***
Мэлоди поправила круглые очки на переносице и накинула старую ветровку. У нас не хватало денег на одежду и обувь, а общий бюджет расходовался на минеральную воду и лапшу быстрого приготовления. Менеджер запретил завтракать и есть на ночь. Он считал, что салатная трава и бобовые ростки компенсируют нам недостатки жиров, белков и углеводов. Ёнгук обещал в ближайшее время найти человека, который будет в состоянии следить за нашим расписанием и рационом, но никто не хотел работать сутками напролёт за низкую плату. Мэл, несмотря на юный возраст, выглядела неухоженной и потрёпанной. Она являлась типичной кореянкой — низкая, черноволосая, близорукая. Директор компании предложил изменить ей кончик носа, форму подбородка и сделать блефаропластику. Но Мэлоди решительно отказалась от операций поскольку считала, что её лицо было результатом любви мамы и папы, а девушка не хотела расстраивать родителей. Мэл всегда спокойна и рассудительна. Ей претило вступать в перепалки между участницами и предпочтительней являлось сохранить нейтралитет. Она неконфликтный, податливый человек. Первое время ей приходилось трудно. Девушка боялась лишний раз открыть рот и выглядела неловкой. Мы неплохо ладили, но меня угнетала её ванильная субтильность и отсутствие юмора. Мэл была скучной, унылой, невыразительной. Она изо всех сил старалась не уступать остальным участницам: научилась пользоваться бальзамом для губ, наносить увлажняющий крем перед сном и пить соджу. С алкоголем у неё большие проблемы. Родители девушки старой закалки и приверженцы религии, поэтому дочь воспитывали строго, подавляя самостоятельность. Помимо вышеперечисленных «преимуществ» Мэл обладательница жирной кожи, следовательно, имела много воспалений и расширенные поры. Она не разбиралась в косметических средствах и у неё не возникало желания что — либо изменить. — Ты запомнила, что необходимо купить? Мэлоди беззлобная и удобная. Девушка любила быть полезной, чем я охотно пользовалась. — Конечно, — охотно кивнула собеседница, закрывая дверь. Юки, мой белокурый ангел, находилась позади и всё слышала. Она не относила себя к числу людей, которым доставляет радость издеваться над слабыми, но время от времени предпочитала не замечать Мэл. По какой — то причине одногруппница не нравилась ей. — Ты ведь в курсе, что она приедет только часа через два? — Конечно, — я лишь пожала плечами, — иначе бы послала её в магазин напротив. — Тебе её совсем не жаль? — Жаль, но так я хотя бы смогу выспаться. Юки ревновала. Она не хотела, чтобы я заводила близкие отношения с кем — то из девочек. Её тяготила сама мысль об этом, поэтому в последнее время девушка постоянно выходила из себя, стала заносчивой и грубой. Внешность Юки сильно отличалась от внутренней составляющей. Миниатюрная «полторашка» с тонкой талией и ярко выраженными бёдрами. Она миловидная, улыбчивая и колоритно смотрелась на фоне остальных участниц группы. Её лицо маленькое, кожа хорошая, а взгляд больших, почти кукольных глаз, добрый. Юки казалась человеком отзывчивым, гуманным, что таковым не являлось. Но внешность подруги притягивала своей неестественностью и схожестью с феей. — Когда мы будем разбирать вещи? — Мне нравится склеп, в котором мы живём. — В комнате слишком темно, — в её голосе появилась настойчивость, взгляд стал более выразительным. — Купи новую лампочку, — я потянулась, хрустнув костями и направилась в спальню. Мне не нравились коробки у окна, но делать что — либо не было сил. Вечером того же дня за нами приехала машина. Трейни в компаниях за людей не считали, потому что от них никакого дохода, много растрат, поэтому расписание могли изменить в любой момент. Сейчас активно ведётся промо мини — альбома Чон Хёсон и танцевальный зал постоянно занят. Время сильно ограничено и менеджер решил, что нам будет достаточно кладовой. Стафф