Ранимые мажоры

      — Всё, я ушёл! — крикнул из прихожей Фрэнки.       Баки досадно цокнул языком, оттирая от фикуса сигаретный дым, который, похоже, уже въелся в хлорофиллы.       — Пока! — попрощался Баки, но входная дверь уже закрылась.       Квартира погрузилась в гробовую тишину, даже с улицы не доносилось ни одного звука, и Баки остался один на один со своими грустными мыслями, которые не покидали его ни на секунду. Тоска снова сдавила грудь, и, чтобы хоть как-то разбавить опустившийся мрак, он включил телевизор, где накрашенный и одетый с иголочки омега-телеведущий вещал о бушующем торнадо в Техасе.       — Ужас какой, — сам себе сказал Баки, подметая затёртый, продавленный ламинат и изредка бросая взгляд на мелькающие снимки места происшествия.       Включённый телевизор, однако, не помог ему окончательно абстрагироваться от потока мыслей, и Баки снова погрузился в себя, перебирая в голове последние события. Как нарочно, все его думы были сосредоточены вокруг одной единственной персоны.       Новость о свадьбе сына высокопоставленного владельца крупной компании косметических средств разлетелась со скоростью света по всей Америке за считанные часы. Её обсуждали все, кому не лень, в любых местах.       Джей Картер лучезарно улыбался, отвечая на сыплющиеся со всех сторон вопросы пронырливых журналистов, спрашивающих о Киме, о предстоящей свадьбе, обо всём.       Родители Кима радовались больше всех: ещё бы, их давняя мечта заполучить миллиарды зелёных и часть офисов под своё руководство наконец осуществилась, и в свадебном ресторане, и на последующей вечеринке они светились от счастья.       Картеры радовались не меньше: Ким был чуть ли не первым альфой во всём штате, заполучить его в мужья считалось почетным трофеем, каждый омега и бета спал и видел, как зеленоглазый красавец при деньгах встаёт на колено и протягивает кольцо с бриллиантом.       Любитель социальных сетей Ким запостил фотографию, на которой он и Джей держатся за руки, а на пальце Картера в свете полуденного солнца поблёскивает золотое кольцо.       Баки, ежедневно просматривающий инстаграм Кима, в порыве злости хотел разбить чёртов телефон и смазливое лицо его жениха, но денег на новый мобильник не было, а за драку с богачом могли и в тюрьму упечь.       Поэтому Баки проглатывал обиду, когда его изнутри съедала дикая ревность. Каждая новая фотография с Картером приносила невыносимую боль.       После расставания с Кимом прошёл долгий, болезненный и выматывающий месяц, и это время казалось Баки целой вечностью.       От стресса он сильно похудел, кожа приобрела болезненно-белый цвет, волосы превратились в сухой веник и стали выпадать. На полку переживаний добавилась и угроза выкидыша; чтобы не потерять ребёнка, Баки пришлось ненадолго лечь в стационар, где он ежедневно посещал психолога, правильно питался и потихоньку приходил в себя.       Но, несмотря на поддержку друга и его новых знакомых из больницы, омег с похожими судьбами, Баки каждую ночь рыдал, утыкаясь в подушку, чтобы заглушить вырывающиеся всхлипы.       А утром он пытался беззаботно улыбаться и за разговорами в столовой поедал свежий салат из овощей.       Он мог обвести вокруг пальца любого, но своего нового друга Криса, который за пару дней общения с Баки научился читать его, как открытую книгу, — нет.       Крис — омега с серебристо-белыми волосами, почти как у Баки, только крашенными, причём явно дешёвой краской, который отличался от других омег прямолинейностью, порой грубостью, специфическим чувством юмора.       Криса, в отличие от Баки и других омег по палате, никто не бросал и не доводил до истерики и даже суицида. У него был отличный альфа с достойным заработком, который время от времени приходил навещать своего омегу с цветами и фруктами.       За месяц, проведённый в больнице, Баки обрёл ещё одного преданного и понимающего друга. Конечно, делать поспешные выводы он не спешил, ведь дружба приходит со временем. После общения с Крисом Баки чувствовал лёгкость, спокойствие и прилив сил. Крис помогал ему как никто другой.       Мысли о Крисе подействовали на Баки успокаивающе, словно он был сейчас здесь, в квартире, успокаивал его и утешал, отпуская при этом шуточки, от которых Баки улыбался и смеялся.       Живот скрутило от голода, и Баки пошёл на кухню в надежде покушать суп, который Фрэнки заботливо варил специально для Баки весь вчерашний вечер.

