих замирает. Ветерок развевает локоны волос, щекоча чувствительную кожу, и проникает под тонкую ткань одежды, заставляя поежиться от холода. Их губы до сих пор вместе; Ноктис открывает глаза, заглядывая в удивленные напротив. Ждет. Ждет, когда Промпо сделает следующий шаг.       А Промпто гулко сглатывает накопившуюся слюну, слегка отстраняет свое лицо от чужого и крепко-крепко, до хруста суставов, обнимает своего принца.  — У нас все будет хорошо, — полушепотом проговаривает Кэлум, нежно перебирая растрепанные светлые волосы.  — Но ведь это неправильно…       Слова, словно удар под дых. Ноктис резко отстраняет теплое тело от себя, обхватывая грустное лицо двумя ладонями.  — Неправильно? — в уличной тишине раздается глухой стук от соприкосновения лбов, — Неправильно, черт возьми?  — Да…  — Неправильно то, какая дичь происходит сейчас с Королевством. Неправильно то, что мою подругу детства записали в жены. Неправильно то, что ты каждый божий день страдаешь из-за меня и моей гребаной судьбы! — принц срывается на повышенные тона. — А то, что я люблю тебя иначе, потому что хочу — правильно.       В этот раз поцелуй вышел более настырным и… отчаянным. Обхватив прохладными ладонями мягкие щеки парня, Нокт неумело проводит влажными губами по чужим, изредка проходясь языком посередине. Словно только что осознав произнесенные слова, Блондин мягко улыбается в поцелуй, с надеждой отвечая на все действия принца. Неужели он сможет проводить так время изо дня в день? Сердце юноши явно перевыполнило свой план на сегодня.  — Ты мне нужен, Промпто, — легкий чмок в кончик носа. — Ты мое личное Солнце.  — Тогда я не дам тебе погрязнуть во тьме навсегда.       Уголки губ принца поднимаются вверх, даря юноше красивую улыбку. Ноктис занимает положение поудобнее, чтобы посадить на свои колени Блондина; даже жалких двадцать сантиметров друг от друга им кажутся глубокой пропастью в данный момент.  — Так… Ты теперь мой принц? — лукаво спрашивает Аргентум.  — Тогда ты моя принцесса, — хитро отвечает Кэлум.  — Э-эй! Так не честно!       Юноша легко ударяет сжатым кулачком в плечо Нокта, попутно опуская голову в наигранной обиде. Кэлум касается подбородка Блондина, поднимая его лицо на уровень со своим и нежно целуя в приоткрытые губы.  — Я люблю тебя, — едва различимо бормочет Блондин.  — Что-что?  — Я люблю тебя, — чуть более слышно, но по-прежнему шепотом.  — Я не расслышал, повтори.       На лице парня читается непонимание и раздражимость, особенно, когда он обращает внимание на хитрую ухмылку принца.  — Я люблю тебя, Ноктис Люцис Кэлум!       Искренний смех и очередной поцелуй, каких у них будет множество.       Ноктис обхватывает талию юноши, надежно прижимая к собственной груди, разделяя стук сердца на двоих. Так приятно чувствовать тепло родного человека, вдыхать запах запыленных волос и заботливо проводить ладонями по широкой спине, согревая в холодной ночи.       Никто из них не знает точного будущего. Никто не знает, сколько они смогут наслаждаться теплом друг друга. Но все случилось так, как должно было быть, ведь хуже недосказанности может быть только ложь, а пока…  — Люблю тебя, Солнце.