разобрал вещи, а Ёнгук потратился, чтобы повесить зеркала. Его злило пренебрежение к «продукту» куда он активно вкладывал деньги и мне часто приходилось сталкиваться с ним, когда он не в духе. Мужчина заливался спиртным, скуривая пачку — две «Marlboro» за день. Ёнгука раздражало собственное бессилие. На нём лежала большая ответственность за шесть человек, хотя по факту контрактом с ним связаны лишь трое из нас: я, Юки и Вивьен. Остальные заключили договор с компанией, поэтому не сойдись генеральные директора во мнениях, группе придётся не сладко. В помещении пахло пылью и застойным потом, напрочь отсутствовали окна и кондиционер. Менеджер принёс старый вентилятор, рассчитывая, что это облегчит нам существование. Он велел молчать и не показывать своего недовольства, иначе директор изменит своё решение касательно дебюта. Отношение директоров вызывало глухое раздражение и обиду, но оспорить слова менеджера никто не решился. Мужчина был доволен нашей покладистостью. Он говорил, что мы неконфликтные и с нами удобно работать. Своенравных и бунтарей выкидывают из компании, чтобы не терять денежные ресурсы. Мы ютились в кладовой, исполняя танцы женских групп, но учитель был недоволен результатами. В каждой компании существовал табель, где после репетиций и занятий отмечаются оценки. И каждый раз, когда я смотрела туда, чувствовала удручённость. Не хотелось продолжать, я желала покинуть компанию и Корею. Мне часто приходилось сталкиваться с расизмом и национализмом, что также не способствовало хорошему настроению. Единственный человек из — за которого я оставалась — это Ёнгук и я сделала всё возможное, чтобы меня приняли в TS Entertainment. Но мужчину не интересовали отношения и он ясно дал понять, что нас связывает лишь контракт. Учитель пения — низкорослый, тихий парень устало вздохнул, вручая распечатанные тексты на английском языке. Он искренне считал, что в Америке добиться расположения публики куда легче, чем в Корее. Мужчина объяснял это особенностью менталитета и лояльностью иностранных фанатов. Учитель пения был единственным человеком кто ставил хорошие оценки мне и Юки, потому что ему нравилось наше «американское» произношение. Он сказал, что «белые» лучше справляются с этим заданием, чем азиаты. Хуже всех приходилось Мэл. Она никогда не задумывалась над изучением языков, поэтому испытывала сильное давление. Мы провели четыре часа, заучивая строчки песен наизусть. Мужчина смотрел невыразительным, снулым взглядом, подперев кулаком щёку. Я знала наперёд, что он скажет и что сделает. Мне приходилось много наблюдать, чтобы подстроиться под каждого и найти тактику общения. Трудно что — либо планировать, когда тебя заведомо ненавидят. — Это всё на что вы способны? — его голос безэмоциональный, а лицо бесстрастное. — Я ожидал большего. Он протянул руки к табелю, осмотрев каждую из нас, удостоверился в наличие разочарования на лицах и быстро поставил оценки. — Отправляйтесь на следующее занятие. Вы свободны. Кенди посмотрела на часы, устало вздыхая. Она единственная несовершеннолетняя участница в группе и по законодательству ей нельзя превышать лимит по рабочим часам в день. TS Entertainment часто нарушали это правило во время отсутствия Ёнгука или его чрезмерной занятости — он был просто не в состоянии следить за происходящим. Девушка не собиралась домой поскольку придётся заниматься домашними делами, а Кенди не привыкла марать руки. В отличие от остальных участниц, она из богатой семьи и всегда ухаживала за собой. В свободное от работы время посещала салоны красоты, делала косметические процедуры и питалась преимущественно в ресторанах, брезгуя лапшой быстрого приготовления. Девушка следила за фигурой и лицом. Она предпочитала классический стиль в одежде, неброский дымчатый макияж и каре. Кенди привлекательная, интеллигентная и