***

      — Фу, ну и гадость, — морщится Баки, пробуя приготовленный суп. А на что он вообще надеялся? Друг никогда не умел вкусно готовить, да и времени на кулинарные изыски вечно не хватало — работа и подработки забирали кучу времени, а чтобы отварить макароны или залить кипятком лапшу много ума не надо.       — Ничего малыш, сейчас папа приготовит нам по-настоящему сытный обед, — сказал он, погладив рукой в прихваточной перчатке ещё плоский живот.       После выписки деваться было некуда: к Киму идти бесполезно — ребёнок ему не нужен, да и он всё равно уехал в свадебное путешествие; денег, чтобы снять квартиру, даже самую херовую, без удобств и даже спального места, не было — пару сотен долларов Баки успел снять с карты прежде, чем Ким заблокировал её. Остался один вариант  — Фрэнки. Лучший друг совершенно не был против, тем более он знал сложившуюся ситуацию, и просто выгнать Баки из его же квартиры он не мог.       Когда с поиском жилья было покончено, Баки начал поиск работы, что было гораздо сложнее, ведь беременного омегу хотели видеть у себя в организации далеко не все. Тут уже подсуетился Лин, который ежедневно разгружал продукты в супермаркете, в котором срочно требовался кассир. Баки приняли без лишних слов, наплевав на беременность.       Зарплата не ого-ого, но на вещи первой необходимости хватало, даже оставались лишние деньги, которые Баки копил на собственную съёмную квартиру поближе к центру, поближе к высокооплачиваемой работе. Работе мечты.       Фрэнки и Лин днями пропадали на работе, в единичные выходные уходили на подработки, и Баки всё время проводил наедине с собой и народившимся ребёнком. Точнее, два дня в неделю, в свои заслуженные выходные.       Часто разговаривал с малышом, придумывал ему ласковые прозвища, рассказывал свежие новости, пел колыбельные.       — Та-а-к, а где тут у нас специи… — задумчиво произнёс Баки, продолжая поглаживать живот. — Чёрт, Фрэнки кроме картошки и соли больше ничего не добавляет? Ну, ничего страшного. Зайчик мой, что же нам приготовить для дяди Фрэнки и Лина? Может, вместо супа курицу пожарить? И картошку запечь? Точно, и овощи, — закончив рассуждения, кивнул себе и малышу Баки.       Ноябрь в этом году выдался весьма тёплым, поэтому, надев джинсы и лёгкую футболку, взяв сумку, Баки направился в супермаркет.

***

      — Молодой человек, вы забыли шоколадное молоко на кассе, — услышал Баки за спиной приятный бархатный голос.       Обернувшись, он встретился взглядом с большими карими глазами, смотрящими так внимательно, что Баки невольно сжался.       — Спасибо, вы очень добры, — улыбнулся Баки, забирая из рук протянутую пластмассовую бутылку. Опустив взгляд, он наткнулся на небольшие шрамы на ладони и пальцах. Баки честно старался промолчать, но… Чёртово любопытство! — Откуда у вас эти шрамы?       Красивый незнакомец нисколько не изменился в лице, с улыбкой отвечая:       — Работа, мой милый друг, — и, заметив ещё больший интерес на лице собеседника, пояснил: — Я детектив, и работаю отнюдь не с завалами бумаг. При аресте всякое случается.       — Ого, довольно опасная профессия, — задумчиво произнёс Баки. — Не каждый сможет рисковать своей жизнью ради других.       — И не каждый сможет поблагодарить за этот риск, — с небольшой грустью произнёс незнакомец. — Алекс, — представился он.       — Баки, — протянул он руку, которую Алекс перехватил и поцеловал, едва касаясь мягкими губами холодной бледной кожи.       От проявленной ласки по телу пробежал слабо уловимый холодок, и Баки нахмурился, мысленно ругая себя за подобные отзывы тела.       Альфа выглядит чертовски привлекательно: высокий, широкоплечий, смуглый, с чёрными волосами и красивыми чертами лица. А эти скулы, сводящие с ума…       — Тебе не тяжело? — с усмешкой спросил Алекс, оглядев три огромных тюка в тоненьких ручках омеги.       Баки неопределённо пожал плечами и улыбнулся. Вообще-то тяжело пипец.       — Давай помогу донести до дома, — сказал альфа и забрал у Баки пакеты.       Баки растёр затёкшую руку и благодарно улыбнулся. Этот альфа настоящий джентльмен.       — Где живёшь?       — Пойдём, тут недалеко.

***

      — Ахахаха, а ты точно в полиции работаешь? — громко смеясь на весь подъезд, спросил Баки, от смеха не в состоянии вставить ключ в замочную скважину.       — Точно, но мне иногда кажется, что в цирке! — тоже хохоча, ответил Алекс, переступая порог квартиры — Баки всё-таки совладал со своими руками и открыл дверь.       Зайдя внутрь, он мысленно похвалил себя и погладил по головке — пол вычищен до блеска, раскиданная ранее обувь сложена в тумбочку, зеркало в прихожей без единого отпечатка. Хорошо, что Баки любит чистоту. Альфы это ценят. Вот бы и Алекс оценил.       Так. Стоп.       Баки встряхнул светлыми волосами, отгоняя непонятные мысли. Неправильные мысли.       — Спасибо, что помог, — улыбнулся Баки.       — Не за что, — в ответ улыбнулся Алекс. — Может, пересечёмся в пятницу вечером? Сходим куда-нибудь, — неожиданно предложил он, когда Баки уже собирался попрощаться.       — Можно, — снова улыбнулся он, а Алекс облегчённо выдохнул, словно боялся отказа.       Вообще-то ему советовали расслабиться, найдя себе новое хобби или нового альфу. Найдя себе замену Киму.       Быстро записав продиктованный номер, Баки расцвёл в счастливой улыбке, которая не укрылась от внимательно Алекса, следящего за каждым движением омеги.       — До встречи, — сказал Алекс, покидая квартиру.       — До встречи, — повторил Баки, по-детски помахав рукой, и закрыл дверь, облокачиваясь на неё.       Прикрыв глаза и обняв себя руками, Баки понял, что улыбался без натянутости и фальши незнакомому человеку впервые после расставания с Кимом.       А место поцелуя на руке горело огнём.       Вот чёрт.