начитанная, но в ней не проскальзывало и намёка на невинную привлекательность. Её конечности длинные и худые, кожа молочная, а тело подтянутое и стройное. У неё красивая улыбка и белые зубы, что привлекало внимание ко рту, а глаза большие раскосые, как у кошки. Одежда у Кенди всегда дорогая и чистая. Она предпочитала преимущественно брендовые вещи, но несмотря на любовь к прекрасному, тратила деньги без фанатизма. — Тебе пора, — Серена заботливо поправила воротничок её спортивной кофты и улыбнулась. — Сообщи о своём уходе менеджера. — Я хочу продолжить репетицию с остальными, — её голос хриплый и низкий идеально подходил внешности. — Иди домой. Серена всегда уважительно и с добротой относилась к младшей. Она испытывала к ней тёплые чувства и девушки делили комнату на двоих. Кенди хоть и была из богатой семьи, не вела себя заносчиво, не капризничала. Но в характере присутствовали дерзость и требовательность. Она не имела чувства такта и не испытывала гуманности, что сильно портило жизнь Вивьен. А спорить с ней абсолютно бесполезное дело. Девушка не признавала чужого мнения. Ей нравилось дружить с Сиреной. Со стороны это выглядело неприятно, казалось, Кенди использует подругу в потребительских целях. Серена не имела ничего против. Ей льстило внимание «чеболя» и она с подобострастием выполняла все требования и пожелания Кенди. Но в отличие от поведения Мэлоди это не выглядело жалко. Девушка за полгода зарекомендовала себя трудоголиком. Серена редко жаловалась и была, пожалуй, единственным человеком кто искренне верил в успех группы. Она часто говорила об этом и казалась открытым человеком. Единственное, что её волновало — излишний вес. Несмотря на спортивное телосложение и высокий рост, девушка склонна к полноте и не умела скрывать это. Девушка не разбиралась в моде, а поход по магазинам приносил, лишь разочарование, поэтому предпочитала тратить деньги на косметику и средства для ухода за кожей. У неё маленькие глаза и крупный нос, но она научилась профессионально пользоваться купленными палетками и меньше чем за час менялась до неузнаваемости. У Серены хорошие густые волосы и объёмная чёлка. Это создавало иллюзию крохотного круглого лица, что считалось эталоном красоты в Корее. Вивьен, среди участниц группы, была отшельником. Она считала их недостойными и когда утвердили состав, не сдержала слёз. Её накрыла истерика, что стало неловко. Больше всего её переживания касались меня. Мы часто ссорились, а претензии казались абсурдными. И в тот день, когда Вив плакала, я улыбалась. Ёнгук старался не потакать желаниям подопечных, но по какой — то причине был солидарен с ней в некоторых вопросах. Это раздражало и злило, но мне не хотелось ставить его авторитет под сомнение. В голове остались мозги, чтобы не устраивать скандалы, поэтому я ждала, когда терпение господина Бана дойдёт до точки кипения. Спустя час нас отправили в танцевальный зал, где работал кондиционер и можно было отдохнуть на диване. После длительных тренировок ноги болели, а лодыжки отекали. Приходилось много работать, чтобы добиться хотя бы того, что есть сейчас. Перед окончанием рабочего дня Ёнгук решил проверить, как проходят тренировки, сделать определённые выводы и дать задание. Он выглядел особенно сексуально в белой майке, не скрывающей татуировки и мускулистые плечи и в белых шортах. Мужчина держал кожаный кошелёк и чёрные брендовые очки. Без макияжа Ёнгук выглядел несколько иначе. Я видела недостатки кожи лица: раздражение после бритья и воспалительные элементы на подбородке, тёмные круги под глазами и морщины на лбу. Но он выглядел так естественно, что внутри всё замирало от осознания — этот мужчина настоящий, живой, не экранный. — У вас всё хорошо? — его голос хриплый, низкий, невероятно уставший. — Да, господин директор, — недружно ответила каждая из нас, делая поклон. — Я понимаю, что этот период в жизни нелёгкий для вас, но вы должны осознавать, что дальше будет ещё сложнее. Мне не хочется утомлять вас, но чтобы пожинать плоды успеха, необходимо много работать. Без усердия вы не построите карьеру, — на губах приятная улыбка. Он внушал доверие своей монотонностью и теплом в глазах. — Но также я осознаю, что каждая из вас в первую очередь человек и предлагаю сделать небольшой перерыв. Хочу предложить хорошенько выспаться завтра, чтобы набраться сил, — улыбка стала шире и я улыбнулась в ответ. Спустя полтора часа мы ехали в машине: уставшие, вымотанные, молчаливые. Менеджер был не согласен с мнением Ёнгука, потому что ему оплачивает часы компания и он не хотел впустую тратить день. Я давилась немым возмущением, успокаивая себя тем, что это временные трудности. Как окажется позже — нет. В общий чат пришло несколько сообщений от господина Бана с пожеланиями спокойной ночи и заданием на ближайшую неделю. Каждой из нас необходимо написать текст песни на свободную тему, отредактировать и отправить ему в электронном виде. Он хотел проверить наши навыки, чтобы в будущем мы имели пассивный доход от отчислений за авторские права. Мужчина больше всех был заинтересован в нашем заработке. Я испытывала радость, что мои черновики увидят благодарного читателя. Остальные участницы группы не испытывали положительных эмоций. Вивьен даже не могла связать два предложения друг с другом, а белый лист бумаги приводил её в ужас. Утром меня разбудила Мэлоди. Её поведение отличалось от обычного. Она возбуждённо шептала на ухо о деньгах и похрюкивала от счастья. — Сделай мне кофе, пожалуйста. — Два сахара? Как обычно? — Да. Девушка понятливо кивнула и скрылась за дверью. Мне пришлось встать, пошатываясь от усталости. На улице пасмурно, по окну бил дождь. Из — за перемены погоды болела голова, а повышенное давление мешало думать. — Но у тебя нормальное давление, — она посмотрела на циферблат тонометра. — Сто двадцать на восемьдесят это хороший показатель. Разве нет? Я сняла манжету и сделала глоток кофе. — У тебя, может быть, да. У меня нормальное давление восемьдесят на пятьдесят. — С таким давлением не живут, Руби, — она недоверчиво посмотрела на меня, поправляя очки. — Что ты хотела рассказать? — мне не хотелось продолжать тему о здоровье. — Сегодня утром на «чёрную карту» был совершён перевод средств от господина Бана. Он хочет, чтобы мы потратили деньги на косметические процедуры и массаж. Мэлоди, хоть и не питала любви к салонам красоты, была счастлива развеяться. Это отличная возможность собраться вместе, отдохнуть и привести себя в порядок. Мэл достала из потрёпанного кошелька с неимоверно ответственным видом чёрную карту, рассматривая кусок пластика со всевозможных ракурсов. Кредитка принадлежала Ёнгуку, поскольку TS Entertainment оказались слишком жадными для подобных душевных порывов. Они считали, что «продукт» должен приносить прибыль, но никак не наоборот. Господин Бан имел противоположное мнение. Мужчина не хотел, чтобы его подопечные нуждались в чём — либо, поэтому делал переводы денежных средств ежемесячно, а Мэлоди вела журнал расходов, поэтому карта лежала у неё. Она экономный человек, в какой — то мере, даже скупой, лишний вон не потратит. Но, по правде говоря, мы впервые получили столь значительную сумму. Обычно под конец месяца группа сводила концы с концами. Был период, когда Вивьен, как лидер группы и самая старшая из нас, устроилась на работу. Её взяли посудомойщицей в кафе, но высокий уровень амбиций и отсутствие опыта помешали продвинуться по карьерной лестнице. Через неделю — полторы она уволилась. Девушка долго сокрушалась, занималась самобичеванием и пребывала в депрессии. Вив заметила разочарование на лицах коллег, но претензии за свой провал предъявила мне. Поведение лидера вызвало сомнение в её компетентности у остальных участниц группы. Решение избавиться от неё было единогласным, но вмешался Ёнгук. Ему не понравилось, что мы устроили самосуд. Мой план избавиться от неё потерпел фиаско.***
Мне не нравились дети, не потому что это «модное течение» просто на это были веские причины. Я не представляла себя в роли матери и до жути боялась их. Мой опыт общения с маленькими людьми всегда заканчивался трагедией. Приходилось избегать их всеми возможными способами. После маникюра и наращивания ресниц мне пришлось в течение часа наблюдать за хаотичным передвижением «плода любви» по салону красоты. Он плакал, в истерике падал на пол, привлекая к себе внимание и желал вазу с мятными конфетами. Поскольку я первая увидела угощения для клиентов, то воспользовавшись правом старшинства, ела их в одиночестве, игнорируя девочек и ребёнка. Безответственная молодая мать оставила чадо на попечение персонала, рассчитывая хотя бы на время отдохнуть от балласта. Посетители не испытывали восторга от истошных воплей сопляка, которому едва ли исполнилось три года и с укором смотрели в мою сторону. Я предпочитала не замечать их взглядов, пока не вмешалась Мэлоди. — Чего ты добиваешься? — Тебе стоит задать этот вопрос ему, — я направила указательный палец с ярким маникюром на мальчика. Девушка раздражённо повела плечами. — У меня плохо выходит игнорировать его плач. Отдай ему конфеты. — Но это мои конфеты. — Это конфеты для клиентов, — в её голосе появились нотки настойчивости и плохо сдерживаемых эмоций. — Если ты отдаешь ему вазу, он заткнётся. — Меня всё устраивает. Мэлоди почувствовала ответственность за сложившуюся ситуацию, отобрала конфеты и под торжественные аплодисменты присутствующих, вручила ребёнку сладости. Я испытывала сожаление и обиду на девушку, но вступать в перепалку с «вражеским объектом» не решилась. Бой за конфеты проигран, реванша не будет. — Ты ведёшь себя безответственно, — она выглядела польщённой, наслаждаясь реакцией публики. Сотрудники салона вздохнули с облегчением, а ребёнок смотрел в мою сторону с наглой насмешкой. Дверь в кабинет открылась и на пороге появилась Юки — свежая, отдохнувшая, сияющая. На лице блаженная улыбка и безграничное счастье. Настала очередь Мэл, но я успела скинуть ей на колени свой рюкзак и зайти первой. Девушка, в силу слабохарактерности, не возражала. Врач — косметолог выглядела ухоженной, была приветлива и учтива. За деньги Ёнгука она облизала меня с ног до головы, предложила сделать чистку и с помощью филлеров убрать мешки под глазами и выделить овал лица. По сумме выходило очень дорого, а поскольку Мэлоди распределила лимит по средствам на каждую участницу, мне пришлось отказаться от последней процедуры. Косметолог пошла на уступки и сделала скидку. Мэл достался врач — мужчина, это сильно смутило девушку. Позже она сказала, что её впервые касался кто — то противоположного пола, кроме отца. Мэлоди испытывала сильное смущение и боялась лишний раз вздохнуть. Вивьен, слушая откровения девушки, обидно рассмеялась, что даже мне стало неудобно. Поздним вечером я отдыхала на лоджии и курила, рассчитывая насладиться тишиной. Мэл осторожно села на край дивана и смотрела на меня. — Я и правда выгляжу жалкой? — она смутилась собственного вопроса, нервно поправляя волосы. — Ты хороший человек, — мне понадобилось время, чтобы придумать ответ. — Но я не это хотела узнать, Рубин, — девушка почесала шею, удручённо вздохнув. — Расскажи почему ты так думаешь. Мне интересно твоё мнение. В отличие от Вивьен я манипулировала людьми не используя силу или подавление воли. Мэлоди избегала её, потому что боялась остаться посмешищем, быть осмеянной. — Тебе вряд ли покажется интересной моя история, — ей всё ещё неловко, но ей хотелось рассказать, чтобы не ощущать себя одинокой. — Я хочу знать о чём ты думаешь, Мэл.